Поэзия конца 19 начала 20 века. Художественные особенности поэзии поэтов-символистов XX века. Характеристика литературы XIX - начала XX вв

Появление новых направлений, течений, стилей в искусстве и литературе всегда связано с пониманием места и роли человека в мире, во Вселенной, с изменением самосознания человека. Один из таких переломов пришелся на конец XIX — начало ХХ века. Художники того времени выступали за новое видение действительности, искали оригинальные художественные средства. Выдающийся русский философ Н. А. Бердяев назвал этот недолгий, но удивительно яркий период Серебряным веком. Это определение прежде всего относится к русской поэзии начала ХХ века. Золотой век — это век Пушкина и русской классики. Он стал основой для раскрытия талантов поэтов Серебряного века. У Анны Ахматовой в «Поэме без героя» находим строки:

И серебряный месяц ярко Над серебряным веком плыл.

Хронологически Серебряный век продолжался полтора-два десятилетия, но по насыщенности его смело можно назвать веком. Он оказался возможен благодаря творческому взаимодействию людей редких дарований. Художественная картина Серебряного века многослойна и противоречива. Возникли и переплелись различные художественные течения, творческие школы, индивидуальные нетрадиционные стили. Искусство Серебряного века парадоксально соединяло старое и новое, уходящее и нарождающееся, превращаясь в гармонию противоположностей, образуя культуру особого рода. В то бурное время произошло уникальное наложение реалистических традиций уходящего золотого века и новых художественных направлений. А. Блок писал: «Солнце наивного реализма закатилось». Это было время религиозных исканий, фантазии и мистики. Высшим эстетическим идеалом признавался синтез искусств. Возникли символистская и футуристическая поэзия, музыка, претендующая на философию, декоративная живопись, новый синтетический балет, декадентский театр, архитектурный стиль «модерн». Поэты М. Кузмин и Б. Пастернак сочиняли музыку. Композиторы Скрябин, Ребиков, Станчинский упражнялись кто в философии, кто в поэзии и даже в прозе. Развитие искусства происходило ускоренно, с большим «накалом», рождая сотни новых идей.

Уже к концу XIX века громко заявили о себе поэты-символисты, которых позже стали именовать «старшими» символистами, — З. Гиппиус, Д. Мережковский, К. Бальмонт, Ф. Сологуб, Н. Минский. Позднее возникла группа поэтов «младосимволистов» — А. Белый, А. Блок, Вяч. Иванов. Образовалась группа поэтов-акмеистов — Н. Гумилев, О. Мандельштам, С. Городецкий, А. Ахматова и другие. Появляется поэтический футуризм (А. Крученых, В. Хлебников, В. Маяковский). Но при всей пестроте и многообразии проявлений в творчестве художников той поры наблюдаются сходные тенденции. В основе перемен лежали общие истоки. Распадались остатки феодальной системы, наблюдалось «брожение умов» в предреволюционную эпоху. Это создавало совершенно новую среду для развития культуры.

В поэзии, музыке, живописи Серебряного века одной из главных тем была тема свободы человеческого духа перед лицом Вечности. Художники стремились разгадать вечную тайну мироздания. Одни подходили к этому с религиозных позиций, другие восторгались красотой сотворенного Богом мира. Многие художники воспринимали смерть как инобытие, как счастливое избавление от мук страдающей человеческой души. Необычайно силен был культ любви, опьянение чувственной красотой мира, стихиями природы, радостью жизни. Понятие «любовь» было глубоко выстраданным. Поэты писали о любви к Богу, к России. В поэзии А. Блока, Вл. Соловьева, В. Брюсова несутся скифские колесницы, языческая Русь отражена на полотнах Н. Рериха, пляшет Петрушка в балетах И. Стравинского, воссоздается русская сказка («Аленушка» В. Васнецова, «Леший» М. Врубеля).

Валерий Брюсов в начале ХХ века стал общепризнанным теоретиком и вождем русского символизма. Он был поэтом, прозаиком, литературным критиком, ученым, энциклопедически образованным человеком. Началом творческой деятельности Брюсова было издание трех сборников «Русские символисты». Он восхищался поэзией французских символистов, что отразилось в сборниках «Шедевры», «Это — я», «Третья стража», «Городу и миру».

Брюсов проявлял огромный интерес к другим культурам, к древней истории, к античности, создавал универсальные образы. В его стихах как живые предстают ассирийский царь Ассаргадон, проходят римские легионы и великий полководец Александр Македонский, показаны средневековая Венеция, Данте и многое другое. Брюсов руководил крупным журналом символистов «Весы». Хотя Брюсов считался признанным мэтром символизма, принципы письма этого направления более сказались на ранних стихах, таких как «Творчество», «Юному поэту».

Идеалистическое мышление скоро уступило место земным, объективно значимым темам. Брюсов первым увидел и предсказал наступление жестокого индустриального века. Он воспевал человеческую мысль, новые открытия, интересовался авиацией, предсказывал полеты в космос. За потрясающую работоспособность Цветаева называла Брюсова «героем труда». В стихотворении «Работа» он сформулировал свои жизненные цели:

Я хочу изведать тайны Жизни мудрой и простой. Все пути необычайны, Путь труда, как путь иной.

Брюсов до конца жизни оставался в России, в 1920 году основал Институт литературы и искусства. Брюсов перевел произведения Данте, Петрарки, армянских поэтов.

Константин Бальмонт был широко известен как поэт, пользовался огромной популярностью последние десять лет XIX века, был кумиром молодежи. Творчество Бальмонта продолжалось более 50 лет и в полной мере отразило состояние переходности рубежа веков, брожение умов того времени, желание замкнуться в мире особом, вымышленном. В начале творческого пути Бальмонт писал множество политических стихотворений, в которых создал жестокий образ царя Николая II. Их тайно передавали из рук в руки, как листовки.

Уже в первом сборнике «Под северным небом» стихи поэта приобретают изящество формы и музыкальность.

Тема солнца проходит через все творчество поэта. Образ животворящего солнца у него — символ жизни, живой природы, органическую связь с которой он всегда ощущал: Материал с сайта

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце И синий кругозор. Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце. И выси гор. Я в этот мир пришел, чтоб видеть Море И пышный цвет долин. Я заключил миры. В едином взоре, Я властелин…

В стихотворении «Безглагольность» Бальмонт гениально подмечает особое состояние русской природы:

Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, Безвыходность горя, безгласность, безбрежность, Холодная высь, уходящие дали.

Само название стихотворения говорит об отсутствии действия, о погружении души человека в состояние мудрой созерцательности. Поэт передает различные оттенки грусти, которая, нарастая, изливается слезами:

И сердце простило, но сердце застыло, И плачет, и плачет, и плачет невольно.

Поэты Серебряного века умели яркими мазками придать емкость и глубину содержанию стихотворений, в которых отражался поток чувств и эмоций, сложная жизнь души.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

  • тема свободы в поэзии
  • поэзия серебряного века и о направлении в краткости
  • русская живопись серебряного века краткое содержание
  • русская литература начало 19 века краткое содержание
  • бальная поэзия конца 19 века

МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ИНСТИТУТА АГРОЭКОЛОГИИ - ФИЛИАЛ ФГБОУ ВПО «ЧГАА»

КАФЕДРА МЕХАНИЗАЦИИ И ЭЛЕКТРИФИКАЦИИ

СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОИЗВОСДТВА


ТЕМА: «Русская поэзия Серебряного века»


Выполнил: Ситдикова Алина

Проверил: ст. Преподаватель

Шулакова Е.Л.


Введение


Конец 19 - начало 20 в. Ощущение приближающейся катастрофы: возмездие за прошлое и надежда на великий перелом витала в воздухе. Время ощущалось как пограничное, когда уходит не только прежний быт, отношения, но и сама система духовных ценностей требует радикальных изменений.

В России возникает социально-политическая напряженность: всеобщий конфликт, в котором сплелись затянувшийся феодализм и неспособность дворянства выполнять роль организатора общества и выработать общенациональную идею, и не желавшая уступок вековая ненависть мужика к барину - все это рождало у интеллигенции чувство приближающихся потрясений.

И одновременно резкий всплеск, расцвет культурной жизни. Особенно динамично в это время развивалась русская поэзия. Позднее поэзия этой поры получила название «поэтического ренессанса» или «серебряного века». Это словосочетание поначалу использовалось для характеристики вершинных явлений поэтической культуры начала XX века. Однако постепенно термин «серебряный век» стали относить к той части всей художественной культуры России конца XIX- начала XX века, которая была связана с символизмом, акмеизмом, «неокрестьянской» и частично футуристической литературы.

В литературе развивается новое течение - модернизм. В свою очередь, оно делится на следующие направления: символизм, акмеизм, футуризм.


Символизм


Символизм (от греч. Symbolon - условный знак)- литературно-художественное направление, считавшее целью искусства интуитивное постижение мирового единства через символы. Объединяющим началом является земное подобие творчества божественного. Ключевым понятием символизма является символ - многозначное иносказание (Ф.Сологуб: символ - окно в бесконечность). Символ отражает постижение единства жизни, её истинной, скрытой сущности.

Эстетика символизма:

) За грубой и скучной повседневностью скрывается таинственный идеальный мир, который можно раскрыть только при помощи символов-намёков;

) Задача поэзии - выразить всю жизнь через эти символы особым языком, богатым поэтическими интонациями;

) Только искусству дано приникнуть в суть бытия, так как оно способно постичь мир всесильной интуицией.

Основные черты символизма:

Двоемирие: уход от реального земного и создание идеального мира мечты и мистики, существующего по законам Вечной Красоты;

Образы-символы: язык предчувствий, намёков, обобщений, таинственных видений, иносказаний;

Символика цвета и света: лазурь, пурпур, золото, тени, мерцание;

Поэт - творец идеальных миров - мистического, космического, божественного;

Язык: ориентация на классический стих, изысканная образность, музыкальность и лёгкость слога, отношение к слову, как к шифру, знаковое наполнение обыденных слов.

Движение символистов возникло как протест против оскудения русской поэзии, как стремление сказать в ней свежее слово, вернуть ей жизненную силу. Русской символизм резко отличался от западного всем своим обликом - духовностью, разнообразием творческих единиц, высотой и богатством своих свершений.

Поэтами - символистами были - Брюсов, Мережковский, Блок, Бальмонт, Гиппиус, Иванов, Андрей Белый, Балтрушайтис. Их идеологом выступал Д.Мережковский, а учителем - В.Брюсов.

Свои взгляды Мережковский изложил сначала в докладе (1892), а затем в книге "О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы"(1893). Эти мысли были вызваны ощущением неразрешимых духовных противоречий времени. Выход из создавшейся ситуации предсказывался через подъём к "идеальной человеческой культуре" в результате открытия божественной сущности мира. Эту цель должно было осуществить искусство с помощью символов, выливающихся из глубин сознания художника. Мережковский установил три главных элемента новейшей поэзии: «мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности». Свою концепцию он развил в публицистических статьях и трилогии ярких исторических романов «Христос и Антихрист» (1896-1905).

К. Бальмонт отстаивал иное представление о новой литературе в статье «Элементарные слова о символической поэзии»(1900). Главным здесь стало стремление к «более утончённым способам выражения чувств и мыслей», для того чтобы «огласить»-«как бы против воли» автора - таинственный «говор стихий» Вселенной, мирового хаоса. В художественном творчестве была усмотрена «могучая сила, стремящаяся угадать новые сочетания мыслей, красок, звуков», выразить этими средствами невнятные затаенные начала космоса. Столь утончённое мастерство появилось в богатом, подвижном, поэтическом мире самого Бальмонта.

В. Брюсов в статье «Ключи тайн»(1904) писал: «Искусство есть постижение мира иными, нерассудочными путями. Искусство то, что в других областях мы называем откровением». Науке было противопоставлено интуитивное прозрение в момент творческого вдохновения. А символизм понимался как особая литературная школа.

А. Белый выдвинул свой взгляд на новую поэзию. В статье «О религиозных переживаниях» (1903) вдохновитель «младосимволистов» утверждал «взаимное соприкосновение искусства и религии». В более поздних воспоминаниях А. Белый чётко определил пробуждения «младосимволистов» начала 900-х гг.: «приблизиться к мировой душе», передать в субъективно лирических изданиях Её голос». Мечты о грядущем скоро прояснились.

На политику (события 1905г.) А. Белый отозвался статьёй «Луг зелёный», где с опорой на «страшную месть» Гоголя нарисовал образ-символ: Россия «спящая красавица, которую некогда не разбудят от сна». К мистическому постижению души родины, «сознания современной души» призывал А.Белый, а свою концепцию назвал «религией жизни».

Все символические программы воспринимались новым словом в эстетике. Однако они были тесно связаны с мировой культурой: немецкой идеалистической философией (И. Кант, А. Шопенгауэр), французской поэзией (Ш Болдер. П. Верпен),с языком символов О. Уальда, М. Метерлинка, позднего Г. Ибсена.

Отечественная литературная классика дала символистам главное - понимание человека и своей родины, её культуры. В творчестве XIX в. Были обретены эти священные ценности.

В наследии Пушкина символисты увидели слияние с царством божественной гармонии, вместе с тем - горькие раздумья о русской истории, судьбе личности в городе Медного всадника. Великий поэт притягивал прозрениями в идеальной и реальной сферах жизни. Особой властью обладала «демоническая» тема в поэзии Лермонтова, влекущая к небесным и земным тайнам. Магнетизм исходил от гоголевской концепции России в её неостановимом движении к грядущему. Двойничество как мрачный феномен человеческого духа, открытое Лермонтовым, Гоголем, Достоевским, определило чуть ли не ведущий поиск поэтов рубежа веков. В философско-религиозных откровениях этих русских гениев символисты нашли для себя путеводную звезду. Их жажде прикосновения к «тайному тайных» по-иному отвечали Тютчев, Фет, Полонский. Тютчевское постижение связей между «теми» и «этими» мирами, соотношение разума, веры, интуиции, творчества многое прояснило в эстетике символизма. Фет был дорог образом художника, покидающего «родные пределы» в стремлении к идеалу преображающему скучную явь неудержимой мечтой.

Непосредственным же предтечей символистов стал Вл. Соловьёв. В реальной действительности, считал он, хаос подавляет «нашу любовь и не даёт осуществляться её смыслу». Возрождение возможно в сближении с Душой Мира, вечной женственностью. Именно Она связывает природную жизнь с Божественным Бытием, земную красоту с небесной истиной. Особая роль в подъёме к таким высотам отводилась искусству, поскольку в нём «упраздняется противоречие между идеальным и чувственным, между душой и вещью».



Название "акмеизм" произошло от греч. акме- остриё, вершина.

Теоретическая основа - статья Н. Гумилева «Наследие символизма и акмеизм». Акмеисты: Н. Гумилёв, А. Ахматова, С. Городецкий, М. Кузмин.

Акмеизм - модернистское течение, декларировавшее конкретно-чувственное восприятие внешнего мира, возврат слову его изначального, не символического смысла.

Собственно акмеистическое объединение было невелико и просуществовало около двух лет (1913-1914).

В начале своего творческого пути молодые поэты, будущие акмеисты, были близки к символизму, посещали ивановские среды- литературные собрания на петербургской квартире Вяч. Иванова, получившей название башня. В башне велись занятия с молодыми поэтами, где они обучались стихосложению. В октябре 1911 года слушатели этой поэтической академии основали новое литературное объединение Цех поэтов. Цех был школой профессионального мастерства, а руководителями его стали молодые поэты Н. Гумилёв и С. Городецкий. Они же в январе 1913 года в журнале Аполлон опубликовали декларации акмеистической группы.

Новое литературное течение, сплотившее больших русских поэтов, просуществовало не долго. Творческие поиски Гумилёва, Ахматовой, Мандельштама вышли за рамки акмеизма. Но гуманистический смысл этого течения был значителен - возродить у человека жажду жизни, вернуть ощущение её красоты. В него вошли также А. Ахматова, О. Мандельштам, М. Зенкевич, В. Нарбут и др.

Акмеистов интересует реальный, а не потусторонний мир, красота жизни в её конкретно - чувственных проявлениях. Туманности и намёкам символизма было противопоставлено мажорное восприятие действительности, достоверность образа, четкость композиции. В чем-то поэзия акмеизма - возрождение золотого века, времени Пушкина и Баратынского.

Высшей точкой в иерархии ценностей для них была культура, тождественная общечеловеческой памяти. Поэтому столь часты у акмеистов обращения к мифологическим сюжетам и образам. Если символисты в своем творчестве ориентировались на музыку, то акмеисты - на пространственные искусства: архитектуру, скульптуру, живопись. Тяготение к трехмерному миру выразилось в увлечении акмеистов предметностью: красочная, порой экзотическая деталь могла использоваться с чисто живописной целью.

Эстетика акмеизма:

мир надо воспринимать в его зримой конкретности, ценить его реалии, а не отрываться от земли;

надо возродить любовь к своему телу, биологическому началу в человеке, ценить человека, природу;

источник поэтических ценностей находится на земле, а не в ирреальном мире;

в поэзии должно быть слито воедино 4 начала:

) традиции Шекспира в изображении внутреннего мира человека;

) традиции Рабле в воспевании тела;

) традиции Вийона в воспевании радостей жизни;

) традиции Готье в воспевании силы искусства.

Основные принципы акмеизма:

освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности;

отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности;

стремление придать слову определенное, точное значение;

предметность и четкость образов, отточенность деталей;

обращение к человеку, к «подлинности» его чувств;

поэтизация мира первозданных эмоций, первобытно-биологического природного начала;

перекличка с минувшими литературными эпохами, широчайшие эстетические ассоциации, «тоска по мировой культуре».

Отличительные черты акмеизма:

гедонизм (наслаждение жизнью), адамизм (звериная сущность), кларизм (простота и ясность языка);

лирический сюжет и изображение психологии переживания;

разговорные элементы языка, диалоги, повествования.

В январе 1913г. появились в журнале «Аполлон» декларации организаторов акмеистической группы Н. Гумилёва и С. Городецкого. В неё вошли также Ахматова, О.Мандельштам, М.Зенкевич и др.

В статье «Наследие символизма и акмеизм» Гумилёв критиковал мистицизм символизма, его увлечение «областью неведомого». В отличие от предшественников вождь акмеистов провозгласил «самоценность каждого явления», иначе - значение «всех явлений-братьев». А новому течению дал два названия-истолкования: акмеизм и адамизм - «мужественно твёрдый и ясный взгляд на жизнь».

Гумилёв, однако, в той же статье утвердил необходимость для акмеистов «угадывать то, что будет следующий час для нас, для нашего дела, для всего мира». Следовательно, от прозрений неведомого он не отказывался. Как не отказал искусству в его «мировом значении облагородить людскую природу» о чём позже писал в другой работе. Преемственность между программами символистов и акмеистов была явной

Непосредственным предтёчей акмеистов стал Иннокентий Анненский. «Исток поэзии Гумилёва, - писала Ахматова, - не в стихах французских парнасцев, как это принято считать, а в Анненском. Я веду своё «начало» то стихов Анненского». Он владел удивительным, притягивающим акмеистов даром художественно преобразовать впечатления от несовершенной жизни.

Акмеисты отпочковались от символистов. Они отрицали мистические устремления символистов. Акмеисты провозглашали высокую самоценность земного, здешнего мира, его красок и форм, звали «возлюбить землю», как можно меньше говорить о вечности. Они хотели воспеть земной мир во всей его множественности и силе, во всей плотской, весомой определенности. Среди акмеистов - Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Кузьмин, Городецкий.


Футуризм


Футуризм (от лат. Futurum - будущее) общее название художественных авангардистских движений 1910-х - начала 1920-х гг. XX в., прежде всего в Италии и России.

Футуристы вышли на литературную арену несколько раньше акмеистов. Они объявили классику и всю старую литературу как нечто мертвое. «Только мы - лицо нашего времени», - утверждали они. Русские футуристы - явление самобытное, как смутное предчувствие великих потрясений и ожиданий грандиозных перемен в обществе. Это надо отразить в новых формах. «Нельзя, - утверждали они, - ритмы современного города передать онегинской строфой».

Футуристы вообще отрицали прежний мир во имя создания будущего; к этому течению принадлежали Маяковский, Хлебников, Северянин, Гуро, Каменский.

В декабре 1912 г. в сборнике "Пощёчина общественному вкусу" вышла первая декларация футуристов, эпатировавшая читателя. Они хотели "Сбросить с парохода современности" классиков литературы, выражали "непреодолимую ненависть к существовавшему языку", называли себя "лицом времени", создателями нового "самоценного Слова". В 1913 г. была конкретизирована эта скандальная программа: отрицание грамматики, синтаксиса, правописания родного языка, воспевание "тайны властной ничтожности".

Подлинные же стремления футуристов, т.е. "будетлян", раскрыл В. Маяковский: "стать делателем собственной жизни и законодателем для жизни других". Искусству слова была сообщена роль преобразователя сущего. В определённой сфере - "большого города" - приближался "день рождения нового человека". Для чего и предлагалось соответственно "нервной" городской обстановке увеличить "словарь новыми словами", передать темп уличного движения "растрёпанным синтаксисом".

Футуристическое движение было довольно широким и разнонаправленным. В 1911 г. возникла группа эгофутуристов: И. Северянин, И. Игнатьев, К. Олимпов и др. С конца 1912 г. сложилось объединение "Гилея" (кубофутуристы): В. Маяковский и Н. Бурлюки, В. Хлебников, В. Каменский. В 1913 г.- "Центрифуга": Б. Пастернак, Н. Асеев, И. Аксенов.

Всем им свойственно притяжение к нонсенсам городско действительности, к словотворчеству. Тем не менее футуристы в своей поэтической практике вовсе не были чужды традициям отечественной поэзии.

Хлебников во многом опирался на опыт древнерусской литературы. Каменский - на достижения Некрасова и Кольцова. И.Северянин высоко чтил А.К. Толстого, А.М. Жемчужникова и К. Фофанова, Мирру Лохвицкую. Стихи Маяковского, Хлебникова были буквально "прошиты" историко-культурными реминисценциями. А предтечей кубофутуризма Маяковский назвал Чехова-урбаниста.

Э?гофутури?зм - русское литературное течение 1910-х гг., развившееся в рамках футуризма. Помимо общего футуристического письма для эгофутуризма характерно культивирование рафинированности ощущений, использование новых иноязычных слов, показное себялюбие.

В 1909 г. Вокруг Игоря Северянина сложился кружок петербургских поэтов, в 1911 г. принявший название «Ego», и в том же году И. Северянин самостоятельно издал и разослал по конторам газет небольшую брошюру под названием «Пролог (Эгофутуризм)». Помимо Северянина в группу вошли поэты Константин Олимпов, Георгий Иванов, Стефан Петров (Грааль-Арельский), Павел Кокорин, Павел Широков, Иван Лукаш и другие. Все вместе они основывают общество эгофутуристов, издают несколько листовок и манифестов, сформулированных в крайне абстрактных и эзотерических выражениях (например, «Призма стиля - реставрация спектра мысли»); предтечами эгофутуристов были объявлены такие поэты «старой школы», как Мирра Лохвицкая и отец Олимпова Константин Фофанов. Свои стихотворения участники группы называли «поэзы». Первый коллектив эгофутуристов вскоре распадается. Осенью 1912 года Игорь Северянин отделился от группы, быстро набирая популярность среди русских писателей-символистов и затем широкой публики.

Организацию и пропагандирование эгофутуризма взял на себя 20-летний поэт Иван Игнатьев, основавший «Интуитивную Ассоциацию». Игнатьев деятельно взялся за дело: писал рецензии, стихи, теорию эгофутуризма. Кроме того в 1912 году он основал первое эгофутуристическое издательство «Петербургский глашатай», которое издало первые книги Рюрика Ивнева, Вадима Шершеневича, Василиска Гнедова, Грааль-Арельского и самого Игнатьева. Эгофутуристы печатались также в газетах «Дачница» и «Нижегородец». Впервые годы эгофутуризм противопоставлялся кубофутуризму (будетлянтству) по региональному (Петербург и Москва) и стилистическому признаку. В 1914году состоялось первое общее выступление эгофутуристов и будетлян в Крыму; в начале этого года Северянин кратковременно выступает с кубофутуристами, но затем решительно отмежёвывается от них. После самоубийства Игнатьева «Петербургский глашатай» прекращает своё существование. Основными эгофутуристическими издательствами становятся московский «Мезонин поэзии» Вадима Шершеневича и петроградский «Очарованный странник» Виктора Ховина.

Эгофутуризм был явлением кратковременным и неровным. Бо?льшая часть внимания критики и публики была перенесена на Игоря Северянина, который достаточно рано отстранился от коллективной политики эгофутуристов, а после революции и полностью изменил стиль своей поэзии. Большинство эгофутуристов либо быстро изживали стиль и переходили в другие жанры, либо в скорости совершенно оставляли литературу. Имажинизм 1920-х гг. во многом был подготовлен поэтами-эгофутуристами.

По мнению исследователя русского авангарда Андрея Крусанова попытку продолжить традиции эгофутуризма предприняли вначале 1920-х гг. участники петроградских литературных групп «Аббатство гаеров» и «Кольцо поэтов им. К.М. Фофанова». Если «Аббатство гаеров» было просто кружком, объединившим молодых поэтов Константина Вагинова, братьев Владимира и Бориса Смиренских, К. Маньковского и К. Олимпова, и о его деятельности мало что известно, то созданное в 1921 г. «Кольцо поэтов» (В. и Б. Смиренские, К. Вагинов, К. Олимпов, Грааль-Арельский, Д. Дорин, Александр Измайлов) пыталось организовывать громкие выступления, анонсировало широкую издательскую программу, но было закрыто по распоряжению петроградского ЧК 25 сентября 1922 г.

Новокрестьянская поэзия


Понятие «крестьянская поэзия», вошедшее в историко-литературный обход, объединяет поэтов условно и отражает только некоторые общие черты, присущие их миропониманию и поэтической манере. Единой творческой школы с единой идейной и поэтической программой они не образовали. Как жанр «крестьянская поэзия» сформировал Суриков. Они писали о труде и быте крестьянина, о драматических и трагических коллизиях его жизни. В их творчестве отразилась и радость слияния тружеников с миром природы, и чувство неприязни к жизни душного, шумного, чуждого живой природе города. Известнейшими крестьянскими поэтами периода Серебряного века были: Спиридон Дрожжин, Николай Клюев, Пётр Орешин, Сергей Клычков. К этому течению также примыкал Сергей Есенин.


Имажинизм


Имажини?зм (от лат. imagо - образ) - литературное течение в русской поэзии XX века, представители которого заявляли, что цель творчества состоит в создании образа. Основное выразительное средство имажинистов - метафора, часто метафорические цепи, сопоставляющие различные элементы двух образов - прямого и переносного. Для творческой практики имажинистов характерен эпатаж, анархические мотивы.

Имажинизм как поэтическое движение возник в 1918 году, когда в Москве был основан «Орден имажинистов». Создателями «Ордена» стали приехавший из Пензы Анатолий Мариенгоф, бывший футурист Вадим Шершеневич и входивший ранее в группу новокрестьянских поэтов Сергей Есенин. Черты характерного метафорического стиля содержались и в более раннем творчестве Шершеневича и Есенина, а Мариенгоф организовал литературную группу имажинистов ещё в родном городе. Имажинистскую «Декларацию», опубликованную 30 января 1919 года в воронежском журнале «Сирена» (а 10 февраля также в газете «Советская страна», в редколлегию которой входил Есенин), кроме них подписали поэт Рюрик Ивнев и художники Борис Эрдман и Георгий Якулов. 29 января 1919 года в Союзе поэтов состоялся первый литературный вечер имажинистов. К имажинизму также примкнули поэты Иван Грузинов,Матвей Ройзман, Александр Кусиков, Николай Эрдман, Лев Моносзон.

В 1919-1925 гг. имажинизм был наиболее организованным поэтическим движением в Москве; ими устраивались популярные творческие вечера в артистических кафе, выпускалось множество авторских и коллективных сборников, журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном» (1922-1924, вышло 4 номера), для чего были созданы издательства «Имажинисты», «Плеяда», «Чихи-Пихи» и «Сандро» (двумя последними руководил А.Кусиков). В 1919 году имажинисты вошли в литературную секцию Литературного поезда им. А. Луначарского, что дало им возможность ездить и выступать по всей стране и во многом способствовало росту их популярности. В сентябре 1919 года Есенин и Мариенгоф разработали и зарегистрировали в Московском совете устав «Ассоциации вольнодумцев» - официальной структуры «Ордена имажинистов». Устав подписали другие члены группы и его утвердил нарком просвещения А. Луначарский. 20 февраля 1920 года председателем «Ассоциации» был избран Есенин.

Помимо Москвы («Орден имажинистов» и «Ассоциация вольнодумцев») центры имажинизма существовали в провинции (например, в Казани, Саранске, в украинском городе Александрии, где имажинистскую группу создал поэт Леонид Чернов), а также вПетрограде-Ленинграде. О возникновении петроградского «Ордена воинствующих имажинистов» было объявлено в 1922 г. в «Манифесте новаторов», подписанном Алексеем Золотницким, Семеном Полоцким, Григорием Шмерельсоном и Влад. Королевичем. Потом, вместо отошедших Золотницкого и Королевича, к петроградским имажинистам присоединились Иван Афанасьев-Соловьёв и Владимир Ричиотти, а в 1924 году Вольф Эрлих.

Некоторые из поэтов-имажинистов выступали с теоретическими трактатами («Ключи Марии» Есенина, «Буян-остров» Мариенгофа, «2х2=5» Шершеневича, «Имажинизма основное» Грузинова). Имажинисты также приобрели скандальную известность своими эпатажными выходками, такими как «переименование» московских улиц, «суды» над литературой, роспись стен Страстного монастыря антирелигиозными надписями.

Имажинизм фактически распался в 1925 году: в 1922 году эмигрировал Александр Кусиков, в 1924 году о роспуске «Ордена» объявили Сергей Есенин и Иван Грузинов, другие имажинисты вынужденно отошли от поэзии, обратившись к прозе, драматургии, кинематографу, во многом ради заработка. Имажинизм подвергся критике в советской печати. Есенина нашли мертвым в гостинице «Англетер», Николай Эрдман был репрессирован.

Деятельность «Ордена воинствующих имажинистов» прекратилась в 1926 году, а летом 1927 года было объявлено о ликвидации «Ордена имажинистов». Взаимоотношения и акции имажинистов были затем подробно описаны в воспоминаниях Мариенгофа, Шершеневича, Ройзмана.

русская поэзия серебряный век


Заключение


С cepeбpянным вeкoм связаны имeнa тaкиx зaмeчaтeльныx пoэтoв, кaк Блoк, Aннeнcкий, Гeopгий Ивaнoв, Бaльмoнт, Maякoвcкий, Eceнин, Maндeльштaм, Axмaтoвa, Гyмилeв, Boлoшин, Пacтepнaк, Ceвepянин, Бpюcoв, Цвeтaeвa, Бeлый и др.втopитeтныe литepaтypoвeды yтвepждaют, чтo вce кoнчилocь пocлe 1917 гoдa, c нaчaлoм гpaждaнcкoй вoйны. Hикaкoгo cepeбpянoгo вeкa пocлe этoгo yжe нe былo. В двaдцaтыe гoды eщe пpoдoлжaлacь инepция пpeжнeй pacкpeпoщeннocти пoэзии. Дeйcтвoвaли нeкoтopыe литepaтypныe oбъeдинeния, нaпpимep Дoм иcкyccтв, Дoм литepaтopoв, «Bceмиpнaя литеpaтypa» в Пeтpoгpaдe, нo и эти oтгoлocки cepeбpянoro вeкa зaглyшил выcтpeл, oбopвaвший жизнь Гyмилeвa.бpяный вeк эмигpиpoвaл - в Бepлин, в Koкcтaнтинoпoль, в Пpaгy, Coфию, Бeлгpaд, Pим, Xapбин, Пapиж. Ho в pyccкoй диacпope, нecмoтpя нa пoлнyю твopчecкyю cвoбoдy и oбилиe тaлaнтoв, cepeбpяный вeк нe мoг вoзpoдитьcя. Bидимo, в чeлoвeчecкoй кyльтype ecть зaкoн, по кoтopoмy peнeccaнc нeвoзмoжeн внe нaциoнaльнoй пoчвы. A xyдoжники Poccии лишилиcь тaкoй пoчвы. К cвoeй чecти, эмигpaция взялa нa ceбя зaбoтy o coxpaнeнии дyxoвныx цeннocтeй eщe нeдaвнo вoзpoждaвшeйcя Poccии. Bo мнoгoм этy миccию выпoлнил мeмyapный жaнp. В литepaтype зapyбeжья - этo цeлыe тoмa вocпoминaний, пoдпиcaнныe гpoмкими имeнaми pyccкиx пиcaтeлeй.

Расплата была жестокой: многие поэты погибли, многие умерли в эмиграции, и прах их сейчас в чужой земле. Но в этой прекрасной и драматической эпопее серебряного века осталась волшебная красота и благородство помыслов русской души, на которую мы, современные россияне, будем всё время оглядываться в ностальгическом порыве.


Список использованных источников


1.Алленов М.В. Михаил Врубель.- М., 1996.

.Асафьев Б. Русская живопись..-М.: Искусство, 1966.

.Бореев Ю.Б. Эстетика: Учебник/Ю.Б. Бореев - М.: Высшая школа, 2002.

.Данилов А.А. История России, ХХ век: Учебник для 9кл. - М.: Просвещение,2001.

.Мартынов В.Ф. Культурология. Теория культуры: учебное пособие./В.Ф. Мартынов - Высшая школа, 2008.

.Межуев В.М. Культура как проблема философии// Культура, человек и картина мира. - М.: Просвещение, 1987.

.Серебряный век. Мемуары. (Сборник) Сост. Т. Дубинская-Джалилова. - М.: Известия, 1990.

.Серебряный век русской поэзии. Сост., вступ. ст., примеч. Н.В. Банникова; - М.: Просвещение, 1993.


Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Сочинение

Оно дано было по аналогии с золотым веком - так называли начало XIX века, пушкинское время. О русской поэзии «серебряного века» существует обширная литература - о ней очень много писали и отечественные, и зарубежные исследователи, в т. ч. такие крупные ученые, как В. М. Жирмунский, В. Орлов, Л. К. Долгополов, продолжают писать М. Л. Гаспаров, Р. Д. Тименчик, Н. А. Богомолов и многие другие. Об этой эпохе изданы многочисленные воспоминания - например, В. Маяковского («На Парнасе серебряного века») , И Одоевцевой («На берегах Невы») , трехтомные воспоминания А. Белого; издана книга «Воспоминания о серебряном веке» .

Русская поэзия «серебряного века» создавалась в атмосфере общего культурного подъема как значительнейшая его часть. Характерно, что в одно и то же время в одной стране могли творить такие ярчайшие таланты, как А. Блок и В. Маяковский, А. Белый и В. Ходасевич. Этот список можно продолжать и продолжать. В истории мировой литературы это явление было уникальным.

Конец XIX - начало XX в. в России - это время перемен, неизвестности и мрачных предзнаменований, это время разочарования и ощущения приближения гибели существующего общественно-политического строя. Все это не могло не коснуться и русской поэзии. Именно с этим связано возникновение символизма.

Символизм был явлением неоднородным, объединившим в своих рядах поэтов, придерживавшихся самых разноречивых взглядов. Одни из символистов, такие, как Н. Минский, Д. Мережковский, начинали свой творческий путь как представители гражданской поэзии, а затем стали ориентироваться на идеи «богостроительства» и «религиозной общественности» . «Старшие символисты» резко отрицали окружающую действительность, говорили миру «нет»: Я действительности нашей не вижу, Я не знаю нашего века...

(В. Я. Брюсов) Земная жизнь лишь «сон» ,» тень» Реальности противопоставлен мир мечты и творчества - мир, где личность обретает полную свободу: Есть одна только вечная заповедь - жить.

В красоте, в красоте несмотря ни на что.

(Д. Мережковский) Реальная жизнь изображается как безобразная, злая, скучная и бессмысленная. Особое внимание проявляли символисты к художественному новаторству - преобразованию значений поэтического слова, развитию ритмики, рифмы и т. д. «старшие символисты» еще не создают систему символов; Они - импрессионисты, которые стремятся передать тончайшие оттенки настроений, впечатлений. Слово как таковое для символистов утратило цену. Оно стало ценным только как звук, музыкальная нота, как звено в общем мелодическом построении стихотворения.

Новый период в истории русского символизма (1901-- 1904) совпал с началом нового революционного подъема в России. Пессимистические настроения, навеянные эпохой реакции 1980-х - начала 1890-х гг. и философией А. Шопенгауэра, уступают место предчувствиям «неслыханных перемен» . На литературную арену выходят «младшие символисты» - последователи философа-идеалиста и поэта Вл. Соловьева., представлявшего, что старый мир на грани полной погибели, что в мир входит божественная Красота (Вечная Женственность, Душа Мира) , которая должна «спасти мир» , соединив небесное (божественное) начало жизни с земным, материальным, создать «царство божие на земле»: Знайте же: Вечная Женственность ныне В теле нетленном на землю идет.

В свете немеркнущем новой богини Небо слилося с пучиною вод.

(Вл. Соловьев) Особенно привлекают любовь, - эротика во всех ее проявлениях, начиная с чисто-земного сладострастия и кончая романтическим томлением о Прекрасной Даме, Госпоже, Вечной Женственности, Незнакомке... Эротизм неизбежно переплетен с мистическими переживаниями. Любят поэты-символисты и пейзаж, но не как таковой, а опять-таки как средство, как средство выявить свое настроение. Поэтому так часто в их стихотворениях русская, томительно-грустная осень, когда нет солнца, а если есть, то с печальными блеклыми лучами, тихо шуршат падающие листья, все окутано дымкой чуть-чуть колышущегося тумана. Излюбленным мотивом «младших символистов» является город. Город - живое существо с особой формой, особым характером, зачастую это «город-Вампир» , «Спрут» , сатанинское наваждение, место безумия, ужаса; город - символ бездушия и порока. (Блок, Сологуб, Белый, С. Соловьев, в значительной степени Брюсов) .

Годы первой русской революции (1905-1907) вновь существенно изменяют лицо русского символизма. Большинство поэтов откликаются на революционные события. Блок создает образы людей нового, народного мира. В. Я. Брюсов пишет знаменитое стихотворение «Грядущие гунны» , где прославляет неизбежный конец старого мира, к которому, однако, причисляет и себя, и всех людей старой, умирающей культуры. Ф. К. Сологуб создает в годы революции книгу стихотворений «Родине» (1906) , К. Д. Бальмонт - сборник «Песни мстителя» (1907) , изданные в Париже и запрещенные в России, и т. д.

Еще важнее то, что годы революции перестроили символическое художественное миропонимание. Если раньше Красота понималась как гармония, то теперь она связывается с хаосом борьбы, с народными стихиями. Индивидуализм сменяется поисками новой личности, в которой расцвет «я» связан с жизнью народа. Изменяется и символика: ранее связанная в основном с христианской, античной, средневековой и романтической традицией, теперь она обращается к наследию древнего «общенародного» мифа (В. И. Иванов) , к русскому фольклору и славянской мифологии (А. Блок, М. М. Городецкий) Другим становится и настроение символа. Все большую роль в нем играют его земные значения: социальные, политические, исторические.

К концу первого десятилетия XX века символизм, как школа, приходит в упадок. Появляются отдельные произведения поэтов-символистов, но влияние его, как школы, утрачено. Все молодое, жизнеспособное, бодрое уже вне его. Символизм не дает уже новых имен.

Символизм изжил себя самого и изживание это пошло по двум направлениям. С одной стороны, требование обязательной «мистики» , «раскрытия тайны» , «постижения» бесконечного в конечном привело к утрате подлинности поэзии; «религиозный и мистический пафос «корифеев символизма оказался подмененным своего рода мистическим трафаретом, шаблоном. С другой - увлечением «музыкальной основой» стиха привело к созданию поэзии, лишенной всякого логического смысла, в которой слово низведено до роли уже не музыкального звука, а жестяной, звенящей побрякушки.

Соответственно с этим и реакция против символизма, а в последствии борьба с ним, шли по тем же двум основным линиям.

С одной стороны, против идеологии символизма выступили «акмеисты» . С другой - в защиту слова, как такового, выступили так же враждебные символизму по идеологии «футуристы» .

Благословлю я золотую Дорогу к солнцу от червя.

(Н. С. Гумилев) И часы с кукушкой ночи рады, Все слышней их четкий разговор.

В щелочку смотрю я: конокрады Зажигают под холмом костер.

(А. А. Ахматова) Но я люблю на дюнах казино, Широкий вид в туманное окно И тонкий луч на скатерти измятой.

(О. Э. Мандельштам) Эти трое поэтов, а так же С. М. Городецкий, М. А. Зенкевич, В. И. Набурт в том же году назвали себя акмеистами (от греческого akme - высшая степень чего-либо, цветущая пора) . Приятие земного мира в его зримой конкретности, острый взгляд на подробности бытия, живое и непосредственное ощущение природы, культуры, мироздания и вещного мира, мысль о равноправии всего сущего - вот, что объединяло в ту пору всех шестерых. Почти все они прошли ранее выучку у мастеров символизма, но в какой-то момент решили отвергнуть свойственные символистам устремленность к «мирам иным» и пренебрежение к земной, предметной реальности.

Отличительной чертой поэзии акмеизма является ее вещественная реальность, предметность. Акмеизм полюбил вещи такой же страстной, беззаветной любовью, как символизм любил «соответствия» , мистику, тайну, Для него все в жизни было ясно. В значительной степени он был таким же эстетством, как и символизм и в этом отношении он, несомненно, находится с ним в преемственной связи, но эстетизм акмеизма уже иного порядка, чем эстетизм символизма.

Акмеисты любили производить свою генеалогию от символиста Ин. Анненского и в этом они, несомненно, правы. Ин. Анненский стоял особняком среди символистов. Отдав дань раннему декадентству и его настроениям, он почти совсем не отразил в своем творчестве идеологии позднего московского символизма и в то время, как Бальмонт, а за ним и многие другие поэты-символисты заблудились в «словесной эквилибристике» , - по меткому выражению А. Белого, захлебнулись в потоке бесформенности и «духа музыки» , залившем символическую поэзию, он нашел в себе силы пойти по другому пути. Поэзия Ин. Анненского знаменовала собой переворот от духа музыки и эстетствующей мистики к простоте, лаконичности и ясности стиха, к земной реальности тем и какой-то поземному амистичной тяжелости настроения.

Ясность и простота построения стиха Ин. Анненского была хорошо усвоена акмеистами. Их стих приобрел четкость очертаний, логическую силу и вещественную весомость. Акмеизм был резким и определенным поворотом русской поэзии ХХ века к классицизму. Но именно только поворотом, а не завершением - это необходимо иметь все время в виду, так как акмеизм носил в себе все же много черт еще не окончательно изжитого романтического символизма.В целом поэзия акмеистов была образцами в большинстве случаев уступающего символизму, но все же очень высокого мастерства. Это мастерство, в противоположность пламенности и экспрессии лучших достижений символизма, носило в себе налет какого-то замкнутого в себе, утонченного аристократизма, чаще всего (за исключением поэзии Ахматовой, Нарбута и Городецкого) холодного, спокойного и бесстрастного.

Среди акмеистов особенно был развит культ Теофиля Готье, а его стихотворение «Искусство» , начинающееся словами «Искусство тем прекрасней, чем взятый материал бесстрастней» , звучало для старшего поколения «Цеха поэтов» своего рода поэтической программой.

Так же, как символизм, акмеизм вобрал в себя много разнообразных влияний и в его среде наметились разнообразные группировки.

Объединяла всех акмеистов в одно их любовь к предметному, реальному миру - не к жизни и ее проявлениям, а к предметам, к вещам. Любовь эта проявлялась у различных акмеистов по различному.

Прежде всего мы видим среди акмеистов поэтов, отношение которых к окружающим их предметам и любование ими носит на себе печать того же романтизма. Романтизм этот, правда, не мистический, а предметный, и в этом его коренное отличие от символизма. Такова экзотическая позиция Гумилева с Африкой, Нигером, Суэцким каналом, мраморными гротами, жирафами и слонами., персидскими миниатюрами и Парфеноном, залитым лучами заходящего солнца... Гумилев влюблен в эти экзотические предметы окружающего мира чист по-земному, но любовь эта насквозь романтична. Предметность встала в его творчестве на место мистики символизма. Характерно, что в последний период своего творчества, в таких вещах, как «Заблудившийся трамвай» , «Пьяный дервиш» , «Шестое чувство» он становится вновь близким к символизму.

Во внешней судьбе русского футуризма есть что-то, напоминающее судьбы русского символизма. Такое же яростное непризнание на первых шагах, шум при рождении (у футуристов только значительно более сильный, превращающийся в скандал) . Быстрое вслед за этим признание передовых слоев литературной критики, триумф, огромные надежды. Внезапный срыв и падение в пропасть в тот момент, когда казалось, небывалое доселе в русской поэзии возможности и горизонты.

Что футуризм – течение значительное и глубокое – не подлежит сомнению. Также несомненно его значительное внешнее влияние (в частности Маяковского) на форму пролетарской поэзии, в первые годы ее существования. Но так же несомненно, что футуризм не вынес тяжести поставленных перед ним задач и под ударами революции полностью развалился. То обстоятельство, что творчество нескольких футуристов – Маяковский, Асеев и Третьяков – в последние годы проникнуто революционной идеологией, говорит только о революционности этих отдельных поэтов: став певцами революции, эти поэты утратили свою футуристическую сущность в значительной степени, и футуризм в целом от этого не стал ближе к революции, как не стали революционными символизм и акмеизм оттого, что членами РКП и певцами революции стали Брюсов, Сергей Городецкий и Владимир Нарбут, или оттого, что почти каждый поэт-символист написал одно или несколько революционных стихотворений.

В основе, русский футуризм был течением чисто-поэтическим. В этом смысле он является логическим звеном в цепи тех течений поэзии XX века, которые во главу своей теории и поэтического творчества ставили чисто эстетические проблемы. В футуризме была сильна бунтарская Формально-революционная стихия, вызвавшая бурю негодования и «эпатировавшая буржуа» . Но это «эпатирование» было явлением того же порядка, как и «эпатирование» , которое вызывали в свое время декаденты. В самом «бунтарстве» , в «эпатировании буржуа» , в скандальных выкриках футуристов было больше эстетических эмоций, чем эмоций революционных» .

Исходная точка технических исканий футуристов – динамика современной жизни, стремительный ее темп, стремление к максимальной экономии средств, «отвращение к кривой линии, к спирали, к турникету, Склонность к прямой линии. Отвращение к медленности, к мелочам, к многословным анализам и объяснениям. Любовь к быстроте, к сокращению, к резюмированию и к синтезу: «Скажите мне поскорее в двух словах!» Отсюда – разрушение общепринятого синтаксиса, введение «беспроволочного воображения» , то есть «абсолютной свободы образов или аналогий, выражаемых освобожденными словами, без проводов синтаксиса и без всяких знаков «препинания» , «конденсированные метафоры» , «телеграфические образы» , «движения в двух, трех, четырех и пяти темпах» , уничтожение качественных прилагательных, употребление глаголов в неопределенном наклонении, опущение союзов и так далее – словом все, направленное к лаконичности и увеличению «быстроты стиля» .

Основное устремление русского «кубо-футуризма» – реакция против «музыки стиха» символизма во имя самоценности слова, но слова не как оружия выражения определенной логической мысли, как это было у классических поэтов и у акмеистов, а слова, как такового, как самоцели. В соединении с признанием абсолютного индивидуализма поэта (футуристы придавали огромное значение даже почерку поэта и выпускали рукописные литографические книги и с признанием за словом роли «творца мифа» , -- это устремление породило небывалое словотворчество, в конечном счете приведшее к теории «заумного языка» . Примером служит нашумевшее стихотворение Крученных: Дыр, бул, щыл, убещур скум вы со бу, р л эз.

Словотворчество было крупнейшим завоеванием русского футуризма, его центральным моментом. В противовес футуризму Маринетти, русский «кубо-футуризм» в лице наиболее ярких его представителей мало был связан с городом и современностью. редставителей мало был связан с городом и современностью. В нем была очень сильна та же романтическая стихия.

Сказалась она и в милой, полудетской, нежной воркотне Елены Гуро, которой так мало идет «страшное» слово «кубо-футуристка» , и в ранних вещах Н. Асеева, и в разухабистой волжской удали и звенящей солнечности В. Каменского, и мрачной «весне после смерти» Чурилина, но особенно сильно у В. Хлебникова. Хлебникова даже трудно поставить в связь с западным футуризмом. Он сам упорно заменял слово «футуризм» словом «будетляне» . Подобно русским символистам, он (так же как Каменский, Чурилин и Божидар) вобрал в себя влияние предшествующей русской поэзии, но не мистической поэзии Тютчева и Вл. Соловьева, а поэзии «Слова о полку Игореве» и русского былинного эпоса. Даже события самой непосредственной, близкой современности – война и НЕП – находят свое отражение в творчестве Хлебникова не в футуристических стихотворениях, как в «1915г.» Асеева, а в романтически-стилизованных в древнерусском духе замечательной «Боевой» и «Эх, молодчики, купчики» .

Одним «словотворчеством» , однако, русский футуризм не ограничился. На ряду с течением, созданным Хлебниковым, в нем были и другие элементы. Более подходящие под понятие «футуризм» , роднящие русский футуризм с его западным собратом.

Прежде чем говорить об этом течении, необходимо выделить в особую группу еще одну разновидность русского футуризма – «Эго-футуристов» , выступавших в Петербурге несколько раньше московских «кубо-футуристов» . Во главе этого течения стояли И. Северянин, В. Гнедов, И. Игнатьева К. Олимпов Г. Ивнов (в последствии акмеист) и будущий основатель «имажинзма» В. Шершеневич.

«Эго-футуризм» имел по существу очень мало общего с футуризмом. Это течение было какой-то смесью эпигонства раннего петербургского декаденства, доведения до безграничных пределов «песенности» и «музыкальности» стиха Бальмонта (как известно, Северянин не декламировал, а пел на «поэзоконцертах» свои стихи) , какого-то салонно-парфюмерного эротизма, переходящего в легкий цинизм, и утверждения крайнего солипсизма – крайнего эгоцентризма («Эгоизм – индивидуализация, осознание, преклонение и восхваление «Я» ... «Эго-футуризм – непрестанное устремление каждого эгоиста к достижению будущего в настоящем») . Это соединялось с заимствованным у Маринетти прославлениием современного города, электричества, железной дороги, аэропланов, фабрик, машин (у Северянина и особенно у Шершеневича) . В «эго-футуризме таким образом, было все: и отзвуки современности, и новое, правда робкое, словотворчество («поэза» , «окалошить» , «бездарь» , «олилиен» и так далее) , и удачно найденные новые ритмы для передачи мерного колыханья автомобильных рессор («Элегантная коляска» Северянина) , и странное для футуриста преклонение перед салонными стихами М. Лохвицкой и К. Фофанова, но больше всего влюбленность в рестораны, будуары сомнительного роста, кафе-шантаны, ставшие для Северянина родной стихией. Кроме Игоря Северянина (вскоре, впрочем от эго-футуризма отказавшегося) это течение не дало ни одного сколько-нибудь яркого поэта.

Значительно ближе к Западу, чем футуризм Хлебникова и «эго-футуризм» Северянина, был уклон русского футуризма, обнаружившейся в творчестве Маяковского, последнего периода Асеева и Сергея Третьякова. Принимая в области техники свободную форму стиха, новый синтаксис и смелые ассонансы вместо строгих рифм Хлебникова, отдавая известную, порой значительную дань, словотворчеству эта группа поэтов дала в своем творчестве некоторые элементы подлинно-новой идеологии. В их творчестве отразилась динамика, огромный размах и титаническая мощь современного индустриального – города с его шумами, шумиками, шумищами, светящимися огнями заводов, уличной суматохой, ресторанами, толпами движущихся масс.

В последние годы Маяковский и некоторые другие футуристы освобождаются от истерики и надрыва. Маяковский пишет свои «приказы» , в которых все - бодрость, сила, призывы к борьбе, доходящие до агрессивности. Это настроение выливается в 1923 году в декларации вновь организованной группы «Леф» («Левый фронт искусства») .Не только идеологически, но и технически все творчество Маяковского (за исключением первых его лет) , так же, как и последний период творчества Асеева и Третьякова, является уже выходом из футуризма, вступлением на пути своеобразного нео-реализма. Маяковский, начавший под несомненным влиянием Уитмэна, в последнем периоде вырабатывает совершенно особые приемы, создав своеобразный плакатно-гипперболический стиль, беспокойный, выкрикивающий короткий стих, неряшливые, «рваные строки» , очень удачно найденные для передачи ритма и огромного размаха современного города, войны, движения многомиллионных революционных масс. Это большое достижение Маяковского, переросшего футуризм, и вполне естественно, что на пролетарскую поэзию первых лет ее существования, то есть именно того периода, когда пролетарские поэты фиксировали свое внимание на мотивах революционной борьбы, технические приемы Маяковского оказали значительное влияние.

Последней сколько-нибудь заметно нашумевшей школой в русской поэзии ХХ века был имажинизм. Это направление было создано в 1919 году (первая «Декларация» имажинизма датирована 30 января) , следовательно, через два года после революции, но по всей идеологии это течение с революцией не имело.

Главой «имажинистов» стал Вадим Шершеневич – поэт, начавший с символизма, со стихов, подражающих Бальмонту, Кузмину и Блоку, в 1912 году выступавший, как один из вождей эго-футуризма и писавший «поэзы» в духе Северянина и только в послереволюционные годы создавший свою «имажинистскую» поэзию.

Так же, как и символизм и футуризм, имажинизм зародился на Западе и лишь оттуда был пересажен Шершеневичем на русскую почву. И так же, как символизм и футуризм, он значительно отличался от имажинизма западных поэтов.

Имажинизм явился реакцией, как против музыкальности поэзии символизма, так и против вещественности акмеизма и словотворчества футуризма. Он отверг всякое содержание и идеологию в поэзии, поставив во главу угла образ. Он гордился тем, что у него «нет философии» и «логики мыслей» .

Свою апологию образа имажинисты ставили в связь так же с быстротой темпа современной жизни. По их мнению образ – самое ясное, лаконичное, наиболее соответствующее веку автомобилей, радиотелеграфа, аэропланов. «Что такое образ? – кратчайшее расстояние с наивысшей скоростью» . Во имя «скорости» передачи художественных эмоций имажинисты, вслед за футуристами, – ломают синтаксис – выбрасывают эпитеты, определения, предлоги сказуемые, ставят глаголы в неопределенном направлении.

По существу, в приемах, так же как и в их «образности» , не было ничего особенно нового. «Имажинизм» , как один из приемов художественного творчества широко использовался не только футуризмом, но и символизмом (например, у Иннокентия Анненского: «Еще не властвует весна, но снежный кубок солнцем выпит» или у Маяковского: «Лысый фонарь сладострастно снимал с улицы черный чулок») . Новым было лишь упорство, с которым имажинисты выдвигали образ на первый план и сводили к нему все в поэзии – и содержание и форму.

Наряду с поэтами, связанными с определенными школами, русская поэзия ХХ века дала значительное число поэтов, не примыкающих к ним или примыкающих на некоторое время, но с ними не слившихся и пошедших в конечном счете своим путем.

Увлечение русского символизма прошлым – XVIII веком – и любовь к стилизации нашло свое отражение в творчестве М. Кузмина, увлечение романтическими 20 и 30 годами – в милой интимности и уютности самоваров и старинных уголков Бориса Садовского. То же увлечение «стилизацией» лежит в основе восточной поэзии Константина Липскерова, Мариэты Шагинян и в библейских сонетах Георгия Шенгели, в сафических строфах Софии Парнок и тонких стилизованных сонетах из цикла «Плеяды» Леонида Гроссмана.

Увлечение славянизмами и древнерусским песенным складом, тяга к «художественному фольклору» отмеченные выше, как характерный момент русского символизма, нашедший свое отражение в сектантских мотивах А. Добролюбова и Бальмонта, в лубках Сологуба и в частушках В. Брюсова, в древнеславянских стилизациях В. Иванова и во всем первом периоде творчества С. Городецкого, – наполняют собой поэзию Любовь Столицы, Марины Цветаевой и Пимена Карпова. Так же легко улавливается отзвук поэзии символистов в истерично-экспрессивных, нервных и неряшливо, но сильно сделанных строках Ильи Эренбурга – поэта, в первом периоде своего творчества так же состоявшего в рядах символистов.

Особое место в русской лирике ХХ века занимает поэзия И. Бунина. Начав с лирических стихотворений, написанных под влиянием Фета, являющихся единственными в своем роде образцами реалистического отображения русской деревни и небогатой помещичьей усадьбы, в позднейшем периоде своего творчества Бунин стал большим мастером стиха и создавал прекрасные по форме, классически четкие, но несколько холодные стихотворения, напоминающие, – как он сам характеризует свое творчество, – сонет, вырезанный на снеговой вершине стальным клинком. Близок к Бунину по сдержанности, четкости и некоторой холодности рано умерший В. Комаровский. Творчество этого поэта, первые выступления которого относятся к значительно позднему периоду – к 1912 году, носит на себе в известной части черты как и акмеизма. Так и начавшего играть приблизительно с 1910 года довольно заметную роль в поэзии классицизма или, как его принято называть «пушкинизма» .

Около 1910 года, когда обнаружилось банкротство школы символистов, наступила, как это было отмечено выше, реакция против символизма. Выше были намечены две линии, по которым были направлены главные силы этой реакции – акмеизм и футуризм. Этим, однако протест против символизма не ограничился. Он нашел свое выражение в творчестве поэтов, не примыкающих ни к акмеизму, ни к футуризму, но выступивших своим творчеством в защиту ясности, простоты и прочности поэтического стиля.

Несмотря на противоречивые взгляды со стороны множества критиков, каждое из перечисленных течений дало немало превосходных стихотворений, которые навсегда останутся в сокровищнице русской поэзии и найдут своих почитателей среди последующих поколений.

Ощущение приближающейся катастрофы: возмездие за прошлое и надежда на великий перелом витала в воздухе. Время ощущалось как пограничное, когда уходит не только прежний быт, отношения, но и сама система духовных ценностей требует радикальных изменений.
В России возникает социально-политическая напряженность: всеобщий конфликт, в котором сплелись затянувшийся феодализм, неспособность дворянства выполнить роль организатора общества и выработать общенациональную идею, натиск новой буржуазии, неповоротливость монархии, не желавшей уступок, вековая ненависть мужика к барину - все это рождало у интеллигенции чувство приближающихся потрясений. И одновременно резкий всплеск, расцвет культурной жизни. Издаются новые журналы, открываются театры, невиданные возможности появляются у художников, актеров, писателей. Их влияние на общество огромно. Одновременно формируется массовая культура, рассчитанная на неподготовленного потребителя, и элитная культура, ориентирующаяся на знатоков. Искусство раскалывается. Одновременно русская культура усиливает контакты с мировой культурой. Безусловный авторитет в Европе Толстого и Чехова, Чайковского и Глинки. «Русские сезоны» в Париже пользовались мировой известностью. В живописи блещут имена Перова, Нестерова, Коровина, Шагала, Малевича; в театре: Мейерхольда, Неждановой, Станиславского, Собинова, Шаляпина; в балете: Нежинского и Павловой, в науке: Менделеева, Циолковского, Сеченова, Вернадского. Марина Цветаева утверждала, что «после такого обилия талантов природа должна успокоиться».
В литературе необыкновенно возросло внимание к индивидуальности, личности: «Война и мир» («Война и человечество») Л. Толстого, «Человек» Горького, «Я» и трагедия «Владимир Маяковский» В. Маяковского. Возникает отказ от традиционного морализаторства, проповеднических, поучающих тем: «Как жить?», «Что делать?», «Как быть?». Все это - и экономические скачки, и развитие науки, достижения техники и идейные поиски на рубеже веков приводит к переосмыслению ценностей, к осознанию времени, требующего иных идей, чувств, новых способов их выражения. Отсюда и поиски новых форм.
В литературе развивается новое течение - модернизм. В свою очередь, оно делится на следующие направления: символизм, акмеизм, футуризм. Поэты-символисты - Брюсов, Мережковский, Блок, Бальмонт, Гиппиус, Иванов, Андрей Белый, Балтрушайтис - отражали в стихах мир идей, свое мировоззрение. Акмеисты - Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Кузмин, Городецкий - в стихах выражали мироощущение, мир вещей и чувств, осмысленный поэтически. Футуристы вообще отрицали прежний мир во имя создания будущего; к этому течению принадлежали Маяковский, Хлебников, Северянин, Гуро, Каменский. На рубеже эпохи бушевали страсти, выливающиеся в великолепные стихи, ставшие сегодня классикой, а тогда воспринимаемые почти вызовом, но каким мелодичным и красивым!
Это было у моря, где ажурная пена.
Где встречается редко городской экипаж-
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
Необыкновенное время рождало такие же необычные стихи на стыке жанров и тем. Появились новые формы общения с читателями - творческие вечера, на которых чтение стихов сопровождалось музыкой.
Ты письмо мое, милый, не комкай.
До конца его, друг, прочти.
Надоело мне быть Незнакомкой,
Быть чужой на твоем пути...
Ты письмо мое, милый, не комкай,
Не плачь о заветной лжи,
Ты его в твоей бедной котомке
На самое дно положи.
Движение символистов возникло как протест против оскудения русской поэзии, как стремление сказать в ней свежее слово, вернуть ей жизненную силу. Русский символизм резко отличался от западного всем своим обликом - духовностью, разнообразием творческих единиц, высотой и богатством своих свершений.
Сумерки, сумерки вешние,
Хладные волны у ног,
В сердце - надежды нездешние,
Волны бегут на песок.
Отзвуки, песня далекая,
Но различить - не могу.
Плачет душа одинокая
Там, на другом берегу.
Огромное влияние на русских символистов оказал философ Владимир Соловьев. Идея о двух мирах - «двуемирие» - была глубоко усвоена символистами.
И прозрачные киоски,
В звонко-звучной тишине,
Вырастают, словно блестки,
При лазоревой луне.
Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне...
Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне.
Акмеисты отпочковались от символистов. Они отрицали мистические устремления символистов. Акмеисты провозглашали высокую самоценность земного, здешнего мира, его красок и форм, звали «возлюбить землю» и как можно меньше говорить о вечности. Они хотели воспеть земной мир во всей его множественности и силе, во всей плотской, весомой определенности.
Прозрачная ложится пелена
На свежий дерн и незаметно тает.
Жестокая, студеная весна
Налившиеся почки убивает.
И ранней смерти так ужасен вид,
Что не могу на Божий мир глядеть я.
Во мне печаль, которой царь Давид
По-царски одарил тысячелетья.
Футуристы вышли на литературную арену несколько раньше акмеистов. Они объявили классику и всю старую литературу как нечто мертвое. «Только мы - лицо нашего времени»,- утверждали они. Русские футуристы - явление самобытное, как смутное предчувствие великих потрясений и ожидание грандиозных перемен в обществе. Это надо отразить в новых формах. «Нельзя,- утверждали они,- ритмы современного города передать онегинской строфой».
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана,
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы.
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Поэзия «серебряного века», понимая ее широко, забрасывала свои семена в будущее.

Символизм как художественное течение возник в русской литературе в конце XIX - в начале XX века. Основы эстетики символизма положили начало французские поэты конца 70-х годов прошлого века П. Верлен, А. Рембо и другие.

Поэтический символ считается более действенным художественным средством, чем образ. Символ - это определенный знак, который указывает на связь реального мира и идеального. Символисты становятся поборниками интуитивного восприятия мира через символические соответствия, например, между формой и цветом, запахом и звуком. Поэт имеет магическую силу, которая дает ему возможность постичь тайны мира.

Особенность русского символизма заключается в постоянном внимании к личности, ее роли в истории, связку с Вечностью.

Основатели символизма в русской литературе - В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, В. С. Соловьев, Ф. К. Сологуб. Их творчество характеризуется, в первую очередь, вниманием к истории и связи современности с прошлым. Эти связки, по их мнению, определяют будущее. Искусство они ставят более всего. Оно для них важнее, чем жизнь.

Юноша бледный со взором горящим,

Ныне даю я тебе три завета. Первый

Прими: не живи настоящим, Только

Грядущее - область поэта. Помни

Второй: никому не сочувствуй, Сам

Же себя полюби беспредельно,

Третий храни: поклоняйся искусству,

Только ему, безраздумно, бесцельно.

Так Брюсов определил свое поэтическое кредо. На эстетичные взгляды символистов имела большое влияние философия В. Соловьева, который считал, что существует взаимосвязь в космической и земной жизни, единство всех проявлений жизни с Богом. В его стихотворениях эта идея воплощена так:

Милый друг, иль ты не видишь,

Что все видимое нами - Только

Отблеск, только тени От

Незримого очами?

Особенное значение в творчестве символистов приобретает музыкальность стихотворения, которая воспринимается ими как отображение музыки космоса. Вот как ее почувствовал К. Д. Бальмонт:

Как живые изваяния, в искрах лунного сияния,

Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез;

Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет

И роптанью ветерка внемлет, весь исполнен тайных грез.

Наивысшее достижение русский символизм приобрел в творчестве Александра Блока. Его образы-символы теряют обобщенность, но приобретают интимность и конкретность переживаний. В первом сборнике «Стихотворения о Прекрасной Даме» поэт создает образы-символы, которые пройдут через все его творчество: любимой, жены, родины. Поэт противопоставляет идеальный мир, мир своей любви, реальному. Он доказывает, что любовь может поднести человека над реальностью, сделать прекрасным уродливое. Образ прекрасной дамы - это символ, какой Блок использует, чтобы раскрыть невидимые другим проявления прекрасного в реальной жизни. В стихотворении «Незнакомка» Прекрасная Дама трансформируется в таинственную девушку, которая поразила воображение лирического героя. Только он видит в ней загадочный идеал, другие не способны подняться над реальностью.

И каждый вечер, в час назначенный (Иль

Это только снится мне?), Девичий стан,

Шелками схваченный, В туманном

Движется окне.

И странной близостью закованный,

Смотрю на темную вуаль, И вижу берег

Очарованный И очарованную даль.

В моей душе лежит сокровище, И

Ключ поручен только мне! Ты право,

Пьяное чудовище! Я знаю: истина в

Эти фрагменты из поэзии Блока показывают, как создается образ Прекрасной Дамы. Композиция стихотворения кольцевая, которая подчеркивает, что и сам поэт не способен вырваться из реального мира.

Очень меткую характеристику дал символизму писатель Ходасевич, который отметил, что символисты стремились не отделять личность поэта от его творчества, искали возможности соединить жизнь и творчество, пытались найти гения, который бы смог подчинить свою жизнь творчества. Поэтому символисты большое значение предоставляли цикличной композиции произведения. Жизнь - это цикл, круг. Художественный цикл - это попытка воспроизвести жизнь. Все поэты-символисты создавали не просто стихотворения, а циклы стихотворений, и содержание каждого можно понять полностью только в связи с другими стихотворениями цикла. Например, Блок очень тщательным образом добирал каждое стихотворение к циклу, название которого вроде бы ничего подобного не требовало - «Разные стихотворения». Однако и само название цикла, и стихотворения становятся понятными только во взаимосвязи. Этот цикл объединяет стихотворения с 1907 до 1916 года, это было время напряженных поисков поэтом нового идеала, образ Прекрасной Дамы уже не удовлетворял его. В стихотворениях он обращается к друзьям («Друзьям»), поэтам («Поэты»), историческим и литературным героям («Шаги Командора», «К Музе»). Таким образом, название цикла отбображает направленность поисков поэта.

В истории русской литературы символисты сыграли очень важную роль. Они открыли новые темы, идеи в творчестве, новые возможности поэтического слова, повернули поэзии ее эстетичное содержание.