В связи с реформированием российского высшего образования в соответствии с требованиями Болонского процесса, зафиксированными в Федеральных государственных образовательных стандартах третьего поколения, развернулась подготовка учебников для бакалавров по направлению «Библиотечно-информационная деятельность». В числе запланированных изданий находится учебник «Аналитико-синтетическая переработка информации» . В процессе работы между авторами возникли принципиальные расхождения относительно целевой направленности и содержательного наполнения учебника. Есть основания предполагать, что аналогичные коллизии свойственны и другим авторским коллективам. Поскольку обнаружившиеся расхождения носят принципиальный (профессионально-мировоззренческий) характер, резонно обсудить публично позиции оппонентов, чтобы извлечь из частной полемики авторов одного учебника общие выводы, представляющие интерес для библиотечно-информационного сообщества в целом.

В роли оппонентов выступают профессор А.В. Соколов (СПбГУКИ) и профессор В.К. Степанов (МГУКИ) . При этом следует сразу отметить, что есть позиции, по которым уважаемые коллеги придерживаются схожих взглядов. Так, оба оппонента исходят из кредо, которое В.К. Степанов сформулировал следующим образом: «Нынешнему поколению библиотекарей выпало жить в период грандиозного цивилизационного скачка, преобразующего жизненный уклад всего человечества. В периодстремительной смены технических, экономических и прочих парадигм как никогда ранее необходимо действовать с опережением: быстрее других осознавать тенденции, предвидеть их последствия и предлагать решения, позволяющие эффективно разрешать проблемы не только сегодняшнего, но и завтрашнего дня. Именно эту непростую задачу предстоит выполнить наиболее активно мыслящей части библиотечного сообщества: отбросив былые стереотипы, выработать и в кратчайшие сроки реализовать новое видение библиотеки. Библиотека, в которой кардинальным образом изменится абсолютно всё, кроме одного. Она сохранит за собой тысячелетний авторитет учреждения, вобравшего в себя мудрость поколений, являющегося подлинным оплотом света, добра и смысла». А.В. Соколов готов подписаться под этими словами, но вместо расплывчатого «оплот света, добра и смысла» предпочитает говорить «гуманистический оплот нации».

Обоих оппонентов беспокоит кризисное состояние современных библиотек, которое проявляется в оттоке читателей, сокращении книжного рынка, свёртывании библиотечных сетей, депопуляции библиотечной профессии, оскудении библиотековедческой мысли. Однако причины кризиса и, соответственно, пути его преодоления оппоненты понимают неоднозначно. Вот их утверждения.

КРИЗИСЫ ВНЕШНИЙ И ВНУТРЕННИЙ

Вадим Константинович CТЕПАНОВ, профессор кафедры электронных библиотек, информационных технологий и систем Московского государственного университета культуры и искусств

Причины кризисного положения библиотек следует искать не в злокозненности властей, снижающемся образовательном уровне населения или общем духовном обнищании нации, хотя признаки и одного, и другого, и третьего, безусловно, имеют место. Подлинные истоки кризиса обусловлены постепенной трансформацией совокупного информационного массива человечества в цифровую форму, что приводит к глобальному изменению всей системы информационных коммуникаций.

В Интернете в бесплатном круглосуточном доступе представлены гигантские объёмы данных: ежедневные новости и кулинарные рецепты, результаты спортивных состязаний и классические произведения художественной литературы, периодические издания, справочники и словари, репродукции произведений живописи, музыкальные произведения и кинофильмы. Сеть создала качественно более высокие возможности для информационного обслуживания: отсутствие расстояний, доступ в режиме 24/7, непрекращающееся ни на секунду пополнение массива данных. Открывшимися возможностями не замедлили воспользоваться как различные бизнес-структуры, так и отдельные граждане. В числе конкурентов библиотек сегодня значатся как бесплатные интернет-коллекции или открытые научные архивы, так и проекты информационных интернет-гигантов. У читателей библиотек появилась альтернатива для получения информации, да и сами читатели стали стремительно меняться. Читатель цифровой эпохи – это всё чаще обладатель индивидуального устройства для мобильного доступа ко всему разнообразию цифровых информационных ресурсов. Уже сегодня налицо изменение способа чтения: на смену бумажному кодексу закономерно приходят электронные издания, воспроизводимые на специализированных букридерах, планшетных компьютерах и приспосабливаемых устройствах (смартфонах, ноутбуках и даже телефонах). При этом насыщение пользователей мобильными цифровыми устройствами стремительно растёт: в 2011 г. объём продаж букридеров на российском рынке увеличился на 256% (продано 1,43 млн штук), а совокупный мировой объём выпуска планшетных компьютеров в 2012 г. удвоился и составил 122 млн устройств). Последним по времени издательским трендом стала «подгонка» электронных книг и периодических изданий под функционал «планшетников».

Всё перечисленное и привело к тому, что библиотеки, утратив монополию на информационное обслуживание и лишившись, таким образом, уникальности предоставляемых услуг, теряют востребованность, вытесняются из информационной инфраструктуры цифровыми сервисами, предоставляющими те же услуги, но с гораздо более высоким качеством.

Аркадий Васильевич СОКОЛОВ, профессор кафедры информационно-управляющих и мультимедиа систем Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств

Конкуренция со стороны Интернета и электронных изданий – одна, и даже не главная, причина кризиса российских библиотек. Глубинными причинами являются, во-первых, дегуманизация общества, во-вторых, деструктивная библиотечная политика постсоветского государства. Наша современница Н.В. Мотрошилова, разрабатывая философскую теорию цивилизации, не без горечи заметила: «Ни в одной из европейских стран, где мне довелось побывать, я не сталкивалась со столь варварским поведением людей в отношении своей страны, своего народа и даже самих себя, своих близких, которое по типу и последствиям равносильно поведению самоубийц, отце- и детоубийц». В качестве примеров она называет лесные пожары, отравление водоёмов промышленными и бытовыми отходами, загаживание среды обитания . Озабоченный философ констатирует отсутствие заявленной государством или политическими партиями «программы преодоления хотя бы самых нетерпимых форм и проявлений цивилизационной отсталости России, прежде всего форм и проявлений одичания, прямого варварства». Неуважение книги, библиотеки, культурного наследия – одно из проявлений постыдного хамства.

К сожалению, бескультурьем страдает не только простонародная масса, но и властвующая элита. Безошибочным индикатором низкой культуры нации является социальное положение работников культуры и, в частности, нищенская заработная плата библиотекарей. Некоторых властвующих невежд мучает дьявольский соблазн: не пора ли россиянам освободиться от бремени институтов бумажной книжности и архаичной библиотечности? Одичавшие технократы убеждены, что, имея в своём распоряжении Интернет с постоянно растущими, дистанционно доступными информационными ресурсами, граждане информационного общества не будут нуждаться ни в каких старомодных библиотеках, кроме, может быть, оцифрованного ресурса, концентрирующего фонды нескольких крупнейших библиотек.

Двадцатилетний опыт показал, что мощный и дорогостоящий библиотечно-библиографический социальный институт, заботливо выращенный советским тоталитаризмом, не требуется постсоветской государственной власти. В советской стране библиотеки всех типов и видов были бойцами идеологического фронта, они были мобилизованы для выполнения идейно-воспитательных функций, и в этом заключались гарантии их существования. Находясь во враждебном окружении, советская власть содержала библиотеки, дворцы культуры, школы, как она содержала боеспособную армию и военно-промышленный комплекс. Когда победили Бурбулис и Чубайс, оказалось, что им требуются банки и биржи, а не массовые библиотеки. Псевдодемократическому государству не нужны никакие «опорные базы», кроме избирательных штабов и команд политтехнологов. Долой реликты тоталитаризма!

В соответствии с Федеральным законом о местном самоуправлении № 131-ФЗ, принятом в 2003 г., ответственность за библиотечное обслуживание населения возлагается на муниципальные власти – самую бедную и самую невежественную властную структуру. Началось сокращение сельских, районных, городских библиотек, распад ЦБС и прочих культурных комплексов, короче – разгулялась в России культурная контрреволюция. Конечно, до упразднения национальных библиотек дело не дойдёт, – нельзя же в качестве символов отечественной культуры оставить лишь Большой театр в Москве и Мариинский театр в Санкт-Петербурге. Единственным конструктивным достижением последних лет является открытие в мае 2009 г. Президентской библиотеки, носящей имя президента-«книгочея», начавшего разрушение общегосударственной библиотечной системы. Эта библиотека получила статус национальной электронной библиотеки и представляет собой типичный информаторий, располагающий информационным ресурсом в виде оцифрованных фондов документов, изданий и мультимедийных материалов и обеспечивающий широкий дистанционный доступ различных категорий пользователей к этому ресурсу.

Государственная Дума внимательно наблюдала за жизнедеятельностью российской культуры с небескорыстным намерением внедрить рыночные механизмы в библиотеки и прочие культурные учреждения. Корысть состояла не в том, чтобы сделать культуру богатой, а в том, чтобы сократить государственные затраты на культуру. Не знаю, какую экономию государственному бюджету принёс принятый в июне 2005 г. Федеральный закон № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд», но известно, что он нанёс серьёзный ущерб комплектованию библиотек. Новым испытанием жизнеспособности библиотек стала IV часть Гражданского кодекса РФ, защищающая авторские права, но не интересы читателей, библиотек, национальной культуры. Ещё одна «антибиблиотечная» акция – Федеральный закон от 8 мая 2010 г. № 83-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений».

Напрашивается безрадостный вывод: наши государственные мужи представляют будущее российское общество как общество нечитающее и бескнижное. Не случайно же у нас нет ни федеральных законов, ни целевых программ, ни политических концепций, ни стратегических планов, где звучала бы обеспокоенность судьбами книги, чтения, российской книжной культуры. Но зато с 1995 г. обнародовано более десяти директивных документов, нацеленных на построение информационного общества в нашей стране.

После обмена мнениями оппонентов на предмет причин кризисного состояния библиотечного дела вернёмся к обсуждению качества содержания нового учебника.

ОТБОР, ПОИСК, ОБСЛУЖИВАНИЕ, СЕРВИСЫ: СМЕНА КОНЦЕПЦИЙ

А.В. Соколов

Уважаемый Вадим Константинович! Ваше понимание учебной (и вообще социальной) коммуникации меня озадачило. Цитирую: «И мои работы, и работы наших коллег очень серьёзно устарели… Информационная деятельность существенно меняется каждый год… Следующее поколение учебников по ИКТ будет только в цифровой форме и будет актуализироваться каждый семестр».

Не могу понять Вашей позиции и позволю себе задать несколько вопросов. Что может устареть в разделе, где говорится о сетевой структуре, технологии передачи данных, основных приложениях Интернета, концепции Web 2.0 или там, где речь идёт о профессиональном поиске информации в Интернете? Не понимаю, в чём Вы усматриваете «очень серьёзное устаревание», что не позволяет рекомендовать студентам книги, вышедшие 2-3 года назад?

В.К. Степанов

Любая книга, описывающая современные интернет-приложения, бесповоротно устаревает в течение полутора-двух лет. Естественно, что степень устареваемости определяется содержанием разделов и, конечно, параграф по истории создания Интернета, отражающий ключевые вехи его эволюции в прошлом, не стареет вовсе. Но содержание всех тем, описывающих технологию работы самой Сети и методы использования её приложений, меняется столь же стремительно, как и сам Интернет. Очевидно, что кардинальной переработки требует раздел по системе адресации, которая претерпела гигантские изменения с 2010 г., после появления доменных имён на китайском и арабском языках, иврите и на кириллице. Приложения Web 2.0 за прошедшие три года радикально увеличили своё значение, став, фактически, мейн-стримом нынешнего этапа развития Сети. Это явление даже успело сменить название на более распространённое ныне «социальные медиа». Появился целый ряд новых проектов (например, Twitter), а все существовавшие кардинальным образом расширили собственный функционал, предоставляя пользователям во многом уже качественно иные возможности. И если раннее давалась характеристика отдельным «дванольным» приложениям, то теперь главное внимание уделяется прикладным методическим вопросам эффективного применения социальных медиа в современной библиотечной практике.

Ещё более быстрыми темпами устаревают разделы, описывающие методику пользования различными сетевыми инструментами и ресурсами, посвящённые поисковым системам, справочным и библиографическим ресурсам Сети. Реальность сегодня такова, что из всего перечня справочников и поисковых систем, бывших в активном употреблении в 2009 г., ныне сохраняют значение лишь Google и «Яндекс». Все другие являются не более чем фоном. Но это даже не главное – и Google, и «Яндекс» за прошедшие годы в конкурентной борьбе друг с другом настолько серьёзно изменили собственные характеристики, что представляют собой уже, по сути, другие инструменты – как если бы мы сравнивали примитивную кувалду с работающим от компрессора отбойным молотком. У них поменялись скорость и объёмы индексирования данных, увеличилось число распознаваемых форматов, появилась способность перевода, система геолокации, подсказки при вводе запроса и многое другое. Иными словами – они стали другими, и работать с ними надо тоже по-другому.

В то же время справочники ресурсов Интернета, которые исповедовали, кстати, традиционные иерархические «библиотечные» подходы к учёту ресурсов Интернета, за прошедшее время практически полностью выведены из обихода и не представляют серьёзной ценности в качестве инструментов поиска данных.

Аналогичная ситуация наблюдается со справочными и библиографическими ресурсами: большинство из них качественно изменили характеристики, а некоторые практически полностью вышли из обихода. Программное обеспечение нового поколения для электронных каталогов предоставляет принципиально иные возможности.

Ныне читатели, помимо способности максимально точно формулировать запрос и сохранять результаты в любом виде, который только можно представить, получили возможность оценивать найденные источники, писать на них рецензии и даже добавлять ключевые слова. Стандартной составной частью библиографических записей становятся полные оглавления книг и иллюстрации обложек, а сами каталоги включают сведения уже не только о документах в целом (книгах, картах, нотах, диссертациях, рукописях и компакт-дисках), но и об аналитических материалах – статьях из периодических и продолжающихся изданий, что ранее практически не встречалось. Обычным свойством для сводных каталогов становится встроенная система геолокации, определяющая географическое местонахождение пользователя и предоставляющая ему в начале перечня результатов данные из каталогов библиотек того региона, где он в настоящий момент находится.

Естественно, что столь же серьёзной переработке должны быть подвергнуты темы, посвящённые электронным библиотекам и методам продвижения сайтов библиотек. Если подводить черту под сказанным, то, строго говоря, то, что писалось в 2008–2009 гг., в 2013 г. истиной уже не является.

А.В. Соколов

Для полноты картины хотелось бы узнать, какие изменения грядут в аппаратной части информационных систем и как это всё скажется на библиотечно-библиографическом обслуживании? Мне не верится, что «информационная деятельность существенно меняется каждый год». В библиотечно-библиографической сфере происходят изменения, но не в «ежегодном темпе».

Как возможны ежегодные трансформации в глобальной сети Интернет? Что ежегодно меняется? Контент? Технология поиска? Аппаратная часть? Структура сайтов? Почему библиограф – 2010 г. оказывается невеждой в 2013 г.?

В.К. Степанов

Вы совершенно верно определили ситуацию: библиограф «образца» 2010 г. в значительной степени беспомощен в 2013 г. Причём в конце года его отставание будет ощутимее, нежели в его начале. И дело даже не столько в изменении инструментария, повлекшего серьёзные преобразования методов работы, как уже было указано выше. Дело в изменении функций библиографических подразделений.

Работа с предыдущим поколением поисковых средств в значительной степени ещё требовала наличия специальных навыков разыскания. Естественно, что владели ими далеко не все, что и создавало для библиографических служб библиотек весомый спрос на их услуги. Именно на те годы в России пришёлся пик спроса на виртуальные справочные сервисы, отправить запрос в которые удавалось лишь пользователям, обратившимся на сайт службы в первом часу ночи по московскому времени. Высокий пользовательский спрос и ограничение числа запросов приводили к тому, что уже во втором часу ночи лимит принимаемых запросов оказывался исчерпан.

Ныне ситуация серьёзно изменилась – вопросы можно задавать круглые сутки, и дневные лимиты принимаемых запросов практически никогда не бывают выработаны полностью. Основная причина заката виртуальных справочных служб – повышение качества поисковых средств, работа с которыми стала настолько простой, что при выполнении наиболее распространённых запросов пользователю уже нет необходимости обладать специальными навыками. Поэтому акцент библиографической, да и в целом информационной деятельности библиотек на наших глазах плавно перемещается с умения найти данные к умению квалифицированно сравнить и оценить получаемые результаты и рекомендовать лучшее конкретному пользователю с учётом всех индивидуальных особенностей последнего.

Иными словами, библиограф, умеющий искать информацию, сегодня гораздо менее востребован, нежели библиограф, умеющий отбирать и оценивать информацию в зависимости от предпочтений каждого читателя.

Конечно, за три года серьёзнейшим образом изменилось оборудование – произошла очередная смена поколений аппаратного обеспечения. Очевидно, что основное направление эволюции пользовательских аппаратных средств в ближайшие несколько лет будет связано с развитием планшетных компьютеров, среднегодовой рост выпуска которых в последние несколько лет составляет 40%. Не отстаёт от них и выпуск смартфонов. Ширящееся распространение мобильных устройств вынуждает библиотеки переориентироваться на обслуживание потребностей уже не только удалённых, но и мобильных пользователей. В 2012 г. было положено начало разработке специальных программных приложений, позволяющих пользователям осуществлять работу с электронными каталогами библиотек, используя планшетные компьютеры или смартфоны.

Стоит отметить, что уже одно только существование мобильных устройств, подавляющее большинство которых активно используется для чтения, успело оказать на библиотеки серьёзнейшее влияние. Так, например, iPad – знаменитые планшетники компании Apple – с момента своего выпуска в 2010 г. успели дважды изменить политику библиотек в отношении способов работы с электронными видами изданий. После появления на рынке и стремительного распространения этих устройств библиотеки приступили к формированию цифровых фондов, которые могли быть воспроизведены на iPad читателей. В 2010 и 2011 гг. речь о приобретении библиотеками самих этих устройств заходила крайне редко. Однако с рубежа 2011–2012 гг. началось массовое производство электронных мультимедийных изданий, которые были рассчитаны для воспроизведения исключительно на iPad. Это заставило библиотеки задуматься об их приобретении, поскольку без владения ими стало невозможным обеспечить всем читателям равный доступ к уникальному информационному массиву.

Сегодня на подступах к рынку пластиковая электроника, предполагающая выпуск лёгких и гибких устройств, которые, скорее всего, придут на смену нынешнему поколению планшетных компьютеров. Очередная замена парка аппаратных устройств опять изменит формы и методы работы с информацией, к чему предстоит адаптироваться всем участникам системы информационных коммуникаций.

Не будет лишним заметить, что под влиянием высоких технологий, несомненно, будет меняться организационная структура образовательной деятельности. Быстрая смена технических реалий, определяющих основные приёмы работы, приведёт к возрастанию значения системы переподготовки кадров и обучения на рабочем месте.

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА «БИБЛИОТЕЧНОГО СЧАСТЬЯ»

А.В. Соколов

Завидую юношескому энтузиазму Вадима Константиновича. Помню, как в 1955 г. мы, ленинградские мальчишки, радовались первой ветке нашего метро. А умудрённые жизнью блокадники ворчали: «Метро есть, а счастья нет». Сегодня мне хочется удостовериться в том, какое счастье обретут библиотеки, если на смену планшетным компьютерам придёт пластиковая электроника. Я не испытываю восторга от «технологической гонки», описанной Вами, потому что меня мучает вопрос: кому выгодна эта гонка? Библиотекам? Читателям? Ещё кому-то? Сведём концы с концами.

Информационно-технологическая революция, плодами которой являются компьютеры, Интернет, мобильная телефония, – явление не стихийное, она инициирована коммерчески заинтересованными лицами. Эти лица – транснациональные корпорации Apple, Google, Microsoft, Samsung и др. Интернет – это не бескорыстное благодеяние человечеству, а глобальное коммерческое предприятие, где информация – товар, а коммуникация – область вложения капитала. Отсюда – бесконечный поток технологических модернизаций и инноваций, рассчитанный на платёжеспособных потребителей. Коммерции необходима реклама, и искусные рекламисты предлагают потенциальным клиентам социальный миф о глобальном постиндустриальном процветающем социуме, удовлетворяющем посредством информационных технологий материальные и духовные потребности личности, социальных групп и государства. Интернет представляется как супермагистраль, ведущая в информационное общество.

Смогут ли российские библиотеки достичь уровня информатизации, соответствующего кондициям информационного общества, и неуклонно его поддерживать? Наше государство, казалось бы, гарантирует такую возможность. Государственная программа «Информационное общество (2011–2020)» предусматривает создание национального библиотечного ресурса с унифицированным каталогом на базе оцифрованных фондов Российской государственной библиотеки, Российской национальной библиотеки, Президентской библиотеки им. Б.Н. Ельцина, библиотек государственных академий наук Российской Федерации, а также государственных и муниципальных публичных библиотек. В качестве контрольных показателей информатизации российских библиотек приняты следующие:

• доля библиотечных фондов, внесённых в электронный каталог, в общем объёме фондов общедоступных библиотек должна составлять 100% к 2015 г.;
• доля библиотечных фондов, переведённых в электронную форму, в общем объёме фондов общедоступных библиотек должна составлять 50% к 2015 г. и не менее 75% к 2020 г.

Эти контрольные показатели были установлены в 2010 г. применительно к информационным технологиям того времени. Если эти технологии, как предвидит В.К. Степанов, будут кардинально модернизироваться каждые два-три года, то до 2020 г. произойдут три технологические революции и трижды устареют профессиональные навыки библиотекаря цифровой среды. Я склонен доверять экспертизе В.К. Степанова, потому что она соответствует интересам могущественных транснациональных корпораций. Однако не уверен, что российские библиотеки в состоянии выдержать три приступа «технологической лихорадки» с периодичностью в три года. Боюсь, что кризис российских библиотек завершится незапланированным летальным исходом.

А если произойдёт чудо? Если, допустим, удастся воплотить в жизнь грандиозную программу информатизации страны. Что это даст российскому народу? Значительно расширится рынок информационных продуктов и услуг, возрастёт вклад информационного сектора экономики в ВВП, образуется информационная экономика, усилится обороноспособность страны. Мы получим электронное правительство и электронный парламент, дистанционную медицину, дистанционное образование, виртуальную библиографию, электронный сводный каталог библиотек России, Национальную электронную библиотеку и много других достижений человеческого гения. Обыденными станут информационные преступления, ограбления банков в онлайновом режиме, хакерство, вирусные атаки и т.п. А вот «библиотечного счастья», боюсь, мы не дождёмся. Чем мы, библиотечные педагоги, можем помочь? Только одним: написать хорошие учебники о библиотечном гуманизме в информационном обществе.

В.К. Степанов

В данном пункте сразу несколько вопросов, но, естественно, сразу отвечу на главный – о счастье, каковое «обретут библиотеки, если на смену планшетным компьютерам придёт пластиковая электроника». Никакого не обретут, а при нынешнем направлении своего развития гарантированно утратят последнее. Поясню: в моём представлении «библиотечное счастье» заключается единственно в востребованности библиотечных услуг максимально возможным числом граждан. Иными словами счастье – это когда ты кому-нибудь нужен. В данном случае – нужен читателям. Иначе исчезает смыл существования библиотеки.

С развитием плёночных экранов ещё более повысится комфортность и привлекательность оснащённых ими мобильных устройств. Уже существующие их прототипы можно увидеть в краткой видеопрезентации, датируемой январём 2013 г. (youtube.com/watch?v=yp-KB32DlyzM). Весьма примечательно, что в этом ролике в весьма неприглядном виде показаны… iPad как громоздкие и малополезные устройства по сравнению скомпактными и изящными приборами на основе плёночных экранов. Повышение потребительских качеств закономерно скажется на увеличении распространённости подобных многофункциональных устройств, которые, конечно же, будут использоваться в том числе и для чтения. Следовательно, ещё интенсивнее будет происходить отход от бумажных носителей, к которым столь привязаны библиотеки, и соответственным образом будет продолжать таять число тех, кому они могут быть нужны. Их востребованность снизится в разы даже в сравнении с нынешней, и без того уже весьма низкой.

Относительно алчных капиталистических акул – корпораций, которые… сложно понять что, но, в общем, недобрые. Корпорации – что малые, что гигантские – в общем-то, мало что интересует, кроме извлечения прибыли – на это ориентирована вся их природа. Главное для них – захват рынков. Сделать же это можно исключительно за счёт внедрения в свою продукцию самых последних достижений науки и технологий. Они, в некотором роде, сами заложники непрекращающейся технологической гонки, поскольку остановиться не могут – тут же будут съедены конкурентами, предлагающими на рынке более оптимальные решения.

Интернет же не «представляется как супермагистраль, ведущая в информационное общество» всё теми же жадными до наживы капиталистами. Он – Интернет – таковым объективно и по сути является, составляя фундамент экономики развитых стран. Госучреждения и банки, турагентства и театры, коммунальные службы и образовательные учреждения – все они, одновременно шире и глубже, интегрируют цифровые процессы в свою базовую деятельность. И поступают так по одной и совсем простой причине – цифровые процессы позволяют достичь более высокой производительности при гораздо меньших затратах. Один простой пример: размещённая на сайте авиакомпании компьютерная программа, позволяющая любому пользователю Сети самостоятельно выбрать рейс, место в салоне, тип питания и произвести оплату билета, в одночасье делает ненужными существующие офисы продаж. Сокращая таким образом издержки, компания получает конкурентное преимущество по сравнению с другими авиакомпаниями, которые, работая по старинке, вынуждены включать в стоимость билетов зарплату труда кассиров и арендную плату за офисное помещение.

И, конечно же, никто (мнение создателей рекламных роликов не учитываем) не утверждает, что использование цифровых устройств делает их обладателей счастливее. Их задача в другом – они делают людей производительнее. Общество, основанное на цифровых технологиях – производительнее, а значит сильнее, аналогового. И как бронзовый век в своё время уступил место веку железному, так аналоговое общество уступит место цифровому.

И ещё один крайне важный момент – цифровое (информационное) общество отличается несколькими характеристиками, одной из которых являются непременный динамизм и инновационность: ситуация меняется стремительно, и те из социальных институтов, которые не «в состоянии выдержать три приступа «технологической лихорадки» с периодичностью в три года», обречены на вымирание. Это относится ко всем без исключения, к библиотекам в том числе. И пока этого не произошло, библиотекам необходимо срочно менять формы и, подчас, само содержание своей работы. В противном случае им не помогут ни успешно реализованные, ни полностью проваленные программы общенациональной информатизации.

А.В. Соколов

Не разделяю Ваших панических настроений относительно учебной литературы. До тех пор, пока будут печататься книги, будут нужны учебники по библиотековедению в книжной форме. Вопрос в том, чему учить новое поколение библиотечных работников. Если их запас профессионализма будет состоять из «самых последних методик, позволяющих грамотно решать прикладные задачи библиотечного обслуживания» в 2013 г., то в 2015 г. наш студент депрофессионализируется. Профессионал должен знать не только нынешние технологии, но и фундаментальные законы своей науки и практики. Классика – основа профессионализма, потому что она помогает библиотечному работнику сохранить своё профессиональное достоинство в непредсказуемой среде пластиковой электроники или нанотехнологий. Культурное наследие – основа цивилизации. Вы с этим не согласны?

В.К. Степанов

Учебная литература устаревает в зависимости от отрасли. Знания в «чистых» гуманитарных дисциплинах – истории, философии, литературоведении, искусствознании и им подобных сохраняют «свежесть» дольше других. Более динамичны политология, экономика, фундаментальные естественнонаучные дисциплины. Наибольшей же динамике подвержены технические специальности и, конечно же, все дисциплины, так или иначе связанные с разработкой, внедрением или использованием цифровых технологий.

Соответственно, вузовские учебники по истории или литературе относительно долго могут сохранять своё значение, с чем ни в какое сравнение не идут учебники, скажем, по инженерным специальностям, геохимии, финансовому менеджменту или социальному маркетингу. В ряду динамично развивающихся находятся и все прикладные библиотечные дисциплины, включая аналитико-синтетическую переработку информации, поскольку все они в значительной степени сегодня реализуются на основе цифровых приложений.

«Стабильных законов» в нашей, прикладной по своей сути, библиотечной деятельности не столь много. Все их, при желании, можно уместить в один учебный семестр. Польза и задача фундаментальных знаний очевидна: они должны сформировать верное концептуальное представление о законах, определяющих принципы отрасли и ключевые направления её развития. Однако законы и методологические подходы работают лишь на уровне самой общей стратегии и никогда на уровне тактики и, тем более, конкретной методики. Никакие законы Ранганатана или Бредфорда, концепции библиотеки Ю.Н. Столярова или ценностно-гуманистические построения А.В. Соколова не ответят на вопрос «как?». Как создать современную эффективную систему информационного обслуживания, как добиться привлечения читателей, как оптимально использовать цифровые ресурсы и т.д. На все эти вопросы даёт ответ методика, построенная на базе цифровых приложений, для которых постоянная смена поколений – обычная рутина. Специалист, вооружённый замечательным в своей гениальности виннеровским трюизмом «информация – это информация, а не материя и не энергия», но не умеющий грамотно сконфигурировать систему текущего оповещения обо всех появляющихся в Сети или в конкретной базе данных материалах по опреде-ённой теме, не является профессионалом в информационной отрасли.

Поэтому убеждён, что, поскольку учебник по аналитико-синтетической переработке информации пока ещё не относится к «культурному наследию – основе цивилизации», в нём должны присутствовать, насколько это возможно, самые современные источники и быть описаны самые последние методики, позволяющие грамотно решать прикладные задачи библиотечного обслуживания.

Что же касается ближайшего будущего, то убеждён, что нынешнее поколение учебников для высшей школы по библиотечным дисциплинам, видимо, является последним, издаваемым в виде печатных книг. Актуализировать знания профессионалов информационной сферы необходимо столь стремительно, что эта задача по силам лишь электронным изданиям, возможность постоянного обновления которых заложена в их природе.

А.В. Соколов

Мне кажется, что Вы добросовестно заблуждаетесь в суете технологических инноваций, забывая, что мудрость консервативна и никуда не торопится. Впрочем, так же, как и Вы, я имею право на ошибки.

В.К. Степанов

Крайне рад, что дело дошло до обсуждения концептуальных вопросов библиотечного дела, без решения которых, как учил один, правда, ныне полностью развенчанный классик, вопросы прикладные всегда будут решаться ошибочно. Возможно, это обсуждение явится началом широкой дискуссии, посвящённой тому, какими должны быть учебники для информационной сферы деятельности. Ведь за бортом этого краткого обсуждения остались такие судьбоносные для всей библиотечной сферы вопросы, как функциональная устарелость всех схем библиотечной классификации, которые к моменту окончания учёбы нынешними первокурсниками, возможно, полностью выйдут из обихода, как с развитием каталогизации заимствованием уйдёт в прошлое и традиционная ныне для библиотек «ручная» каталогизация, а следующее поколение электронных документов будет способно нести библиографические сведения внутри себя, и при импорте их в цифровой фонд какой-либо библиотеки процесс каталогизации будет осуществляться в автоматическом режиме.

1. Мотрошилова Н.В. Цивилизация и варварство в современную эпоху. – М., 2007. – С. 126.

Приглашаем коллег подключиться к дискуссии!

Продолжение читайте в следующем номере

скачать полный текст дискуссии можно

Последние годы характеризуются революционными изменениями в отношении производства, распространения и потребления информационной продукции, основной причиной которых является появление и широкое распространение при помощи Интернета цифровых форм представления контента. Под угрозой оказываются как миссия библиотек, которая заключается в накоплении и длительном сохранении информации для будущих поколений, так, собственно, и будущее самой библиотечной профессии, представители которой теряют свой статус проводников в мире информации.

Эта публикация завершает развернувшуюся вокруг обозначенных проблем дискуссию профессоров А.В. Соколова (СПбГУКИ) и В.К. Степанова (МГУКИ).

Аркадий Васильевич СОКОЛОВ , профессор кафедры информационно-управляющих и мультимедиа систем Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств

Я против навешивания ярлыков, однако хотелось бы называть вещи своими именами. Поэтому не могу пройти мимо типичного образца стихийного позитивизма, который продемонстрировал Вадим Константинович в предыдущем диалоге. Вот этот образец: «Стабильных законов в нашей, прикладной по своей сути, библиотечной деятельности не столь много. Все их, при желании, можно уместить в один учебный семестр. Польза и задача фундаментальных знаний очевидна: они должны сформировать верное концептуальное представление о законах, определяющих принципы отрасли и ключевые направления её развития. Однако законы и методологические подходы работают лишь на уровне самой общей стратегии и никогда на уровне тактики и, тем более, конкретной методики. Никакие законы Ранганатана или Бредфорда, концепции библиотеки Ю.Н. Столярова или ценностно-гуманистические построения А.В. Соколова не ответят на вопрос «как?». Как создать современную эффективную систему информационного обслуживания, как добиться привлечения читателей, как оптимально использовать цифровые ресурсы, и т.д. На все эти вопросы даёт ответ методика, построенная на базе цифровых приложений, для которых постоянная смена поколений - обычная рутина. Специалист, вооружённый замечательным в своей гениальности винеровским трюизмом «информация - это информация, а не материя и не энергия», но не умеющий грамотно сконфигурировать систему текущего оповещения обо всех появляющихся в Сети или в конкретной базе данных материалах по определённой теме, не является профессионалом в информационной отрасли».

Напомню, что позитивизм - это такая методология познания, которая отрицает «философскую метафизику» и объявляет, что подлинное (позитивное) знание может быть получено только из опыта, только путём описания и систематизации фактов. Вадим Константинович совершенно в позитивистском духе отрицает ценность «общестратегических законов и методологических подходов» и утверждает приоритет «тактики и конкретной методики». Ему кажется, что библиотечно-библиографическая наука перегружена умозрительной метафизикой, которую можно вместить в один семестр, а остальные семь семестров посвятить изучению технологии, построенной на базе цифровых приложений Интернета. В результате он надеется вырастить таких специалистов, которые будут знать, «как создать современную эффективную систему информационного обслуживания, как добиться привлечения читателей, как оптимально использовать цифровые ресурсы, и т.д.», т.е. лидеров, способных вывести библиотеки из хронического кризиса.

Честно говоря, мне как-то неловко всерьёз опровергать позитивистские заблуждения многоуважаемого оппонента. Для того, чтобы «создать современную эффективную систему информационного обслуживания», нужно быть компетентным библиотековедом и библиографоведом, знать систему документальных и информационных, универсальных и отраслевых ресурсов, уметь определять информационные потребности социальных групп, знать организацию библиотечно-библиографического обслуживания, методологию библиотечного маркетинга и менеджмента. Короче говоря, проштудировать тот цикл профессиональных дисциплин, который предусмотрен в учебном плане подготовки бакалавров по направлению «Библиотечно-информационная деятельность» и который, как я понял (может быть, недопонял?) предлагается свернуть до одного семестра . Позитивизм вместо теорий, занимающихся выявлением «законов, определяющих принципы отрасли и ключевые направления её развития», советует овладевать динамичными интернет-технологиями эмпирическим путём (на примерах), ибо никакой теории в этой области нет, а учебные материалы устаревают спустя два года после выхода в свет. В результате такого образования библиотечный бакалавриат будет выпускать не специалистов библиотечного профиля, а ремесленников компьютерных офисов.

Один физик-теоретик сочинил поговорку «нет ничего практичнее хорошей теории». Если Вы выражаете недоверие библиотечно-библиографическим дисциплинам за то, что они не располагают «хорошей теорией», я с Вами соглашусь. Да, у нас нет добротного «постнеклассического библиотековедения», о чём я писал неоднократно .

Но отсюда я делаю вывод не в пользу позитивизма, а в пользу развития фундаментальной теории библиотековедения и библиографоведения, главным предметом которой, на мой взгляд, должен стать библиотечный гуманизм. Кстати, иронично оценённый Вами трюизм отца кибернетики Норберта Винера «информация есть информация, а не материя и не энергия» на самом деле не бессмыслица, а философски корректное определение сущности информации: если информация нематериальна, то она идеальна (третьего не дано) .

Странно считать кого-то специалистом в области библиотечно-информационной деятельности, если он не уразумел сущности информации и не понял, то ли она материальное «рабочее тело», то ли идеальный феномен. Исходя из сказанного, у меня к Вам только один вопрос:

К лицу ли стратегу выживания библиотек позитивистский мундир?

Вадим Константинович CТЕПАНОВ , профессор кафедры электронных библиотек, информационных технологий и систем Московского государственного университета культуры и искусств

Не слежу за модой, в том числе и философской, и потому, узнав в каком экстравагантном мундире я, оказывается, щеголяю, на мгновение ощутил себя героем песни Высоцкого, который боролся за честь шахматной короны, не зная правил игры, однако «выяснилось позже - я с испугу разыграл классический дебют». Это «открытие», впрочем, не поколебало мою убеждённость в том, что взгляды должны оцениваться на предмет их соответствия истине, критерием которого выступает практика, а не принадлежностью к какой-либо научной школе или группировке.

Поскольку предшествующий комментарий изобилует неточностями изложения моих взглядов, внесу ясность ради лучшего обозначения своей позиции. Прежде всего, я не отрицаю «общестратегических законов и методологических подходов», которые необходимы библиотековедению. Однако на память как-то не приходят серьёзные теоретические прорывы библиотековедческой мысли, которые бы давали однозначный посыл или ориентир для деятельности библиотек. Вспоминаются почему-то только теория мостов Рубакина - Покровского и определение сущности и функций библиографической информации О.П. Коршунова. Заполните этот досадный пробел в моём образовании, перечислив методологические разработки, серьёзно повлиявшие на взгляды библиотекарей, содержание и формы их работы .

Ни в коей мере не отвергаю я и необходимости «цикла профессиональных дисциплин, который предусмотрен в учебном плане подготовки бакалавров», хотя его нынешний состав и содержание вызывают массу вопросов. При этом настаиваю на том, с чего началась данная дискуссия - содержание большинства специальных дисциплин библиотековедческого комплекса должно актуализироваться минимум раз в два года, а разделы, имеющие сугубо прикладной аспект, желательно обновлять каждый семестр. Чтобы понять, как должны выглядеть подобные «учебники», рекомендую ознакомиться с материалом, опубликованным уже после начала нашей дискуссии, 27 января 2013 г., в англоязычном электронном журнале «Хроника высшего образования» (chronicle.com/article/Dont-Call-Them-Textbooks/136835).

И, главное, - об определении информации Винера, который, если бы оставил после себя одно это определение, уже вошёл бы в историю. Его значение гораздо глубже, чем просто констатация «идеальности» информации. Думается, возможность определить информацию через неё саму пришла в голову Винера по причине того, что информация не подчиняется законам сохранения энергии и массы/материи или правилу, сформулированному в 1748 г. Ломоносовым, которое в околонаучном обиходе известно как «закон сохранения материи и энергии». Если, согласно Ломоносову, материя (вещество) и энергия, переходя в иные фазы или друг в друга, сохраняют изначальный объём неизменным, то информация при распространении таким свойством не обладает - она, как правило, постоянно возрастает, т.е. не подчиняется означенному правилу.

Такая трактовка винеровского определения как нельзя лучше подходит для наглядного объяснения цифровой системы информационных коммуникаций, которая имеет иную - идеальную природу, нежели существовавшая до этого «аналоговая» информационная инфраструктура. Всю доцифровую историю человечества знания (информация, данные) распространялись на материальных носителях, эволюционировавших с течением эпох от глиняных табличек до компакт-дисков. Но в каждом случае речь шла о перемещении материальных носителей, т.е. атомов материи. Их надо было произвести из сырья, физически переместить к потребителю, хранить и, применительно к библиотекам, обеспечить их выдачу и возврат в фонд. Число изданий было всегда ограничено. Выданный источник по определению не мог быть востребован другими читателями, во многих библиотеках наблюдалась нехватка экземпляров, в то время как в других были лишние. По иному эта основанная на передаче атомов материи система документальных коммуникаций функционировать не могла: сколько убывало в одном месте, ровно столько прибывало в другом.

Функционирующая на основе глобальных компьютерных сетей система цифровых коммуникаций обладает качественно иными возможностями. Информация в цифровой форме, в точном соответствии с винеровским определением, не подчиняется правилу сохранения материи и энергии, поскольку представлена не в виде атомов вещества, а в виде потоков единиц и нулей. Перемещаясь по компьютерным сетям, эти данные могут за доли секунды достигнуть любого уголка планеты, где есть доступ к Интернету. Кардинальным образом меняется схема производства - распространения - хранения информации. Размещённый на сайте документ в цифровой форме может быть востребован неограниченным числом пользователей, при этом на сайте-доноре объём информации не уменьшается - каждый пользователь получает по самогенерирующейся цифровой копии. Тираж документа равен числу обратившихся к нему пользователей; невозможны как перепроизводство, так и недостаток экземпляров источника, его порча или кража. При всём этом отсутствуют гигантские затраты на производство сырья, транспортировку, хранение и обращение источников. Возникает новая реальность информационной деятельности, подтверждающая, что информация - это информация, а не материя и не энергия.

Завершая ответ на этот вопрос-комментарий, обращу внимание на то, что в этой новой реальности в одночасье меняется всё, включая методологию, теорию и методику информационной деятельности. Подходить к её изучению, пользуясь мерками аналоговой системы коммуникаций, совершенно недопустимо.

И ВСЁ-ТАКИ, ЧТО И КАК ДЕЛАТЬ?

А.В. Соколов

Наконец, вернёмся к учебникам для библиотечных бакалавров, подготовкой которых занята сейчас библиотечно-информационная школа. Не так давно библиотечную профессию воспевали вдохновлённые поэты. Так, Л.И. Ошанин писал в своё время: «Милые тихоголосые женщины, в книгах всеведущи, в жизни застенчивы». В наши дни жестокие интеллектуалы часто называют профессию «тихоголосых женщин» умирающей. Да, симптомы профессиональной депопуляции налицо: отток молодёжи, засилье пенсионеров, дефицит высококвалифицированных кадров… Кому адресовать учебники, посвящённые гуманистическим целям и навыкам ориентации в цифровой среде? Я адресую их умным студентам, которых у нас немало.

Судьба библиотечной профессии зависит от того, что возобладает в душе homo sapiens: поэтическая магия книги или мультимедийная мощь микроэлектроники. Это непредсказуемый фактор, порождённый балансом технократизма и гуманизма в техногенной цивилизации. Но «тихоголосые» интеллигенты-книжники способны повлиять на этот баланс в процессе профессиональной деятельности. А для этого их нужно вооружить хорошими учебниками, которые объясняли бы библиотекарю цифровой эпохи, как сочетать гуманистические цели и прикладные навыки библиотечно-информационной деятельности. Так я понимаю практическое назначение учебника «Аналитико-синтетическая переработка информации», соавторами которого мы с Вами являемся, многоуважаемый Вадим Константинович!

Пора заканчивать наш затянувшийся диалог. Мы затронули, но, конечно, не разрешили слишком много жизненно важных проблем, касающиеся настоящего и будущего российских библиотек. Несмотря на незавершённость, я считаю нашу полемику поучительной и конструктивной. Общий вывод состоит в том, что наши взгляды, по сути дела, являются не противоположными, а взаимодополняющими. Я сосредоточил внимание на цели библиотечно-библиографической деятельности в информационном обществе, которая мне видится в реализации гуманистической социальной миссии, а мой оппонент акцентировал средства в виде прикладных профессиональных навыков библиотекаря цифровой среды. Я убеждён, что информатизация (компьютеризация, интернетизация) библиотечной деятельности представляет собой не цель, а средство. Это средство может использоваться двояко: для выполнения информационной функции; для реализации гуманистической миссии. Я считаю, что существование библиотечно-библиографического социального института в техногенной цивилизации будет оправдано только в том случае, если все библиотечные ресурсы, как оцифрованные, так и неоцифрованные, будут направлены на уменьшение риска дегуманизации (расчеловечивания) общества.

Подводя итоги, с чем Вы решительно не согласны в моей позиции?

В.К. Степанов

Поэты на протяжении нескольких столетий воспевали ямщиков, что отнюдь не помешало последним кануть в лету с изменением транспортной инфраструктуры. Полагаться на благоприятный исход борьбы в душе homo sapiens вряд ли разумно - на всём протяжении его эволюции верх всегда одерживала прагматика, отвечающая его, sapiens, жизненным интересам, к которым гуманизм, к прискорбию, относился крайне редко.

Что касается «тихоголосых» библиотекарей, то ещё каких-нибудь 25-30 лет назад восхищаться ими были все основания: для многих читателей эти люди были подлинными проводниками-путеводителями в мир высоких духовных ценностей. На библиотекарях закономерно лежал некий флёр возвышенности - они каждый день вращались среди подлинных откровений души и бессмертных произведений разума. Это, бесспорно, облагораживало суть библиотечной профессии и сам облик библиотекаря.

Однако технический прогресс стремительно меняет информационный, культурный, образовательный и какой угодно иной ландшафт, и в этой новой системе отношений библиотекари безвозвратно утрачивают авторитет посвящённых в некие недоступные другим выси - дефицит информации сменился её резким перепроизводством и, что немаловажно, «прозрачностью». «Всеведущность» библиотекарям уже не присуща - осталась только застенчивость. И ещё - растерянность, вызванная непониманием того, куда из «залов читален», которые тому же Льву Ошанину виделись «храмами», делись читатели, зачем мы при этом продолжаем комплектовать фонды читальных залов и ведём части СБА, давно уже ставшие атавизмом. И ещё добавилась нарастающая озабоченность. Но не о том, как бы получше реализовать свою гуманистическую миссию, а о том, как не допустить падения отчётных показателей, которые, вопреки всему, почему-то должны постоянно расти. Именно такая картина, увы, стала нормой для множества библиотек страны, и по мере дальнейшего проникновения Интернета, она будет только усугубляться.

Но, где конец - там и начало. И первое, что необходимо, - это понять, что судьба библиотек и библиотечной профессии зависит не от исхода борьбы в душах homo sapiens, а от того, сумеют ли сами библиотеки предложить услуги, востребованные динамично меняющимся обществом. Поэтому главный вопрос для каждой библиотеки сегодня: что и как предложить обслуживаемой аудитории. В предыдущих комментариях я уже высказывался относительно того, чем должны заниматься библиотеки сегодня и завтра. Обобщая позицию, выделю направления работы, в которых, по моему глубокому убеждению, и выражается подлинный библиотечный гуманизм. Это, суть:

Грамотный отбор в фонд источников, которые достойны прочтения, просмотра или прослушивания читателями конкретной библиотеки;
- помощь читателям в решении проблем, связанных с поиском и оценкой необходимой для них информации и, возможно, помощь в размещении в Сети результатов собственных исследований (последняя задача присуща исключительно академическим библиотекам);
- распространение информационной культуры, неотъемлемым элементом которой является умение распознавать и противостоять манипулированию сознанием индивидуума или общественной группы;
- создание творческой атмосферы, стимулирующей познавательную активность посетителей библиотеки.

Ответом на Ваш заключительный вопрос - с чем я решительно не согласен в Вашей позиции, - я сознательно заострю проблему - не согласен с гуманизмом в Вашем исполнении. Мне он видится предельно аморфным, пассивным и крайне непродуктивным. При своей, казалось бы, изначальной неопровержимости (кто возразит, что человечеству надлежит стать добрее и умнее, а библиотеки должны всемерно этому способствовать), гуманистический подход совершенно не раскрывает истинного понимания причин нынешнего снижения роли библиотек и не вооружает сообщество знанием того, как это снижение преодолеть. Хуже того, вычленив мысль о том, что стихийный гуманизм библиотекарей проистекает от их близости к книгам, многие труженики библиотечной нивы отождествляют закат печатного книгоиздания как тотальное наступление на некие гуманистические идеалы. Цифровая система коммуникаций видится ими не как очередной закономерный этап эволюции системы документальных коммуникаций, а как вторжение бездушно-цифрового монстра в привычный им книжный мир. Ответным действием на это вторжение является в большинстве случаев паралич воли, сопровождаемый невнятными надеждами-заявлениями о том, что, де, «на наш век книжек хватит».

К сожалению, на протяжении всей дискуссии не было указано, в каких действиях, а ещё лучше - конкретных процессах - должен выражаться гуманизм: как конкретно библиотеки должны им заниматься, в чём должны измеряться результаты такой работы, чем библиотечный гуманизм отличается от музейного, образовательного, театрального и прочих? Декларировать высокие устремления не сложно. Но они - ничто, если не показаны пути и методы реализации этой достойной задачи, над которой тысячелетиями трудятся религии всех конфессий, сфера образования, большинство направлений современного искусства и сравнительно небольшое число СМИ. В нынешнем же виде «гуманистическая миссия» библиотек пока более походит, увы, на башню, сидючи на вершине которой, известный гоголевский персонаж собирался пить чай и любоваться на Москву.

Ощущать себя стихийными гуманистами нравится огромному числу библиотекарей, в которых Вы сознательно культивируете уверенность, что они хороши уже только тем, что трудятся в библиотеках. Безотносительно к тому, что услугами библиотек пользуются всё меньше и меньше. Гордые этим сознанием, библиотечные работники никоим образом не нацелены на серьёзный пересмотр своей работы - «чистку сараев»: разруха в их головах закономерно порождает разруху в их библиотеках. Прошу прощения за излишнее обилие литературных образов, но многие из нынешних библиотекарей напоминают помещицу Раневскую, вынужденную продавать за долги вишнёвый сад, в котором прошли её лучшие годы. Но, уж коли так дорог этот сад, надо было тратить на него силы, время, саму жизнь. Не думалось об этом, не было желания, умения или ещё чего - пойдёт сад под участки для дачников - лопахины найдутся.

Признаюсь - у меня нет готового плана спасения мира от гуманитарной катастрофы. Не знаю, как избавить всё человечество от потребительского взгляда на мир, примирить нации и религии, искоренить алчность, зависть, стяжательство и глупость. Но мне известно, как сделать немного лучше людей, которые окружают меня в повседневности. Для этого надо приобщать их к доброму и разумному, поддерживать в стремлении к высокому, помогать взбираться на новые ступени осмысления себя и мира, а иногда плечо подставить или руку подать. Всё это, в меру своих сил, могли и могут делать библиотеки. Как в аналоговом, так и в цифровом мире. Только сегодня для этого необходимо прилагать гораздо больше усилий: темп жизни неимоверно возрос, и хрестоматийному библиотекарю из мультфильма «Вовка в тридевятом царстве» уже более пристало объяснять неразумному герою, что Google с «Википедией» знают ответы не на все вопросы. И что ответ на главный вопрос: как стать и оставаться человеком? - могут помочь найти книги и фильмы, живопись и музыка, неважно, печатные (аналоговые) или электронные.

В заключение хочу призвать Вас к гуманизму действенному, имеющему конкретную цель и задачу. Употребите свой безусловный талант и высокий авторитет на то, чтобы с цифрами и фактами, неопровержимо и повсеместно доказать нынешней российской власти всех уровней, что духовно богатые и интеллектуально развитые граждане безусловно выгоднее для страны, нежели толпы климов чугункиных, которые абсолютно не в состоянии развивать экономику, культуру, науку и образование, обеспечивать оборону, поддерживать авторитет и даже целостность страны. Задачи сложнее и ответственнее сегодня трудно представить, и именно от её решения в значительной степени зависит, без преувеличения, будущее нашей страны.

А значит, и будущее её библиотек.

____________________________

1. Перечислю общепрофессиональные дисциплины стандартного учебного плана, поскольку они показывают научный уровень современного библиотечно-библиографического знания: документоведение, библиотековедение, библиотечный фонд, библиотечно-информационное обслуживание, библиографоведение, библиографическая деятельность библиотеки, справочно-поисковый аппарат, аналитико-синтетическая переработка информации, отраслевые информационные ресурсы, менеджмент библиотечно-информационной деятельности, маркетинг библиотечно-информационной деятельности, лингвистические средства библиотечных и информационных технологий.

2. Соколов А.В. Библиотечный декалог начала XXI века - вызов постнеклассическому библиотековедению // Библиотековедение. - 2008. - № 1. - С. 25-28.

3. До сих пор продолжаются споры вокруг природы и сущности информации, начатые Н. Винером. В текущем году появилась книга информатиков-материалистов И.М. Гуревича и А.Д. Урсула «Информация - всеобщее свойство материи» (М.: ЛИБРОКОМ, 2013. - 312 с.)

4. «Законы» Ранганатана не предлагать. Ни один.

5. В юности меня самого так искренне увлекла эта идея Манилова, что я долго не признавал за ним роль «мёртвой души». Нравился он мне. Только с годами понял, что бесплодный и полностью оторванный от реальной жизни идеализм сродни порокам других героев поэмы.

Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:

Можно искать по нескольким полям одновременно:

Логически операторы

По умолчанию используется оператор AND .
Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:

исследование разработка

Оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:

исследование OR разработка

Оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:

исследование NOT разработка

Тип поиска

При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак "доллар":

$ исследование $ развития

Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:

исследование*

Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:

" исследование и разработка"

Поиск по синонимам

Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку "# " перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.

# исследование

Группировка

Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:

Приблизительный поиск слова

Для приблизительного поиска нужно поставить тильду "~ " в конце слова из фразы. Например:

бром~

При поиске будут найдены такие слова, как "бром", "ром", "пром" и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Например:

бром~1

По умолчанию допускается 2 правки.

Критерий близости

Для поиска по критерию близости, нужно поставить тильду "~ " в конце фразы. Например, для того, чтобы найти документы со словами исследование и разработка в пределах 2 слов, используйте следующий запрос:

" исследование разработка"~2

Релевантность выражений

Для изменения релевантности отдельных выражений в поиске используйте знак "^ " в конце выражения, после чего укажите уровень релевантности этого выражения по отношению к остальным.
Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение.
Например, в данном выражении слово "исследование" в четыре раза релевантнее слова "разработка":

исследование^4 разработка

По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения - положительное вещественное число.

Поиск в интервале

Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO .
Будет произведена лексикографическая сортировка.

Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.

Басов Сергей Александрович , заведующий научно-методическим отделом библиотековедения Российской национальной библиотеки, член Совета Российской библиотечной ассоциации, канд. пед. наук

Ну наконец-то А.В.Соколов смог проверить собственную теорию о разделении образованной и креативной части библиотечного человечества на интеллигентов и интеллектуалов . Нашелся смельчак, не побоявшийся покинуть сообщество «последних святых» (по Д.С.Лихачеву) и бросить нам в лицо «горькую правду»: цифра вытесняет информационно-бумажную архаику отовсюду, интегрируется во все сферы жизни, ибо дает «более высокую производительность при гораздо меньших затратах». Нам надо меняться, или умереть. Ну просто rational economic man , или – скажем изящнее – интеллектуал, наш библиотечный чубайс. Вадим Степанов.

Отличная получилась дискуссия – аплодирую Елене Бейлиной; ведь это не просто в одном костре зажечь такие разные миры.

Сделать лучше себе , или сделать лучше себя ?

Дискутанты затронули глубинный нерв библиотечной деятельности, её природу и сущность. Их спор – это продолжение моих собственных размышлений о том, к каким явлениям принадлежит библиотека по своей сущности? Библиотека это, образно говоря, «цивилизация» или «культура»?

Понятие цивилизации обычно связывают с уровнем развития производства и производительных сил, сменой технологий. Уже стало традицией выделение трех этапов цивилизационного развития общества: аграрного, индустриального и постиндустрительного. Цивилизацию третьего этапа (или третьей волны по Э.Тоффлеру), начиная со второй половины двадцатого века, именуют «технотронным», «инновационным», «информационным обществом». Цивилизацию можно (с известной долей упрощения) отождествить с научно-техническим прогрессом, который является проявлением власти человека над природными условиями своего бытия. Именно в этом смысле цивилизации и противостоит духовная жизнь общества, его культура. По мнению философа М.С.Кагана, в индустриальном обществе постоянно углубляется и обостряется конфликт между научно-техническим прогрессом, неразрывно связанным с экономикой, и духовно-нравственным, религиозным, художественным потенциалами культуры. Отсюда следует, что разведение понятий «культура» и «цивилизация» является не прихотью теоретиков, а попыткой описать фундаментальные противоречия жизни человечества в эпоху тотальной технизации бытия. Специалисты отмечают, что в настоящее время мы являемся свидетелями противостояния двух противоположных подходов, направленных на формирование личности – гуманистического и авторитарно-технократического. Самореализация человека может осуществляться под воздействием программ, идущих как от цивилизации, так и от культуры.

Зобов Р.А., Келасьев В.Н. Человекознание: самореализация человека. СПб. 2008. С.367.

Хорошо бы нам всем (а не только Степанову) понять, что человечество развивается не только создавая (творя) своё бытиев совокупности материальных и социальных факторов, оно развивается и путем поиска смыслов бытия, познавая его и оценивая. Культура формирует восприятие обществом своего прошлого и настоящего, оценивает выбор средств для созидания будущего. Если цивилизация «оперирует» вопросом как (каким способом), то культура «ставит» вопрос зачем (в чем смысл). Цивилизация в своей основе технологична, культура аксиологична. Цивилизация это стремление сделать лучше себе , а культура – сделать лучше себя . Между этими векторами в развитии человека и общества существует перманентный «конфликт», в разрешении которого участвуют как отдельные личности, так и социальные институты – в том числе библиотека и библиотекари.

Удивительный писатель Фазиль Искандер как-то высказал такую мысль: «Вся мировая история – это борьба ума с мудростью, цивилизации с культурой» .

² Искандер Ф. Собрание. Козы и Шекспир. М., 2007. С. 375.

Вот и в нашей дискуссии –

Противники заспорили всерьез.

Столкнулись глыбы двух мировоззрений…

(Л.Филатов)

Исходя из такого взгляда на дискуссию становится ясно (по крайней мере, мне), что Степанов, предлагая библиотеке бежать «быстрее, чем Алиса», находится во власти технократических иллюзий. Он принял свою цифровую стратегию за реальность и даже не задается вопросом – зачем библиотеке это, и кому выгодна такая гонка. Хорошо бы понять: нам надо поспевать за обновлением технологий или за «обновлением» потребностей человека, идущего мимо библиотеки? Увидев новый «гаджет» он остановится и войдет под своды? Все ли ИКТ, которые востребованы рынком, нужны библиотеке? Я уверен: информация, подобно тени в известной сказке Е.Шварца, должна«знать свое место» , оставаться инструментальным средством удовлетворения социально-культурных потребностей человека и общества.

Степанов – утопист, отчасти мессия, и где-то фанатик. Слышит себя гораздо лучше других. Он создал свой идеальный цифровой мир, где Стив Джобс творит молитву: iMac, iTunes, iPod, iPhone, iPad… Ау, Вадим Константинович, в каком мире вы живете? Разве производительность – главный показатель развития общества? Кроме индекса развития ИКТ, естьиндекс развития человеческого потенциала и даже международный индекс счастья (Россия, кстати, на 172 месте из 178 стран). Есть страны победнее нас, но счастливее. Помните у Ильфа: «в фантастических романах главным было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет».

Своей наивной верой в цифровой будущее Вадим Константинович напомнил мне Дмитрия Анатольевича с его устремлением к новым технологиям и электронному правительству. Еще совсем недавно он обещал (слово президента!) еще в 2012 году провести интернет в каждую публичную библиотеку, но это «счастье» имеют пока чуть более 25-ти процентов. Я уж и не поминаю государственные сказки типа «Информационное общество-2020», о них Соколов вполне убедительно сказал. Правда, Степанов его не услышал: мол это программа технологическая, только про инфраструктуру толкует, потому и нет там книги и чтения. Это уловка: коли помянул в наименовании документа общество, то и соответствуй: рассматривай его во всей многомерности, как классики учили.

Социальная конструкция из трех… практик

Присмотримся к мысли Степанова про новое ви дение библиотеки. В ней «кардинальным образом изменится абсолютно всё» (ужасно, не правда ли?). Кроме одного: «Она сохранит за собой тысячелетний авторитет учреждения, вобравшего в себя мудрость поколений, являющегося подлинным оплотом света, добра и смысла» (а это мне нравится!). Очень амбивалентно получилось: изменить всё, сохранив лучшее. Может, Степанов и не безнадежен, раз искренне видит в библиотеке «оплот света, добра и смысла»? Ведь он солидарен с мнением Соколова, что «болезни общества лечатся не информационными технологиями, а социально-культурными преобразованиями».

Зачем же тогда менять в библиотеке «абсолютно всё», Степанов? Оставьте нам Пушкина, не сбрасывайте его с библиотечного корабля современности! Он еще пригодится. Библиотека приобщит к нему читателя, используя не одну (как вы хотите) а все три свои коммуникативные практики:

— устные

— книжные (документные)

— электронные (цифровые)

Задумаемся над этими тремя столпами библиотечного обслуживания. Их всего три – ни прибавить, ни убавить. С их помощью и философия новой библиотеки формируется и инновационные практики создаются. При этом книжная и устная коммуникация, – как бы два легких, которыми дышит Библиотека уже несколько сотен лет. Что происходит с библиотечным дыханием в наше время, с приходом в библиотеку электронной среды – еще предстоит понять.

Так к чему же заранее обеднять библиотеку, отдавая приоритет и предпочтение «цифре»? Эта же косность, ограничение, застой. Никакая информационная служба не вытеснит библиотеку, если мы правильно оценим и используем разнообразие возможностей всех библиотечных практик.

При помощи социальной конфигурации из трех практик мы заткнем за пояс любую информационную структуру, которая оттачивает только одну – цифровую. Ведь это так здорово, когда в зависимости от типа и вида библиотеки, категории читателей, мы создаем многомерные библиотечные пространства – из людей, книг и даже цифровых гаджетов. Особенно ценно, что при таком подходе оживает любая библиотека – и президентская (которой еще предстоит осознать себя библиотекой) и самая глухая, сельская, затерявшаяся в медвежьем углу, где нет «пленочных экранов», но куда идут люди со своими судьбами и проблемами. Совсем не прав Степанов, когда утверждает, что «библиотекарь, не обладающий мощным компьютером и уверенным доступом к сети, не может считаться хорошим, поскольку и одно, и второе являются первейшими орудиями его труда». Пусть я ретроград, но буду бороться за то, чтобы живое слово библиотекаря становилось в цифровую эпоху первейшим «орудием труда» библиотекаря.

Оглянитесь, коллеги. Под мощным напором современной цивилизации человек все больше ощущает себя дезориентированным в социальном пространстве. Не зря видный социолог и футуролог Д.Белл называет наше время «эпохой разобщенности». Налицо признаки глобального кризиса человека, его картины мироздания. Россия не идет по пути построения информационного общества, она стоит перед угрозой одичания, нового варварства и деградации. Все больше ученых (но не политиков) осознают потребность и ставят вопрос о необходимости гуманистического поворота России – в политике, экономике, духовной жизни. Ставка – само существование нашей Родины.

Услуги и общественные блага

Фундаментальные проблемы, с которыми сталкивается любое человеческое сообщество можно объединить в две основные группы, выражающие необходимость удовлетворения непосредственных потребностей людей, а также поддержание самой социальной системы в качестве целого .

³ Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. М.,1983, С.65.

Для поддержания стабильности социума необходим баланс регуляторов, идущих как от государства, так и от интересов человека. Следует различать два относительно самостоятельных класса задач, которые стоят перед библиотекой: это задачи, связанные с развитием общества как целого и задачи, исходящие от отдельной личности. В соответствии с таким подходом, необходимо различать услуги , которые библиотека оказывает человеку (читателю, абоненту, потребителю) и общественные блага , которые создает библиотечная система страны в интересах всего общества. Здесь мы вступаем в область социокультурного понимания библиотеки, ее культосозидающих функций. Именно здесь лежит водораздел между концепцией библиотеки Степанова и концепцией библиотеки Соколова. Вопрос в соотношении информационных функций (услуг) и миссии библиотеки (производства общественных благ).

С моей точки зрения, библиотечное обслуживание обладает двуединой сущностью, оно двойственно по своей природе , ибо опирается на два вида активности: информационную и социокультурную, которые порождают на практике два относительно самостоятельных вида библиотечной деятельности. Их можно сравнить по критерию «время обслуживания». Время информационного обслуживания – от получения запроса до выдачи документа − должно стремиться к нулю. Потребитель склонен минимизировать свои временные затраты на поиск информации, и даже отказаться от услуг библиотекаря в пользу технических средств. А время социокультурной совместной деятельности в пространстве библиотеки должно стремиться к бесконечности. В идеале, это время живого общения читателей и библиотекарей. Ибо только социокультурная деятельность превращает человека в полноценную личность. Библиотека может и должна быть «общительной». В этом проявляется ее культурная стратегия, творческое начало, направленное на конкретного читателя. И не надо бояться превращения библиотеки в клуб (вообще-то, клуб, т.е. добровольное объединение людей по интересам, это будущее человечества, если оно пойдет по гуманистическому пути; но эта мысль требует отдельного разговора).

В двойственности библиотечного обслуживания, понятой в философском смысле как единство противоположностей, заложены движущие силы развития библиотеки как социальной системы. Хочу подчеркнуть, что это противоречие отражает «борьбу» указанных видов активности как движение к их синтезу, гармонии.

Противоречие между информационной и социокультурной активностью библиотеки можно рассматривать как отраслевой закон библиотечной деятельности, нарушение которого с неизбежностью ведет к утрате (изменению) сущности социального института, именуемого библиотекой. Как только из библиотеки «уходит» живое общение, как носитель образования и культуры, она превращается в «чистый» информационный орган, а «изъятие» из библиотеки документа (доступа читателя к документу) – превращает библиотеку в клуб. Эти два вида активности всегда с необходимостью будут обнаруживаться в работе библиотек всех типов и видов. При этом их соотношение и формы реализации могут меняться в широких пределах. Этот закон предоставляет широчайшее поле для творческой активности библиотекаря. И не надо Степанову возвращать нас к архаичному представлению о библиотеке как монофункциональному (информационному) учреждению.

Ложка дегтя

А.В.Соколов, подводя итоги дискуссии, посчитал взгляды дискутантов не противоположными, а взаимодополняющими. Тезис о гуманизме целей и технологичности средств их достижения, заслуживает весьма внимательного рассмотрения. Кажется, нашлась общая платформа для гармонизации позиций интеллектуала и интеллигента.

В.К.Степанов, со своей стороны, не стал корректно подводить итоги дискуссии. Оказалось, он жаждет «победы» любой ценой, претендует на то, чтобы в глазах общественности выглядеть идеологом и властителем дум. По крайней мере, именно так я прочел его заключительную тираду.

В итоге дискуссии – обидная ложка дегтя. В своем «последнем слове» Степанов вдруг выдал собственную версию гуманизма, и откровенно пнул Соколова за якобы пассивность, аморфность и непродуктивность его позиции. Да еще призвал к гуманизму действенному! У меня глаза на лоб полезли: демагог или лицемер? Бряцая во время всей дискуссии технологическими железками типа: «цифра производительнее, а значит нужнее» обществу, в её конце Степанов рядится в гуманистические одежды своего оппонента, и начинает как бы бить «противника» его же оружием. Заключительная тирада звучит как нравоучение, что абсолютно неприемлемо в профессиональной дискуссии, тем более с человеком, который и старше и авторитетнее тебя. Степанов учит Соколова гуманизму! Если бы мне сказали такое, я бы не поверил. Мерзкое послевкусие, увы… Вынужден констатировать нравственную патологию: у технократов она, видимо, в крови.

Учёная степень: Кандидат педагогических наук

Учёное звание: Доцент

Стаж работы по специальности: 34

Общий стаж работы: 40

Общий научно-педагогический стаж: 31

Образование:

• Московский государствен. институт культуры с отл. КВ № 542266 в 1986г., Аспирантура в 1989г.

Специальность по диплому:

• Библиотековедение и библиография

Квалификация по диплому:

• Библиотекарь-библиограф.

Повышение квалификации:

• МГИК, "Современные информационные технологии в образовательном процессе", 24ч., 2016 г.
• МГИК, "Совершенствование профессиональной подготовки преподавателей высшей школы", 72 ч., 2019

Места работы:

Практическая работа в библиотеках:

• Главный библиотекарь, Отдел автоматизации
• Государственная публичная историческая библиотека, 1996 – 2001

Старший научный сотрудник, Отдел библиотечной сети
Российская государственная библиотека, 1993 – 1994

Научный сотрудник, Отдел автоматизации Центральная научная сельскохозяйственная библиотека, 1991 – 1993

Награды и достижения:

• Почетный работник высшего профессионального образования РФ
• Почетный диплом Всероссийского конкурса научных работ по библиотековедению, библиографии и книговедению 1998 года.
• Специальный диплом II Всероссийского конкурса на лучшую научную работу молодых ученых и специалистов в области библиотечного дела (1997 г.).

Основные научные публикации, учебные издания:

Книги

Степанов, В. К. Методика оценки информационной грамотности библиотекаря, работающего в условиях цифровой среды [Текст] / В. К. Степанов; М-во культуры Российской Федерации, Межведомственная рабочая группа по разраб. предложений по инновационному развитию б-к, Российская гос. б-ка. – Москва: Пашков дом, 2016. – 255 с. ил., цв. ил., портр., табл.; 30 см. – (Инновации в библиотеках).

Stepanov, V. K. Kitabxana proseslərində internetdən istifadə / V. K. Stepanov. – Bakı: Şərq-Qərb Nəşriyyat Evi, 2015. – 272 səh. – (http://www.azlibnet.az/pdf/newbooks/kprii.pdf). Дата обращения 19.10.2018.

Степанов, В. К. Манифест библиотек цифровой эпохи [Электронный ресурс]. – (http://www.calameo.com/read/0034547383b7da70af379). Дата обращения 19.10.2018.

Аналитико-синтетическая переработка информации [Текст] : учебник / А. В. Соколов, Н. И. Гендина, В. К. Степанов и др. – Санкт-Петербург: Профессия, 2013. – 336 с.

Степанов, В. К. Применение Интернета в библиотечных процессах [Текст] : [книга + DVD] / В. К. Степанов. – Москва: Литера, 2013. – 320 с.

Степанов, В. К. Ақпараттық қызметте Интернетті пайдалану [Мәтін] : оқу-әдістемелік құрал / В. К. Степанов; ауд. Ш. Н. Сақыбаева; Кітапханашылардың Шығыс Қазақстандық облыстық қауымдастығы. – Өскемен: б. ж., 2009. – 232 б.

Развитие профессиональной компетентности в области ИКТ [Электронный ресурс] : базовый учебный курс / М. В. Моисеева, В. К. Степанов, Е. Д. Патаракин, А. Д. Ишков и др. – Москва: Изд. дом «Обучение-Сервис», 2008. – 256 с., 32 илл. – (http://iite.unesco.org/pics/publications/ru/files/3214661.pdf). Дата обращения 19.10.2018.

Электронные библиотеки в образовании [Электронный ресурс] : программа специализированного учебного курса / В. К. Степанов, М. В. Моисеева – Москва: Изд. дом «Обучение-Сервис», 2006. – 16 с. – (http://iite.unesco.org/pics/publications/ru/files/3214657.pdf). Дата обращения 19.10.2018.

Степанов, В. К. Применение Интернета в профессиональной информационной деятельности [Текст] / В. К. Степанов. – Москва: Изд-во ФАИР, 2009. – 304 с.

Степанов, В. К. Применение Интернет в информационной деятельности [Электронный ресурс] : интерактивный учебник. – Москва: 2003. – (http://textbook.vadimstepanov.ru). Дата обращения 19.10.2018.

Степанов, В. К. Интернет для библиотекарей [Текст] : практические уроки / В. К. Степанов; ред. С. И. Самсонов. – Москва: Либерея, 1998. – 64 с. : ил. – (С компьютером на «ты»; Вып. 2).

Материалы к указателю русской духовной литературы 1801 – 1992 [Текст] / Всероссийская Государственная библиотека иностранной литературы им. М. И. Рудомино; Синодальная библиотека Московского Патриархата. – Москва: Рудомино, 1994. – 63 с.

Указатель материалов о московских храмах, напечатанных в журнале «Московские епархиальные ведомости – Московские церковные ведомости (1869 – 1918)» [Текст] / сост.: Н. В. Власова, С. П. Прохорова, В. К. Степанов; библиогр. ред. В. К. Степанов. – Москва: 1993. – 213 с.

Научные и творческие проекты:

• Русская справочная библиотека (http://library.vadimstepanov.ru)

Интернет в профессиональной информационной деятельности: Интерактивный учебник (http://textbook.vadimstepanov.ru)

Дисциплины:

• Библиографическая деятельность библиотек;
• справочно-поисковый аппарат библиотеки;
• лингвистические средства библиотечных и информационных технологий;
• Компьютерные технологии в науке и образовании,
• Информатика;
• Информационные сети и системы;
• Информационные технологии АБИТ;
• Информационные и мультимедийные технологии в музейной работе;
• Информационные технологии в музейной работе;
• Основы современных коммуникаций.