Охранное отделение появилось в России в 1860-х годах, когда страну захлестнула волна политического террора. Постепенно царская охранка превратилась в тайную организацию, сотрудники которой, помимо борьбы с революционерами, решали свои частные задачи.

Специальная агентура

Одну из важнейших ролей в царской охранке играла так называемая специальная агентура, незаметная работа которой позволяла полиции создать эффективную систему слежки и профилактики оппозиционных движений. В их число входили филеры - «агенты наружного наблюдения» и стукачи - «вспомогательные агенты».

Накануне Первой мировой войны насчитывалось 70 500 стукачей и около 1000 филеров. Известно, что ежедневно в обеих столицах на службу выходило от 50 до 100 агентов наружного наблюдения.

На место филера был довольно строгий отбор. Кандидат должен был быть «честным, трезвым, смелым, ловким, развитым, сообразительным, выносливым, терпеливым, настойчивым, осторожным». Брали обычно молодых людей не старше 30 лет с неприметной внешностью.

Стукачей нанимали большей частью из среды швейцаров, дворников, конторщиков, паспортистов. Вспомогательные агенты обязаны были доносить о всех подозрительных личностях работавшему с ними участковому надзирателю. В отличие от филеров стукачи не были штатными сотрудниками, а поэтому постоянного жалования не получали. Обычно за сведения, которые при проверке оказывались «основательными и полезными», им выдавалось вознаграждение от 1 до 15 рублей. Иногда с ними расплачивались вещами. Так, генерал-майор Александр Спиридович вспоминал, как купил одному из осведомителей новые калоши. «И проваливал же он потом своих сотоварищей, проваливал с каким-то остервенением. Вот что наделали калоши», - писал офицер.

Перлюстраторы

Были в сыскной полиции люди, выполнявшие довольно неблаговидную работу - чтение личной переписки, называемую перлюстрацией. Эту традицию еще до создания охранного отделения ввел барон Александр Бенкендорф , называя ее «делом весьма полезным». Особенно активным чтение личной переписки стало после убийства Александра II.

«Черные кабинеты», созданные еще при Екатерине II, работали во многих городах России - Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Одессе, Харькове, Тифлисе. Конспирация была такова, что сотрудники этих кабинетов не знали о существовании контор в других городах. Некоторые из «черных кабинетов» имели свою специфику. Согласно газете «Русское слово» за апрель 1917 года, если в Санкт-Петербурге специализировались на перлюстрации писем сановников, то в Киеве изучали корреспонденцию видных эмигрантов - Горького, Плеханова, Савинкова.

По данным за 1913 год было вскрыто 372 тыс. писем и сделано 35 тыс. выписок. Такая производительность труда поражает, учитывая, что штат перлюстраторов составлял всего 50 человек, к которым присоединялись 30 почтовых работников. Это была довольно продолжительная и трудоемкая работа. Иногда письма приходилось расшифровывать, копировать, подвергать действию кислот или щелочей, чтобы выявить скрытый текст. И только затем подозрительные письма переправлялись розыскным органам.

Свои среди чужих

Для более эффективной работы охранного отделения Департамент полиции создал разветвленную сеть «внутренней агентуры», внедряющейся в различные партии и организации и осуществляющей контроль над их деятельностью. Согласно инструкции по вербовке секретных агентов предпочтение отдавалось «подозревавшимся или уже привлекавшимся к политическим делам, слабохарактерным революционерам, разочаровавшимся или обиженным партией». Оплата секретных агентов варьировалась от 5 до 500 рублей в месяц в зависимости от статуса и приносимой пользы. Охранка поощряла продвижение своих агентов по партийной лестнице и даже помогала им в этом деле арестом членов партии, стоящих рангом выше.

С большой осторожностью в полиции относились к тем, кто добровольно изъявлял желание послужить охране государственного порядка, так как в их среде оказывалось много случайных людей. Как показывает циркуляр Департамента полиции, в течение 1912 года охранка отказалась от услуг 70 человек «как не заслуживающих доверия». К примеру, завербованный охранкой ссыльный поселенец Фельдман на вопрос о причине дачи недостоверной информации ответил, что находился без всяких средств к существованию и пошел на лжесвидетельство ради вознаграждения.

Провокаторы

Деятельность завербованных агентов не ограничивалась шпионажем и передачей сведений полиции, они нередко провоцировали действия, за которые можно было бы арестовать членов нелегальной организации. Агенты сообщали о месте и времени акции, и подготовленной полиции уже не составляло труда задержать подозреваемых. По мнению создателя ЦРУ Аллена Даллеса, именно русские подняли провокацию до уровня искусства. По его словам, «это было главное средство, с помощью которого царская охранка нападала на след революционеров и инакомыслящих». Изощренность русских агентов-провокаторов Даллес сравнивал с персонажами Достоевского.

Главным российским провокатором называют Евно Азефа - одновременно агента полиции и руководителя партии эсеров . Его не без оснований считают организатором убийств Великого князя Сергея Александровича и министра внутренних дел Плеве. Азеф был самым высокооплачиваемым секретным агентом в империи, получая 1000 руб. в месяц.

Весьма успешным провокатором стал «соратник» Ленина Роман Малиновский . Агент охранки регулярно помогал полиции выявлять местонахождение подпольных типографий, сообщал о тайных собраниях и конспиративных встречах, но Ленин все не желал верить в предательство товарища. В конце концов, при содействии полиции Малиновский добился своего избрания в Государственную Думу , причем как член большевистской фракции.

Странное бездействие

С деятельностью тайной полиции были связаны события, которые оставили о себе двусмысленное суждение. Одним из них стало убийство премьер-министра Петра Столыпина . 1 сентября 1911 года в Киевском оперном театре анархист и секретный осведомитель охранки Дмитрий Богров без всяких помех двумя выстрелами в упор смертельно ранил Столыпина. Причем в этот момент рядом не было ни Николая II , ни членов царской семьи, которые по плану мероприятий должны были находиться с министром. По факту убийства к следствию были привлечены глава Дворцовой охраны Александр Спиридович и начальник киевского охранного отделения Николай Кулябко. Однако, по поручению Николая II следствие было неожиданно прекращено. Некоторые исследователи, в частности Владимир Жухрай, считают, что Спиридович и Кулябко были напрямую причастны к убийству Столыпина. На это указывает немало фактов. Прежде всего, подозрительно легко опытные сотрудники охранки поверили в легенду Богрова о неком эсере, собирающемся убить Столыпина, и более того, позволили ему с оружием попасть в здание театра для мнимого разоблачения предполагаемого убийцы.

Жухрай утверждает, что Спиридович и Кулябко не только знали о том, что Богров собирается стрелять в Столыпина, но и всячески этому содействовали. Столыпин, видимо, догадывался, что против него зреет заговор. Незадолго до убийства он обронил такую фразу: «меня убьют и убьют члены охраны».

Охранка за рубежом

В 1883 году в Париже была создана зарубежная охранка для наблюдения за русскими революционерами-эмигрантами. А следить было за кем: это и вожди «Народной воли» Лев Тихомиров и Марина Полонская, и публицист Петр Лавров, и анархист Петр Кропоткин. Интересно, что в агентуру входили не только приезжие из России, но и вольнонаемные французы.

С 1884 по 1902 годы зарубежную охранку возглавлял Петр Рачковский - это годы расцвета ее деятельности. В частности, при Рачковском агенты разгромили крупную народовольческую типографию в Швейцарии. Но Рачковский оказался замешан и в подозрительных связях - его обвиняли в сотрудничестве с правительством Франции.

Когда директор Департамента полиции Плеве получил донесение о сомнительных контактах Рачковского, он немедля направил в Париж генерала Сильвестрова для проверки деятельности начальника зарубежной охранки. Сильвестров был убит, а вскоре нашли мертвым и агента донесшего на Рачковского.

Более того, Рачковский подозревался в причастности к убийству самого Плеве. Несмотря на компрометирующие материалы, высокие покровители из окружения Николая II смогли обеспечить неприкосновенность тайного агента.

Разведывательная деятельность любого государства всегда окутана плотной завесой секретности. Это не удивительно - предназначение разведки состоит в том, чтобы раскрывать чужие тайны, оставляя собственные в неприкосновенности. Возможно, следуя принципу "запретный плод всегда сладок", у любого общества во все времена всегда сохраняется постоянное любопытство к тайнам разведки. Не исключением является и наша страна.

Малый герб Российской империи образца 1857 г.

Учитывая возросший в последнее время интерес к истории дореволюционной России, ниже речь пойдет об истории русской разведки до 1917 г. Предпочтение будет отдаваться государственной, а не военной разведке. Хотя в течение длительного времени данные направления разведки очень часто будут идти рука об руку.

История разведки - труд необычайно трудный. Документы, касающиеся разведывательных операций и сведений, как правило, не сохраняются - конспирация и секретность являются основами любой спецслужбы государства. Поэтому исследователь истории разведки неизбежно сталкивается с массой трудностей при попытке воссоздания структуры, целей и задач соответствующих органов на любом отрезке истории страны. В большинстве случаев приходится пользоваться отрывочной и скудной информацией.

Разведка в древности

Как известно, разведку принято считать древнейшей профессией на Земле - в Библии, в древних эпосах и сказаниях (например, в шумерском и аккадском эпосе, посвященным Гильгамешу) историки находят "первых" разведчиков. В Библии (3 глава Книги Чисел), в частности, говорится следующее: "

18. Когда посылал их Моисей [из пустыни Фаран] обозревать землю Ханаанскую [древнее название Палестины, Сирии и Финикии], тогда сказал им: подите в южную страну и взойдите на гору;
19. И осмотрите землю, какова она, и народ живущий на ней, силен ли он или слаб, малочислен ли он или многочислен?
20. Какова земля, на которой он живет, хороша ли она или худа? И каковы города, в коих он живет, в станах ли он живет или в крепостях?
21. Какова земля, тучна ли она или суха? Есть ли на ней дерева или нет? Будьте смелы и возьмите плодов земли".

Другими словами, "разведчикам" предлагалась провести ряд оперативно-розыскных мероприятий в целях широкомасштабного сбора информации о чужой стране.

В памятнике древнеиндийской литературы "Артхашастре" также говорится о разведке ("…что у кого увидишь дурного, тотчас сообщай"); о создании развитой системы группы агентов - "отравителей" (диверсантов), шпионов, которые должны быть лишены постоянных средств к жизни, дабы преданно служить государству, поскольку они находятся от него в сильной материальной зависимости.

Когда в разных уголках земного шара начали складываться государства, внешняя разведка непременно становилась их неотъемлемой частью. Однако о создании специальных разведывательных органах речь тогда не шла - они возникнут только при мощном централизованном государстве. Разведка в качестве самостоятельной службы могла появиться только при наличии развитой государственности и развитых внешнеполитических связях.

Потребность глав государств (князей, царей) знать как можно больше о соседях, особенно о вероятных противниках, являлась естественной движущей силой для развития разведывательного дела.

Разведка в Древней Руси

В Древней Руси разведка выполняла практически только тактические (в большинстве случаев - военного характера) задачи в силу объективных и субъективных причин. В частности, человек той эпохи не обладал широким кругозором, да и путешествовать в условиях феодальной раздробленности (даже под "крышей" торговца или монаха) являлось очень опасным делом - разведчика могли запросто убить "разбойные люди". Применение данных стратегической разведки (внешней, государственной) играло ограниченную роль.

Тактическую разведку активно использовали древнерусские князья для осуществления набегов на соседей либо для проведения дальних завоевательных походов. Например, для широко известной экспедиции руссов в 860 г. на Константинополь (когда силы византийцев были ослаблены внутренними распрями), потребовалось провести определенную разведывательную работу широкого масштаба. Разведывательные донесения стратегического характера использовал, например, князь Александр Невский, придерживаясь нейтралитета с Ордой и активно воюя с немецкими рыцарями.

До конца XV в. на Руси отсутствовали какие-либо органы государственного управления. Разведка осуществлялась под руководством великих или удельных князей. Он соединял в собственной персоне "директора Службы внешней разведки", "министра обороны" и т.д. На Руси пока не существовало специального органа, занимающегося внешней разведкой. Поэтому в течение длительного времени между словами "разведчик" и "дипломат" можно смело ставить знак равенства. Тем более, что практически до начала ХХ в. управление внешней разведкой будет сосредоточено в руках ведомств, занимающихся дипломатической работой.

Разведка на Руси (XV-XVII вв.)

С началом процесса сбора земель Руси в одно целое великие князья "всея Руси", в частности, Иван III начинают проводить активную внешнюю политику. Следовательно, возрастает потребность в услугах разведчиков. Разведчики Ивана III - лично известные и подотчетные ему люди, в первую очередь - послы. Привлекались гонцы, торговые люди, представители духовенства и иностранцы, занимавшие самое различное социальное и общественное положение.

Создание первых органов центрального управления благотворно отзываются на информационной осведомленности князей (царей). В правление Ивана IV Грозного, в 1549 г. происходит важное событие: учреждается Посольский приказ - первое в России специальное государственное учреждение, ведавшее внешней политикой царя, в т.ч. внешней разведкой, занимавшее ведущее место среди других приказов, так или иначе связанных с зарубежьем (всего около десятка, имеющих контакты с зарубежьем - например, Стрелецкий, Тайных дел). Перед отправкой дипломатических миссий Посольский приказ подробно разрабатывал поручения, возложенные на главу миссии - в т.ч. и разведывательного характера.

Так, в 1557 г. И.Е. Замыцкому, отправлявшегося к королю Свеев (Швеции) предписывалось следующее: "Да будучи Ивану у короля разведати про то гораздо: как Густав король с… Датским королем и с Литовским королем и маистром [магистром] Ливонским, в миру ли с теми и с иными государи порубежными, и с которыми государи о чем ссылка, и что, Бог даст, проведает, и то приехав сказати царю и великому князю".

В указанный период еще не делается различий между дипломатической и разведывательной службой, поэтому данное обстоятельство возлагало большую ответственность на "государевых людишек" - умение вести переговоры с главами государств Западной Европы и одновременно добывать секретную информацию требовало от послов незаурядных способностей и большого интеллекта.

Яркой фигурой среди подобных людей является, например, Иван Михайлович Висковатый - первый руководитель Посольского приказа, о котором иностранцы говорили, что ему "не было равных в то время в Москве". Во время пребывания с важной дипломатической миссией в июле-августе 1562 г. в Дании (требовалось склонить ее к союзу с Россией) во время Ливонской войны (1558-1583) И.М. Висковатову пришлось добиться поставленной цели посредством приобретения "агентуры влияния".

Другими словами, И.М. Висковатый прибегнул к прямому подкупу нужных людей - работа очень деликатная, поскольку требовалось предлагать деньги сановникам, которые должны были непременно взять "подарки" (взятку).

Очень неприятно получилось бы в случае, если сановник отказался и сообщил "куда следует". Поэтому первоначально требовалось провести большую подготовительную работу, выясняя вкусы, запросы, слабые места предполагаемого объекта, чтобы заставить его "работать" на себя. Подобные приемы - подкуп влиятельных сановников - русские разведчики (дипломаты) будут использовать в течение очень длительного периода времени.

Кроме того, И.М. Висковатый занимался анализом важных государственных донесений, в т.ч. работал и с посланиями царю из-за рубежа, подготавливал проекты ответов, планировал дальнейшие действия, используя собственные таланты и широкую эрудицию.

Для получения секретных сведений Иван IV (да и не только он) прибегал к помощи перебежчиков. "У нас [в Литве] большое число московских перебежчиков, которые, разузнав наши дела, средства и обычаи, свободно возвращаются к своим, пока они у нас, тайно передают своим наши планы… Между московскими перебежчиками, которые в темные ночи убивали людей в Вильне [Вильнюс] и освобождали пленных своих земляков из темниц, был один священник, который посылал князю своему с договоров, указов и других бумаг, тайно добытых в королевской канцелярии, копии… Хитрый этот человек [Иван IV] назначил награду возвращавшимся перебежчикам, даже пустым и бесполезным: рабу - свободу, простолюдину - дворянство, должнику - прощение долгов, злодею - отпущение вины…".

В царствование Алексея Михайловича происходит усиление централизованной власти. В 1654 г. царь создает Приказ Тайных дел, подчинявшийся только царю и осуществлявший контроль над деятельностью всех государственных учреждений. Эта особая канцелярия занималась вопросами разведывательной, контрразведывательной, шифровальной службами, охраной царя и его приближенных. Ярким примером несовершенства понятия "разведывательная служба" являлись следующие обстоятельства. Разведка как составная часть Приказа тайных дел занималась… поиском полезных ископаемых!

Для работы в Приказе отбирались наиболее способные и проверенные подьячие из других приказов, проходившие специальную школу обучения при Спасском монастыре. Они получали большую "зарплату" по сравнению с коллегами из других приказов (в течение XVII в. существовало около 80 приказов) и имели - выражаясь современным языком - значительное социальное обеспечение.

Особо важные письма послам царь доставлял только с помощью подьячих Тайных дел (служившими и фельдъегерями), которым в обязанности давались дополнительные задания разведывательного характера, например, собрать сведения о настроении местного населения стран и областей, через которые приходилось проезжать. Большое значение придается шифровальному делу, "тарабарской грамоте".

В 1676 г., после кончины Алексея Михайловича, Приказ тайных дел был расформирован и дела внешней разведки перешли снова в сферу деятельности Посольского приказа.

"В семье не без урода"

История разведки, вероятно, оказалась бы не полной, если мы не упомянули о предателях, которые, как ни грустно признавать, являются ее неотъемлемой частью. Одним из первых известных предателей является Григорий Карпович Котошихин, служивший во время царствования Алексея Михайловича подьячим Приказа Тайных дел. Предателем он оказался оригинальным - после измены, проживая в Швеции, Г.К. Котошихин написал труд "О России в царствование Алексея Михайловича", опубликованном в России в конце XIX в., который пользовался успехом у исследователей по истории нашей страны.

Настоящих причин измены теперь, конечно, мы никогда не узнаем, но можно предположить следующее. Во-первых, обида на царя-батюшку. При написании грамоты вместо "великий государь" написал "великий", пропустив слово "государь". В XVII в. подобных ошибок не прощали - "подьячему Гришке Котошихину, который тое отписку писал, велели… за то учинить наказание - бить батоги".

Во-вторых, Г.К. Котошихин проявлял недовольство по поводу собственного жалованья. К тому же летом 1661 г. он узнал, что его отец, монастырский казначей, был обвинен в растрате. Подоплека растраты оказалась навсегда темной, поскольку, когда у Г.К. Котошихина за долги отца конфисковали дом с имуществом, вскоре оказалось, что в монастырской казне не хватало… 15 копеек! К тому же конфискованное имущество Г.К. Котошихину, конечно, не вернули.

Однако и ошибка в правописании, и долг отца не послужили поводом для "увольнения" Г.К. Котошихина из древнерусской спецслужбы. Так, если в 1661 г. за год он получил "тринадцать рублев", в 1663 г. - тридцать. Однако, возможно предположить с большой долей уверенности, что Г.К. Котошихин являлся злопамятным человеком и не мог простить выпавшие на его долю "наказания", считая себя способным и даровитым человеком.

Как бы то ни было, "в прошлом во 172 году Гришка своровал, изменил, отъехал в Польшу". Еще ранее Г.К. Котошихин успешно "работал" на шведов. Так, в конце 1663 г. продал определенного рода информацию шведскому послу в Москве Адольфу Эберсу, получив сорок рублей (впоследствии оказалось, что Г.К. Котошихину было выделено сто рублей, а разницу А. Эберс положил в собственный карман).

После бегства Г.К. Котошихин предлагает свои услуги польскому королю Яну Казимиру, выражая готовность давать королю "полезные" советы, от которых даже "к способу в войне будет годность". Кроме того, изменник предлагал королю собственные изобретения в "военно-технической" сфере - изготовить рогатки (т.е. рогатины), которые "лутче и легче московских".

Однако Яну Казимиру перебежчик не понравился, и последний уехал в немецкий город Любек (один из главных городов Ганзы - знаменитого торгового союза средневековья), откуда предатель перебирается в Нарву, к шведам. Однако он сильно рисковал - по следам Г.К. Котошихина уже шли стрельцы с приказом доставить его в Москву. Но изменнику везло - шведы заинтересовались его персоной и 24 ноября 1665 г. Карл XI подписал специальный указ о "некоем русском Грегори Котосикни", в котором говорилось:

"Поелику до сведения нашего дошло, что этот человек хорошо знает русское государство, служил в канцелярии великого князя и изъявил готовность делать нам разные полезные сообщения, мы решили всемилостивейше пожаловать этому русскому двести риксдалеров серебром". Одновременно Г.К. Котошихину сообщили, что он принят на королевскую службу, и под именем Иоганна Александра Селецкого прибыл в Стекольн (старое русское название Стокгольма). В результате изменник был зачислен на государственную службу с неплохим окладом.

Казалось, дальнейшая жизнь Иоганну Селецкому обеспечена. Однако произошло одно неприятное событие, истоки которого, вероятно, так и останутся невыясненными. В конце августа 1667 г. он пришел домой пьяным и "в состоянии алкогольного опьянения" ударил ножом хозяина дома, у которого снимал квартиру (коллегу по работе) и его родственницу; "от полученных ножевых ранений" через две недели мужчина скончался.

11 и 12 сентября 1667 г. состоялся суд, который вынес приговор: "Поелику русский подьячий Иван Александрович Селецкий, называющий себя также Григорием Карповичем Котошихиным, сознался в том, что он 25 августа в пьяном виде заколол… своего хозяина Даниила Анастазиуса, вследствие чего последний спустя две недели умер, суд не может пощадить его и на основании Божеских и шведских законов присуждает его к смерти".

Смертный приговор незамедлительно был приведен в исполнение - все-таки изменник получил по заслугам. В заключение остается добавить, что в силу позднейших розысков, произведенными в 1837 г. русским ученым С.В. Соловьевым, предатель не был предан земле и "его кости до сих пор [т.е. к 30-м гг. XIX в.] хранятся в Упсале как некий монумент, нанизанные на медные и стальные проволоки".

Разведчики Петра I Великого

В начале XVIII в. престол Российский занимает один из выдающихся правителей нашей страны - Петр I Великий. На основании достижений социально-экономического развития России к XVIII в. Петр приступил к широкомасштабным реформам. В частности, отменяет отжившие свое время приказы и создает коллегии. Разведывательная работа сосредотачивается прежде всего в руках Иностранной коллегии, ведавшей внешней политикой - дипломаты по-прежнему остаются разведчиками.

В начале XVIII в. Россия активно втягивается в водоворот международной политики, развиваются ее связи с западноевропейскими державами; с 1700 г. Россия начинает Северную войну за выход к Балтийскому морю. Поэтому не удивительно, что при Петре получают дальнейшее развитие разведка - и не только военная.

Еще в XVII в. за рубежом возникает ряд постоянных представительств России - в Швеции (1634), Голландии (1699) - которые Петр превращает в центры получения разведывательных данных об европейских государствах. Каждому послу, отправлявшемуся за рубеж, вручались инструкции от царя, занимавшие порой далеко не одну страницу. Так, для только что назначенного посла в Турции (от 2 апреля 1702 г.) Петра Андреевича Толстого царь составил 17 специальных пунктов разведывательного характер (подобные инструкции давались каждому русскому послу).

П.А. Толстой должен был дать подробную характеристику султана и его ближайшего окружения, сообщать, сам ли султан правит или через фаворитов, имеет ли склонность к войнам или любит "покой". Испытывает ли казна Турции "довольство" или "оскудение". От посла требовалось узнать исчерпывающие сведения о составе турецкой армии, ее дислокации, формы обучения. О флоте Петр просил выяснить количество кораблей, их вооружение, состав, обеспечение. Посол должен был выяснить планы турок о модернизации Вооруженных Сил Османской империи.

"Будучи при салтане дворе, всегда иметь прилежное и непрестанное с подлинным присмотром и со многоиспытанным искусством тщание, чтоб выведать и описать тамошнего народа состояние…

Ис пограничных соседей, которые государства в первом почитании у себя имеют, и который народ болше любят, и впредь с кем хотят мир держать или войну весть…

О употреблении войск какое чинят устроение, и сколко какова войска, и где держат в готовности…

В восточных странах все ли дела их идут по их воле, или где есть какая противность от подданых салтанских, или от Персеян и от иных народов, и в которых местех, и от какова народу, и за что… и впредь в том от них каковаго чаять продолжения… салтан может их усмирить и какими способы, и как они поступают, и лехко ль то усмирение будет".

Внимательно вчитываясь в 17 статей, которые, к сожалению, воспроизвести невозможно из-за слишком большого объема, можно только подивиться государственной мудрости и кругозору Петра.

Посол в Голландии А.А. Матвеев в 1701 г., благодаря заранее полученным разведданным в сентябре 1708 г. снабдил Петра ценной информацией о планах Карла XII повернуть на Украину для объединения собственных сил с крымским ханом, поляками.

Известна большая разведывательная работа в Стокгольме русского посла князя А.Я. Хилкова, интернированного в столице Швеции с начала Северной войны (1720-1721). Прибыв в столицу 18 июля 1700 г. с целью "обстоятельных разведок, с какими делами и для чего живут в Стокгольме посланники иностранных держав", А.Я. Хилков, думается, и не предполагал, что Россию он больше никогда не увидит…

Несмотря на содержание под более чем пристальным надзором шведов, князь продолжал добывать информацию для Петра и переправлять ее - через Копенгаген - царю! Именно А.Я. Хилков переправил сведения Петру в 1701 г. о готовящейся акции шведов против Архангельска (сюжет о которой лег в основу художественного кинофильма "Россия молодая").

Судьба А.Я. Хилкова сложилась трагически - в начале 1718 г., за полгода до Аландского перемирия, по которому в Россию возвращались последние пленные, князь скончался. Его тело перевезли в Санкт-Петербург, на кладбище Александро-Невской лавры (могила не сохранилась).

Успехи разведки Петра I связаны с неким И.Р. фон Паткулем, лифляндским дворянином. Будучи ярым противником Швеции, к которой питал неподдельную ненависть, он стал хорошим разведчиком русского царя, "работавшего" не столько за деньги, а "за идею". Разумеется, именно в силу последней причины подобные люди оказываются бесценными источниками дорогостоящих сведений.

В первых годах XVIII в. И.Р. Паткуль стал проводником российской антишведской политики на Западе, и не без его помощи Петр I создал Северный союз (в составе России, Саксонии, Польши, Дании), направленный против Карла XII. Обладая талантом убеждения и необычайной способностью устанавливать связи с любыми людьми, И.Р. Паткуль добыл Петру много информации о деталях западноевропейской политики и завербовал в пользу России австрийского канцлера Кауница (к сожалению, из-за смерти И.Р. Паткуля связи с канцлером прекратились).

К сожалению, в 1707 г. И.Р. Паткуля выдал шведам король Польши Август II, который вел сепаратные переговоры о заключении мира со Швецией. Бывшего шведского подданого за "измену родине" ожидала только одно наказание - смертная казнь. Несмотря на старания Петра, требовавшего освободить И.Р. Паткуля "яко министра нашего", ни к чему не привели. 10 октября 1707 г. И.Р. Паткуль был жестоко казнен шведами.

В числе иностранцев, добровольно "работавших" на Петра, можно назвать итальянца Ф. Беневини, заключившего от имени России оборонительный договор с Бухарой против Хивинского ханства; С.В. Владиславич-Рагузинский (уроженец Сербии), который во время Северной войны занимался на Западе (в частности, в Венеции) активной пропагандой успехов Петра в войне против шведов.

Петр I придавал большое значение внешней разведке, но не смог создать соответствующую структуру. В области организации внешней разведки от Петра остались только отдельные люди, зачатки генерал-квартирмейстерской (штабной) службы и воинский устав, утвержденный царем 30 марта 1716 г., в котором говорилось, что "эта служба обязана… производить разведку". При Петре были предприняты первые попытки иметь собственных представителей при иностранных армиях. В роли военных агентов (атташе) выступали дипломаты, одновременно выполнявшие задания внешней разведки. При Петре I ярко выступает одна из особенностей русской разведки, которая просуществует до начала ХХ в. - совмещение целей и задач военной и внешней разведки (достаточно посмотреть на требования Петра к послу в Турции П.А. Толстому).

Правда, в условиях эпохи надеяться на что-либо большее, думается, было бы, по крайней мере, преждевременно. Заслуга Петра состоит в том, что он подготовил основы для дальнейшего развития страны во всех областях, в т.ч. и в разведывательной.

Разведка при Александре I

С середины XVIII - начала XIX вв. в истории внешней разведки России не происходит значительных изменений ни в организации, ни в структуре. Сведения о работе разведке за данный период весьма немногочисленны и не позволяют судить в полном объеме о самоотверженной работе наших разведчиков за рубежом на благо России.

В начале XIX в. в истории России происходят важные события - в 1802 г. вместо коллегий, созданных при Петре Великом около ста лет назад, Александр I создает систему министерств. Министерство иностранных дел (МИД) до второй половины XIX в. продолжало выступать преемником коллегии Иностранных дел в области ведения внешней разведки, получая от постоянных миссий и представительств России за рубежом разнообразные разведывательные сведения, в т.ч. и по военным вопросам.

Начало нового, XIX века, ознаменовалось для России борьбой с наполеоновской Францией. Перед лицом грозного противника Россия, как никогда, нуждалась в ценной информации, способной выявить его планы. В 1810 г. в жизни разведки России происходит четвертое важное событие - после создания в 1549 г. Посольского приказа, в 1654 г. - Приказа тайных дел и приобретении разведкой в 1716 г. правовой основы.

1 февраля 1810 г. военным министром России становится генерал М.Б. Барклай де Толли - незаурядная личность, полководец и настоящий патриот России. Летом 1810 г. он разрабатывает и вводит в действие впервые в истории "Особенной канцелярии" - органа, отвечающего сугубо за сбор и обработку разведывательных данных, поступающих от специальных агентов (их первоначальное количество определялось в семь человек). Конспирации ее деятельности придавалось огромное значение, и здесь М.Б. Барклай де Толли добился значительных успехов - в мемуарах и воспоминаниях эпохи о канцелярии не сказано ни слова.

Прежде всего деятельность "Особенной канцелярии" отвечала за военную разведку в отношении западноевропейских стран (поскольку существовала военная угроза со стороны Наполеона). Военный министр предписывал разведчикам собирать данные "о числе войск, особенно в каждой державе [первые семь разведчиков действовали во Франции, Австрии, Саксонии, Баварии, Швеции, Испании, Германии], об устройстве образовании и вооружении их… о состоянии крепостей, способностях и достоинствах лучших генералов и расположении духа войск". "Не менее еще желательно достаточное иметь известие о числе, благосостоянии, характере и духе народа, о местоположениях и произведениях земли, о внутренних источниках сей империи [т.е. государства, в котором находился тот или иной агент] или средствах к продолжению войны…". Данное обстоятельство свидетельствует, что пока не существовало четкого деления на военную и внешнюю разведки.

Особенную известность приобрел полковник А.И. Чернышев - по официальной версии личный представитель Александра I при Наполеоне. В действительности А.И. Чернышев занимался сбором разведывательных данных и для контактов с одним из самых известнейших "инициативщиков" в истории разведки России… министром иностранных дел Наполеона Ш.М. Талейраном (известного под псевдонимами "Красавец Леандр", "Анна Ивановна")!

О деятельности А.И. Чернышева известно очень много. Известно, что за короткий срок полковнику удалось создать сеть информаторов в правительственной и военной сферах Парижа, наладить и расширить деятельность лиц, подкупленных за большие (в т.ч. и личные) деньги. Один из них - сотрудник военного министерства Франции Мишле, входившего в специальную группу, раз в две недели составлявших сводку лично для Наполеона о численности и дислокации французских Вооруженных Сил. Успехи о деятельности А.И. Чернышева в последнее время вдохновляют многих отечественных историков для создания удачливого образа русского разведчика.

Однако зададимся вопросом: как конкретно его деятельность повлияла на дальнейший ход событий? Несмотря на самоотверженную деятельность полковника, сведения "Красавца Леандра" и других источников Россия никак не смогла подготовиться к предстоящей войне против Наполеона, который в сентябре 1812 г. вошел в Москву.

К сожалению, судьба "Особенной канцелярии" оказалась недолговечной. С увольнением в сентябре 1812 г. М.Б. Барклая де Толли с поста военного министра его детище - первый в России и Европе специальный орган разведки - было расформировано и возродилось в 30-е гг. этого же века. Функции канцелярии перешли непосредственно к военному министру, часть офицеров-разведчиков отозвана на родину. С окончательной победой в 1815 г. над Наполеоном военная угроза над Россией отпала, и потребность в создании специальных органов разведки - с точки зрения властей предержащих - не являлась насущной.

Разведка России: новые направления

Приоритетным в деле разведки являлось, разумеется, "европейское направление", но Россия имела обширные границы и на Востоке, в частности, с одним из сильных и опасных врагов - Персией (Ираном), с которой наша страна в первой трети XIX в. (в1804-1813 и 1826-1828 гг.) вела кровопролитные войны.

В апреле 1828 г. послом в Персии был назначен образованнейший человек своей эпохи - А.С. Грибоедов, автор знаменитого произведения "Горе от ума". Как и прежде, во времена Петра Великого, для А.С. Грибоедова была составлена тайная инструкция-наказ, в которой указывались сферы его разведывательной деятельности.

Например, сбор статистических и политических сведений о Персии, ее истории, географии, о состоянии ее экономики, торговли; сбор сведений о соседях Персии, о ее взаимоотношениях с ними, о быте, нравах, торговле их населения, о "дружественных и неприязненных" отношениях Персии с другими странами. Особенно большое внимание придавался сбору "в подлинном свете изложенных" сведений о Бухаре, ее торговле, сношениях с Хивой, Персией, Афганистаном, Турцией.

Однако А.С. Грибоедову не успел приступить к выполнению поставленных перед ним задач - 30 января 1829 г. разъяренная толпа персов ворвалась на территорию российского посольства, разграбила и убила всех, кто находился там. Среди погибших находился и А.С. Грибоедов.

Интересы России простирались и далеко на юг - в страны Южной Америки, точнее, к Бразилии. Официальное назначение на пост первого консула в далеком Рио-де-Жанейро состоялось летом 1812 г. (прибудет в Бразилию в апреле 1813 г.). Им становится некий Г.И. фон Лангсдорф (уроженец Германии), знающий португальский, французский, немецкий, английский, русский языки, хорошо знакомый с врачебным искусством. Отличие работы русского консула от работы его коллег в Европе состояло в следующем - он собирал данные для успешной торговли России с Бразилией, т.е. собирал разведывательную информацию экономического характера.

Г.И. фон Лангсдорф добыл богатую информацию о практически неизвестной для России (да и для Европы) страны. Он кропотливо, с немецкой пунктуальностью, составил и направил в МИД России полный список иностранных судов, посетивших Рио-де-Жанейро в январе-апреле 1813 г. с указанием времени прибытия и отправления судна, его названия и класса, фамилии и имени капитана, характера груза, порта отправления и назначения, времени нахождения судна в пути, грузополучателя (в Бразилии).

На основании информации от капитанов судов, иностранных купцов Г.И. Лангсдорф произвел необходимые расчеты и составил рекомендации относительно наиболее целесообразных сроков выхода в плавание к берегам Бразилии русских торговых судов из балтийских портов, сроков и выходов в обратное плавание и маршруты. Г.И. Лангсдорф предоставил подробные рекомендации по номенклатуре, качеству и другим детальным характеристикам товаров, которые следовало доставить в Бразилию.

Однако ввиду дальнего расстояния и приоритетности других государственных задач наиценнейшие сведения русского консула, можно сказать, пропали без пользы для России.

Разведка России во второй половине XIX в.

Дело М.Б. Барклая де Толли по посылке специальных агентов в зарубежные страны получила второе рождение в 30-е гг. XIX в. с приходом в Военное министерство (в 1828 г.) А.И. Чернышева. К разведывательной работе теперь привлекались кадровые военнослужащие, сотрудники МИДа. Иногда даже последним удавалось добиться больших успехов, чем первым, поскольку разведкой (внешней и военной) во всех странах, как правило, занимались офицеры, и прибытие в страну любого военного (даже официально находившегося в отставке) уже вызывало определенные подозрения.

Одной из приоритетных задач, стоявшей перед внешней разведкой в указанный период, являлся - выражаясь современным языком - промышленный шпионаж. С началом мирового развития прогресса в промышленности на рубеже XVIII-XIX вв. Россия стала сильно отставать в экономике от Европы. Поэтому всем русским посольствам при европейских дворах давались указания в обязательном порядке обращать особенное внимание на появлявшиеся изобретения, открытия и усовершенствования "как по части военной, так и вообще по части мануфактур и промышленности" и немедленно "доставлять об оных подробные сведения".

К 30-м гг. XIX в. относится много свидетельств, как русские разведчики добывали важную военно-техническую информацию для России: в 1832 г. посол в Париже за 600 франков купил описание с рисунками новых лафетов для французской полевой артиллерии; в 1835 г. консул в Гамбурге добыл в Бельгии донесения бельгийскому королю о военных дорогах, модели ружей и телеграфа новейших образцов. Однако Крымская война (1853-1856) устроила суровый экзамен промышленному шпионажу России и доказала, что, несмотря на самоотверженность разведчиков, результат - внедрение новых технологий в производство России - так и не был достигнут.

Из-за нехватки военных агентов к добыванию разведывательных данных сугубо военного характера привлекались посланники России. Именно об этом в письме, направленном в МИД от 8 мая 1852 г., А.И. Чернышев говорит следующее: "Государь император, желая, чтобы Военное министерство имело всегда сколь возможно полные и верные сведения о военных силах иностранных государств, своевременное получение коих необходимо для соображений министерства, высочайше повелеть соизволил: возобновить с Министерством иностранных дел сношение о поручении посольствам нашим в тех государствах, где нет особых военных корреспондентов, доставлять повременные, в определенные сроки, сведения о состоянии военных сил сих государств по краткой и удобоисполнимой программе".

Разведка в России в начале ХХ в.

На рубеже ХХ в. внешняя разведка России сосредотачивалась главным образом в руках МИДа. Согласно "Учреждению Министерства иностранных дел" 1892 г., в канцелярии МИДа сосредотачивались сведения политического, экономического и военного характера, поступавшие из-за границы.

За рубежом организация изучения страны пребывания (любыми способами) возлагалась на глав дипломатических представительств. Перед отъездом в командировку каждого руководителя загранпредставительства знакомили с секретными письменными инструкциями, подготовленными в канцелярии МИДа и заверенные императором.

Так, в инструкции, полученной новым посланником в Аддис-Абебе П.М. Власовым в сентябре 1897 г., говорилось: "В дополнении к данным уже Вам общим инструкциям, я считаю необходимым обратить внимание Вашего Превосходительства на некоторые вопросы, выяснение которых на месте будет одной из задач Вашей Миссии, имеющей… разведочный характер".

Для обеспечения финансовой поддержки мероприятий, связанных с "разведочным характером", выделялись специальные суммы - для подкупа нужных людей. В 1857 г. на подобного рода расходы Министерство финансов выделяло 2.973 руб., в 1889 г. - 125.973 руб., в 1901 г. - 162.473 руб. (любопытно, сколько денег оседало в карманах "предприимчивых" посланников?).

В организации разведывательного дела за рубежом существовали некоторые особенности. Например, ведение тайной агентурной разведки посланниками России (на которую выделялись специальные средства) не являлось обязательным, а предоставлялась "на их усмотрение", что порождало пассивное отношение к разведке со стороны большинства сотрудников МИДа.

Самым крупным успехом русской разведки перед 1-й Мировой войной явилась вербовка полковника русского отдела австро-венгерской разведки Альфреда Редля. Полковник намеренно скрывал от австро-венгерского Генерального штаба поступаемую к нему лично, по долгу службы, разведывательную информацию от агентов Вены в России. А. Редль передал России австро-венгерские мобилизационные планы против России и Сербии.

Впоследствии измена А. Редля помогла, по словам английского исследователя разведки Э. Вудхола, успешно противостоять сербской армии против австро-венгерских войск в начальный период войны. Любопытно, что некоторые "услуги" полковник делал из собственных побуждений, никогда не просил гонорар, который русская сторона ему всегда щедро платила.

Правда, историки разведки расходятся во мнениях относительно степени полезности его документальной информации для русской стороны. Вероятно, последнее слово остается за будущими исследованиями.

Несмотря на "монополию" МИДа в отношении разведки за рубежом, иногда отдельные ведомства России имели собственных агентов за границей. Характерным примером может служить П.И. Рачковский, руководивший во Франции агентурой царского департамента России, и совмещавший "работу" на полицию и разведку. "Коллега" П.И. Рачковского в Берлине, А.М. Гартинг, сыграл заметную роль в добывании разведывательной информации.

Сбор сведений государственного значения за границей производило и Министерство финансов, опираясь на собственную агентуру - финансовых агентов и представителей банков. Министерство торговли и промышленности, созданное в октябре 1905 г., располагало рядом отдельных агентов за рубежом, состоявших при русских представительствах и занимавшихся в основном сбором разведывательных данных экономического характера.

Собственные сведения поставлял и Святейший Синод, использовавший для достижения целей духовные миссии Русской православной церкви за рубежом. Однако не стоит переоценивать деятельность отдельных ведомств. Информация, поступившая, например, от банкира либо иеромонаха, отличалась разной степенью заинтересованности, активности, регулярности, глубины, полноты и достоверности.

Если обрисовать общее положение русской разведки накануне 1-й Мировой войны, оно находилось в сильно запущенном состоянии. Как правило, агентурная деятельность за границей базировалась на отрывочных сведениях "доброжелателей", т.е. лиц, самостоятельно предлагавших информацию, часто - один или несколько раз. Разведывательные структуры не имели четкой организации, зачастую сведения получали бессистемно, при отсутствии общей программы.

Характерен следующий пример. Командир Выборгского полка Церницкий рассказывал, что в Берлине граф Шувалов (посол в Германии) в 90-х гг. XIX в. собрал всех русских офицеров, решив узнать их "мнение о германской армии и предложил им всем дать письменные ответы, дав на эту работу час времени. Сам он тоже написал. Когда были прочитаны эти ответы, которые очень высоко ставили германскую армию во всех отношениях, Шувалов сознался, что он…признавал германскую армию хорошей, но не столь блестящей, как сейчас увидел из прочитанных отзывов, что, значит, он вводил правительство свое в заблуждение, не придавая в своих отчетах этой армии никакого значения…".

Русская разведка, конечно, имела собственные недочеты и недостатки в работе. В ее рядах служили и предатели, без которых не существует ни одна разведка в мире. Но самое главное и примечательное состоит в беспредельном мужестве русских разведчиков, порой ценою жизни добывавших необходимую для страны информацию, способствовавшую процветанию России.

Особенная канцелярия стала первым центральным органом Военного министерства Российской империи, который занимался организацией разведки вооруженных сил иностранных государств.

Соглядатаи, просоки, квартирмейстеры

Разведка всегда была ремеслом тайным и с древнейших времен — делом особой государственной важности. Можно утверждать, что разведка по сути своей всегда являлась делом военным. Великие полководцы древности Александр Македонский, Юлий Цезарь и другие добивались на полях сражений своих побед не только благодаря полководческому таланту, но и, в первую очередь, хорошо организованной разведке.

В Русском государстве разведка тоже возникла в древние времена. В разведке служили самые умные, ловкие, смелые и, как правило, молодые помощники русских князей, соратники, которым князья доверяли свои тайны и поручали ответственные задания по сбору сведений о противниках. Часто выполнение этих заданий было связано с риском для жизни.

Сложные отношения Киевской Руси с Византией и Скандинавией, западными и восточными соседями, междоусобные войны заставляли русских князей собирать сведения о соседних землях, их богатствах и вооруженных формированиях. Эти сведения позволяли князьям совершать успешные военные походы, своевременно выявлять приближение к границам их земель непрошеных гостей и организовывать действия своих дружин для отражения набегов превосходящих сил противника.

До начала ХIХ в., когда сражения велись на ограниченном пространстве и сравнительно небольшими армиями, князья и военачальники лично наблюдали за противником, оценивали его возможности и прогнозировали его действия. Князьям помогали их доверенные люди, тоже изучавшие противника, его военные и иные возможности. Летописные источники свидетельствуют, что в период феодальной раздробленности эти функции выполняли дружинники. В те далекие времена, когда в русском языке еще не было слова «разведчик», их называли соглядатаями, просоками, сторожеставцами, лазутчиками, конфидентами, квартирмейстерами и военными агентами.

Одним из примеров эффективно организованной разведки, несомненно, являлись походы князя Игоря в начале X в. против Византии. Умело использовала данные разведки и его жена княгиня Ольга. В древнерусской летописи «Сказание о мести», дошедшей до наших дней, сообщается о том, как она умело организовала сбор сведений о древлянах, убивших ее мужа. В литературном источнике Ольга предстает перед нами как искусный военный деятель, дипломат и организатор разведки.

Великий князь Святослав Игоревич тоже умело использовал разведку для достижения своих военных целей. Собираясь в поход, князь предупреждал противника вызовом «Иду на Вы!» («Хочу на вас идти»). Объявляя о своем намерении, Святослав вынуждал противника начать спешные военные приготовления. В это же время он засылал на территорию противника лазутчиков, которые изучали где, когда и какие силы неприятель сосредоточивал, определяли слабые стороны в его обороне, оценивали запасы его вооружения и продовольствия. Эти сведения позволяли князю Святославу определять тактику боевых действий, неожиданных для противника, и добиваться успеха.

В разведку отравлялись и сами князья. Александр Невский и Дмитрий Донской лично занимались сбором сведений о противнике.

Значительных успехов в организации разведки добились цари Иван IV Грозный и Петр I. По указанию Ивана Грозного, например, в 1549 г. был учрежден Посольский приказ. Сотрудники этого приказа разрабатывали «наказы» членам посольских миссий, в соответствии с которыми они должны были заниматься сбором сведений географического, экономического и военного характера. В 1571 г. по указу Ивана Грозного был подготовлен и утвержден «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе». В этом документе впервые были определены задачи по сбору сведений о соседних государствах и их армиях.

В середине ХVI в. военная организация Российского государства претерпела новые изменения. Они потребовали внесения корректив и в организацию сбора сведений о соседних государствах. Эти сведения стали собирать лазутчики и вестовщики. Необходимость организации военной разведки была отражена в Уставе ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки, изданном в 1621 г.

С возникновением в русской армии в 70-х годах ХVII в. полков был введен чин «полкового сторожеставца», отвечавшего за организацию управления войсками и разведки. Об обязанностях полковых сторожеставцев упомянуто в русском воинском уставе «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей», изданном в 1647 г.

В связи с созданием массовых армий, увеличением масштабов боевых действий, а также в результате изменения характера войны, задачи разведки и разведчиков значительно расширились. Князья и императоры больше не могли позволить себе отправиться в чужие земли или на передовую для сбора интересующих их сведений. Объемы разведывательной информации также значительно увеличились. Для своевременного и правильного принятия решений, как руководителям государства, так и полководцам, требовались точные, своевременные и полные сведения о противнике, кратко изложенные в соответствующих письменных документах. Все эти и многие другие изменения в военном деле потребовали дальнейшего совершенствования организации разведывательного дела. В середине ХVII в. в Российской империи по примеру армий западноевропейских государств вместо полковых сторожеставцев была образована квартирмейстерская служба. Впервые обязанности квартирмейстеров были определены в Воинском уставе 1689 г., автором которого был принятый на русскую службу немецкий генерал А. Вейде.

Должностные обязанности квартирмейстеров — от ротного фурьера (от нем. fuhren — вести) до генерал-квартирмейстера при главнокомандующем — были закреплены в Воинском уставе 1716 г., утвержденном императором Петром I. На квартирмейстеров возлагалось изучение театров военных действий, организация передвижения и размещения войск в мирное и военное время, сбор сведений о противнике, ведение карт, составление отчетов о военных действиях и т.п.

В 1717-1721 гг. Петр I вместо Приказов учредил коллегии, в том числе Иностранных дел, Военную и Адмиралтейство. Организация сбора сведений о соседних государствах была сосредоточена в коллегии Иностранных дел. Сотрудники этой коллегии, среди которых были и офицеры русской армии, занимались сбором сведений о соседних государствах, а прилегающие к империи земли и иностранные армии изучали офицеры квартирмейстерской службы. Однако центрального органа, способного организовывать разведку, обобщать и оценивать сведения о вероятном противнике, в Российской империи еще не было.

В начале ХIХ в. стало очевидным, что Россия будет вынуждена воевать против наполеоновской Франции, установившей контроль практически над всей Западной Европой и угрожавшей интересам Российской империи. Поэтому император Александр I распорядился укрепить органы военного управления и централизовать усилия по сбору сведений о противнике. В мае 1810 г. на должность генерал-квартирмейстера был назначен большой знаток военного дела генерал П.М. Волконский, возвратившийся из Франции, где он входил в состав русского посольства, а на самом деле изучал систему управления французской армии, в то время лучшей в Европе.

Александр I

Первые военные агенты

Военный министр Михаил Богданович Барклай де Толли в 1810 г. доложил российскому императору соображения о необходимости наращивания усилий по сбору сведений о французской армии. Для этих целей в составе Военного министерства предлагалось создать отдел, который бы организовывал эту работу, руководил деятельностью русских офицеров, входивших в состав посольств, определял им задачи по сбору сведений о французской армии. Предложения Барклая де Толли были одобрены. При Военном министерстве была создана Секретная экспедиция. Сотрудники экспедиции занимались рассылкой указаний и просьб военного министра командующим русскими армиями и главам дипломатических миссий.

М. Б. Барклай де Толли

В зарубежные представительства Российской империи были направлены офицеры русской армии — военные агенты. В частности, в Дрезден был направлен майор В.А. Прендель, в Мюнхен — поручик П.Х. Граббе, в Мадрид — поручик П.И. Брозин. В Париже действовал полковник А.И. Чернышев. В Вене и Берлине — полковники Ф.В. Тейль фон Сараскеркен и Р.Е. Ренни. Эти офицеры были опытными командирами, знали военное дело и иностранные языки, были любознательными и наблюдательными военными агентами.

В дипломатических миссиях они официально состояли адъютантами послов, имевших генеральские чины. Харьковского драгунского полка майор В.А. Прендель, например, был назначен адъютантом к посланнику в Саксонии генерал-лейтенанту В.В. Ханыкову. Адъютанты-агенты действовали при посланнике в Испании генерал-майоре Н.Г. Репнине и посланнике в Пруссии генерал-лейтенанте Х.А. Ливене.

Стремясь активизировать сбор военных сведений, главным образом, о наполеоновской армии, Барклай де Толли лично направлял письма русским послам, действовавшим в странах Западной Европы. В частности, 26 августа (7 сентября) 1810 г. в послании к посланнику России в Пруссии графу Х.А. Ливену Барклай де Толли направил развернутый перечень разведывательных сведений, подлежащих добыванию. Исходя из посылки, что Пруссия и соседние державы, в том числе и Франция, «во взаимных между собою отношениях заключают все виды нашего внимания», военный министр выразил интерес в добывании сведений «о числе войск, особенно в каждой державе, об устройстве, образовании и вооружении их и расположении по квартирам, о состоянии крепостей, способностях и достоинствах лучших генералов и расположении духа войск».

Военный министр также просил послов и агентов «закупать издаваемые в стране карты и сочинения в военной области» и обещал: «Сколько же на это потребно будет суммы, я не премину своевременно выслать».

Барклай де Толли был заинтересован в получении и других сведений разведывательного характера. Так, он просил послов «не менее еще желательно достаточное иметь известие о числе, благосостоянии, характере и духе народа, о местоположениях и произведениях земли, о внутренних источниках сей империи или средствах к продолжению войны». Убеждая посланников в необходимости добывания военных сведений, М.Б. Барклай де Толли писал: «Настоящее ваше пребывание открывает удобный случай доставать секретные сочинения и планы».

Подобные послания в конце 1810 г. были направлены в Австрию графу П.А. Шувалову, в Саксонию — генерал-лейтенанту В.В. Ханыкову, в Баварию — князю И.И. Барятинскому, в Швецию — полковнику фон Сухтелину и во Францию — князю А.Б. Куракину.

Однако усилия Барклая де Толли были не очень результативными. Главы дипломатических миссий и военные агенты «недостаточно обращали внимания на все относившееся до военных приготовлений в Европе». Другие сведения, «которые доходили дипломатическим путем до канцлера Румянцева, не всегда сообщались военному министру».

Сотрудники Секретной экспедиции занимались организацией переписки военного министра с военными агентами и русскими послами. В период нарастания военной угрозы со стороны Франции военному министру нужен был отдел, сотрудники которого могли бы организовывать работу военных агентов и обобщать поступавшие от них сведения, количество которых увеличивалось.

Особенная канцелярия

В январе 1812 г. при непосредственном участии генерала П.М. Волконского в Петербурге была завершена разработка важного уставного документа, получившего название «Учреждение для Большой действующей армии». Согласно «Учреждению…» было образовано Управление начальника Главного штаба, в которое вошла квартирмейстерская часть. Сотрудникам первого отделения квартирмейстерской части вменялось в обязанность «собирание всех сведений о земле, где война происходит».

В законе Российской империи об учреждении Военного министерства от 27 января (8 февраля) 1812 г. предусматривалось создание Особенной канцелярии, директором которой был назначен кадровый офицер русской армии флигель-адъютант полковник Алексей Васильевич Воейков. В начале своей военной карьеры он некоторое время был ординарцем А.В. Суворова.

Канцелярия имела определенный штат сотрудников (директор, три экспедитора и переводчик), которые решали секретные задачи. Результаты деятельности чинов Особенной канцелярии не включались в ежегодный отчет Военного министерства, а круг обязанностей ее сотрудников определялся «особо установленными правилами». К разряду «особенных дел» относились организация сбора сведений об армиях иностранных государств, анализ добытых сведений, их оценка и разработка рекомендаций для военного министра. С полным основанием можно утверждать, что именно Особенная канцелярия стала первым центральным органом Военного министерства Российской империи, который занимался организацией разведки вооруженных сил иностранных государств.

А. В. Воейков

Сведения полковника А.И. Чернышева представляли исключительный интерес

В Санкт-Петербурге в начале 1812 г. уже сознавали, что большая война с наполеоновской Францией приближается к границам Российской империи. К такому неутешительному выводу Военное министерство России пришло в ходе русско-турецкой войны, начавшейся в 1806 г. и продолжавшейся уже около шести лет. Турция начала эту войну при прямом подстрекательстве Франции. Бонапарт поддержал турок, пытаясь добиться реванша за поражения в предшествующих войнах с Россией. Однако ожидания Наполеона не сбылись. Русские войска нанесли туркам ряд поражений на Дунайском (Балканском) и Кавказском театрах. Эскадра Д.Н. Сенявина одержала победы над турецким флотом в Дарданелльском и Афонском морских сражениях 1807 г. Исход войны решили успешные действия в 1811 г. Дунайской армии М.И. Кутузова, разгромившей турок в Рущукском сражении. Окруженная в районе Слободзеи, турецкая армия была вынуждена капитулировать.

Открыто враждебное отношение Франции к России в период русско-турецкой войны, отсутствие поддержки со стороны Англии вынудили Александра I изменить приоритеты внешней политики Российской империи.

После подписания Тильзитского договора о мире и дружбе 25 июня (7 июля) 1807 г. в отношениях между Россией и Францией наступило потепление. В качестве личного представителя Александра I в Париж в 1809 г. был направлен светлейший князь полковник Александр Иванович Чернышев.

Однако потепление в отношениях между двумя империями носило временный характер. В 1810 г. личные отношения между Александром I и Наполеоном опять обострились. Это было связано с тем, что российский император отказал выдать замуж за Наполеона свою 14-летнюю сестру великую княжну Анну Павловну. Через представителя французского императора в Санкт-Петербурге А. Коленкура в Париж было сообщено, что в связи с несовершеннолетием Анны Павловны брак возможен только через два года. Отказ был воспринят Наполеоном как личное оскорбление его венценосной особы, что незамедлительно оказало отрицательное влияние на состояние российско-французских отношений.

Начиная с 1810 г. Наполеон стал тайно готовиться к войне против России. Подготовка велась одновременно в разных сферах: укреплялась французская «Великая армия», в тех странах, которые не были завоеваны Францией, предпринимались меры дипломатического характера, направленные на подрыв авторитета Российской империи, в Санкт-Петербург направлялись агенты французской разведки и активно там действовали. В российских архивных документах за 1810-1812 гг. указывалось, что на территории России было выявлено и задержано 39 гражданских и военных лиц, которые занимались сбором разведывательных сведений. Среди них были английские и французские агенты.

Расширение влияния французской империи вызывало беспокойство в России, которая тоже активизировала разведку Франции. В Париже действовал полковник А.И. Чернышев, которому в то время было 25 лет. Молодой князь сумел завести среди французской знати хорошие деловые и личные знакомства. Наполеон приглашал Чернышева на охоту, королева Неаполитанская, сестра Наполеона, также часто приглашала русского князя в свой дом для участия в различных празднествах. В Париже даже ходили слухи о том, что у Чернышева был роман с другой сестрой Наполеона Полиной Боргезе. Так это было или нет, важно то, что репутация молодого русского князя в парижском высшем обществе как человека блестящего, но легкомысленного, позволяла ему прикрывать другую его деятельность - сбор сведений о планах Наполеона и состоянии французской армии.

А. И. Чернышев

В начале апреля 1811 г. полковник Чернышев направил Александру I сообщение, в котором сделал вывод о том, что «Наполеон уже принял решение о войне против России, но пока выигрывает время из-за неудовлетворительного положения его дел в Испании и Португалии». Далее Чернышев предлагал варианты возможных действий, выгодных для России. На этом донесении российский император сделал пометку: «Зачем не имею я побольше министров, подобных этому молодому человеку…».

Полковник А.И. Чернышев в столице Франции добывал важные сведения. Вращаясь в высших кругах парижской знати, он узнавал о планах Наполеона. Он также нашел несколько источников, которые добывали для него достоверные сведения о состоянии наполеоновской армии. Одним из этих информаторов был сотрудник французского военного министерства Мишель. Он имел доступ к секретным документам французского военного ведомства. В частности, в распоряжении Мишеля было боевое расписание французской армии. Этот документ составлялся в военном министерстве в единственном экземпляре каждые 15 дней. Документ предназначался только для Наполеона. Мишель переписывал этот документ и передавал его полковнику Чернышеву, который щедро одаривал французского информатора.

Копию секретной сводки о состоянии французской армии Чернышев часто сопровождал запиской, в которой излагал собственные наблюдения и заключения. Он был наблюдательным человеком и давал достаточно точные характеристики высшим чинам французской армии. Вот одна из характеристик, подготовленная полковником Чернышевым: «Удино, герцог Реджио. Отмечен во всей французской армии как обладающий наиболее блестящей храбростью и личным мужеством, наиболее способный произвести порыв и породить энтузиазм в тех войсках, которые будут под его началом. Из всех маршалов Франции он один может быть употреблен с наибольшим успехом в тех случаях, когда нужно выполнить поручение, требующее точности и неустрашимости. Его отличительные черты — это здравый смысл, большая откровенность, честность…».

Барклай де Толли, докладывая Александру I разведывательные сведения о состоянии и дислокации частей французской армии, сообщал ему и подробные характеристики французских военных деятелей, подготовленные полковником Чернышевым.

Сведения, которые князь А.И. Чернышев направлял в Санкт-Петербург, представляли для русского императора исключительный интерес. В одном из своих тайных донесений Чернышев 23 декабря 1810 г. сообщал, что Наполеон увеличивает армию, планирует создание подвижной национальной гвардии численностью 300 тыс. человек.

Другим ценным русским агентом в Париже был князь Шарль Морис Талейран, бывший министр иностранных дел Франции. За значительное денежное вознаграждение Талейран сообщал не только о состоянии французской армии, но передавал сведения о военных планах Наполеона. В декабре 1810 г. он сообщил Александру I о том, что Наполеон готовится к нападению на Россию, которое должно произойти в апреле 1812 г.

Все донесения военных агентов и информаторов собирались в Особенной канцелярии, систематизировались и изучались. На их основе проводился подсчет сил французской армии, которые могли принять участие в войне против России.

По указанию директора Особенной канцелярии полковника А.В. Воейкова в январе 1812 г. была составлена карта, на которой фиксировались передвижения войск Наполеона. Численность французской армии, которая могла бы принять участие в войне против России, определялась в 400-500 тыс. человек. Французские историки определили первый эшелон войск Наполеона в 450 тыс. человек. Поэтому можно утверждать, что сведения о французской армии, добытые полковником Чернышевым, были точны и достоверны.

Добывать достоверные сведения о замыслах Наполеона русским разведчикам было нелегко. Готовясь к войне против России, Наполеон предпринимал усиленные меры по маскировке своих планов и дезинформации Александра I. По указанию Наполеона во французских войсках распускались ложные слухи, осуществлялись мероприятия, которые должны были убедить русских агентов и лазутчиков в том, что главные силы французской армии сосредоточены в районе Варшавы, которую даже посетил французский император. Как оказалось, в Варшаве побывал двойник Наполеона.

Дезинформационные цели преследовал и посланец Наполеона граф Л. Нарбонн, который прибыл в Россию с предложением установить добрососедские отношения межу Парижем и Петербургом. На самом деле Нарбонн должен был предложениями о мире отвлечь внимание русского императора от военных приготовлений Наполеона.

«Надобно вести против Наполеона такую войну, к которой он не привык»

Отношения между Францией и Россией продолжали ухудшаться. В середине марта 1812 г. на должность директора Особенной канцелярии был назначен полковник Арсений Андреевич Закревский, боевой офицер, имевший большой опыт штабной работы. Закревский поручил подполковнику Петру Андреевичу Чуйкевичу, единственному офицеру, который начинал свою военную службу в 1810 г. сотрудником Секретной экспедиции, написать аналитическую записку о предстоящей войне с Наполеоном с подробными и частыми советами командованию. Чуйкевич выполнил это задание. Он подготовил записку, которую озаглавил «Патриотические мысли, или Политические и военные рассуждения о предстоящей войне между Россией и Францией». В этом документе были следующие разделы:

«§ 1. Важность предстоящей войны между Россиею и Франциею.
§ 2. Причины сей войны.
§ 3. Способы, употребляемые Наполеоном для понуждения народов к поднятию оружия.
§ 4. Имеет ли Россия надежных союзников и на кого должна она наиболее полагаться?
§ 5. Силы, собранныя Наполеоном для предстоящей войны с Россиею.
§ 6. Род и причины употребляемой Наполеоном войны.
§ 7. Силы, которыя противуставляет Наполеону Россия.
§ 8. Род войны, который должно вести России против Наполеона».

А. А. Закревский

В целом, подполковник Чуйкевич провел анализ разведывательных сведений, поступивших от русских военных агентов, и сформулировал рекомендации русскому командованию. Чуйкевич не только внимательно изучил состав французской армии, но и оценил стратегию Наполеона, что позволило ему обосновать правило, в соответствии с которым необходимо «предпринимать и делать совершенно противное тому, что неприятель желает». Чуйкевич пришел к выводу о том, что Наполеон, навязывая противнику генеральное сражение, пользуется мощью своей армии, наносит ему существенное поражение и добивается победы. В своей записке Чуйкевич предлагал избегать генерального сражения, что позволит спасти русскую армию, и навязать Наполеону бой тогда, когда ему это будет невыгодно.

По мнению подполковника Чуйкевича, «гибель русских армий в генеральном сражении против французов могла бы иметь пагубные для всего отечества последствия. Потеря нескольких областей не должна нас устрашать, ибо целостность государства состоит в целостности его армии».

Далее Чуйкевич дальновидно писал: «Уклонение от генеральных сражений, партизанская война летучими отрядами, особенно в тылу операционной неприятельской линии, недопущение до фуражировки и решительность в продолжении войны: суть меры для Наполеона новые, для французов утомительные и союзниками их нетерпимые».

П. А. Чуйкевич

Ценность записки подполковника П.А. Чуйкевича состояла в убедительном обосновании необходимости отступления русской армии до момента достижения равенства сил. По мнению Чуйкевича, отступление русской армии должно было сопровождаться ведением активной партизанской войны. Под партизанской войной подполковник Чуйкевич понимал не только действия вооруженных отрядов населения на оккупированных французскими войсками территориях, но и, что исключительно важно, активные действия в тылу противника диверсионных отрядов, в состав которых должны были входить офицеры и солдаты русской армии.

Чуйкевич советовал военному министру: «Надобно вести против Наполеона такую войну, к которой он еще не привык», заманивать противника в глубь страны и дать сражение «со свежими и превосходящими силами» и «тогда можно будет вознаградить с избытком всю потерю, особенно когда преследование будет быстрое и неутомимое».

М.Б. Барклай де Толли внимательно изучил записку П.А. Чуйкевича. Вскоре некоторые его предложения были реализованы в ходе начавшейся войны Франции против России.

Весной 1812 г. военный министр выезжал с инспекторской задачей в Вильно. В эту поездку он пригласил и подполковника Чуйкевича, которого позже направил в Пруссию с военно-дипломатической миссией, прикрываясь которой офицер решал разведывательные задачи.

М.Б. Барклай де Толли и военная разведка

Военный министр России уделял постоянное внимание тактической разведке, организацией которой должны были заниматься командиры корпусов. Об этом свидетельствуют сохранившиеся письма, которые в январе 1812 г. М.Б. Барклай де Толли направил командиру 1-го пехотного корпуса генерал-лейтенанту Петру Христиановичу Витгенштейну, с просьбой «доставления сведений о намерениях Прусского правительства, о числе расположенных войск».

Опасаясь утечки информации, Барклай де Толли рекомендовал «переписку вести под вымышленным адресом и доставлять письма через нашего консула в Кенигсберге». «Должно иметь, — писал он далее, — большую предосторожность, чтобы не подвергать себя и никого из нас, и наш военный мундир опасностям в случае обнаружения».

Добыванием сведений о западных соседях России занимались квартирмейстеры 2-й Западной армии, которой командовал генерал от инфантерии Петр Иванович Багратион. В докладной записке военному министру он писал: «А как я намерен в сомнительные места для тайного разведывания делать посылки под иным каким предлогом достойных доверенности и надежных людей, то для свободного проезда за границу не угодно ли будет Вашему Высокопревосходительству прислать ко мне несколько бланков пашпортов за подписями господина канцлера, дабы …удалить могущее пасть подозрение».

Багратион заботился о свободном пропуске через границу своих доверенных лиц для выполнения секретных заданий. Барклай де Толли выполнил просьбу Багратиона.

Сведения, которые поступали от русских лазутчиков командующему 2-й Западной армией, были достойны внимания. 19 сентября 1811 г., например, Багратион докладывал военному министру: «От человека достойного всякого доверия, который получил равно от надежных людей, имею я сведения того: Наполеон единственно тем только и занят и все напрягает силы, чтобы склонить ласкою, либо понудить угрозами прусского короля присоединиться к Рейнскому союзу…».

Работой агентов в Прибалтике руководили подполковник М.Л. де Лезер, майор А.Врангель, капитан И.В. Вульферт, в Белостоке - полковники И.И. Турский и К.П. Щиц, в Бресте — В.А. Анохин.

В Пруссии русской разведке удалось создать разветвленную агентурную сеть, деятельностью которой руководил Юстас Грунер, отставной министр полиции Пруссии, который переехал в Австрию и руководил работой своих информаторов.

Донесения русских военных агентов из европейских столиц, обобщенные записки офицеров Особенной канцелярии убедили военного министра: с Наполеоном нельзя бороться теми же военными приемами, которыми французский император блестяще владел. Главное оружие Наполеона — генеральное сражение. В нем он наносил удар, от которого противоборствующая сторона теряла все: войска, территорию и, в конечном счете, — победу. В случае нападения Наполеона на Россию, решил Барклай де Толли, генерального сражения надо избежать, завлечь французов в глубь страны, растянуть его обозы по бесконечным дорогам и, выбрав выгодный момент, разгромить. Так русские военные агенты полковники А.И. Чернышев, Ф.В. Тейль фон Сараскеркен, поручики П.Х. Граббе, П.И. Брозин и другие обеспечили командование русской армии сведениями о Наполеоне и его армии, на основе которых оценивалась обстановка и прогнозировались перспективы войны против Наполеона.

Сведения о приближении наполеоновских армий к границам Российской империи регулярно поступали в Особенную канцелярию, командующим 1-й и 2-й Западными армиями. Они почти ежедневно получали известия и рапорты о движении различных неприятельских корпусов. Среди этих донесений были сообщения о сосредоточении главной группировки войск Наполеона в районе Эльбинг, Торунь и Данциг. Стало также известно о том, что французская армия 14 (26) июня планирует перейти границу Российской империи. Так и произошло. В ночь на 14 июня 1812 г. французская армия начала переправу через Неман. Однако, несмотря на высокую активность русской разведки, установить место переправы французских войск через Неман ей все же не удалось.

Когда быть генеральному сражению?

Вторжение французских войск на территорию Российской империи внесло некоторую дезорганизацию в управление русскими войсками и деятельность разведки. В дневнике Н.Д. Дурново, состоявшего в начале 1812 г. в свите начальника квартирмейстерской части Главного штаба генерал-майора П.М. Волконского, есть такая запись: «…Нет никаких сведений о французах. Наши аванпосты проделали двадцать верст от своих позиций, не встретили ни одного неприятеля. Евреи предполагают, что Минск занят самим Наполеоном».

Русские 1-я и 2-я Западные армии, которыми командовали генералы от инфантерии М.Б. Барклай де Толли и П.И. Багратион, отходили. Это был вынужденный, но и продуманный отход.

Поскольку за М.Б. Барклаем де Толли была сохранена должность военного министра, Особенная канцелярия превратилась в часть собственной канцелярии командующего 1-й Западной армией.

Русские армии уклонились от генерального сражения, сохранили свои возможности и объединились в районе Смоленска.

4 (16) августа русские войска дали французам сражение, длившееся два дня. Французы потеряли 20 тыс. человек, потери русской армии составили 6 тыс. Однако и это сражение не переросло в генеральное. А ночью на 6 (18) августа русские армии оставили Смоленск и отошли к Дорогобужу. Вместе с ними ушли и жители города. В Смоленске Наполеон узнал о ратификации Турцией мирного договора с Россией.

8 (20) августа Александр I подписал указ о назначении генерала от инфантерии (с 19 (31) августа — генерал-фельдмаршал) М.И. Кутузова главнокомандующим всеми русскими действующими армиями. Все надеялись, что Кутузов остановит наступление противника и организует решительное сражение Наполеону. Но Кутузов действовал также как и Барклай де Толли. Наполеон продолжал наступление. Французская армия приближалась к Москве. Генеральное сражение французам было дано в районе с. Бородино 26 августа (7 сентября) 1812 г. Силы русской армии составляли 132 тыс. человек и 624 орудия. У Наполеона было 130-135 тыс. человек и 587 орудий. Главнокомандующий русской армией генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов благодаря сведениям, добытым разведчиками, разгадал замысел Наполеона, перед сражением усилил армию П.И. Багратиона. Наполеону не удалось развить успех, он был вынужден отвести войска на исходные позиции. В итоге Бородинского сражения французы потеряли около 50 тыс. человек и не достигли своей главной цели — не смогли разбить русскую армию.

Сохранив основные силы, армия Кутузова отошла к Москве, затем оставила её и вскоре, совершив Тарутинский маневр, начала изгнание войск Наполеона из России. Бородинское сражение показало несостоятельность стратегии Наполеона, предполагавшей достижение победы над противником в первом генеральном сражении, и превосходство стратегии М.И. Кутузова, рассчитанной на разгром противника в ряде сражений. В основе этой стратегии лежали научные соображения, разработанные офицерами Особенной канцелярии Российской империи.

Разведчики и диверсанты

В боевых действиях против французов отличились многие офицеры русской армии. Среди них был и сотрудник Особенной канцелярии подполковник П.А. Чуйкевич. С началом боевых действий он, автор идеи диверсионной войны против войск Наполеона, принимает активное участие в формировании первого разведывательно-диверсионного (партизанского) отряда, командиром которого был назначен генерал-майор Фердинанд Федорович Винцингероде. 6 июля Чуйкевич был назначен обер-квартирмейстером в корпус генерала от кавалерии М.И. Платова. Командуя казачьими частями, Чуйкевич участвовал в арьергардных боях и за отличие 15 августа 1812 г. получил чин полковника. За Бородинское сражение П.А. Чуйкевич был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени. Перед оставлением русскими войсками Москвы Чуйкевич серьезно заболел. Вернулся он в строй в конце года и действовал в группе офицеров штаба М.Б. Барклая де Толли. Находясь в составе штаба, П.А. Чуйкевич продолжал заниматься обобщением разведывательных сведений о французской армии, способствовал активизации диверсионной деятельности «летучих отрядов» в тылу противника.

Ф. Ф. Винцингероде

Успешно действовал «летучий корпус» под командованием генерал-майора Ф.Ф. Винцингероде. Корпус, созданный по указанию М.Б. Барклая де Толли, провел важные операции против французских войск, за что Винцингероде 16 сентября был произведен в генерал-лейтенанты. Судьба этого генерал необычайно интересна. 10 октября, желая предотвратить взрыв Кремля покидавшими Москву французами, он явился для переговоров с маршалом А. Мортье, но был захвачен в плен. В ходе отступления французской армии в районе Вереи генерал-лейтенант Винцингероде был представлен Наполеону, который хотел его расстрелять. Из Гжатска Винцингероде под конвоем трех жандармов был направлен в Вестфалию для суда. Однако у местечка Радошковичи Минской губернии пленник был освобожден партизанами, которыми командовал полковник А.И. Чернышев. 10 ноября Винцингероде прибыл в Санкт-Петербург, где был награжден орденом Св. Александра Невского.

В проведении диверсионных акций в тылу французских войск отличился и полковник Денис Васильевич Давыдов. Кутузов выделил в подчинение Давыдову 50 гусар из состава Ахтырского гусарского полка и 80 казаков. Д.В. Давыдов и его гусары наводили ужас на французских солдат и офицеров.

Д. В. Давыдов

Оценив успешные действия полковника Д.В. Давыдова в тылу противника, М.И. Кутузов распорядился создать еще несколько диверсионных отрядов, командование которыми поручил полковнику Александру Никитичу Сеславину и штабс-капитану артиллерии Александру Самойловичу Фигнеру.

В начале Отечественной войны А.Н. Сеславин был адъютантом М.Б. Барклая де Толли. Участвовал в сражениях под Островно, Смоленском, у Валутиной горы, Шевардино. Отличился в Бородинском сражении.

А. Н. Сеславин

Выполняя указания М.И. Кутузова, Сеславин сформировал диверсионный отряд и действовал между Калужской и Смоленской дорогами. Отряд захватывал или уничтожал французские транспорты, фуражиров, карал мародеров. Главной своей задачей Сеславин считал ведение разведки и сбор сведений о передвижениях французской армии. В частности, 10 октября отряд Сеславина первым обнаружил отступающих французов, сообщив об этом Кутузову. Под Вязьмой Сеславин обнаружил отступление французов, сообщил об этом главнокомандующему русской армией, а сам с Перновским полком занял город. Сеславин, принимавший участие в 74 больших и малых сражениях, был произведен в генерал-майоры.

В войне против Наполеона отличился и штабс-капитан артиллерии А.С. Фигнер. После занятия французами Москвы он по указанию главнокомандующего направился в Москву в качестве разведчика. Находясь в Москве, Фигнер должен был убить Наполеона. Сделать ему этого не удалось. Однако благодаря необычайной сметливости и знанию иностранных языков Фигнер, переодеваясь в разные костюмы, свободно вращался среди солдат и офицеров французской армии и добывал важные сведения о противнике. Сформировав небольшой отряд из отставших от русской армии солдат и охотников, Фигнер активно действовал в тылу противника. Диверсионные действия отряда Фигнера были настолько успешными, что Наполеон за поимку русского штабс-капитана установил значительное денежное вознаграждение. Захватить Фигнера французам не удалось. А он вместе с Сеславиным отбил у неприятеля обоз с драгоценностями, награбленными в Москве.

А. С. Фигнер

В 1813 г. во время осады Данцига, Фигнер проник в крепость под видом итальянца, но был схвачен и посажен в тюрьму. Выпущенный из-под ареста из-за недостаточности улик, Фигнер смог убедить в своей преданности французскому императору коменданта крепости генерала Раппа, который послал его к Наполеону с секретной депешей. Сообщение генерала Раппа попало в штаб-квартиру русской армии. Отважный русский разведчик погиб в бою в районе города Дессау.

Исключительную находчивость и храбрость проявлял в борьбе против французов и «летучий отряд», которым командовал генерал-майор Иван Семенович Дорохов. Он первый известил М.И. Кутузова о движении французов на Калугу. Главной удачей Дорохова и его отряда стал захват населенного пункта Верея, который был исключительно важен для французских войск. Кутузов объявил об этом «отличном и храбром подвиге» в приказе по армии. Позднее И.С. Дорохов был награжден золотой шпагой, украшенной алмазами, с надписью: «За освобождение Вереи».

И. С. Дорохов

Русские разведывательно-диверсионные отряды охотились и за французскими штабами, и за курьерами, которые осуществляли связь между воинскими частями наполеоновской армии. Захваченные в таких операциях документы позволяли получать ключи от шифрованной переписки французских генералов и вскрывать их важные планы. Так, во время боя у Тарутино, который произошел 6 (18) октября 1812 г., отряд полковника Н.Д. Кудашева захватил предписание маршала Франции Бертье одному из французских генералов. Предписание было дешифровано. В нем излагалось указание об отправлении всего тяжелого снаряжения французской армии на Можайскую дорогу. Эти сведения позволили М.И. Кутузову принять решение, которое состояло в прекращении преследования разбитого авангарда маршала Мюрата и сосредоточении основных русских сил на Калужской дороге. Таким образом, русские войска перекрыли путь французам на юг. Они были вынуждены отступать по Смоленской дороге, населенные пункты вокруг которой были ранее ими разграблены. В результате — французская армия была лишена возможности пополнять свои продовольственные запасы, что сильно усугубило их и так тяжелое положение.

Действия в тылу противника конных разведывательных отрядов сильно беспокоили Наполеона. Он неоднократно высказывал сожаление о том, что штабы французской армии не имеют на захваченных русских территориях сети информаторов, которые могли бы своевременно извещать о появлении гусарских разведотрядов.

Отечественная война 1812 г. завершилась полным разгромом французской армии. Немалая заслуга в этой победе и русских военных разведчиков.

Судьбы разведчиков

Как сложились судьбы руководителей и сотрудников Особенной канцелярии после окончания войны?

Полковник Петр Андреевич Чуйкевич 10 января 1813 г. был назначен директором (управляющим) Особенной канцелярии и находился на этой должности до 1815 г. 26 ноября 1816 г. он вышел в отставку с мундиром, однако 21 октября 1820 г. вновь поступил на военную службу, был причислен к канцелярии Главного штаба, выполнял разведывательные задания. 12 декабря 1823 г. получил чин генерал-майора.

Удачно сложилась карьера и военного разведчика полковника Александра Ивановича Чернышева. Он добился блистательных результатов на трех поприщах — дипломатическом, военном и гражданском, умело выполнял разведывательные задания в Париже, совершил не один подвиг в войне против Наполеона, был военным министром России. Он умер в 1857 г. На мраморном саркофаге, где упокоился прах А.И. Чернышева, была сделана надпись: «Здесь погребен Светлейший князь Александр Иванович Чернышев, генерал от инфантерии, генерал-адъютант, председатель Государственного Совета и Комитета Министров, всех Российских и разных иностранных орденов кавалер».

Директор Особенной канцелярии Закревский Арсений Андреевич с началом войны находился в действующей армии, принимал участие в Смоленском и Бородинском сражениях. В 1815-1823 гг. был дежурным генералом Главного штаба, в 1823-1828 гг. — командовал отдельным Финляндским корпусом, был финляндским генерал-губернатором, министром внутренних дел (1821-1831), генерал-губернатором Москвы, членом Государственного Совета. В 1829 г. ему было присвоено звание «генерал от инфантерии».

Такой была Особенная канцелярия Российской империи — первый центральный орган отечественной военной разведки. Такими были ее первые руководители и сотрудники.

Особенная канцелярия была создана 200 лет назад. Тем не менее, в нашей памяти свежи имена и фамилии Александра Чернышева, Алексея Воейкова, Арсения Закревского, Петра Чуйкевича, Дениса Давыдова, Ивана Дорохова. Они были смелыми и удачливыми военными разведчиками, а некоторые их них — блестящими политическими и военными деятелями. Их портреты размещены в галерее героев Отечественной войны в Эрмитаже. Их фамилиями названы населенные пункты в ближайшем Подмосковье. Они — герои многих литературных, изобразительных и музыкальных произведений. Эти факты говорят о том, что наш народ гордился и гордится своими военными разведчиками, которые всегда умело и самоотверженно защищали его интересы.

Владимир Лота, кандидат исторических наук, доцент

Спецслужбы Российской империи были так же могущественны и беспощадны к противникам монархии, как и органы госбезопасности СССР к врагам Советской власти. Другое дело, что во время правления императора Николая II из-за слабой политической воли последнего царские спецслужбы были менее жесткими к внешним и внутренним врагам, чем, например, при императоре Николае I. Несмотря на это, чекисты очень многое позаимствовали у своих предшественников, но никогда не признавались в этом.

История спецслужб Российской империи начала создаваться еще в советское время и отразила все особенности царившей в то время официальной идеологии. Органы госбезопасности занимались исключительно политическим сыском. При этом жандармы изображались исключительно в негативном свете, а размах террора со стороны радикальной оппозиции тщательно скрывался. В качестве примера можно назвать напечатанную в 2002 году книгу В.М. Жухрая «Террор. Гении и жертвы» (репринт изданного в 1991 году в издательстве «Политиздат» произведения этого автора «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы»). Факт существования политической и научно-технической разведки в советское время умалчивался, а об отдельных операциях военной разведки сообщалось крайне лаконично. В качестве примера можно назвать книгу А. Горбовского, Ю. Семенова «Без единого выстрела: Из истории российской военной разведки» .

В девяностые годы ситуация изменилась. Теперь героями или хотя бы верными защитниками интересов государства были объявлены сотрудники Департамента полиции и офицеры Отдельного корпуса жандармов. В результате на книжном рынке появилось множество качественных книг. Перечислим основные из них: сборник статей «Жандармы России» ; «Агентурная работа политической полиции Российской империи. Сборник документов. 1880–1917» ; монографии: З.И. Перегудовой «Политический сыск России (1880–1917)» ; Ф. Лурье «Полицейские и провокаторы: Политический сыск в России. 1649–1917» ; А.А. Здановича, В.С. Измозика «Сорок лет на секретной службе: жизнь и приключения Владимира Кривоша» ; Б.Н. Григорьева, Б.Г. Колоколова «Повседневная жизнь российских жандармов» ; В.К. Агафонова «Парижские тайны царской охранки» ; А. Борисова «Особый отдел империи» ; В. Джанибекяна «Провокаторы» ; Н.В. Воскобойниковой «Управление и делопроизводство органов политического сыска Нижегородской губернии (1890–1917)» ; мемуары «Охранка»: Воспоминания руководителей охранных отделений» в двух томах и К.И. Глобачева «Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения» .

В последнее десятилетие стало популярным писать о Третьем отделении Канцелярии Его Императорского величества (1826–1880). Правда, большинство авторов большую часть своих произведений посвящали рассказу об организации политического сыска на территории России и за ее пределами, крайне лаконично касаясь темы внешней разведки и контрразведки. Возможно, что они следовали традиции, зародившейся в советское время. Тогда Третье отделение имело «ярлык» главного борца с инакомыслием в Российской империи XIX века. Дескать, создано оно было после восстания декабристов, а расформировано, когда стало ясно, что оно не может справиться с радикальной левой оппозицией. Среди книг, посвященных Третьему отделению, можно назвать: Г.Н. Бибиков «А.Х. Бенкендорф и политика императора Николая I» ; О.Ю. Абакумов «...Чтоб нравственная зараза не проникла в наши пределы»: из истории борьбы III отделения с европейским влиянием в России (1830 – начало 1860-х гг.)» ; А.Г. Чукарев «Тайная полиция России: 1825–1855» и сборник документов «Россия под надзором: отчеты III отделения, 1827–1869» .

Отдельная тема – история органов политического сыска от опричнины Ивана Грозного до Третьего отделения Николая I. Разумеется, еще в советское время историки регулярно издавали свои монографии, вот только написаны они были сухим научным языком и рассчитаны на коллег-ученых. К тому же в них присутствовало множество идеологических клише. Зато в изданной в последние два десятилетия научно-популярной литературе можно узнать подробности организации политического сыска: И.В. Курукин «Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного» ; В.Д. Володихин «Опричнина и «псы государевы» ; И.Я. Фроянов «Грозная опричнина» ; И.В. Курукин, Е.А. Никулина «Повседневная жизнь Тайной канцелярии» ; Е.В. Анисимов «Русский застенок. Тайны Тайной канцелярии» ; М.И. Семеновский «Тайная канцелярия при Петре Великом» ; Н.М. Молева «Тайная канцелярия Российской империи (секретные люди, секретные дела, секретное время)» .

История военной разведки Российской империи в отечественной литературе отражена скромно. Возможно, что это одно из последствий советской книгоиздательской политики. Об агентурной военной разведке, тем более дореволюционного периода, тогда было не принято писать. Сложно сказать, чем был вызван подобный запрет. Может быть, в СССР военной разведки официально не существовало. Вспомним, что книга «Аквариум» перебежчика Виктора Суворова, изданная тогда в еще Советском Союзе в конце восьмидесятых годов, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Именно тогда граждане СССР узнали новую аббревиатуру – ГРУ.

Появление книг, посвященных военной разведке Российской империи, не произвело аналогичного эффекта. Изданные в конце девяностых – начале «нулевых» годов монографии сейчас стали библиографической редкостью. Перечислим эти издания: В. М. Безотосный «Разведка и планы сторон в 1812 году» ; четыре книги М. Алексеева «Военная разведка России от Рюрика до Николая II» (книги I и II) и «Военная разведка России. Первая мировая война» (книга III, части 1 и 2) ; В. Авдеев, В. Карпов «Секретная миссия в Париже: граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 годах» , Е. Сергеев, Ар. Улунян «Не подлежит оглашению. Военные агенты Российской империи в Европе и на Балканах. 1900–1914» , К.К. Звонарев «Агентурная разведка: Русская агентурная разведка до и во время войны 1914–1918 годов» (репринт с изданной в 1931 году в СССР книги, где военная разведка царского периода была, мягко говоря, изображена очень субъективно), а также мемуары (П. Игнатьев «Моя миссия в Париже»). В мае 2010 года на прилавках книжных магазинов появилась книга М. Алексеева «Военная разведка Российской империи от Александра I до Александра II» .