Русский крестьянин издревле зависел от помещика. Крепостное право существовало в нашей стране вплоть до 1861 года. Большинство землепашцев являлись личной собственностью дворян. Барин мог сделать с ними почти все, что угодно. Любые попытки жителей сел и деревень отстоять свое достоинство воспринимались как бунт и жестоко подавлялись жандармами. А между тем руководство России принимало указы, ограничивающие помещичий произвол.

Можно почти все

Крепостные крестьяне не имели никаких гражданских прав. Они полностью зависели от дворянина, на земле которого жили и работали. Барин мог отнять даже ребенка у родителей, а затем:
сделать его своим слугой в усадьбе;
изнасиловать;
продать.

Никто не имел права жениться или выходить замуж без дозволения помещика. Некоторых людей заставляли заключать браки против их воли. Многие дворяне пользовались не только правом первой ночи, они считали, что крепостные девушки и женщины обязаны в любой момент удовлетворять барина. Впрочем, сексуальному насилию подвергались и мужчины, и мальчики – в зависимости от личных предпочтений хозяина.

Крепостных подвергали телесным наказаниям, иногда их забивали до смерти. Людей продавали, разлучая с родными. В XVIII веке список прав господ был расширен. С 1736 г. дворянин мог теперь определять судьбу своего крестьянина, совершившего побег. В 1747 г. помещики получили право продавать крепостных на рекрутскую службу, а в 1760 г. – ссылать в Сибирь.

Для простого землепашца барин был и хозяином, и судьей, и палачом.

Убивать нехорошо

Согласно российскому законодательству, убийство любого человека всегда являлось уголовным преступлением. Но мера наказания зависела от социального статуса жертвы. Так, в Соборном уложении 1649 года содержалась такая рекомендация помещику, холоп которого самовольно покинул его владения, а затем был возвращен ему властями: «…Чтобы он того своего беглого человека до смерти не убил и не изувечил, и голодом не уморил».

Даже в конце XVIII века, когда крепостничество достигло своего расцвета, у барина не было формального права лишить жизни своего крестьянина. Правда, если человек умирал в результате телесного наказания, такие случаи почти не расследовались. Помещику достаточно было замести следы, а запуганные крепостные молчали. Дескать, мужик умер по воле Божьей.

Дворянину-садисту, насмерть замучившему десятки, а иногда и сотни людей, грозило лишь одно наказание: взятие имения под опеку государства. В этом случае управление поместьем переходило в руки назначенного чиновника, хотя за барином сохранялось право собственности и он продолжал получать доходы с имения. Правда, такие меры были исключительными, а государственная опека, как правило, продолжалась недолго.

Убийство крестьянина, принадлежавшего другому дворянину, тоже оставалось практически безнаказанным. Требовалось лишь возместить стоимость лишенного жизни крепостного. А учитывая, что человек в России оценивался не дороже хорошей лошади или породистой собаки, то многих господ такой штраф не пугал.

Заставляли работать в воскресенье

Нельзя сказать, что высочайшее руководство совсем не заботилось о нуждах крестьян. В 1797 году император Павел I принял Манифест о трехдневной барщине. Этот документ был попыткой ограничить эксплуатацию бесправных людей.

Царь разрешил помещикам использовать труд крепостных на своем поле не более 3 дней в неделю. Причем их нельзя было заставлять работать по воскресеньям и в церковные праздники. Все остальное время землепашцам предоставлялась возможность трудиться на своих наделах, чтобы осенью заплатить хозяину положенный оброк.

Однако манифест носил лишь рекомендательный характер, его почти никто не исполнял. Барщина обычно занимала 6 дней в неделю, некоторые господа заставляли крестьян работать и на Пасху. Другие помещики вообще отбирали у земледельцев их наделы. Тогда бесправные люди были вынуждены батрачить на барина 7 дней в неделю, получая за это лишь скудные пайки.

Продавали на ярмарках и торгах

Образ просвещенной монархии, которому стремилась следовать Екатерина II, немного портили рабовладельческие порядки, бытовавшие в России. Поэтому в 1771 году императрица своим указом запретила продавать крестьян «с молотка».

Дело в том, что имущество разорившихся дворян часто реализовывалось на специальных аукционах. Крепостные тоже доставались тому, кто заплатит большую цену. Такие мероприятия, где людей продавали наравне со скотиной, посещали и иностранцы, что портило имидж страны.

Однако указу императрицы следовали лишь формально. Просто при реализации крестьян с аукциона находчивые организаторы торгов перестали использовать молоток.

А в 1808 году Александр I официально запретил продавать людей на ярмарках. Хотя единственным наказанием за нарушение этого указа являлся выговор помещику от руководства местного Дворянского собрания. Впрочем, и такого порицания можно было избежать, заявив, что крестьян не продавали, а лишь отправляли на службу по договору найма.

То есть императорское повеление фактически не исполнялось. А торговля крепостными, в том числе и на ярмарках, активно велась вплоть до 1861 года.

Разлучали членов семей при продаже

Еще одну попытку ограничить помещичий произвол предпринял император Николай I. В 1833 году он запретил разлучать членов семей крепостных при продаже или дарении другим господам. В первую очередь речь шла о недопустимости отнимать детей у их родителей.

Такая порочная практика была официально введена в 1696 году, когда Петр I своим указом дозволил дворянам забирать крестьянских отроков в свои усадьбы, чтобы пополнять ряды дворовой прислуги. Чаще всего у родителей отнимали красивых девочек 10-12 лет от роду.

Николай I запретил также разлучать при продаже родных братьев и сестер, если они были сиротами. Впрочем, указ 1833 года тоже не работал. Некоторые помещики, желая получить дополнительный доход, регулярно забирали подростков у родителей и везли на ярмарку. Слезы матерей, у которых отбирали детей, никто в расчет не принимал, ведь за симпатичную девочку, например, можно было выручить 10 рублей, а иногда и больше.

Крестьяне Ярославской Губернии.1836 год. Акварель из труда "Древности Российского государства" Фёдора Григорьевича Солнцева. Выпущен в Москве в течение 1849-1853 годов.

Из книги Юрия Шамурина, "Культурные сокровища России. Ярославль, Романов-Борисоглебск, Углич". 1912 год. (Стр.89,90)

Почему-то когда говорят о крепостном праве, принято иметь в виду Россию. В России крепостное право было введено лишь в 1649 году, а в западной Европе же, уже с IX века оно стало распространяться повсеместно. Именно в Европе, в отличии от России, крепостное право было жестоким, особенно в польских и литовских герцогствах (Речи Посполитой, чьи феодалы были в основном западные европейцы), феодал мог иметь право на жизнь, смерть и честь крепостного. В России крепостное право хоть и было отменено в 1861 году, примерно на 50 лет позже чем в западной Европе, но по сути оно существовало только на бумаге. Вопреки распространенному мнению, именно русские крестьяне, как юридически, так и фактически, имели право жаловаться на своих помещиков и активно им пользовались, вплоть до 1861 года.

Либерал-революционеры, состоящие из всяких сортов анархистов и социалистов, демонизируя жизнь русского крестьянина, сознательно выдавая исключения за правило и распространяя всему миру жуть о якобы "свинцовых дикостях" его жизни, выставляя образ России в мире в самых черных красках, преследовали совсем иную цель, чем забота о русском крестьянине.

Император Александр II, который отменил крепостное право, был убит членами "Партии Народной Воли" (одним из которых был старший брат Ленина), когда ехал подписывать первую Российскую конституцию.

Крепостное право само по себе явление безусловно отрицательное, и отдельные случаи заслуживают самого глубокого осуждения , но разве сознательное выставление и распространение ложного образа жизни русских крестьян всему миру как рабов и скота, не является унижением достоинства этих людей? Русские крепостные крестьяне не были рабами, и не ощущали себя таковыми.

А. С. Пушкин в своей незаконченной статье "Путешествие из Москвы в Петербург" (1833-1835) (написанной в ответ на "Путешествие из Петербурга в Москву" Радищева) описывает разговор со своим попутчиком англичанином о русских крепостных крестьянах (отрывок):

"Что поразило Вас более всего в русском крестьянине?".....Англичанин: "Его опрятность, смышленость и свобода"...

Как жили крепостные крестьяне и вообще простой народ в России, как описывали их жизнь и быт очевидцы тех времен?

Фёдор Никифорович Слепушкин родился в 1783 году в селе Малое Мочино Ярославской губернии. Будучи крепостным крестьянином Е. В. Новосильцевой (урожденной графини Орловой), Федор Никифорович занимался живописью, поэзией, писал стихи. А в 1826 году крепостной крестьянин издал свою первую книгу стихов "Досуги сельского жителя", привлекшую внимание министра народного просвещения А. С. Шишкова, который представил ее Николаю I. Император пожаловал поэту-самоучке дорогой кафтан с золотыми галунами, а императрица Александра Федоровна послала ему золотые часы. Вдовствующая императрица Мария Федоровна пожелала увидеть самого Слепушкина, и он был ей представлен Шишковым. После беседы с поэтом о его семье и стихотворениях, Мария Федоровна вручила ему еще одни золотые часы.

Академия наук наградила Слепушкина золотой медалью, написав ему:

"Почтеннейший крестьянин Федор Никифорович! Российская императорская академия в заседание свое сего генваря 23-го дня 1826 года слушала стихотворное сочинение твое, под названием "Досуги сельского жителя". Академия с удовольствием и не без удивления к природным дарованиям твоим нашла оное весьма хорошим, как по изящному вкусу и благонравию, так равно по простому, но благородному слогу и чистому языку, сельским описаниям приличному; а притом ведая, что ты, при должном попечении о семействе своем, не отставал никогда от занятий, состоянию твоему сродных, научился также самоучкой живописному искусству и добрым поведением своим от многих заслужил похвалу, определила в одобрение за похвальную жизнь и труды твои награду, состоящую из средней золотой медали с подписью: "приносящему пользу русскому слову".

В 1828 году вышло второе издание его сборника "Досуги сельского жителя", в которое было добавлено сорок новых стихотворений. В 1836 году вышла поэма "Четыре времени года", а в 1834 году за стихотворение написанное на открытие Александровской колонны ему была пожалована золотая медаль на Андреевской ленте. В том же, 1834 году, вышла книга "Новые досуги сельского жителя", а в 1840 году сборник, изданный Академией наук. Слепушкину удивлялись в Англии, Франции и Германии, где переводились и издавались его стихи.

Подробнее о Ф.Н. Слепушкине: История крепостного крестьянина-поэта Фёдора Никифоровича Слепушкина (http://www.charmingrussia.ru/2013/12/blog-post_23.html)

Из статьи в журнале "The Illuestrated London News" от 21 Июля, 1855 года. "Sketches of russian Life" (Очерки о русской жизни). Стр. 85. (В конце этого поста мы приведем полный перевод) :

В конце апреля или начале мая, в зависимости от того, насколько суровой была зима, орудия Петропавловской крепости возвещают жителям Петербурга, что лёд сломал свои оковы, и великолепная Нева теперь свободна. Затем комендант крепости подходит на своём катере, ступает на берег, приветствуемый восхищенной толпой, в которой генералы, князья и простые мужики все толкутся вместе, и следует к Зимнему дворцу, где он преподносит Императору чашу восхитительной невской воды, а взамен получает щедрый дар за свой труд....

В эти дни на Адмиралтейской площади проводится ярмарка....Царская семья, весь двор и знать прогуливаются вокруг балагана и, очевидно, получают не меньше удовольствия от этих нелепых танцев, пения и восторга простого люда, что и они сами. С ними обращаются с уважением, и это смешение знати и крестьян выглядит совершенно естественным и правильным.....

"Общее введение в историю Российской Империи". Первый Том. Часть первая. 1835 год. Автор: Доктор исторических наук при Кёнигсбергском университете, Фридрих Вильгельм Шуберт. Выдержки из описания положения крепостных крестьян в России. Стр. 191-195:

"О государственных крестьянах: Каждые три года выбирается волостной депутат, так же свой староста, который управляет деньгами, и староста, который разбирает ссоры и курирует положение сирот и овдовевших. В каждом селе есть свой деревенский депутат, которого крестьяне выбирают каждый год и который в случае каких-либо притеснений со стороны управляющего должен донести эти жалобы до самой высшей инстанции. Деревни и поля должны располагаться так, чтобы расстояние между ними было не более 4 верст. Крестьянин имеет право продавать урожай по своему усмотрению. Если же поле находится дальше 4 верст, и крестьянину приходится переезжать на новое место, то канцелярия берет на себя все расходы, включая оброк с этих полей в течение нескольких лет.
Каждый церковный приход обязан на свои средства обеспечить возможность крестьянским детям от 6 до 10 лет обучаться в школе, а родителям самых лучших учеников предоставляются всяческие льготные условия при платеже оброка. Каждое управление обязано на свои средства содержать для больных крестьян больницу. В каждом управлении должны содержаться запасы зерна, чтобы в случае неурожая крестьянин мог засеять свои поля.

Крепостные крестьяне помещиков работают три дня в неделю на оброк, остальные дни они предоставлены самим себе. Если же помещик незаконно и жестоко обращается со своими крестьянами, то наказание несёт не только он сам, но также и губернатор, который допускает или замалчивает такие случаи. Кроме того, в случае неурожая помещики обязаны содержать и кормить крестьян, а также предоставить им на следующий год семена для посева.
Продавать крестьян запрещено - только земли с расположенными на них полями и деревнями. Помещик должен заботиться, чтобы крестьянин мог платить в казну. Ему строго-настрого запрещено принуждать крестьянина работать для оплаты долгов самого помещика. Крестьянам разрешено торговать собственным урожаем по своему усмотрению, а также скупать в других деревнях различные изделия и торговать ими на рынках. Кроме того, они могут брать в долгосрочную аренду почтовые станции, а помещик выступает в этом случае гарантом.
Оброк платится в зависимости от количества земли и управления, примерно от 1 до 2,5 рубля серебром в год.

Чтобы примерно понять финансовую нагрузку крестьянина при платеже оброка, мы приведем статистику цен в Российской империи на 1835 года. Как следует из данных вышеприведенного автора, крестьяне могли продавать урожай по своему усмотрению, и платили оброк в год от 1 до 2,5 рублей серебром в год. Ниже указаны цены на рожь и овес в различных губерниях, которые колеблются от 3-4 рублей до 14-28 рублей за четверть (12 пудов).
перевод с немецкого:

В году 1835.

Самые высокие (в июле).

28 руб. за четверть ржи, в Псковской губернии.
14 руб. за четверть овса в Псковской и Витебской губерниях.

10 руб. за четверть ржи в губерниях: Воронежской, Вятской, Казанской, Курской, Херсонской.
7 - 6 руб. за четверть овса, во многих местностях средней России.

4 руб. 54 коп. за четверть ржи в Енисейской губернии.
3 рубля за четверть овса в Енисейской и Пензенской губерниях.

оригинал:

Статистика цен из книги "Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношении" (Rußland in historischer, statistischer, geographischer und literarischer Beziehung) , Том 1, 1839 год.

***
Отрывок из рассказа А. С. Пушкина "Путешествие из Москвы в Петербург" (1833-1835) (написанной в ответ на "Путешествие из Петербурга в Москву" Радищева) где он описывает разговор со своим попутчиком англичанином о русских крепостных крестьянах (отрывок):

Англичанин: Вообще повинности в России не очень тягостны для народа. Подушная платится миром. Оброк не разорителен (кроме в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленности умножает корыстолюбие владельцев). Во всей России помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своему крестьянину доставать оный, как и где он хочет. Крестьянин промышляет, чем вздумает, и уходит иногда за 2000 верст вырабатывать себе деньгу. И это называете вы рабством? Я не знаю во всей Европе народа, которому было бы дано более простору действовать.

"Еженедельный журнал о народах и странах "Заграница" (Das Ausland: Wochenschrift für Länder- u. Völkerkunde). № 150, Том 13, 1840 год. Стр. 597. Очерки из путешествия из Вятки в Пермскую губернию. Краткий перевод с немецкого:

Наконец-то мы выехали из вятской местности, и на нашем пути стали встречаться деревни с русскими названиями и люди, говорящие на русском языке. Мы остановились в одном деревенском доме, очень чистом, и который мне так понравился, что несмотря на то, что я хотел скорее прибыть в Пермь, я остался там на несколько часов. Этот крестьянский дом произвел на меня впечатление своей красотой, а его жилец был образованным. Действительно, он умел читать и считать, и тут в Перми это является очень даже привычным делом, так как во всех больших селах имеются приходские школы. Все подростки до того как они начинают работать, обязаны идти в школу (в Пермской губернии количество школ составляет 51). И поэтому крестьяне, владеющие грамотой, в Пермской губернии не редкость. С первого взгляда угадывается, что здешние крестьяне как нигде в России сохранили свои красивые древние русские обычаи. Они очень гостеприимны и добродушны, и, наверное, надо жить в Сибири, чтобы увидеть настоящую русскую душу в её подлинной сути. Стиль жизни, традиции и обычаи - всё несёт в себе отпечаток русской древности.

Когда мы ехали по улице, был летний день. И что это была за дорога - даже городское шоссе не сравнится с ней! Ровная, сухая, даже ни одной колеи мы не нашли в ней. Дороги тут построены из шлака или маленьких камушков величиной с орех, и накатаны до твердого состояния. Когда я после встречал где-либо плохие дороги, я всегда вспоминал здешние.

От Амалии фон Лиман, молодой девушки, из поездок с родителями по нескольким землям России, в доверенных письмах её подруге и прежней гувернантке, Хелене Гаттерер в Гёттингене. Типография Розенбуш, 1794 года. Гёттинген, Германия. Небольшая часть из рассказа, например про Кострому:

"Вечером около 7 часов мы поехали дальше, и ночью мы прибыли в губернский город Кострома. После обеда мы осмотрели город, он очень большой, все здания из камня, как в Санкт-Петербурге. В городе есть очень великолепный монастырь. После обеда мы осмотрели фабрику графа Воронцова, она находится примерно в 6 верстах от города, в очень красивой местности. На обратном пути мы осмотрели монастырь. После того как мы переночевали, мы продолжили наше путешествие в деревню Иваново. Это очень большая деревня, принадлежащая графу Шереметьеву. В ней находится очень много маленьких ткацких фабрик....
Крестьяне там очень богаты, хотя и не занимаются земледелием; каждый печатает льняные платки, в воскресенье несет свою недельную работу на рынок, продает свой готовый товар, покупает себе новый материал и начинает работать в понедельник снова, и живут они так из года в год.
Два крестьянина в тех местах владеют хорошими фабриками, и в их распоряжении есть свои крестьяне. Один из них пригласил нас погостить у него. Я не могу вам даже описать, как мы были восхищены, иметь возможность погостить дома у местного крестьянина. Он жил в большом каменном доме, очень чистом, в комнатах была лучшая мебель из красного дерева, фарфор и серебро; стулья и занавески из ситца, по последней моде с бахромой и кистями.

После завтрака, он повёл нас в местную каменную церковь, недавно построенную, очень красиво и искусно разрисованную внутри, особенно алтарь. На эту церковь они потратили тридцать пять тысяч рублей. Я Вам уже писала, моя любовь, что все крестьяне здесь фабриканты, и они сделали всё своими руками, никакой иностранец не работал над этим; вырезанные узоры были делом рук местных мастеров, живопись тоже от них, даже кирпичи были местного обжига.".....

"Отечественные записки" Часть 14, №38 , июнь 1823 года. Письмо князя Козловского.
Благодетельные крестьяне
Село Баршовка, марта 24, 1823 года.

"Костромской губернии, Кинешемского уезда в деревне Ванячках, принадлежащей Ан. Пет. Хрущеву, живут два крестьянина, двоюродные братья, Петр Кузьмич и Иван Степаныч Коноваловы.

Хорошим поведением и честностью они заслужили уважение соседей; довольно одного их слова, чтобы примирить ссорящихся. - Они занимаются торговлею на довольно значительную сумму - чем и приобрели хороший капитал; но Коноваловы не копят золота, чтобы запирать его в кладовых; а употребляют достояние свое благороднейшим образом: где случится несчастье от пожара (что они стараются разведывать), то тотчас Коноваловы посылают на всякий сгоревший двор хлеб и соль, 10 р. асс., тулуп, а летом кафтан, а иногда и две рубашки.

Вот, милостивый государь поступки русских помещичьих мужиков. - Поместите сие в журнале вашем, да не утаятся в неизвестности человеколюбивые поступки сих добрых людей и проч."

Основатель рода – Петр Кузьмич Коновалов (1781–1846), будучи крепостным, организовал в д.Бонячки Кинешемского уезда (ныне – город Вичуга Ивановской обл.) ткацкое заведение с раздачей нитяных основ для работы крестьян на дому. Скопив капитал, он в 1827 с семьей выкупился на волю, приписался к купеческому сословию и продолжил свое дело. Его сыновья и внуки развили производство. В 1864 в Бонячках уже работала механическая ткацкая фабрика, в 1870 в соседнем с. Каменка открылась красильно-отделочная фабрика Коноваловых, а в 1894 в Бонячках – уже большая бумаго-прядильная мануфактура, вобравшая мелкие кустарные заведения и получившая право маркировать изделия изображением государственного герба.

Старинный деревянный дом в деревне Вичуга, Костромская Губерния. Рисунок Никанора Чернецова, 1838 год.

Блазиуз, который критически и с нелюбовью относился к России, в своей книге "Путешествие по европейской части России в 1840-1841 г.г." издания 1844 года ("Reise im Europäischen Russland in den Jahren 1840 und 1841",von BLASIUS, Johann Heinrich.) изобразил дом русского крестьянина так:

Дом русского крестьянина. Рисунок из главы "Путешествие из С.- Петербурга в Вытегру.

Отрывок из главы "Путешествие из Вологды в Ярославль", Стр. 287:

......"Уже при въезде на ярославскую землю дома и деревни принимают другой характер, выглядят ещё более благосостоятельней, чем близлежащие вологодские деревни. Дома построены гораздо лучше, чем те, которые мы видели до сих пор, имеют широкий, дугообразно перекрытый сводом вход с двумя колоннами по обе стороны, большие окна со ставнями, отделанные в лучшем вкусе, и просторные комнаты с балконом с торцевой стороны"...

Деревня между Костромой и Ярославлем. Литография из книги "Voyage pittoresque et archéologique en Russie", Андре Дюран (Andre Durand), год издания 1839.

Вид села между Новгородом и Тверью. Литография из книги "Voyage pittoresque et archéologique en Russie", Андре Дюран (Andre Durand), год издания 1839.

Гуляние на Троицу. Семик в Епифановском уезде Тульской губернии. Гравюра. 1850 годы. Крепостные князя Голицына. Обратите внимания на дома этих несчастных крестьян.

Сельский праздник. Литография Лемерсье по рис. Русселя. 1840-е гг.

Усадьба Райково. Костромская губерния, Вичуга, деревня Шелашиха на реке Сунжа. 1831 год.
В конце 18 в. Шелашиха управлялась князем Борисом Петровичем Козловским (1754-1809), который был женат на Анне Николаевне Бологовской.

Литография гравюры "Русские крестьяне в национальных костюмах". Париж 1838г. Старинная гравюра из многотомного издания Жана-Мари Шопена L"Univers Pittoresque"Вселенная. История и описание всех народов.

Устройство избы деревенских крестьян Тверской Губернии. 1830 год. Предметы русского быта в акварелях из труда "Древности Российского государства" Фёдора Григорьевича Солнцева. Выпущен в Москве в течение 1849-1853 годов.

Изба или русская комната, Милан, Италия, 1826 год. Авторы гравюры Луиджи Джиаре (Luigi Giarre) и Винченцо Станджи (Vincenzo Stanghi). Работа из издания Джулио Феррарио (Giulio Ferrario) "Il costume antico e moderno o storia".

1812 год. Рисунок английского художника-акварелиста Джона Огастеса Аткинсона (John Augustus Atkinson 1775–1833), который прожил многие годы в России. Русские крестьяне отличались небывалым патриотизмом и имели сильное чувство собственного достоинства, они наносили себе увечья, но не помогали французам и их союзникам.

Простая одежда тверской девушки. 1833 год.

Одежды русского государства в акварелях из труда "Древности Российского государства" Фёдора Григорьевича Солнцева. Выпущен в Москве в течение 1849-1853 годов.

На крыльце избы. 1855 год. Фелицын Ростислав (1830-1904)

Подпишитесь на нас

3 марта 1861 года был опубликован манифест императора Александра II, отменивший в России крепостное право. Это было лишь одно из многих революционных преобразований царя-реформатора, но, пожалуй, самое известное. Творческий, научный и предпринимательский потенциал миллионов освобожденных крестьян дал мощный толчок развитию страны.

Стоит сказать, что отдельные талантливые крестьяне получали вольную и до реформы 1861 года. Одних помещики отпускали сами, видя несомненные дарования, вторые выкупали себя и семью, скопив за время карьеры нужную сумму, а на освобождение третьих средства собирали их коллеги или меценаты. Да и после опубликования царского манифеста процесс выкупа крестьян длился еще несколько десятилетий, поэтому можно сказать, что под знаком освобождения из зависимого сословия прошел практически весь XIX век.

Михаил Щепкин. Театр

Будущий знаменитый актер Московской императорской сцены родился в 1788 году в Курской губернии и мог бы повторить судьбу своих родителей, дворовых семьи графа Волькенштейна, если бы не бойкий характер и способность быстро всему обучаться. С равным успехом Михаил мог бы стать ученым (ему особенно хорошо давались точные науки) или художником, но все изменила одна оперная постановка, представленная к какому-то семейному празднику в усадьбе графа.

Увиденное 8-летним мальчиком представление решило его судьбу. Играть в театре стало главным желанием всей жизни.

Разумеется, сначала талантливому подростку пришлось пройти все предварительные ступени театрального закулисья. Миша помогал декораторам и бегал с курьерскими поручениями, работал переписчиком ролей и суфлером, пока счастливый случай не дал ему возможности заменить заболевшего актера в одном из спектаклей курского театра Барсовых. После этого стало ясно - вот она, будущая звезда российской сцены.

Затем, в течение полувека блестящей карьеры, были десятки ролей в пьесах отечественных и зарубежных авторов, блестящее воплощение образа Фамусова из "Горя от ума" и Городничего из "Ревизора", вся классика Тургенева и Островского. Тонкая, выразительная и, как отмечали современники, "интеллигентная", игра Щепкина надолго стала эталоном для отечественной сцены.

Благодаря своему таланту, в 30 лет актер вместе с семьей был выкуплен у Волькенштейнов за огромную по тем временам сумму в 10 тысяч рублей. Деньги по подписке собирали почти все известные в то время российские деятели искусств и меценаты.

Говоря о крепостных, реализовавших себя на сцене, стоит упомянуть также знаменитую Прасковью Жемчугову и Татьяну Шлыкову-Гранатову, блиставших на российской сцене в конце XVIII - первой половине XIX веков.

Орест Кипренский. Живопись

Имя Ореста Кипренского знакомо каждому отечественному школьнику благодаря портрету Пушкина, наиболее известному прижизненному изображению поэта. Благодаря Кипренскому мы знаем в лицо элиту России начала XIX века: литераторов и военных, политиков и покровителей искусства. Кроме знаменитого изображения классика русской литературы, перу Кипренского принадлежат жемчужины коллекций отечественных и зарубежных музеев живописи - портреты В.А.Жуковского, К.Н.Батюшкова, В.А.Оленина, Е.В.Давыдова, Е.С.Авдулиной, С.С.Щербатовой, А.М.Голицына, Б.Торвальдсена и многих других.

Сюда же стоит отнести и автопортрет, нарисованный художником в 1828 году, уже на закате своей карьеры. Всю жизнь стремившийся к парадности и "эпичности", себя Кипренский изобразил максимально реалистично и, по мнению критиков, "безжалостно".

Наверное, есть какая-то историческая закономерность в том, что писавший портреты российских аристократов Орест Кипренский родился крепостным, незаконным сыном помещика Дьяконова. Единственным подарком помещика сыну стала "вольная", подписанная шестилетнему мальчику в 1788 году. Отчество мальчик получил от крепостного Адама Швальбе, записанного в "отцы", а фамилией своей он обязан острову Кипр, родине древнегреческой богини любви Афродиты. Правда, первое время его фамилия звучала как "Кипрейский".

Кроме самого Кипренского, следует упомянуть еще о нескольких бывших крепостных, ставших успешными живописцами, графиками, декораторами, архитекторами: Василия Тропинина, Андрея Воронихина, Ивана Свиязева, Григория Сороку, Федора Сотникова.

Тарас Шевченко. Литература

Полная суровых испытаний судьба классика украинской литературы достойна того, чтобы стать основой романа или сценария фильма. В жизни Тараса Шевченко было все: сиротство и нужда в детстве, суд и ссылка за "политику" в зрелые годы, прижизненное признание и суровая - подчас и несправедливая - критика его творчества, а в старости - одиночество и медленное угасание таланта.

Тем не менее, даже при всех этих обрушившихся на него испытаниях Тарас Шевченко успевал много и успешно работать: писал стихи и прозу, на украинском и русском, рисовал и лепил, пытался фотографировать. Сейчас уже трудно представить себе украинскую поэзию без "Кобзаря", а всю украинскую культуру без Шевченко.

Отдельного описания достойна история выкупа молодого Тараса из крепостной неволи. О "вольной" для талантливого малоросского юноши, показавшего себя перспективным художником, хлопотали многие петербургские меценаты и преподаватели Академии искусств, но барон Энгельгардт, у которого служил Шевченко, упорно не хотел отпускать своего крепостного.

Свободу Тарас заработал буквально своими руками, нарисовав портрет Василия Жуковского, покровительствовавшего молодому живописцу. В 1838 году портрет был продан на аукционе за 2500 рублей, которые и стали "вольной" для Тараса Шевченко. Впереди у него были годы работы, трудностей и лишений, но, главное, это были годы свободной жизни.

Александр Гурилев. Музыка

Композитор и музыкант Александр Гурилев - представитель династии талантливых крепостных, принадлежавших графу Орлову. Его отец Лев Гурилев был не только одаренным музыкантом-мультиинструменталистом, но и возглавлял крепостной оркестр. Выросший в творческой атмосфере Саша не только впитал все лучшее, что мог дать ему отец, обучивший игре на скрипке и альте, но и смог получить настоящее музыкальное образование, обучаясь у лучших преподавателей того времени.

Переломным моментом для семьи Гурилевых стал 1831 год, когда после смерти хозяина крепостные музыканты получили "вольную". Переехав в Москву, Гурилев смог полностью отдаться любимому делу - выступал с концертами, давал уроки, делал инструментальные обработки народных мелодий.

В истории отечественной музыки он остался как автор множества фортепианных пьес и обработок таких народных песен, как "Во поле берёзонька стояла", "Во саду ли в огороде", "Ах, сени мои, сени", "Вниз по матушке по Волге". Кроме того, Гурилев - автор множества романсов на стихи Лермонтова, один из первых композиторов, удачно положивших на музыку стихи великого русского поэта.

Семен Бадаев. Металлургия

Имя бывшего крепостного Семена Бадаева известно лишь узкому кругу специалистов по горному делу, но его вклад в развитие отечественной промышленности столь значим, что из крепостной зависимости у помещика Рогозина в 1810 году его выкупало российское правительство. Мало того, талантливому самоучке было предложено самому решать, где продолжать свою карьеру, и он выбрал лучшее в то время металлургическое предприятие - Камско-Воткинский железоделательный завод.

Семен Бадаев предложил новый способ производства стали, которая обладала большой вязкостью и отлично сваривалась. Сталь, получившая название "бадаевской", превосходила по потребительским качествам известные в то время зарубежные образцы, и это избавило страну от "импортной" зависимости. Дело государственной важности - Россия получила возможность самостоятельно производить прочные сельхозорудия и промышленные станки, огнестрельное оружие и хирургические инструменты.

За эти заслуги бывший крепостной удостоился золотой медали на Владимирской ленте и офицерского чина.

Даниил Бокарев. Пищевая промышленность

Имя бывшего крепостного крестьянина графов Шереметевых Даниила Бокарева, как и вышеупомянутого Семена Бадаева, известно далеко не многим, хотя с его изобретением знакомы, наверное, все. В 1829 году он предложил способ производства масла из семян подсолнечника.

Историкам неизвестно, заработал ли бывший крепостной на своем изобретении что-то, кроме свободы, но, безусловно, его разработка стала революцией как в сельском хозяйстве (до этого подсолнечник не рассматривался как масличная культура и был скорее декоративным растением), так и в пищепроме. Через несколько лет на юге России количество маслобоен исчислялось десятками, а объем произведенного масла - сотнями тысяч пудов.

Для верующих подсолнечное масло Бокарева стало доступной альтернативой дорогому оливковому. Церковь разрешила употреблять это масло в дни постов, из-за чего оно получило свое второе название "постное".

«Уважая историю как природу,
я отнюдь не защищаю крепостной действительности.
Мне только глубоко противна политическая спекуляция на костях предков,
желание кого-то надуть, кого-то раздражить,
перед кем-то похвастаться мнимыми добродетелями»

М.О. Меньшиков

1. ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ЧЕРНЫЙ МИФ О КРЕПОСТНОМ ПРАВЕ

150-летняя годовщина отмены крепостного права или, правильнее сказать, крепостной зависимости крестьян в России – хороший повод для того, чтоб поговорить об этом социально-экономическом институте дореволюционной России спокойно, без пристрастных обвинений и идеологических ярлыков. Ведь трудно найти другой такой феномен российской цивилизации, восприятие которого было так сильно идеологизировано и мифологизировано. При упоминании крепостничества сразу перед глазами возникает картинка: помещик, продающий своих крестьян или проигрывающий их в карты, заставляющий крепостную – молодую мать выкармливать своим молоком щенят, забивающий до смерти крестьян и крестьянок. Российским либералам – и дореволюционным и послереволюционным, марксистским — удалось внедрить в общественное сознание отождествление крепостной зависимости крестьян и рабства крестьян, то есть существования их на правах частной собственности помещиков. Немалую роль в этом сыграла классическая русская литература, создаваемая дворянами – представителями высшего европеизированного сословия России, которые неоднократно назвали крепостных рабами в своих поэмах, повестях, памфлетах.

Конечно, это было лишь метафорой. Как помещики, управляющими крепостными, они прекрасно знали, в чем правовое различие русских крепостных крестьян и, скажем, американских негров. Но поэтам и писателям вообще свойственно употреблять слова не в точном смысле, а в смысле переносном… Когда же употребленное так слово перекочевывает в публицистическую статью определенного политического направления, а затем после победы этого направления – и в учебник истории, то мы и получаем господство в общественном сознании убогого стереотипа.

В итоге большинство современных образованных россиян, интеллигентов-западников до сих пор убеждены, что крепостная зависимость крестьян в России была ничем иным как юридически закрепленным рабством, частной собственностью на людей, что помещики по закону (курсив мой – Р.В.) могли делать с крестьянами, что угодно – истязать их, нещадно эксплуатировать и даже убивать, и что это было еще одним свидетельством «отсталости» нашей цивилизации по сравнению с «просвещенным Западом», где в ту же самую эпоху уже демократию строил … Это проявилось и в публикациях, валом хлынувшим к юбилею отмены крепостного права; какую газету ни возьми, хоть официально-либеральную «Российскую», хоть умеренно-консервативную «Литературную», везде одно и то же – рассуждения о российском «рабстве»…

На деле с крепостным правом не все так просто и в исторической реальности оно вовсе не совпадало с тем черным мифом о нем, который создала либеральная интеллигенция. Попробуем же с этим разобраться.

2. КРЕПОСТНОЕ ПРАВО В МОСКОВСКОЙ РУСИ

Крепостное право было введено в XVI-XVII в.в., когда уже сложилось специфичное русское государство, которое принципиально отличалось от монархий Запада и которое обычно характеризуют как служилое государство. Это значит, что все его сословия имели свои обязанности, повинности перед государем, понимаемым как фигура сакральная – помазанник Божий. Лишь в зависимости от выполнения этих обязанностей они получали те или иные права, которые были не наследственными неотчуждаемыми привилегиями, а средством исполнения обязанностей. Отношения между царем и подданными строились в Московском царстве не на основе договора – как отношения между феодалами и королем на Западе, а на основе «беззаветного», то есть бездоговорного служения [i] , — подобно отношениям между сыновьями и отцом в семье, где дети служат своему родителю и продолжают служить, даже если он не выполняет своих обязанностей перед ними. На Западе невыполнение сеньором (пусть даже королем) условий договора тут же освобождало вассалов от необходимости выполнять свои обязанности. Лишены обязанностей перед государем в России были только холопы, то есть люди, являющиеся слугами служилых людей и государя, но и они служили государю, служа своим господам. Собственно, холопы и были наиболее близки к рабам, так как были лишены личной свободы, полностью принадлежали своему хозяину, который отвечал за все их проступки .

Государственные обязанности в Московском царстве разделялись на два вида – служба и тягло , соответственно, сословия разделялись на служилые и тягловые. Служилые , как явствует из названия, служили государю, то есть находились в его распоряжении как солдаты и офицеры армии, построенной на манер ополчения или как государственные чиновники, собирающие налоги, следящие за порядком и т.д. Таковы были бояре и дворяне.Тягловые сословия были освобождены от государевой службы (прежде всего, от воинской повинности), но зато платили тягло – денежный или натуральный налог в пользу государства. Таковы были купцы, ремесленники и крестьяне. Представители тягловых сословий были лично свободными людьми и ни в коем случае не были схожи с холопами. На холопов, как уже говорилось, обязанность платить тягло не распространялось.

Первоначально крестьянское тягло не предполагало закрепление крестьян за сельскими обществами и помещиками. Крестьяне в Московском царстве были лично свободными. До XVII века они арендовали землю либо у ее владельца (отдельного лица или сельского общества), при этом они брали ссуду у владельца – зерном, инвентарем, рабочим скотом, хозяйственными постройками и т.д. Для того, чтоб оплатить ссуду, они платили владельцу особый дополнительный натуральный налог (барщину), но отработав или вернув ссуду деньгами, они получали снова полную свободу и могли отправиться куда угодно (да и в период отработки крестьяне оставались лично свободными, ничего кроме денег или натурального налога владелец требовать от них не мог). Не были запрещены и переходы крестьян в другие сословия, скажем, не имеющий долгов крестьянин мог переселиться в город и заняться там ремеслом или торговлей.

Однако уже в середине XVII века государство выпускает ряд указов, которые прикрепляют крестьян к определенному участку земли (поместью) и его владельцу (но не как к личности, а как к заменяемому представителю государства), а также к наличному сословию (то есть запрещают переход крестьян в другие сословия). Фактически это и было закрепощением крестьян. При этом закрепощение было для многих крестьян не превращением в рабов, а наоборот спасением от перспективы превратиться в раба . Как отмечал В.О.Ключевский, не могущие выплатить ссуду крестьяне до введения крепостного права превращались в кабальных холопов, то есть долговых рабов землевладельцев, теперь же их запрещалось переводить в сословие холопов. Конечно, государство руководствовалось не гуманистическими принципами, а экономической выгодой, холопы по закону не платили налоги государству, и увеличение их числа было нежелательным.

Окончательно крепостная зависимость крестьян была утверждена по соборному уложению 1649 года при царе Алексее Михайловиче. Положение крестьян стали характеризовать как крестьянскую вечную безвыходность , то есть невозможность выйти из своего сословия. Крестьяне были обязаны пожизненно находиться на земле определенного помещика и отдавать ему часть результатов своего труда. То же самое касалось и членов их семей – жен и детей.

Однако было бы неправильным утверждать, что с установлением крепостной зависимости крестьян, они превращались в холопов своего помещика, то есть в принадлежащих ему рабов. Как уже говорилось, крестьяне не были и не могли даже считаться помещичьими холопами хотя бы потому, что они должны были платить тягло (от чего холопы были освобождены). Крепостные крестьяне принадлежали не помещику как определенной личности, а государству, и прикреплены были не к нему лично, а к земле, которой он распоряжался. Помещик мог пользоваться лишь частью результатов их труда, и то не потому, что он был их владельцем, а потому что он был представителем государства.

Тут мы должны внести разъяснение относительно поместной системы , которая господствовала в Московском царстве. В советский период в российской истории господствовал вульгарно-марксистский подход, который объявлял Московское царство феодальным государством и, таким образом, отрицал существенное различие между западным феодалом и помещиком в допетровской Руси . Однако, западный феодал был частным собственником земли и как таковой распоряжался на ней самостоятельно, не завися даже от короля. Так же он распоряжался и своими крепостными, которые на средневековом Западе, действительно, были почти рабами. Тогда как помещик в Московской Руси был лишь распорядителем государственной собственности на условиях службы государю. Причем, как пишет В.О. Ключевский, поместье, то есть государственная земля с прикрепленными к ней крестьянами – это даже не столько дар за службу (иначе оно было бы собственностью помещика, как на Западе) сколько средство осуществлять эту службу . Помещик мог получать часть результатов труда крестьян выделенного ему в распоряжение поместья, но это была своего рода плата за воинскую службу государю и за выполнение обязанностей представителя государства перед крестьянами. В обязанности помещику вменялось следить за выплатами налогов его крестьянами, за их, как мы бы сейчас сказали, трудовой дисциплиной, за порядком в сельском обществе, а также защищать их от набегов разбойников и т.д. Причем владение землей и крестьянами было временным, обыкновенно пожизненным. После смерти помещика, поместье возвращалось в казну и вновь распределялось между служилыми людьми и не обязательно оно доставалось родственникам помещика (хотя чем дальше, тем чаще было именно так, и в конце концов поместное землевладение стало мало отличаться от частной собственности на землю, однако произошло это только в XVIII веке).

Подлинными владельцами земель с крестьянами были лишь вотчинники — бояре, которые получили имения по наследству, — и именно они были похожи на западных феодалов. Но, начиная с XVI века, их права на землю также начинают урезаться со стороны царя. Так, рядом указов затруднена была продажа ими своих земель, созданы юридические основания для отдачи вотчины в казну после смерти бездетного вотчинника и уже распределение его по поместному принципу. Служилое московское государство делало все, чтоб подавить начала феодализма как строя, основанного на частной собственности на землю. Да и собственность на землю у вотчинников не распространялась у них на крепостных крестьян.

Итак, крепостные крестьяне в допетровской Руси принадлежали вовсе не дворянину-помещику или вотчиннику, а государству. Ключевский так и называет крепостных — «вечно обязанными государственными тяглецами». Основной задачей крестьян была не работа на помещика, а работа на государство, выполнение государственного тягла. Помещик мограспоряжаться крестьянами только в той мере, в какой это помогало выполнению ими государственного тягла . Если же, напротив, мешало – он не имел на них никаких прав. Таким образом, власть помещика над крестьянами была ограничена по закону и по закону же ему были вменены обязательства перед своими крепостными крестьянами. Например, помещики были обязаны снабжать крестьян своего поместья инвентарем, зерном для сева, кормить их в случае недорода и голода. Забота о прокорме беднейших крестьян ложилась на помещика даже в урожайные годы, так что экономически помещик был не заинтересован в бедности порученных ему крестьян. Закон однозначно выступал против своеволия помещика по отношению к крестьянам: помещик не имел права превращать крестьян в холопов, то есть в личных слуг, рабов, убивать и калечить крестьян (хотя наказывать их за лень и бесхозяйственность он имел право). Причем, за убийство крестьян помещик также наказывался смертной казнью. Дело, конечно, было вовсе не в «гуманизме» государства. Помещик, превращающий крестьян в холопов, крал у государства доход, ведь холоп не облагался тяглом; помещик, убивающий крестьян, уничтожал государственную собственность. Помещик не имел права наказывать крестьян за уголовные преступления, он был обязан в таком случае предоставить их суду, попытка самосуда наказывалась лишением поместья. Крестьяне могли жаловаться на своего помещика – на жестокое обращение с ними, на своеволие, и помещика по суду могли лишить поместья и передать его другому.

Еще более благополучным было положение государственных крестьян, принадлежащих непосредственно к государству и не прикрепленных к определенному помещику (их называли черносошными). Они тоже считались крепостными, потому что не имели права переселяться с места постоянного жительства, были прикреплены к земле (хотя могли временно покидать постоянное место жительства, отправляясь на промыслы) и к живущей на этой земле сельской общине и не могли переходить в другие сословия. Но при этом они были лично свободными, обладали собственностью, сами выступали свидетелями в судах (за владельческих крепостных в суде выступал их помещик) и даже выбирали представителей в сословные органы управления (например, на Земский собор). Все их обязанности сводились к выплате тягла в пользу государства.

Но как же быть с торговлей крепостными, о которой так много говорят? Действительно, еще в XVII веке у землевладельцев вошло в обычай сначала обмениваться крестьянами, затем переводить эти договоры на денежную основу и наконец, продавать крепостных и без земли (хотя это противоречило законам того времени и власть боролась с такими злоупотреблениями, впрочем, не очень усердно). Но в значительной степени это касалось не крепостных, а холопов, которые были личной собственностью землевладельцев. Кстати, и позднее, в XIX веке, когда на место крепостной зависимости пришло фактическое рабство, а крепостное право превратилось в бесправие крепостных, все равно торговали главным образом людьми из дворни – горничными, служанками, поварами, кучерами и т.д. Крепостные, равно как и земля, не были собственностью помещиков и не могли быть предметом торга (ведь торговля – это эквивалентный обмен предметами, находящимися в частной собственности, если некто продает нечто, принадлежащее не ему, а государству, и находящееся лишь в распоряжении у него, то это – незаконная сделка). Несколько иначе обстояло дело с вотчинниками: они обладали правом наследственного владения на землю и могли продавать и покупать ее. В случае продажи земли вместе с нею уходили к другому владельцу и живущие на ней крепостные (а иногда, в обход закона это происходило и без продажи земли). Но это все же не была продажа крепостных, потому что ни старый, ни новый владелец не обладал правом собственности на них, он обладал лишь правом пользоваться частью результатов их труда (и обязанностью выполнять по отношению к ним функции призрения, полицейского и налогового надзора). И у нового хозяина крепостные имели такие же права, как и у прежнего, так как они гарантировались ему государственным законом (хозяин не мог убить и покалечить крепостного, запретить ему приобретать собственность, обращаться с жалобами в суд и т.д.). Продавалась ведь не личность, а лишь обязательства. Выразительно сказал об этом русский консервативный публицист начала ХХ века М. Меньшиков, полемизируя с либералом А.А. Столыпиным: «А. А. Столыпин как на признак рабства напирает на то, что крепостных продавали. Но ведь это была продажа совсем особого рода. Продавали не человека, а обязанность его служить владельцу. И теперь ведь, продавая вексель, вы продаете не должника, а лишь обязанность его уплатить по векселю. «Продажа крепостных» — просто неряшливое слово …».

И в самом деле, продавали не крестьянина, а «душу». «Душой» же в ревизских документах считалась, по словам историка Ключевского, «совокупность повинностей, падавших по закону на крепостного человека, как по отношению к господину, так и по отношению к государству под ответственностью господина…» . Само слово «душа» здесь тоже употреблялось в ином значении, что и породило двусмысленности и недоразумения.

Кроме того, продавать «души» можно было только в руки российских дворян, продавать «души» крестьян за границу закон запрещал (тогда как на Западе в эпоху крепостного права феодал мог продать своих крепостных куда угодно, хоть в Турцию, причем, не только трудовые обязанности крестьян, но и сами личности крестьян).

Такова и была настоящая, а не мифическая крепостная зависимость русских крестьян. Как видим, она не имела ничего общего с рабством. Как написал об этом Иван Солоневич: «Наши историки сознательно или бессознательно допускают очень существенную терминологическую передержку, ибо «крепостной человек», «крепостное право» и «дворянин» в Московской Руси были совсем не тем, чем они стали в Петровской. Московский мужик не был ничьей личной собственностью. Он не был рабом…». Соборное уложение 1649 года, закрепостившее крестьян, прикрепило крестьян к земле и распоряжающемуся на ней помещику, либо, если речь шла о государственных крестьянах, к сельскому обществу, а также к крестьянскому сословию, но не более того. Во всем остальном крестьянин был свободен. По замечанию историка Шмурло: «Закон признавал за ним право на собственность, право заниматься торговлей, заключать договоры, распоряжаться своим имуществом по завещаниям».

Примечательно, что русские крепостные крестьяне не только не были рабами помещиков, но и не ощущали себя таковыми. Их самоощущение хорошо передает русская крестьянская поговорка: «Душа – Божья, тело – царское, а спина — барская». Из того факта, что спина – тоже часть тела, ясно, что крестьянин готов был подчиняться барину только лишь потому, что он тоже по-своему служит царю и представляет царя на данной ему земле. Крестьянин чувствовал себя и был таким же царевым слугой, как и дворянин, только он служил по-другому – своим трудом. Недаром Пушкин высмеивал слова Радищева о рабстве русских крестьян и писал о том, что русский крепостной гораздо более смышленый, талантливый и свободный, чем английские крестьяне. В подтверждение своего мнения он приводил слова знакомого англичанина: «Вообще повинности в России не очень тягостны для народа: подушные платятся миром, оброк не разорителен (кроме в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленника умножает корыстолюбие владельцев). Во всей России помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своему крестьянину доставать оный, как и где хочет. Крестьянин промышляет чем вздумает и уходит иногда за 2000 верст вырабатывать себе деньгу. И это называете вы рабством? Я не знаю во всей Европе народа, которому было бы дано более простора действовать. … Ваш крестьянин каждую субботу ходит в баню; умывается каждое утро, сверх того несколько раз в день моет себе руки. О его смышлености говорить нечего: путешественники ездят из края в край по России, не зная ни одного слова вашего языка, и везде их понимают, исполняют их требования, заключают условия; никогда не встречал я между ними то, что соседи называют «бадо» никогда не замечал в них ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому. Переимчивость их всем известна; проворство и ловкость удивительны … Взгляните на него: что может быть свободнее его обращения с вами? Есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи? Вы не были в Англии? … То-то! Вы не видали оттенков подлости, отличающей у нас один класс от другого…». Эти слова спутника Пушкина, сочувственно приводимые великим русским поэтом, нужно читать и заучивать каждому, кто разглагольствует о русских как нации рабов, каковыми их якобы сделало крепостное право.

Причем, англичанин знал, о чем говорил, когда указывал на рабское состояние простолюдинов Запада. Действительно, на Западе в ту же эпоху рабство официально существовало и процветало (в Великобритании рабство было отменено лишь в 1807 году, а в Северной Америке – в 1863-х году). Во время правления царя Иоанна Грозного в России, в Великобритании крестьяне, согнанные со своих земель в ходе огораживаний легко превращались в рабов в работных домах и даже на галерах. Их положение было куда более тяжелым, чем положение их современников – русских крестьян, которые по закону могли рассчитывать на помощь во время голода и законом же были ограждены от своеволия помещика (не говоря уже о положении государственных или церковных крепостных крестьян). В эпоху становления капитализма в Англии бедняков и их детей за бедность запирали в работные дома, а рабочие на мануфактурах находились в таком состоянии, что им и рабы бы не позавидовали.

Кстати, положение крепостных крестьян в Московской Руси с их субъективной точки зрения было еще и тем легче, что и дворяне также находились в своеобразной даже не крепостной, а личной зависимости. Будучи крепостниками по отношению к крестьянам, дворяне были в «крепости» у царя. При этом их служба государству была куда более тяжелой и опасной, чем крестьянская: дворяне должны были участвовать в войнах, рисковать своими жизнью и здоровьем, часто они погибали на государственной службе или становились инвалидами. На крестьян же воинская повинность не распространялась, им вменялся только физический труд для содержания служилого сословия. Жизнь крестьянина была под охраной закона (помещик не мог его ни убить, ни даже дать умереть от голода, так как был обязан кормить его и его семью в голодные годы, снабжать зерном, древесиной для строительства дома и т.д.). Более того, крепостной крестьянин имел даже возможность разбогатеть — и некоторые богатели и становились владельцами своих собственных холопов и даже крепостных (такие крепостные крепостных назывались на Руси «захребетниками»). Что же до того, что при дурном помещике, нарушающем законы, крестьяне терпели от него унижения и страдания, то и дворянин не был ничем огражден от своеволия царя и царских сановников.

3. ПРЕВРАЩЕНИЕ КРЕПОСТНЫХ В РАБОВ В ПЕТЕРБУРГСКОЙ ИМПЕРИИ

С реформами Петра Первого на крестьян легла воинская повинность, они стали обязаны поставлять государству рекрутов от определенного количества дворов (чего раньше никогда не было, в Московской Руси воинская служба была лишь обязанностью дворян). Холопов обязали платить государственные подушные налоги, как и крепостных крестьян, тем самым, уничтожив различие между холопами и крепостными. Причем, было бы неправильно говорить, что Петр сделал крепостных холопами, скорее, наоборот, он сделал холопов крепостными, распространив на них как обязанности крепостных (выплата тягла), так и права (например, право на жизнь или на обращение в суд). Таким образом, закрепостив холопов, Петр освободил их из рабства.

Далее, большая часть государственных и церковных крестьян при Петре была передана помещикам и тем самым лишена личной свободы. К сословию крепостных крестьян были приписаны так называемые «гулящие люди» — бродячие торговцы, люди, промышляющие каким-либо ремеслом, просто бродяги, которые раньше были лично свободными (большую роль в закрепощении всех сословий сыграла паспортизация и петровский аналог системы прописки). Были созданы крепостные рабочие, так называемые посессионные крестьяне, приписанные к мануфактурам и заводам.

Но ни крепостные помещики, ни крепостные заводчики при Петре так и не превратились в полноправных владельцев крестьян и рабочих. Напротив, их власть над крестьянами и рабочими была еще больше ограничена. Согласно законам Петра помещики, разорявшие и утеснявшие крестьян (включая теперь и дворовых, бывших холопов), наказывались возвращением их поместий с крестьянами в казну, и передачей их другому владельцу, как правило, разумному, благонравному родственнику растратчика. По указу от 1724 года было запрещено вмешательство помещика в заключение браков между крестьянами (до этого помещик рассматривался как своего рода второй отец крестьян, без благословения которого брак между ними невозможен). Крепостные заводчики не имели права продавать своих рабочих, разве что вместе с заводом. Это, кстати, породило интересный феномен: если в Англии заводчик, нуждающийся в квалифицированных рабочих, увольнял имеющихся и нанимал других, более высококвалифицированных, то в России заводчик должен был отправить рабочих учиться за свой счет, так, крепостные Черепановы учились в Англии за деньги Демидовых. Петр последовательно боролся против торговли крепостными. Большую роль сыграло при этом упразднение института вотчинников, все представители служилого сословия при Петре стали помещиками, находящимися в служилой зависимости от государя, а также уничтожение различий между крепостными и холопами (дворней). Теперь землевладелец, пожелавший продать даже холопа (например, повара или горничную), вынужден был продать вместе с ними и участок земли (что делало такую торговлю убыточной для него). Указом Петра от 15 апреля 1727 г. запрещалась также продажа крепостных врозь, то есть с разлучением семьи.

Опять же субъективно усиление крепостной зависимости крестьян в петровскую эпоху облегчалось тем, что крестьяне видели: дворяне не в меньшей, а в еще большей мере стали зависеть от государя. Если в допетровскую эпоху русские дворяне выполняли служебную воинскую повинность от случая к случаю, по призыву царя, то при Петре они стали служить регулярно. На дворян легла тяжелая пожизненная воинская или гражданская повинность. С пятнадцатилетнего возраста каждый дворянин обязан был либо отправиться служить в армии и во флоте, причем, начиная с низших чинов, с рядовых и матросов или отправиться на гражданскую службу, где тоже должен был начать с низшего чина, унтер-шрайбера (за исключением тех дворянских сыновей, которые назначались отцами распорядителями поместий после смерти родителя). Служил он практически безотлучно, годами и даже десятилетиями не видя своего дома и своей семьи, оставшейся в поместье. И даже полученная инвалидность зачастую не освобождала его от пожизненной службы. Кроме того, дворянские дети обязаны были до прихода на службу получить за свой счет образование, без чего им запрещалось жениться (отсюда и заявление фонвизинского Митрофанушки: «не хочу учиться, хочу жениться»).

Крестьянин, видя, что дворянин пожизненно служит государю, рискуя жизнью и здоровьем, годами будучи разлученным с женой и детьми, мог посчитать справедливым, что и он должен со своей стороны «послужить» — трудом. Тем более личной свободы у крепостного крестьянина в Петровскую эпоху было все же чуть больше, чем у дворянина и положение его было полегче дворянского: крестьянин мог заводить семью, когда захочет и без разрешения помещика, жить со своей семьей, жаловаться на помещика в случае обиды…

Как видим, Петр все-таки не вполне был европейцем. Он использовал для модернизации страны исконные русские институты служилого государства и даже ужесточил их. Вместе с тем Петр же и заложил основы для их разрушение в ближайшем будущем. Поместная система при нем стала заменяться системой пожалований, когда за заслуги перед государем дворянам и их потомках жаловали земли и крепостных с правом наследовать, покупать, продавать, передавать в дар, чего ранее помещики были лишены по закону [v] . При преемниках Петра это привело к тому, что постепенно крепостные превратились из государственных тяглецов в самых настоящих рабов. Причин такой эволюции было две: приход на место правил русского служилого государства западной системы сословий, где права высшего сословия – аристократии не зависят от службы, и приход на место поместного землевладения в России — частной собственности на землю. Обе причины укладывались в тенденции распространения в России западного влияния, начатого реформами Петра.

Уже при первых преемниках Петра – Екатерине Первой, Елизавете Петровне, Анне Иоанновне наметилось стремление высшего слоя российского общества сложить с себя государственные повинности, но сохранить при этом права и привилегии, которые с этими повинностями ранее были неразрывно связаны. При Анне Иоанновне, в 1736 году был выпущен указ, ограничивающий обязательную военную и государственную службу дворян, которая при Петре Первом была пожизненной, 25-ю годами. При этом государство стало закрывать глаза на массовое невыполнение петровского закона, требовавшего, чтобы дворяне служили, начиная с низших должностей. Дворянских детей с рождения записывали в полк и к 15-ти годам они уже «дослуживались» до офицерского звания. В царствование Елизаветы Петровны дворяне получили право иметь крепостных, даже если у дворянина не имелось земельного участка, помещики же получили право ссылать крепостных в Сибирь вместо отдачи их в рекруты. Но апогеем конечно стал манифест от 18 февраля 1762 года, выпущенный Петром Третьим, но реализованный Екатериной Второй, по которому дворяне получали полную свободу и уже не должны были в обязательном порядке служить государству на военном или гражданском поприще (служба становилась добровольной, хотя, безусловно, те дворяне, что не имели достаточного количества крепостных и мало земли, были вынуждены идти служить, так как их поместья прокормить их не могли). Этот манифест фактически превратил дворян из служилых людей в аристократов западного типа, которые имели и землю, и крепостных крестьян в частной собственности, то есть безо всяких условий, просто по праву принадлежности к сословию дворян. Тем самым был нанесен непоправимый удар по системе служилого государства: дворянин был свободен от службы, а крестьянин оставался прикрепленным к нему, причем, не только как к представителю государства, но и как к частному лицу. Такое положение вещей вполне ожидаемо было воспринято крестьянами как несправедливое и освобождение дворян стало одним из немаловажных факторов для крестьянского восстания, которое возглавили яицкие казаки и их вождь Емельян Пугачев, выдававший себя за покойного императора Петра Третьего. Историк Платонов так описывает умонастроения крепостных крестьян накануне пугачевского восстания: «волновались и крестьяне: в них ясно жило сознание того, что они обязаны государством работать на помещиков именно потому, что помещики обязаны служить государству; в них жило сознание, что исторически одна обязанность обусловлена другой. Теперь снята дворянская обязанность, следует снять и крестьянскую».

Оборотной стороной освобождения дворян стало превращение крестьян из крепостных, то есть государствообязанных тяглецов, имевших широкие права (от права на жизнь до права защищать себя в суде и самостоятельно заниматься коммерческой деятельностью) в настоящих рабов, практически лишенных прав. Это началось еще при преемниках Петра, но получило логическое завершение именно при Екатерине Второй. Если указ Елизаветы Петровны разрешал помещикам ссылать крестьян в Сибирь за «предерзостное поведение», но ограничивал их при этом тем, что каждый такой крестьянин приравнивался к рекруту (а это значит, сослать можно было только определенное число), то Екатерина Вторая разрешила помещикам ссылать крестьян без ограничений. Более того, при Екатерине по указу от 1767 года крепостные владельческие крестьяне лишились права жаловаться и обращаться в суд на помещика, злоупотребляющего своей властью (интересно, что такой запрет последовал сразу же за делом «Салтычихи», которую Екатерина была вынуждена отдать под суд по жалобам родных убитых Салтыковой крестьянок). Право судить крестьян теперь стало привилегией самого помещика, что развязало руки помещикам-самодурам. Согласно жалованной грамоте 1785 года крестьяне даже перестали считаться подданными короны и по словам Ключевского приравнивались к сельскохозяйственному инвентарю помещика. В 1792 году указ Екатерины разрешил продавать крепостных за помещичьи долги с публичного торга. При Екатерине был увеличен размер барщины, он составлял от 4 до 6 дней в неделю, в некоторых областях (например, в Оренбуржье) крестьяне могли работать на себя лишь ночью, по выходным и в праздники (в нарушение церковных правил). Многие монастыри были лишены крестьян, последние были переданы помещикам, что значительно ухудшило положение крепостных.

Итак, Екатерине Второй принадлежит сомнительная заслуга полного порабощения помещичьих крепостных крестьян. Единственное, что помещик не мог сделать с крестьянином при Екатерине – продать его за границу, во всем остальном власть его над крестьянами была абсолютной. Интересно, что сама Екатерина Вторая даже не понимала различий между крепостными и рабами; Ключевский недоумевает, почему она в своем «Наказе» именует крепостных рабами и почему считает, что у крепостных нет имущества, если на Руси издавна установилось, что раб, то есть холоп, в отличие от крепостного не платит тягло, и что крепостные – не просто владеют имуществом, но и могли вплоть до второй половины 18 века без ведома помещика заниматься коммерцией, брать подряды, торговать и т.д. Думаем, объясняется это просто – Екатерина была немкой, она не знала стародавних русских обычаев, и исходила из положения крепостных на родном ей Западе, где они действительно были собственностью феодалов, лишенными своего собственного имущества. Так что напрасно наши либералы-западники уверяют нас, что крепостное рабство есть следствие недостатка у русских начал западной цивилизации. На самом деле все обстоит наоборот, пока русские имели самобытное служилое государство, не имеющее аналогов на Западе, никакого крепостного рабства не было, потому что крепостные являлись не рабами, а государственнообязанными тяглецами со своими правами, охраняемыми законом. А вот когда элита русского государства стала подражать Западу, то крепостные и превратились в рабов. Рабство в России было просто было перенято с Запада, тем более, что там во времена Екатерины оно было широчайшим образом распространено. Вспомним хотя бы известный рассказ о том, как британские дипломаты просили у Екатерины Второй продать крепостных, которых они хотели использовать как солдат в борьбе с мятежными колониями Северной Америки. Англичан удивил ответ Екатерины – что по законам Российской империи крепостные души нельзя продавать за границу. Обратим внимание: англичан удивил не тот факт, что в Российской империи людей можно купить и продать, напротив, в Англии того времени это было рядовым и обычным делом, а то, что с ними нельзя сделать что угодно. Англичан удивило не наличие рабства в России, а его ограниченность…

4. СВОБОДА ДВОРЯН И СВОБОДА КРЕСТЬЯН

Между прочим, существовала определенная закономерность между степенью западничества того или иного русского императора и положением крепостных. При императорах и императрицах, которые слыли обожателями Запада и его порядков (как Екатерина, которая даже переписывалась с Дидро), крепостные становились настоящими рабами – бесправными и забитыми. При императорах же, ориентированных на сохранение русской самобытности в государственных делах, напротив, участь крепостных улучшалась, а вот на дворян ложились определенные обязанности. Так, Николай Первый, которого у нас в свое время не уставали клеймить как реакционера и крепостника, выпустил ряд указов, которые существенно смягчили положение крепостных: в 1833 было запрещено продавать людей отдельно от их семейств, в 1841 — покупать крепостных без земли всем не имеющим населённых имений, в 1843 — запрещено покупать крестьян безземельным дворянами. Николай Первый запретил помещикам ссылать на каторгу крестьян, разрешил крестьянам выкупаться из продаваемых имений. Он прекратил практику раздач крепостных душ дворянам за их услуги государю; впервые в истории России крепостные помещичьи крестьяне стали составлять меньшинство. Николай Павлович реализовал разработанную графом Киселевым реформу, касающуюся государственных крепостных: всем государственным крестьянам были выделены собственные наделы земли и участки леса, а также повсеместно были учреждены вспомогательные кассы и хлебные магазины, которые оказывали крестьянам помощь денежными ссудами и зерном в случае неурожая. Напротив, помещики при Николае Первом снова стали преследоваться по закону в случае их жестокого обращения с крепостными: к концу царствования Николая около 200 имений были арестованы и отобраны у помещиков по жалобам крестьян. Ключевский писал, что при Николае Первом крестьяне перестали быть собственностью помещика и вновь стали подданными государства. Иначе говоря, Николай снова закрепостил крестьян, а это значит в определенной степени освободил их от своеволия дворян.

Если выражаться метафорически, то свобода дворян и свобода крестьян были подобны уровням воды в двух рукавах сообщающихся сосудах: увеличение свободы дворян приводило к закабалению крестьян, подчинение дворян закону смягчало участь крестьян. Полная же свобода тех и других была просто утопией. Освобождение крестьян в период с 1861 по 1906 год (а ведь по реформе Александра Второго крестьяне освободились только от зависимости от помещика, но не от зависимости от крестьянской общины, от последней их освободила лишь реформа Столыпина) привела к маргинализации и дворянства и крестьянства. Дворяне, разоряясь стали растворяться в сословии мещан, крестьяне, получив возможность освободиться от власти помещика и общины, пролетаризировались. Чем все это окончилось напоминать не надо.

Современный историк Борис Миронов выносит, на наш взгляд, справедливую оценку крепостному праву. Он пишет: «Способность крепостничества обеспечивать минимальные потребности населения была важным условием его длительного существования. В этом нет апологии крепостного права, а лишь подтверждение того факта, что все социальные институты держатся не столько на произволе и насилии, сколько на функциональной целесообразности … крепостное право являлось реакцией на экономическую отсталость, ответом России на вызов среды и трудных обстоятельств, в которых проходила жизнь народа. Все заинтересованные стороны — государство, крестьянство и дворянство — получали определённые выгоды от этого института. Государство использовало его как инструмент для решения насущных проблем (имеются в виду оборона, финансы, удержание населения в местах постоянного жительства, поддержание общественного порядка), благодаря ему получало средства на содержание армии, бюрократического аппарата, а также несколько десятков тысяч бесплатных полицейских в лице помещиков. Крестьяне получали скромные, но стабильные средства к жизни, на защиту и возможность устраивать свою жизнь на основе народных и общинных традиций. Для дворян, как тех, кто имел крепостных, так и тех, кто ими не обладал, а жил государственной службой, крепостное право было источником материальных благ для жизни по европейским стандартам». Вот спокойный, взвешенный, объективный взгляд истинного ученого, так приятно отличающийся от надрывных истерик либералов. Крепостное право в России связано с целым рядом исторических, экономических, геополитических обстоятельств. Оно все равно возникает, как только государство попытается подняться, начать необходимые масштабные преобразования, организовать мобилизацию населения. Во время сталинской модернизации на крестьян-колхозников и заводских рабочих также была наложена крепость в виде приписки к определенному населенному пункту, определенному колхозу и заводу и ряд четко оговоренных обязанностей, исполнение которых даровало определенные права (так, рабочие имели право на получение дополнительного пайка в спецраспределителях по талонам, колхозники – на владение собственным огородом и скотиной и на продажу излишков).

Да и сейчас после либерального хаоса 1990-х наблюдаются тенденции к определенному, хотя и весьма умеренному, закрепощению и наложению тягла на население. В 1861 году была отменена не крепостная зависимость – как видим, таковая с регулярностью возникает в истории России — было отменено рабство крестьян, учрежденное либеральными и западническими правителями России.

______________________________________

[i] слово «завет» и означает договор

положение холопа в Московской Руси существенно отличалось от положения раба в тот же период на Западе. Среди холопов были, например, докладные холопы, которые заведовали хозяйством дворянина, стояли не только над другими холопами, но и над крестьянами. Некоторые холопы имели имущество, деньги и даже своих собственных холопов (хотя, безусловно, большинство холопов были разнорабочими и слугами и занимались тяжелым трудом). То обстоятельство, что холопы были освобождены от государственных повинностей, прежде всего выплаты налогов, делало их положение даже привлекательным, по крайней мере закон XVII века запрещает крестьянам и дворянам переходить в холопство ради того, чтоб избежать государственных повинностей (значит, желающие все же были!). Значительную часть холопов составляли временные, которые становились холопами добровольно, на определенных условиях (например, продавали себя за ссуду с процентами) и на строго оговоренный срок (до того, как отработают долг или вернут деньги).

и это несмотря на то, что даже в ранних трудах В.И. Ленина строй Московского царства определялся как азиатский способ производства, что гораздо ближе к истине, этот строй больше напоминал устройство древнего Египта или средневековой Турции, чем западный феодализм

кстати, именно поэтому а вовсе не из-за мужского шовинизма в «души» записывали только мужчин, женщина – жена и дочь крепостного крестьянина сама по себе тяглом облечена не была, потому что не занималась сельскохозяйственным трудом (тягло выплачивалось данным трудом и его результатами)

ПРАСКОВЬЯ ЖЕМЧУГОВА

7 марта (23 февраля по старому стилю) 1803 года скончалась Прасковья Ивановна Жемчугова-Ковалева, знаменитая актриса, крепостная графов Шереметьевых. Яркий драматический талант, необыкновенный голос и красота быстро сделали Прасковью, дочь крепостного кузнеца Ковалева, доставшегося в наследство жене Шереметьева-старшего, примой крепостного театра, а позже и графиней Шереметьевой. Сама императрица Екатерина II, восхищенная игрой Жемчуговой, наградила ее алмазным перстнем в знак признания ее таланта.

Судьба Прасковьи Ковалевой могла бы сложиться иначе, если бы не мода того времени на крепостные театры и не редкий дар - необыкновенный завораживающий голос. 8-летнюю Прасковью забрали в графское имение в Кусково и стали обучать сценическому мастерству, танцам, музыке, игре на арфе и клавесине, иностранным языкам. Тогда же она получила и псевдоним Жемчугова: Шереметьев хотел поменять крестьянские фамилии своих актрис на псевдонимы, образованные от имен драгоценных камней - Жемчугова, Бирюзова, Гранатова. Считается, что псевдоним Жемчугова актриса получила за нежный «жемчужный» голос.

Свою первую роль Прасковья сыграла в 11 лет, она предстала служанкой в опере Гретри «Опыт дружбы». На торжественном открытии театра Шереметьевых, приуроченном к победе в войне с Турцией 22 июня 1795 года, Прасковья блистала в главной роли турчанки Зельмиры, полюбившей русского офицера, в музыкальной драме И. Козловского на текст П. Потемкина «Зельмира и Смелон, или Взятие Измаила». В семнадцать лет Жемчугова сыграла свою лучшую, по отзывам современников, роль Элианы в «Браках Самнитян». Именно за эту роль император Павел I пожаловал Прасковье жемчужное ожерелье, а владельца театра, к тому времени им стал сын графа Шереметьева, одарил званием обер-гофмаршала.

В 1798 году граф Николай Шереметьев дает вольную Прасковье и всей семье Ковалевых, а в 1801 году, получив разрешение царя на неравный брак, венчается с актрисой. По просьбе жены, по проекту архитектора Джакомо Кваренги, граф построил Странноприимный дом — одно из первых учреждений в России по оказанию медицинской помощи беднякам и сиротам. От него ведет свою историю НИИ Скорой помощи имени Склифосовского.

Прасковья Жемчугова скончалась в 1803 году от чахотки в возрасте 34 лет, через три недели после рождения сына Дмитрия. Была похоронена в Петербурге в фамильной усыпальнице графов Шереметевых в Александро-Невской Лавре.

МИХАИЛ ЩЕПКИН

Основоположник русского реалистического театра Михаил Щепкин родился в Курской губернии в семье крепостных графа Г. С. Волькенштейна, который организовал домашний театр для забавы детей, тогда юный Михаил и увлекся лицедейством. В 1805 году состоялся его дебют на профессиональной сцене: совершенно случайно понадобилось заменить актера в спектакле по пьесе Л.-С. Мерсье. С этого времени с разрешения графа Волькенштейна актер начал играть в театре братьев Барсовых в Курске.

Большое влияние на молодого актера оказал князь В. Мещерский, манера игры которого поразила Щепкина. Сам он считал, что его превращение в настоящего актера произошло под воздействием игры Мещерского. Он на сцене «не играл, а жил». С тех пор Щепкин стал воплощать в жизнь реалистичную манеру игры, пользуясь принципом «внутреннего оправдания роли». Щепкин пропагандировал вживание в образ изображаемого персонажа, чтобы зрители почувствовали искренность игры. Эта новая сценическая манера сделала Михаила Щепкина первейшим актером провинции. В 1822 году поклонники его таланта собрали необходимую сумму и выкупили актера из крепостной зависимости. Для того, чтобы собрать нужную сумму был организован спектакль, с платой по подписке. В 1822 году уже свободный Щепкин был приглашен в труппу московского Малого театра, за которым позже закрепилось неофициальное название «Дом Щепкина». В столице он блестяще исполнял роли Шейлока в «Венецианском купце» Шекспира, Фамусова в грибоедовском «Горе от ума» и городничего в «Ревизоре» Гоголя.

Новые принципы актерской игры: глубокое проникновение в характер и осмысление персонажа, получившие распространение благодаря Щепкину, позже легли в основу знаменитой «системы Станиславского». Именем Щепкина были названы Высшее театральное училище при Государственном академическом Малом театре в Москве, областной драматический театр в Белгороде и улицы в Москве, Курске, Алма-Ате.

ТАРАС ШЕВЧЕНКО

Будущий Национальный герой Украины Тарас Шевченко родился в Киевской губернии в семье крепостного помещика Энгельгардта, который, заметив талант мальчика к рисованию, отправил его учиться в Санкт-Петербург к художнику В. Ширяеву, намереваясь сделать из Тараса своего крепостного живописца. В Петербурге талантливый крепостной был представлен секретарю Академии художеств В. И. Григоровичу, художникам А. Венецианову и К. Брюллову, поэту В. Жуковскому, благодаря стараниям которых, Шевченко был выкуплен из крепостной зависимости. Для этого портрет Жуковского, написанный Брюлловым, был разыгран в лотерее, и полученные 2500 рублей пошли в счет свободы Шевченко. В знак благодарности Жуковскому Шевченко посвятил ему одно из наиболее крупных своих произведений — поэму «Катерина».

В 1840 году в Петербурге вышел «Кобзарь» — первый украинский сборник стихов Шевченко. Вскоре он публикует «Гайдамаки» — свое самое крупное поэтическое произведение, «Тополя», «Катерина», «Наймичка», «Хусточка», «Кавказ». За свою поэму «Сон», содержавшую сатиру на императрицу, Шевченко был отправлен в ссылку с запретом писать и рисовать. Освободила его амнистия после смерти Николая I.

Шевченко, написавший более тысячи художественных произведений, считается основоположником современной украинской литературы и норм литературного украинского языка. Кроме того, Тарас Шевченко — один из самых известных мастеров украинской живописи. Его именем назван Национальный университет в Киеве, набережная в Москве, украинские театры и станция киевского метро.

АНДРЕЙ ВОРОНИХН

Русскому архитектору Андрею Воронихину повезло родиться в семье крепостных графа А. С. Строганова, известного мецената и благотворителя. Строганов открыл несколько художественных школ, в одной из которых у известного иконописца Юшкова обучался живописи и Воронихин. Вскоре сам граф обратил внимание на талант юноши и отправил его учиться в Московскую школу архитектуры, где его наставниками стали В. И. Баженов и М. Ф. Казаков. Граф Строганов даровал вольную Воронихину в 1785 году, и через год молодой человек отправился изучать архитектуру, механику, математику и естественные науки во Франции и Швейцарии вместе с сыном графа.

В 1791 году молодой архитектор приступил к своим первым работам — отделке интерьеров Строгановского дворца, построенном по проекту Растрелли, приверженца стиля барокко. Воронихин же предпочитал простоту классицизма. Есть мнение, что именно европейское путешествие, во время которого Воронихин познакомился с образцами античной архитектуры, предопределили его любовь к классицизму, который обращался к формам античного зодчества как к эталону гармонии, логичности и красоты. В том же стиле классицизма он перестроил интерьеры Строгановской дачи и нескольких других домов.

Самой известной работой Воронихина стал Собор Казанской иконы Божией Матери, выполненный в стиле ампир. После окончания строительства Воронихин был награжден орденом Святой Анны второй степени, и вошел в историю как один из основателей русского ампира.

ИВАН СВИЯЗЕВ

Крепостной княгини Шаховской архитектор Иван Свиязев получил образование в Императорской Академии художеств. На экзамене в 1817 году за свой проект «Почтовый двор» он получил серебряную медаль 2 степени, однако через год Свиязева отчислили из академии из-за статуса крепостного. Свиязев был отпущен на волю в 1821 году, после чего сразу получил звание художника-архитектора Академии художеств.

Десять лет архитектор работал в Перми, где по его проектам были построены училище для детей канцелярских служителей, дом гражданского губернатора, духовная семинария. Свиязеву принадлежит окончательный проект колокольни Спасо-Преображенского собора, где сейчас размещается Пермская художественная галерея. В 1832 году Свиязев переехал в Петербург, там он работал архитектором и преподавателем в Горном институте, где издал первое в России «Руководство к архитектуре», принятое для преподавания в Горном институте и других учебных заведениях. За этот труд Свиязев удостоился звания члена Академии Наук, которая дала почетный отзыв на его работу, а самого архитектора стали приглашать в разные учебные заведения читать лекции по архитектуре. Помимо этой работы, Свиязев также опубликовал «Учебник архитектуры», «Основания печного искусства» и ряд статей, напечатанных в «Горном Журнале», «Журнале Министерства Государственных. Имуществ», «Журнале изящных искусств» и «Трудах Императорского Вольного Экономического Общества.