Сергей Зеньковский - Русское Старообрядчество. Русское Старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века

Тема: Русская Православная Церковь
Издательство Белорусского Зкзархата

13 октября в рамках православной ярмарки «Покровский кирмаш» в Минске состоялось представление нового издания «Издательства Белорусского Экзархата ».
Первый том знаменитой работы известного историка и филолога, профессора университета Вандербилта Сергея Александровича Зеньковского (1907-1990) «Русское Старообрядчество » представил редактор издательства, бакалавр богословия Виктор Попов.

Труд С.А.Зеньковского важен для нас прежде всего тем, что способствует более вдумчивому осмыслению тех причин , которыми была порождена трагедия раскола и возможности развитию диалога .

В чем истинная причина раскола?
Действительно ли виноваты лишь древнерусские переписчики?
Был ли раскол действительно отколом от церкви, или внутренним разрывом в самой церкви ?

С. А. Зеньковский успел издать при жизни только первый том своего уникального исследования. Он вышел в Мюнхене в 1790 году, в Москве в 1991 году появилось его репринтное воспроизведение. Вторую часть исследования (XVII-XIX века) автор не успел доработать до конца, но в целом она была им полностью продуманна.
Сергей Александрович, которому Россия обязана одним из лучших исторических исследований, волей судьбы жил и работал в Америке. Он похоронен на русском Ново-Дивеевском кладбище.

О Русском Старообрядчестве написано немало. Но труд С.А. Зеньковского является уникальным по глубине исследования и объективности выводов.

С.А. Зеньковский убедительно опроверг «весьма необоснованное мнение» о том, «что, переписывая богослужебные книги, древнерусские переписчики сделали немало ошибок и искажений текста, которые с течением времени стали неотъемлемой частью русского богослужебного обряда». И действительно, надо было совершенно не иметь понятия о том трепетном отношении к богослужебным текстам переписчиков дониконовского времени, чтобы утверждать подобное.

Детальное изучение работ исследователей старообрядчества второй половины 19 в. (А.П. Щапова, Н.М. Костомарова, Н.И. Субботина, Н.Ф. Каптерева, А.К. Бороздина, Е.Е. Голубинского и др.) привело автора к мысли о справедливости утверждения видного промышленника и старообрядческого деятеля В.П. Рябушинского , высказанного им в работе «Старообрядчество и русское религиозное чувство» о том, «что раскол произошёл не из-за спора об обряде, а из-за разногласий о духе веры ».

Но дух веры не имел ничего общего с «…общинной оппозицией податного земства, массы народной против всего государственного строя - церковного и гражданского» (А.П. Щапов «Земство и раскол»). Именно в качестве оппозиции, союзников в своей революционной борьбе с русской монархией пытались использовать старообрядцев А. Герцен и Н. Огарёв. Об этом не следует забывать и сегодня, когда противники Русской Православной Церкви пытаются использовать современное Старообрядчество в качестве «альтернативного православия».

С.А. Зеньковский напоминает читателю о том, что «почти совсем забыт тот факт, что именно старообрядцы сохранили и развили учение об особом историческом пути русского народа , «святой Руси», православного «Третьего Рима» и что в значительной степени благодаря им эти идеи снова уже в 19 в. заинтересовали и до сих пор волнуют русские умы.

В «Русском Старообрядчестве» впервые показана связь между дониконовскими движениями в русском православии и позднейшим разделением старообрядчества на поповство и беспоповство .

Связь между консервативным «подлинно старообрядческим» движением, «первыми вождями которого были старые боголюбцы, оставшиеся и после раскола в церкви верными основным канонам православия» и современными «поповцами» с одной стороны, и движением «лесных старцев», которое тоже началось в 1630-х годах, но весьма отличалось от традиционного православия своей эсхатологией, и современного «беспоповства» - с другой.
Понимание причин и предпосылок разделения в самом Старообрядчестве в прошлом очень важно для поиска и определения путей единения его сегодня, расколотого, хотя и не на четыре как прежде, но всё-таки, на два основных течения.

И, наконец, очень важен вывод о том, что «…Раскол не был отколом от церкви значительной части её духовенства и мирян, а подлинным внутренним разрывом в самой церкви ...».

Труд С.А.Зеньковского важен для нас и тем, что способствует более вдумчивому осмыслению тех причин , которыми была порождена трагедия раскола и развитию диалога.

С.А.Зеньковский закончил работу над «Русским Старообрядчеством» в 1969 г., то есть за два года до решений Поместного собора Русской Православной Церкви 1971г. совершенно изменившего отношение Русского Православия к Православному Старообрядчеству.
Наиболее просвещённые иерархи Русской Православной Церкви , предпринимавшие возможные действия для устранения препятствий к уврачеванию раскола понимали, что средостение, возникшее в связи с клятвенными определениями Соборов 1656 и 1667г.г., должно быть устранено. На этом основании Поместный собор РПЦ 1917-18г.г. наметил ряд важных шагов по постепенному уврачеванию раны раскола, но наступившая затем эпоха атеистического подавления затруднила осуществление начатых трудов. И, всё-таки,
Поместный Собор Русской Православной Церкви 1971г.:
- подтвердил православие богослужебных книг, бывших в употреблении до Никона;
- засвидетельствовал спасительность старых русских обрядов;
- отверг порицательные выражения о старых обрядах и отменил клятвенные запреты 1656 и 1667г.г. на старые обряды и на придерживающихся их православных старообрядцев «яко не бывшие».

Еще раз вчитаемся в богодухновенные слова Поместного Собора 1971 года, приведённые в «Деянии об отмене клятв на старые обряды и на придерживающихся их»:
«Освященный Поместный Собор Русской Православной Церкви любовию объемлет всех, свято хранящих древние русские обряды, как членов нашей Святой Церкви, так и именующих себя старообрядцами, но свято исповедующих спасительную православную веру…».
Сердца многих с благодарностью к Богу восприняли эту благую весть.

Поместный Собор Русской Православной Церкви 1988 года
вновь подтвердил это деяние и в обращении «ко всем держащимся старых обрядов православно верующим христианам, не имеющим молитвенного общения с Московским Патриархатом» именовал их «единокровными и единоверными братьями и сестрами».
А в октябре 2000 года Архиерейский Собор РПЦЗ
обратился к старообрядцам с посланием, в котором выражено глубокое сожаление «о тех жестокостях, которые были причинены приверженцам старого обряда, о тех преследованиях со стороны гражданских властей, которые вдохновлялись и некоторыми из наших предшественников в иерархии Русской Православной Церкви. Архиереи РПЦЗ провозгласили свое глубокое желание исцелить нанесенную Церкви рану и восстановить полное общение с теми, кто стремится сохранить старый обряд в лоне Русской Церкви.

На Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2004г. вновь было обращено внимания соборного разума Церкви к труднейшей и многовековой общецерковной задаче - уврачеванию последствий русского церковного раскола!7 века.
Как видим, РПЦ МП стремится честно и последовательно пройти свою часть пути к Богом заповеданному миру.

Сегодня в Русской Православной Церкви есть очевидная «внутрицерковная востребованность старины», что проявляется в тяге к традиционному укладу, знаменному пению, древним формам деревянного зодчества, использованию в богослужении древних архиерейских облачений и т.д. Это приводит к росту числа старообрядческих приходов в лоне РПЦ, особенно в крупных городах, где члены некоторых церковных общин сами проявляют тяготение к использованию элементов традиционной, «дониконовской» церковной культуры. Количество старообрядческих приходов в лоне РПЦ увеличивается и за счет старообрядческих общин (чаще -- беспоповских согласий), которые переходят в лоно Русской Православной Церкви, но хотят сохранить прежние особенности богослужения и старые книги.

Что же касается взаимоотношений Русской Православной Церкви с основными старообрядческими согласиями (Русская Православная Старообрядческая Церковь, Русская Древлеправославная Церковь, объединения общин поморских беспоповцев), то здесь со стороны старообрядцев имеют место совершенно полярные мнения. От вполне лояльных до совершенного отрицания возможности любого диалога и сближения, не говоря уже об единстве.

Мне кажется, что в основе противоположных мнений по вопросу диалога и объединения Старообрядчества и Русской Православной Церкви лежат две совершенно различные точки зрения , с которых рассматривается Русская Православная Церковь.

Для кого-то Русская Православная Церковь
- это все та же Церковь 1666 года, преследующая всех, кто не принял "никоновские новины"; Церковь, благословившая императрицу Софью на издание в 1685 году указа, повелевавшего староверов после трех допросов жечь в срубе и пепел развевать.
Для сторонников диалога и последующего объединения
- это Церковь, с которой у нас, по словам митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, одна вера, одна система ценностей и одно равно любимое Отечество; Церковь, которая называет нас братьями, естественными соработниками и ближайшими союзниками.

Путь диалога, сближения и последующего единства очень труден. И он не будет безоблачным. Ибо противников следования по нему хватает как с одной, так и с другой стороны.

Движение по этому пути уже началось. Инициатором его стала Русская Православная Церковь. И если со стороны старообрядцев это движение вначале велось, в основном, на уровне отдельных представителей центральных органов и общин, то сегодня, после неоднократных встреч Предстоятелей Русской Православной Старообрядческой Церкви с архиереями Русской Православной Церкви Московского Патриархата, можно вести речь о взаимном движении навстречу Церквей.

Уверенность в том, что начинающийся диалог между двумя Церквями будет успешным, придают последние практические шаги и высказывания иерархов Московской Старообрядческой Митрополии и, прежде всего, готовность главы РПСЦ сделать "все отличия и несогласия... предметом серьезного богословского изучения в соответствующих церковных комиссиях ". Это позволило бы развеять некоторые заблуждения догматического и канонического характера, на которые ссылаются противники единения.

По словам Митрополита Московского и всея Руси Корнилия , Русская Православная Церковь и российские старообрядцы находят все больше точек соприкосновения и сотрудничества.

Сейчас обе стороны понимают , что каких-то быстрых итогов и результатов от этого процесса осмысления происшедшего ждать не приходится, однако начавшийся диалог «к этому подвигает».

Безусловно, искреннее покаяние Русской Православной Церкви пролилось бы елеем на рану раскола и ускорило бы процессы диалога, сближения и единения, но "будем не Богу только говорить: "Не помяни согрешений наших", но и самому себе пусть каждый говорит: "Да не помянем согрешений братий наших против нас " (свт. Иоанн Златоуст).
Мы ведь знаем, что "ничто так не противно Богу, как разделения в Церкви. Даже если мы совершили тысячу благих дел, мы виноваты, как те, кто мучил Тело Господа нашего, если мы раздираем тело Церкви" (свт. Иоанн Златоуст).

Пришло время и нам, православным старообрядцам, исполнить заповедь Христову: "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою " (Ин. 13, 35).

Вячеслав Клементьев
15.10.2007г.
г.Минск

18. Новый патриарх 19. Мечты о православной империи 20. Разгром Боголюцев Примечания 21. Правка книг 22. Русская теократия 23. Неронов против Никона 24. Разрыв между Никоном и царем 25. Начало секуляризации V. Раскол. 26. Церковная смута 1658–1666 годов 27. Русский собор 1666 года 28. Собор патриархов 1666–1667 годов 29. После собора: годы последних надежд: 1667–1670 30. Казни и тюрьмы: 1670–1676 31. Учение отцов Пустозерских: дьякон Феодор 32. Учение отцов Пустозерских: протопоп Аввакум VI. Рост старообрядчества и деление на толки 33. Расширение старообрядческого “мятежа” В 1671–1682 годах 34. Рост сопротивления на Севере: 1671–1682 35. Укрепление «тарой веры"в Сибири и на Юге: 1671–1682 36. Церковь и Москва в годы междуцарствия 37. Казаки в борьбе за старую веру 38. Размежевание внутри старообрядчества: поповщина 39. Выделение беспоповщины: федосеевцы 40. Поморское беспоповство и денисовы 41. Расколы внутри беспоповщины. Нетовщина 42. Западные влияния: христовщина Заключение Список сокращений Библиография

Иностранные историки тоже внесли свою лепту в исследование русского раскола семнадцатого века. Из этих иностранных работ прежде всего выделяется прекрасная книга французского ученого Пьера Паскаля о протопопе Аввакуме, в которой он широко использовал печатные и архивные источники и которая уже стала настольной книгой по ранней истории старообрядчества . Из немецкой литературы по этому вопросу наиболее интересной является книга о. Иоанна Хризостома о «Поморских ответах» Андрея Денисова, выдающегося старообрядческого писателя и мыслителя конца семнадцатого и начала восемнадцатого века .

Здесь, конечно, указаны только наиболее важные труды по истории раскола и старообрядчества, так как только перечисление всех даже только значительных работ по этому вопросу потребовало бы отдельный том: уже перед революцией 1917 года число книг и статей о старообрядчестве превышало десяток тысяч.

Все же многие стороны этого печального разрыва в русском православии, как уже было отмечено выше, до сих пор не вполне ясны, и историкам придется немало поработать над их выяснением. В настоящей книге автор преследовал сравнительно ограниченные цели: как можно более детально определить корни церковного конфликта семнадцатого века, проследить нарастание напряжения между окормлением церкви и государства и сторонниками старого обряда и, наконец, выяснить связь между дониконовскими движениями в русском православии и позднейшим разделением старообрядчества на поповство и беспоповство. Поскольку это было возможно, автор старался в этой книге избежать употребления слова раскол. В обычной русской терминологии это слово стало одиозным и несправедливым в отношении старообрядчества. Раскол не был отколом от церкви значительной части ее духовенства и мирян, а подлинным внутренним разрывом в самой церкви, значительно обеднившим русское православие, в котором были виноваты не одна, а обе стороны: и упорные и отказывавшиеся видеть последствия своей настойчивости насадители нового обяда, и слишком ретивые и, к сожалению, часто тоже очень упрямые и односторонние защитники старого.

Работа над этим исследованием была в значительной степени облегчена благодаря поддержке двух организаций: Гарвардского университета, в частности его центра по изучению России, и Фонда имени Гугенгайма в Нью-Йорке. Исследователь приносит руководителям этих обоих организаций свою глубокую благодарность. Кроме того, он выражает свою признательность всем лицам и библиотекам, которые облегчили его работу; особенно много ему помог профессор Дм. Ив. Чижевский, с которым автор обсуждал немало проблем, затронутых этой книгой. Доктор В. И. Малышев сообщил автору ряд рукописных материалов из хранилища Пушкинского Дома (Института Русской Литературы А. Н.), а А. Филипенко немало потрудилась над перепиской не всегда разборчивой рукописи, за что автор выражает им свою признательность. Эту книгу он с благодарностью и любовью посвящает своей жене, в течение многих лет помогавшей ему в работе над «Русским старообрядчеством».

И. А. Кириллов: Москва Третий Рим, Москва, 1913 и Правда о старой вере, Москва, 1916; В. Г. Сенатов: Философия истории старообрядчества, вып. 1 и 2, Москва, 1912.

А. В. Карташов: «Смысл старообрядчества» в Сборнике статей, посвященных П. Б. Струве, Прага, 1925 и Очерки по истории русской церкви, Париж, 1959, т. II.

Pierre Pascal: Avvakum et les débuts du Rascol: la Crise religieuse russe au XVII siecle, Paris, 1938.

Johannes Crysostomos: Die Pomorskie Otvety als Denkmal der Anschaung der russischen Altgläubigen der 1. Viertel des XVIII Jahrhundert, Roma, 1959, Orientalia Christiana Nr. 148.

Возвышение Московской Руси произошло слишком стремительно и неожиданно для самих русских людей, чтобы не отразиться в несколько горделивых и надменных формулировках национальной мысли и не вскружить голову интеллектуальной элите позднего русского Средневековья. В действительности во второй половине пятнадцатого века события стали развиваться в Восточной Европе так торопливо и бурно, что в течение всего лишь нескольких десятилетий вся политическая карта этой бесконечной равнины была совершенно перекроена. Еще в самом начале этого века Московское княжество было всего лишь одним из небольших, хотя и динамичных государственных образований, затерявшихся в лесах и болотах верхней Волги и средней Оки. На картах, изображающих Русь того времени, владения московского князя кажутся совсем незаметными рядом с такими территориальными гигантами, как Великое Княжество Литовское, Золотая Орда или Новгородская республика. Василий II, правитель Москвы в начале пятнадцатого века, хотя упорно держался за титул великого князя, но неоднократно побывал на ролях пленного и в руках татар, все еще могучих и опасных, и в тюрьмах своих родственников. Недаром он получил прозвище Темного, после того, как его ослепил его же собственный двоюродный брат, буйный и коварный князь Дмитрий Шемяка.

Правда, Москва уже давно добивалась руководства над всей северо–восточной Русью. Но в те времена всем казалось гораздо более вероятным, что не она, а ее соперница Литва объединит под скипетром Гедиминовичей все земли, заселенные русскими племенами. Западная Русь уже целиком вошла в государство Литовских владык, и в пятнадцатом веке даже Рязань и Новгород неоднократно входили в союзные или даже вассальные отношения с этим гибридным русско–литовским государственным образованием. На европейском Западе самое слово Русь было почти совсем забыто, и вряд ли даже самые сведующие дипломаты Западной Европы что‑либо знали о Москве и ее князьях.

Но не прошло и полвека после пленения Василия Темного его родственниками и татарами, как его сын стал одним из наиболее могущественных владетелей Восточной Европы, главой объединенного русского государства. Он уже называл себя, хотя и полуофициально, - Царем–Цесарем -, т. е. императором, и стал мужем Софии Палеолог, наследницы Византийской Империи. Его посольства теперь посещали самые важные столицы Европы, а глава Священной Римской Империи Германской нации искал его помощи и союза. Но самое удивительное было то, что все успехи Ивана Третьего, которого современники называли Великим и Грозным, были достигнуты без больших потерь и расходов, без значительных походов и кровопролитных битв. Даже Великий Новгород, земли которого по своим размерам во много раз превосходили территории княжества Московского, почти без сопротивления окончательно покорился Москве. В какие‑нибудь пятнадцать–двадцать лет этот первый Иван Грозный стал самодержцем всея Руси, выросшей в решающую силу Востока Европы. Земли его государства простирались от Черноморских степей до Северного океана и от Днепра до Западной Сибири. Теперь Россия, а не Литва и татары, стала главным государством европейского Востока и ее геополитическое положение на границах Европы и Азии радикально переменилось.

Сергей Александрович Зеньковский - Русское старообрядчество - В двух томах

Том I Духовные движения XVII века

Том II Духовные движения XVII-XIX веков - Статьи

Сост. Г.М.Прохоров. Общ. ред. В.В.Нехотина.

М.: Институт ДИ-ДИК, Квадрига, 2009 - 688 с: ил.

ISBN 978-5-93311-012-5 (Институт ДИ-ДИК)

ISBN 978-5-91791-005-5 (Издательство "Квадрига")

Полнейшая история русского старообрядчества С. А. Зеньковского, известного профессора Университета Вандербилта.

Сергей Александрович Зеньковский - Русское старообрядчество - В двух томах - Том I Духовные движения XVII века - Содержание

Предисловие

I. Кризис Третьего Рима

1. Русское мессианство
2. Смута и ее преодоление
3. Испытания православного Востока

II. Начало новой проповеди

4. Дионисий и традиция св. Иоанна Златоуста
5. Патриарх Филарет и оборона Православия
6. Неронов идет в мир
7. Протопопы выступают
8. Печатное дело

III. Боголюбцы у кормила Церкви

9. Новый царь и его окружение
10. Единогласие
11 Собор 1649 года и столкновение с епископатом
12. Причины мятежа протопопов против епископата
13. Успехи и трудности 1645-1652 годов
14. Капитон
15. Вопрос культурной ориентации
16. Русский обряд и греки
17. Апофеоз Православия

18. Новый патриарх
19. Мечты о православной империи
20. Разгром Боголюцев
21. Правка книг
22. Русская теократия
23. Неронов против Никона
24. Разрыв между Никоном и царем
25. Начало секуляризации

V. Раскол.

26. Церковная смута 1658-1666 годов
27. Русский собор 1666 года
28. Собор патриархов 1666-1667 годов
29. После собора: годы последних надежд: 1667-1670
30. Казни и тюрьмы: 1670-1676
31. Учение отцов Пустозерских: дьякон Феодор
32. Учение отцов Пустозерских: протопоп Аввакум

VI. Рост старообрядчества и деление на толки

33. Расширение старообрядческого “мятежа” В 1671-1682 годах
34. Рост сопротивления на Севере: 1671-1682
35. Укрепление «старой веры»в Сибири и на Юге: 1671-1682
36. Церковь и Москва в годы междуцарствия
37. Казаки в борьбе за старую веру
38. Размежевание внутри старообрядчества: поповщина
39. Выделение беспоповщины: федосеевцы
40. Поморское беспоповство и денисовы
41. Расколы внутри беспоповщины. Нетовщина
42. Западные влияния: христовщина

Заключение

Список сокращений

Библиография

Сергей Александрович Зеньковский - Русское старообрядчество - В двух томах - Том II Духовные движения XVII-XIX веков - Статьи - Содержание

ПРЕДИСЛОВИЕ

1. Старообрядцы - их миграция и расселение
2. Социальная структура и жизнь

I. ГЕОГРАФИЯ И СТАТИСТИКА РАСКОЛА

1. Статистика
2. Распространение раскола
3. Первоначальные области распространения
4. Руководство и социальный состав
5. Первые федосеевские общины
6. Выг - поморский оплот раскола
7. Ранние старообрядческие общины XVIII в
8. Нижневолжские старообрядческие общины
9. Старообрядчество Верхнего Поволжья
10. Преображенское кладбище

II. СТАРООБРЯДЦЫ И ВЛАСТЬ

1. Петр I и раскол
2. Царствование Николая I
3. Белокриницкая иерархия
- а) Зарождение мысли
- б) Создание центра
- в) Венские успехи
- г) Старообрядцы и Чайковский
- д) Амвросий
- е) Первые епископы
- ж) Гнев царя
- з) Николай и Австрия
- и) "Древляя иерархия"

III. СТАРООБРЯДЦЫ И РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ

1. Открытие раскола
2. Раскол и интеллигенция
3. Забытое увлечение Герцена
4. Кельсиев
- а) Кельсиев в Лондоне
- б) Кельсиев в Москве
- в) Кельсиев в Турции
5. Польское восстание
6. Герцен и Гончар

1. Старообрядчество, церковь и государство
2. Старообрядец Аввакум: его место в русской литературе
3. Протопоп Иван Неронов
4. Житие духовидца Епифания
6. Старообрядцы и Соловецкий монастырь
5. Идеологический мир братьев Денисовых
7. Старообрядцы - технократы горного дела Урала
8. Раскол и судьбы Империи

ПРИЛОЖЕНИЕ. ИСТОРИЯ И СУДЬБЫ

П. Мартюшев. Исход
А. Басаргина. Как мы бежали из России
П. Мартюшев. Вот как русские делают
К. Куцее. Хочется настоящих русских узнать!
П. Шахматов. Покровка
П. Мартюшев. Рукоположение первого священника для "часовенных" старообрядцев Америки
Соломин Калугина. История Николаевска

Сергей Александрович Зеньковский - Русское старообрядчество - В двух томах - Предисловие

В прошлом году, в связи с пятидесятилетием Февральской и Октябрьской революций, совсем незаметно прошла другая, но тоже очень значительная годовщина в русской истории - трехсотлетие раскола в русской церкви. Мало кто вспомнил, что три века тому назад, 13 мая 1667 года, собор русских и восточных епископов наложил клятвы на тех православных русских людей, которые продолжали и хотели продолжать пользоваться старорусскими, дониконовскими, богослужебными книгами, креститься древневизантийским и древнерусским двухперстным крестным знамением и оставаться верными старорусской церковной традиции.

На самом соборе 1667 года только четыре человека, в том числе и «протопоп богатырь» - Аввакум, решительно отказались принять постановления этого сонма иерархов. Тем не менее, вслед за ними очень скоро все большее и большее число русских людей стало высказываться против постановлений этих ретивых и неосторожных в своих решениях русских и ближневосточных, по преимуществу греческих, владык, проявлять свою верность древлерусскому церковному преданию и отказываться от подчинения, совсем еще недавно общей для всей Руси, матери церкви. Таким образом в течение немногих десятилетий развилось мощное движение старообрядцев, самое значительное религиозное движение в истории русского народа, которое, не покорившись воле епископата и государства, стоящего за этими иерархами, на века оторвалось от церкви, бывшей тогда еще патриаршей, и образовало свои особые, отдельные, независимые общины. Русское старообрядчество пережило немало фаз значительного развития и заметного спада движения, раскололось на множество толков, все же объединенных любовью к прошлому русской церкви и русскому древнему обряду и, несмотря на гонения, сыграло большую роль в духовном и общественном развитии русского народа.

Казалось, что триста лет, прошедших со времени церковной смуты, развившейся при царе Алексее Михайловиче, были достаточным сроком для изучения и выяснения причин трагического раскола в русском православии, который тяжело отразился на судьбах России и немало помог созданию тех условий, которые полвека тому назад привели царскую Россию к крушению. Но, к сожалению, до сих пор корни старообрядчества и причины русского церковного раскола семнадцатого века все еще не полностью вскрыты в исторической литературе и остаются далеко не ясными. Несмотря на то что за последние сто лет было опубликовано немало документов и исследований, давших значительное количество сведений о событиях, приведших к выходу старообрядчества из лона русской патриаршей, а позже синодальной, церкви, все же сравнительно немного было сделано для выяснения корней этого раскола в истории самой русской церкви, его идеологического содержания и его роли в развитии русского народа за последние три века. До сих пор почти что не вскрыты сущность влияния старообрядческой мысли на идеологию русских мыслителей, славянофилов и народников, «почвенников» середины прошлого века и думских «прогрессистов» начала этого, значение старообрядческих деятелей в развитии русской экономики и связи старообрядческих писаний с русской литературой начала двадцатого века. Почти что совсем забыт тот факт, что именно старообрядцы сохранили и развили учение о особом историческом пути русского народа, «святой Руси», православного «Третьего Рима» и что в значительной степени благодаря им эти идеи снова уже в прошлом и этом столетиях заинтересовали русские умы.

К серьезному изучению русского старообрядчества русские историки и богословы пришли только тогда, когда наступала годовщина двухсотлетия русского церковного раскола. До середины девятнадцатого века работы о старообрядчестве, написанные представителями русской церкви и русской исторической науки, имели только обличительные и миссионерские цели. Правда, уже тогда существовали многочисленные старообрядческие сочинения, рисовавшие совсем другую сторону этого трагического конфликта в душах русского народа. Но эти сочинения оставались почти что неизвестными широким кругам русского «европеизированного» общества и, конечно, не могли быть опубликованы ввиду строгих правил цензуры, не позволявшей дать слово представителям многомиллионного русского старообрядчества. К началу царствования Александра II положение несколько изменилось. Рост старообрядческих общин, успех старообрядцев–поповцев в воссоздании ими своей иерархии, появление старообрядческих изданий за границей и, наконец, само «открытие» русским обществом старообрядчества, как мощного движения, насчитывавшего в своих рядах от четверти до трети всех великорусов, привели в конце 1850–ых и в 1860–ых годов к появлению обширной литературы о расколе и этих своеобразных русских «диссидентах».

Ко времени Никона и до второй половины девятнадцатого века в исторической литературе господствовало весьма необоснованное мнение, что, переписывая богослужебные книги, древнерусские переписчики сделали немало ошибок и искажений текста, которые с течением времени стали неотъемлемой частью русского богослужебного обряда. Кроме того историки раскола совершенно ошибочно полагали, что в искажении церковных книг были виноваты не только древние переписчики раннего русского средневековья, но и те первые противники патриарха Никона, которые в конце 1640–ых и начале 1650–ых годов близко стояли к руководству церкви и книгопечатанию и поэтому будто бы смогли внести в печатные уставы того времени ошибки, сделанные в предыдущие века. В числе этих лиц, которых считали ответственными за внесение ошибок уже в русские печатные издания семнадцатого века, называли руководителей раннего сопротивления Никону, протопопов Ивана Неронова и Аввакума. По мнению этих исследователей из числа иерархии и миссионерских кругов, такие ошибки стали возможны ввиду отсутствия достаточного просвещения в средневековой Руси, бедности русской научной и церковной мысли того времени и, наконец, особого склада русского древнего православия, которое по их мнению придавало преувеличенное значение внешней набожности и обрядам. Даже такой известный и ученый историк русской церкви как митрополит Макарий Булгаков (1816–1882) придерживался этого мнения в изданном им в 1854 году капитальном труде об «Истории русского раскола старообрядчества».

Такую же позицию в объяснении религиозных причин раскола сначала занял и молодой казанский историк Аф. Прок. Щапов (1831–1876), который в своей магистерской диссертации «Русский раскол старообрядчества», защищенной им в 1858 году, называл движение сторонников старой веры «окаменевшим осколком древней Руси». Все же, несмотря на свой ранний традиционно–отрицательный взгляд на старообрядцев, Щапов внес уже и в этом труде нечто новое, пытаясь вскрыть социальные причины, толкнувшие в раскол широкие массы русского народа. Через четыре года, пользуясь перевезенной во время Крымской войны в Казань богатейшей материалами по расколу библиотекой Соловецкого монастыря, Щапов пересмотрел свои взгляды. В новом труде «Земство и Раскол», вышедшем в Отечественных Записках в 1862 году, он уже писал, что в старообрядчестве была «своеобразная жизнь умственная и нравственная» и что раскол вырос на почве «земской розни», в результате «скорби и тяготы от тягла государевой казны, от злоупотребления государевых чиновников, писцов и дозорщиков, от насилия бояр». В его глазах старообрядчество было прежде всего: «могучей, страшной общинной оппозицией податного земства, массы народной против всего государственного строя - церковного и гражданского». Новый тезис А. П. Щапова, что старообрядчество было прежде всего творческим и свободолюбивым оппозиционным движением против засилия государства и церковных властей, был с энтузиазмом подхвачен рускими народниками, которые, видя в этих защитниках древлего православия прежде всего возможных союзников в своей революционной борьбе с русской монархией, стали в свою очередь исследовать старообрядчество и искать сближения с ним.

Сенсационное «открытие» А. Щапова, что движение борцов за старую веру будто бы было в основном борьбой против злоупотреблений правительства и иерархии, быстро нашло отклик и за границей. Там старообрядцами заинтересовались русские эмигранты в Лондоне во главе с патриархом русского социализма А. Герценом, с Н. Огаревым и с их довольно случайным другом, новым эмигрантом, Вас. Кельсиевым. Было решено вовлечь этих старомодных, но, казалось, многообещающих русских «диссидентов» в политическую борьбу с самодержавием. Герцен дал деньги, Огарев - свою редакционную опытность, Кельсиев - свой энтузиазм. В результате, уже в том же 1862 году в Лондоне начал выходить особый журнал для старообрядческих читателей, многозначительно озаглавленный этой эмигрантской кучкой - «Общее Дело». Для того чтобы прочнее вовлечь старообрядчество в свою революционную работу, А. Герцен даже намеривался создать в Лондоне особый старообрядческий церковный центр, построить там же старообрядческий собор, старостой которого он сам не прочь был стать. Правда, из этих лондонских церковных проектов ничего не получилось, но зато Герценовский кружок вступил в сношения с старообрядцами казаками в Турции, так называевыми некрасовцами, которых лондонская группа пыталась использовать для связей с революционным движением и старообрядцами России. Надо отметить, что в этом отношении лондонские эмигранты не были изобретателями новых путей и что уже во время Крымской войны агенты вождя польской эмиграции кн. Адама Чарторыйского вербовали живших в Турции казаков старообрядцев и в особые военные отряды, и в диверсионные группы, с помощью которых они собирались поднять восстание на Дону, Урале, Кубани и среди казачьих частей, воевавших на Кавказе.

Несмотря на провал лондонской затейки Герцена, Кельсиева и Огарева, народники продолжали интересоваться старообрядчеством и немало сделали для популяризации изучения этого, тогда еще очень мало известного русским ученым и читателям, движения. Вслед за Щаповым и Кельсиевым старообрядцами занимались такие представители народничества, как Н. А. Аристов, Я. В. Абрамов, Ф. Фармаковский, В. В. Андреев, А. С. Пругавин, И. Каблиц (псевдоним Юзов) и многие другие. К ним же можно до некоторой степени причислить и известного историка Н. М. Костомарова, который так же, как и А. Щапов, принадлежал к земскому областническому направлению русской историографии и стремился изучать не только историю государства, но и историю самого народа. Ознакомившись с работами самих старообрядцев, Н. М. Костомаров в обстоятельном очерке «История раскола у раскольников» писал, что «раскольники» очень отличались своим духовным и умственным складом от представителей русской средневековой культуры и церкви: «в старой Руси господствовало отсутствие мысли и невозмутимое подчинение авторитету владетельствующих… раскол любил мыслить и спорить». Несмотря на то что почтенный историк был совсем несправедлив в своем осуждении Древней Руси, - ведь недаром современный исследователь древней русской литературы Д. И. Чижевский считает четырнадцатый и шестнадцатый века веками споров и разногласий, - тем не менее Костомаров был прав, говоря о старообрядчестве как о «крупном явлении умственного прогресса», которое в течение веков отличалось своей любовью к прениям и исканием ответа на свои духовные запросы.

Предисловие