Британские аристократы. Повседневная жизнь аристократии. Два фрагмента из книги


Предлагая вашему вниманию отрывок из книги К. Родзаевского „СОВРЕМЕННАЯ ИУДИЗАЦИЯ МИРА ИЛИ Еврейский вопрос в ХХ столетии”, написанной в Харбине в 1943 г., мы вновь вынуждены дать следующее предупреждение.

Где-то до начала ХХ века практически все евреи были иудеями. Т.е. исповедовали человеконенавистническую идеологию иудаизма. Однако позже, а уж тем более в наше время, появилось немало евреев, отказавшихся следовать указанной расистской религии.

На деле отказавшихся. Например, став Героями Советского Союза за заслуги на полях сражений. Или верою-правдою отслуживших народу на научной или преподавательской стезе. Наконец, просто достойно проводя жизнь в качестве русских евреев. Без иудаизма.

Автор же предлагаемого отрывка следует традициям предшествующей эпохи. И не желает видеть различия между евреями и иудеями. Но нормальный человек ведь не назовёт славянского ребёнка, превращённого мусульманами (через воспитание) в янычара, русским человеком, не так ли? То же и с различием между евреем и иудеем.

***

НОВАЯ АРИСТОКРАТИЯ

Официальный иудейский справочник «Еврейский мир», выпущенный на русском языке «Объединением русско-еврейской интеллигенции» в Париже в 1939 году, приводит поучительный список: потрясающий список евреев в верхней и нижней палатах английского парламента. В палате лордов в виде английских лордов сидят, оказывается, следующие жиды:

1. Маркиз Ридинг Остервальд

2. Виконт Бирмтэд Вальтер Гораций Самуэль, глава нефтяного общества «Шели и Ко»

3. Виконт Самуэль Герберт Льюис Самуэль, бывший верховный комиссар Палестины

4. Барон Дювин Иосиф

[Лорд-иудей сэр Монтефиори, богатый англичанин, на фамильном гербе которого снизу - лев и единорог, сверху - три звезды Давида и два флага с надписью на...] 5. Барон Джюссель Герберт

6. Барон Майкрофт Артур Микаэль Самуэль

7. Мельчетт Гарри Людвиг, лорд Монд, глава химического треста 1.С.1., сионистский деятель

8. Барон Натан Ротшильд

9. Барон Сотвуд Юлий Сольер Элиас, глава газетного концерна

В палате общин тот же источник перечисляет

1. Сэр Лесли Хор-Бейлиша, военный министр

2. Сэр Перси А. Альфред Гаррис (от Лондона)

3. Л.П. Гликштейн (от Ноттергема)

4. Дэдли Иоэль (от Лондона)

5. А.М. Лайонс (от Лейтчестера)

6. Т. Леви (от Лондона)

7. Джеймс Джордж Ротшильд (от Лондона)

8. Сэр Артур Микаэль Самуэль (от Лондона)

9. Самуэль, маркиз Виндворт (от Лондона)

10. Сэр Исидор Салмон (от Лондона)

11. Сэр Филипп Сассун (от Лондона)

12. Сидней Сильверман (от Ливерпуля)

13. Эдуард А. Штраус (от Лондона)

14. Люис Силькин (от Печама)

15. Гарри Натан (от Лондона)

16. Даниэль Л. Липсон (от Лондона)

Может быть, все иудеи стали настоящими англичанами? Может быть, их происхождение не мешало им пропитаться духом и традициями той страны, в которой они поселились, и они стали подлинными подданными той Британии, которая столь широко и гостеприимно открыла им все двери, дала все возможности, вплоть до того, что доверила им высшие государственные посты и допустила в высшие слои своей государственной иерархии - сделала лордами, маркизами и виконтами?

Да, иудеи до поры до времени демонстрируют свою принадлежность к английскому обществу, не открывая своего жидовского забрала. Однако, как только минует надобность в «игре с англичанами» (это мы можем наблюдать и во всех других странах мира), маски мгновенно сбрасываются с тем, чтобы переодетый в «стопроцентного англичанина» иудейский лорд вновь превратился в подлинного представителя своего народа.

Харбинская «Еврейская Жизнь» приводит много таких поучительных биографий. Вот что, например, нашли мы в одном из номеров этого журнала относительно «виднейшей представительницы английской аристократии леди Фицжеральд».
4. ВОЗВРАТ В ЕВРЕЙСТВО ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТНЕЙ ЛЕДИ ФИЦЖЕРАЛЬД

«Однажды в одно пасмурное лондонское утро секретарь Еврейского Национального Фонда по заведенному порядку ознакамливался с только что прибывшей утренней почтой, как из одного конверта выпал чек... И поднявши его и рассмотревши его, секретарь был поражен: чек был выписан на пять тысяч английских фунтов стерлингов и подписан «леди Фицжеральд».

Это было первым выступлением леди Фицжеральд на ниве еврейской общественности. Прошло после этого не больше года, и за это короткое время она сделалась одной из самых энергичных деятельниц и незаменимым борцом за интересы английского еврейства. И не следует забывать, что леди Фицжеральд уже не молода - ей восемьдесят лет, и ее умерший муж был английским аристократом, христианином, ее дети исповедуют англиканскую веру. Но на старости лет леди Фицжеральд вернулась к своему народу и отдает ему всю свою любовь и преданность, как бы стремясь загладить грех удаления от своего народа в дни молодости.

Леди Фицжеральд принадлежит к высшему обществу Англии. Она находится в дружественных отношениях с премьером Чемберленом, который очень часто приезжал в ее замок, находящийся в ста километрах от Лондона. Также королевская чета Англии дружит со старой леди и часто проводит время в ее обществе.

Недавно по инициативе неутомимой восьмидесятилетней старушки был основан фонд под названием «Золотой Фонд». Сущность этого фонда заключается в том, что евреи Англии обязаны отдать для палестинской работы и устройства в Палестине еврейских жертв из Германии все свои драгоценности, от которых они в состоянии отказаться.

Леди Фицжеральд энергично принялась за работу и разослала лично десятки тысяч писем еврейским женщинам в Англии с призывом жертвовать в пользу «Золотого Фонда». И на этот призыв немедленно отозвались: в бюро «Керен-Каемет» устремился золотой поток разных ценных вещей со всех уголков страны. Все время прибывают почтовые посылки со столовым серебром, серебряные и золотые вазы, подсвечники, серебряные подстаканники, картины, гравюры, хрусталь, браслеты, часы и разные другие золотые вещи, и все это без конца».

Эта маленькая заметка поучительна во многих отношениях. Она прежде всего показывает один способ еврейского внедрения в чужой национальный организм. Это браки еврейских женщин с видными людьми приютившей [их] страны.

Далее заметка говорит, что еврейка или еврей, принявшие христианство, в душе остаются верны религии своих предков и возвращаются в нее при первом удобном случае. Заметка свидетельствует также и о мировом единстве еврейского народа: «английские» аристократы помогают еврейским беженцам из Германии. Наконец, заметка разоблачает британскую аристократию, правительство и даже королевский дом, уличая в дружеских связях с иудеями.

«Никто как свой», - гласит народная мудрость. Дальше мы увидим великое множество разоблачений еврейства, почерпнутых из харбинской «Еврейской Жизни» - официоза еврейского дальневосточного Национального Совета, издаваемого ХЕДО - Харбинской Еврейской Духовной Общиной под редакцией поистине неутомимого в болтливой откровенности дальневосточного еврейского вождя доктора Кауфмана. Спасибо, Абрам Иосифович!
ИСТОРИЯ ИУДЕЙСКОГО ЗАХВАТА ВЕЛИКОБРИТАНИИ

Как же получилось, что Англия оказалась целиком захваченной иудеями? Чтобы картина иудейского овладения этой страной была развернута перед вами с предельной объективностью, дадим слово иудейскому историку.

«В 1320 году английское правительство изгнало жидов из своей страны, (почему изгнало, иудей-историк, конечно, не сообщает. - К.Р.).

Триста пятьдесят лет не было евреев в Англии. Во времена Кромвеля амстердамский еврей Мейнаше Бен-Исраэль обратился с предложением к английскому правительству разрешить евреям въезд из-за границы. В 1655 году Англия вела войну с могущественной в то время Испанией и богатой купеческой Голландией.

Англия испытывала во время этих войн огромную нужду в знающих и солидных финансовых евреях, хотя бы в выходцах из той же Испании, Голландии, Португалии. Но как будет реагировать английский народ при выдаче разрешения братьям Шейлока въезда в страну? Английские правители нашли типичный английский выход из положения: правительство не дало разрешения на въезд евреев в страну, но решило, что, согласно действующему английскому законодательству, не имеет прямых указаний в законах страны не допускать евреев в Англию!

Сущность такого решения заключается в том, что въезд в страну евреям разрешался, но он должен был производиться без шума и почти незаметно. И спустя год после вышеупомянутого решения английского правительства, в 1655 году, было разрешено группе португальско-испанских евреев приобрести незначительные земельные участки для кладбища и синагоги. При этом посоветовали в виде приказа, чтобы «богослужение в синагоге совершалось абсолютно тихо и спокойно». И почти в течение двухсот лет шло переселение евреев в Англию, преимущественно переселялись португальские и испанские евреи, а в XVIII веке было отмечено и переселение евреев из Италии и Франции.

Но в 1850 году евреев в Англии насчитывалось только 45 000 человек.

Большая эмиграционная волна евреев хлынула в Англию после погромов в России: в 1881 году въехало в Англию 16 000 евреев, в 1891 - 47.696 и с 1891 года по 1906 - 310.000 евреев.

В противоположность евреям Восточной Европы, английское еврейство достигло фактически реальных прав и с годами - формального равноправия. После наполеоновских войн политическая, в особенности экономическая жизнь страны стала сильно прогрессировать. Евреи - финансисты и банкиры - как в метрополии, так и в английских колониях, сильно способствовали расцвету Англии.

В 1847 году барон Лионэль Ротшильд был избран в парламент Англии от Лондонского Сити, в 1855 году сэр Соломон был избран лорд-мэром Лондона. И в 1866 году, впервые за всю историю Англии, было пожаловано барону Ротшильду звание лорда. Еврейское происхождение Дизраэли не воспрепятствовало ему быть премьер-министром.

Сэр Руфус Айзек в 1919 году был назначен вице-королем Индии. Лорд Самуэль - министр в Кабинете в 1915 году и Хор-Бейлиша - военный министр в Кабинете Чемберлена».

Так иудеи постепенно брали в полон Англию, чтобы сделать ее «мечом Израиля» в XX столетии. Однако иудейский историк скромно умалчивает о многих иудеях, стоящих на высоте британской жизни, фамилии которых мы привели выше.

Тем более поучительно воспроизвести отрывки из биографий знаменитых и выдающихся «англичан», приводимые еврейской прессой. Из них непосвященные люди могут узнать, что, например, одна из основных английских партий - либеральная - долгое время даже возглавлялась жидом!

«Сэру Герберту Самуэлю, первому верховному комиссару Палестины, исполнилось шестьдесят лет», - почтительно сообщила «Еврейская Жизнь» в 1931 году. - «Он родился в Ливерпуле. Он младший сын Эдвина Самуэля, брата Стюарта Самуэля, президента союза еврейских общин Англии.

Еще в студенческие годы Герберт Самуэль был приверженцем либерализма (рaзумеется! - K.P.). В 1902 году он был избран депутатом в английский парламент. Долгое время он был президентом либеральной партии.

Он считается одним из лучших теоретиков либерализма (заметим! - К.П.). В 1905 году Самуэль занял пост вице-министра внутренних дел (внутренние дела в Англии Иуда считает своими делами! - К.П.). С тех пор он занимает различные высокие посты во всех либеральных кабинетах. С 1918 года по 1920 год Самуэль был председателем Королевской статистической комиссии.

В 1920 году он назначается верховным комиссаром Палестины и занимает этот пост до 1925 года (Бедные арабы! - К.Р). В последнее время Самуэль считается самым серьезным кандидатом на пост вице-короля Индии (бедные индусы! - К.П.). Герберт Самуэль занимает очень видное место в государственной жизни Англии (мы видим - К.П.) Он горячий сионист... и т.д.»

А вот другой «великий англичанин»:

«Умер Альфред Монд, лорд Мельчетт, которого называли в Англии фельдмаршалом британской промышленности...

Лорд Мельчетт был поборником рационализации имперской химической промышленности с капиталом в 54.000.000 фунтов стерлингов, председателем которой он состоял.

Он был председателем двенадцати других компаний, а в общем числился (только ли числился? - К.П.) в тридцати различных правлениях.

Он был членом британского парламента с 1905 по 1928 год. Тогда он был возведен в достоинство пэра.

Во время прошлой войны он был правительственным комиссаром заводов, потом министром труда, а позже - министром здравоохранения.

Его по праву называли «химический король Англии».

Он был ярым приверженцем сионистского движения, председателем Сионистской Федерации в Англии, председателем Совета «Джюиш Эйдженси» («Еврейское агенство»).

Похоронен он в фамильном склепе на еврейском кладбище. «Калиш» (кадиш, поминальная молитва. - Прим. ред.) произнес его старший сын Генри, унаследовавший титул лорда.

И за гробом покойного шли: представитель правительства, представитель палаты лордов, представители всемирной сионистской экзекутивы, «Джюиш Эйдженси», политических партий, многие видные государственные и политические деятели, крупные промышленники и финансисты и огромная толпа народа... Король и королева Англии отправили леди Мельчетт соболезнующую телеграмму. После похорон в синагоге на Берклей-стрит состоялась торжественная азкора (от евр. «азкоре» - поминание. - Прим. ред.)».

В современной Англии в ходу слово posh, что значит "шикарный" или "крутой". Лингвисты и другие заинтересованные лица пытаются определить, когда уместно употреблять это актуальное понятие. Есть ли основания объединять им всех, кто старательно имитирует протяженный звук "уай" в ежегодном рождественском обращении королевы Елизаветы II к нации, кто учился в Итоне и имеет членскую карточку привилегированного клуба, или есть другие родовые признаки, о которых прежде и слыхом не слыхивали?

Умение провести четкую разделительную черту между аристократами и богатыми выскочками, хорошим вкусом и дурным, стильным и просто модным – для англичан это больше чем наука, и не постигнув этого, трудно понять страну.

Многие не без оснований полагают, что принадлежность к posh определяется произношением. Дети недоумевают, почему их отец вопреки правилам нарочито тянет "мандии" ("понедельник") вместо "манди", но при этом правильно говорит "тудей" ("сегодня"). "Да потому что такое произношение во времена моей молодости считалось posh. А быть posh – это было круто", – объясняет папа.

Составители Оксфордского словаря английского языка уже склонны признать право такого произношения на существование. Правда, в большинстве случаев они ставят его на второе место после классического варианта.

Первоначально слово "шик" имело уничижительный оттенок, отражая одновременно зависть среднего класса к представителям аристократии и стремление перенять у них вместе с характерным произношением статус и привилегии. Эксперты считают, что по сути возникновение posh сыграло на руку английской знати, придав блеск элитарности чисто внешним признакам свет скости (вензеля на салфетках и рубашках, столовый прибор для сливок, тенниски, шкатулки для драгоценностей и т.п.) и стерев из памяти менее привлекательные черты аристократии (антисемитизм, любовь к кровавым видам спорта, способность без зазрения совести и на широкую ногу жить в долг).

Однако фонетический феномен оказался палкой о двух концах. Он популяризировал аристократизм в той же степени, в какой и девальвировал его. Когда в меню традиционного английского паба вы видите блюдо "Пош-нош", это значит, что вам предлагают одно из самых эксклюзивных угощений – крошечные котлетки и ломтик шоколадного пирога. Однако мало кто подозревает, что "любимое лакомство знати" продвинула на рынок американская компания, выпускающая ароматизаторы для ванных и туалетов под рекламным лозунгом "Добавим шика сантехнике!". Таким образом, термин posh может быть и формой вульгарности.

Исполнители модной музыки и подающие надежду актрисы показываются на публике в гроздьях шикарных ювелирных украшений, и англичане старой закваски сетуют, что выставка сокровищ королевы именно поэтому сегодня уже не потрясает так, как 20 лет назад.

Поставщик двора ее величества королевы – знаменитый магазин "Хэрродз" – ранее не нуждался в рекламе: гербы дома Виндзоров, красовавшиеся над его входами, служили надежнейшей гарантией качества. Но и "Хэрродз" нынче уже не тот, жалуются англичане. Что теперь продают в магазине? Фигурки медведя в форме "Бифитра" с магнитами, чтобы вешать на холодильник, подарочные наборы мармелада в крохотных баночках (не хватает даже на один крекер) или огромные флаконы самых дорогих духов.

Впрочем, сказанное вполне можно отнести к стариковскому брюзжанию – мол, в наше время трава росла гуще и солнце светило ярче. Засим вернемся к этимологии слова posh.

Как признают лингвисты, происхождение термина весьма туманно. Согласно одной версии, первоначально это слово означало буквально "слякоть", "грязь". Согласно второй, POSH – это аббревиатура выражения Port Out, Starboard Home ("Туда – по левому борту, обратно – по правому"). Оно красовалось на билетах первого класса на корабли, следующие по маршруту Саутгемптон – Бомбей – Саутгемптон. Считалось, что самые красивые виды по пути в Индию открывались из кают, расположенных по левому борту судна, а при возвращении на родину в каютах по правому борту менее всего ощущалась качка. Такие билеты могла себе позволить только привилегированная публика.

Но большинство специалистов сходятся во мнении, что posh происходит от римского слова "половина", которое использовалось для обозначения некоторых понятий в сфере денежного обращения. Словарь английского сленга 1890-х дает этот термин в значении "денди". Таким образом, понимать posh можно двояко – либо "человек с деньгами", либо "показная роскошь". Строго говоря, можно поспорить, считать ли английскую знать чистой аристократией. Ведь ее история слишком тесно переплеталась с жизнью третьего сословия. В Великобритании сейчас трудно отыскать более десяти семейств, чью родословную можно без помех проследить до момента, предшествующего нормандскому завоеванию. Плюс продажа званий и титулов, расширение пэрства за счет банкиров, промышленников и политических деятелей, женитьбы "на деньгах", плюс формирование интеллектуальной элиты и слоя джентри (деревенских помещиков, род которых продолжается несколько столетий).

Все это обусловило необходимость искусственного поддержания влиятельности переродившейся аристократии, что и достигалось, как полагают некоторые социологи, культивированием традиционного английского снобизма и внешних признаков элитарности. Привилегированные места обитания, школы, колледжи, званые обеды, закрытые клубы и многое другое – из той же серии. В 90-х годах прошлого века "знаком качества" сливок британского общества бы ли парикмахеры. Визита к Ники Кларк (персональный стилист герцогини Йоркской), Джемайме Хан и Тане Стрекер ждали по три месяца, и сам факт попадания в очередь был настоящей удачей. Сейчас "осада" хорошего стилиста занимает от силы полтора месяца. Если же вы получаете приглашение подстричь и уложить волосы всего через несколько дней или недель – значит, вы, милочка, стоите не в "той" очереди…

Ныне хранителями символических ключей от входа в элитные салоны и закрытые клубы являются мастера пластической хирургии. На Вимпул-стрит практикует во всех отношениях очаровательный месье Себаг. За достойную плату (от 300 фунтов стерлингов и выше – верхнюю планку цен вы узнаете только в кабинете) он делает магический укол, "замораживающий" мускулы лица, или увеличивает объем губ. Спи сок очередников на прием к доктору длиннее, чем в кассу кинотеатра в день премьеры очередного "Гарри Поттера".

Непременным признаком принадлежности к высшим слоям общества является погоня за модой. Список претендентов на последнюю модель дамских туфель от Гуччи (310 фунтов стерлингов за пару) насчитывает 60 с лишним имен. Запись желающих приостановлена. "Мы заказали лишь 12 пар", – важно объявляет продавец лондонского бутика. Особо нетерпеливым мягко рекомендуется направить заказ в Париж или Милан.

Почему не заказать сразу много, чтобы люди не ждали зря? Да потому, что никто не купит вещь, если ее может носить каждый встречный. Дефицит – великая вещь и двигатель высокой моды. Даже если его нет, его надо создавать. Ведущая телепрограммы Би-би-си "Чего носить не надо" Тринни Вудал не без оснований утверждает, что списки ожидания изобретены нарочно. Приемы стары как мир. Например, бутик специально заказывает ограниченное количество экземпляров одной модели. Или перечень особо модных в этом сезоне новинок отсылается для ознакомления сначала известным людям. Пока они выскажут свою волю и купят, очередь уже сформировалась.

Еще более абсурдна ситуация с оперой и частными клубами. Знатоки утверждают, что членства в них можно ожидать до смерти. Вступления в "Глиндербон опера-хауз" добиваются более семи тысяч человек. И дело не в том, сколько это стоит, – годовой взнос составляет всего 124 фунта стерлингов. Просто членский состав строго ограничен. Приходится ждать, пока кто-нибудь не уйдет в отставку или не покинет этот мир. А это происходит в среднем раз в 25 лет. Клуб "Херлингэм", занимающий 42 акра земли на западе Лондона, просто идеален для жителей столицы, предпочитающих в свободное время играть в теннис, плавать или потягивать коктейль в обществе знаменитостей. Однако вступить в клуб обычный человек имеет шанс не раньше чем через 10–12 лет – список претендентов насчитывает около четырех тысяч имен. В списке очередников крикетного клуба "Мэрилбон" – девять тысяч имен. Сюда вы сможете попасть лишь через 18 лет. Счастливчики платят годовой взнос в размере 300 фунтов, который дает им право носить цвета клуба и присутствовать на всех первенствах по крикету.

Время от времени учредители выбирают почетных пожизненных членов – безо всякой очереди. Что для этого надо сделать? Подобной чести удостоился один очень богатый человек, который безвозмездно выделил порядка двух миллионов фунтов стерлингов на строительство трибун на стадионе, где проводятся матчи по крикету. А бывшему премьер-министру Великобритании Джону Мейджору пришлось остаться в общей очереди.

Списки претендентов на поступление имеют и привилегированные школы-интернаты. Если англичанин хочет обеспечить ребенку большое будущее, он стремится отдать его в школу, за которую говорит название и дата основания: Вестминстер (1560), Винчестер (1382), Итон (1440), Сент-Полз (1509), Харроу (1571) или Чартерхауз (1611). Высокий конкурс и очереди заставляют родителей беспокоиться о поступлении как можно раньше. Например, в колледже Мальборо регистрация для девочек уже закрыта вплоть до 2009 года. Если вашей дочери сейчас больше шести и она еще не в списке претендентов, значит, у нее уже нет шансов. Родителям желательно начинать школьную подготовительную кампанию прямо с рождения ребенка. В привилегированной школе прежде всего учат правильному классическому языку. Ибо речь для англичанина – своего рода визитная карточка. Одно произношение открывает двери в высшее общество, другое – накрепко закрывает. По этой причине Британия стала родиной уникального лингвистического явления: двойного (или скользящего) акцента. В одной среде человек говорит правильно и чисто, а в другой – допускает употребление просторечных конструкций. Например, премьер-министр Тони Блэр на вопросы журналистов отвечает "О да, конечно", а в беседе с избирателями округа Седжфилд может запросто сказать "Ага". Не исключено, что он делает это во избежание повторения судьбы кандидата в парламент Джакоба Рис-Мога, который провалился на выборах потому, что избирателям не нравилось его снобистское произношение. Англичане сами признают, что систематизировать все существующие акценты крайне трудно: консервативный английский (как говорит королева), современный правильный английский (как говорят теле и радиокомментаторы), сельский (как произносит лидер палаты общин Робин Кук) и говор жителей Ливерпуля и Бирмингема. Есть и более простое деление – классический английский и простонародный. Носители первого делают все, чтобы отличаться от низшего сословья. Например, вводят в слова несуществующие гласные и выделяют согласный "эйч", который "проглатывают" кокни.

Следует сказать, что мода на привилегированный акцент возникла сравнительно недавно. Знаменитый английский мореплаватель сэр Фрэнсис Дрейк говорил с девонским акцентом (он был родом из графства Девон), речь короля Якова I выдавала его шотландское происхождение, другие монархи имели немецкие или французские корни и тоже говорили нечисто. В 1750 году образовательные центры Оксфорда, Кембриджа и Лондона объявили себя законодателями правильного произношения. Но окончательные нормы были установлены в XIX веке, в эпоху королевы Виктории. Система публичных школ-интернатов упрочила правила, а формирование империи способствовало распространению этих правил в мире. Драматург Бернард Шоу положил английскую фонетику в основу своей самой знаменитой пьесы "Пигмалион". Ее главная героиня – лондонская цветочница Элиза Дулиттл, говорящая на катастрофическом кокни-диалекте. Профессор Хиггинс обучает ее литературному английскому и тем самым открывает ей путь в высшее общество. Очень по-английски! Институт кадров и развития в 1997 году провел исследование, в ходе которого выяснилось, какой диалект в какой профессии способствует успеху. Например, шотландцам рекомендовалось заниматься банковским делом, продажей мобильных телефонов и машин, но ни в коем случае не издательством. Участникам другого эксперимента дали послушать несколько записей голосов и попросили определить, обладатели какого из диалектов более склонны к противоправным действиям. Говоривший на классическом английском не был назван ни разу! А теперь представьте, к чему приводит подобная условность во время судебного разбирательства. По мнению экспертов, пока в Англии акцент значит даже больше, чем цвет кожи. Дети англо-африканцев, усвоившие posh, обычно сталкиваются с меньшими проблемами, чем белые, выросшие в среде кокни. Вряд ли ветеран национального телевидения чернокожий Тревор Макдональд стал бы популярным ведущим, если бы не говорил на классическом языке. Дэвид Кристэл выдвигает в этой связи интересную теорию. По мнению профессора, деление англичан по языковому принципу сродни рудиментарной системе безопасности доисторических времен. Тогда пещерный человек по характеру издаваемых звуков определял, кто к нему явился – свой или чужой. Если пришелец ревел не так, пора было доставать дубину и идти разбираться...

Имущественное положение британских аристократов

В руках высшего слоя английской аристократии сосредоточились огромные богатства, не сравнимые с тем, чем располагало континентальное дворянство. В 1883 г. доход от земли, городской собственности и промышленных предприятий выше 75 тыс. ф. ст. имели 29 аристократов. Первым среди них был 4-й граф Гросвенор, в 1874 г. получивший титул герцога Вестминстерского, доход которого исчислялся в пределах 290—325 тыс. ф. ст., а накануне Первой мировой войны — в 1 млн ф. ст. Крупнейшим источником доходов аристократии было землевладение. По данным переписи земельных угодий, впервые проведенной в Англии в 1873 г., из порядка миллиона собственников всего 4217 аристократов и джентри владели почти 59% земельных наделов. Из этого небольшого в масштабах страны числа выделялся сверхузкий круг из 363 землевладельцев, каждый из которых имел по 10 тыс. акров земли: вместе они распоряжались 25% всех земель Англии. К ним примыкали примерно 1000 землевладельцев с поместьями от 3 до 10 тыс. акров. Они концентрировали более 20% земли. Ни титулованные аристократы, ни джентри сами сельским хозяйством не занимались, отдавая землю фермерам-арендаторам. Хозяин земли получал ренту в 3—4%. Это позволяло иметь стабильный и высокий доход. В 1870-х гг. доход в виде земельной ренты (без доходов от городской собственности) свыше 50 тыс. ф. ст. получали 76 собственников, свыше 10 тыс. ф. ст. — 866 землевладельцев, свыше 3 тыс. ф. ст. — 2500 баронетов и джентри. Но уже в последней трети XIX в. основная масса высшего и среднепоместного дворянства болезненно ощутила последствия аграрного кризиса и падения арендной платы. В Англии цены на пшеницу в 1894—1898 гг. в среднем составили половину уровня 1867—1871 гг. Между 1873 и 1894 гг. стоимость земли в Норфолке уменьшилась вдвое, а арендная плата понизилась на 43%; как следствие, две трети джентри этого графства продали свои поместья. Снижение денежных поступлений от земли в меньшей степени затронуло сверхбогатую титулованную знать, доход большинства которой формировался из несельскохозяйственных источников, в первую очередь городской недвижимости.
Английская аристократия в дополнение к огромным сельским поместьям унаследовала от прошлых поколений крупные участки земли и особняки в городах. Всего несколько семей владели большей частью земли в черте Лондона. В 1828 г. лондонские владения, сдававшиеся в аренду, давали герцогу Бедфорду 66 тыс. ф. ст. в год, а в 1880 г. — почти 137 тыс. ф. ст. Доход от принадлежавшему герцогу Портлендскому лондонского района Мэрилебонд возрос с более 34 тыс. ф. ст. в 1828 г. до 100 тыс. ф. ст. в 1872 г. Граф Дерби, граф Сефтон и маркиз Солсбери владели землей Ливерпуля. Хозяином почти всей земли города Хаддерсфилда был Рамсден. Владельцы городской земли сдавали ее арендаторам, во многих случаях сами создавали городскую инфраструктуру, что вело к образованию новых городов. 2-й маркиз Бьют с выгодой для себя построил на своей земле доки, вокруг которых стал разрастаться Кардиф; доходы Бьютов возросли с 3,5 тыс. ф. ст. в 1850 г. до 28,3 тыс. ф. ст. в 1894 г. 7-й герцог Девонширский превратил поселок Барроу в крупный город и вложил в разработку местных залежей железной руды, строительство сталелитейного завода, железной дороги, доков, и джутового производства свыше 2 млн ф. ст. К 1896 г. аристократы на собственных землях возвели ряд приморских курортов: Истборн, Саутпорт, Борнмут и др.
Еще одним средством обогащения после земледелия и эксплуатации городской недвижимости была промышленность. В XIX в. английская аристократия не инвестировала средства в металлургическую и текстильную промышленность и очень незначительно вкладывала в строительство путей сообщения. Аристократы боялись из-за неудачных вложений потерять состояние, полагая, что недопустимо рисковать тем, что создавалось поколениями предков. Но были и обратные случаи: 167 английских пэров являлись директорами различных компаний. Владение землей, недра которой часто содержали полезные ископаемые, побуждало к развитию горнодобывающего дела. В нем главное место занимала добыча каменного угля, в меньшей степени — медных, оловянных и свинцовых руд. Лэмтены, графы Даремские, в 1856 г. получили со своих шахт прибыль более чем в 84 тыс. ф. ст., а в 1873 г. — в 380 тыс. ф. ст. Поскольку шахтовладельцам дворянского происхождения был близок и понятен опыт арендных отношений в сельском хозяйстве, в большинстве случаев и шахты сдавались в аренду буржуазным предпринимателям. Это, во-первых, обеспечивало стабильный доход, а во-вторых, уберегало от неизбежного при личном управлении риска неэффективного вложения средств в производство.

Образ жизни британских аристократов

Принадлежность к аристократическому высшему свету открывала блестящие перспективы. Кроме карьеры в высших эшелонах власти предпочтение отдавали армии и военному флоту. В поколениях, родившихся между 1800 и 1850 гг., военную службу избрали 52% младших сыновей и внуков пэров и баронетов. Аристократическая знать предпочитала служить в элитных гвардейских полках. Своеобразным социальным фильтром, ограждавшим эти полки от проникновения в них офицеров более низкого социального уровня, являлся размер доходов, который должен был обеспечить принятый в офицерской среде стиль поведения и образ жизни: расходы офицеров значительно превышали их жалованье. Комиссия, изучавшая в 1904 г. материальное положение английских офицеров, пришла к выводу, что каждый офицер помимо жалованья в зависимости от рода службы и характера полка должен иметь доход от 400 до 1200 ф. ст. в год. В аристократической офицерской среде ценились хладнокровие и выдержка, личное мужество, безрассудная храбрость, безусловное подчинение правилам и условностям высшего общества, умение в любых обстоятельствах сохранить репутацию. И в то же время богатые отпрыски знатных семей, как правило, не утруждали себя овладением военным ремеслом, служа в армии, они не становились профессионалами. Этому способствовало и геополитическое положение страны. Англия, защищенная морями и мощным флотом от континентальных держав, могла позволить себе иметь плохо организованную армию, предназначенную только для колониальных экспедиций. Аристократы, прослужив несколько лет в атмосфере аристократического клуба и дождавшись наследства, оставляли службу, чтобы использовать свое богатство и высокое социальное положение в иных сферах деятельности.
Для этого социальная среда создала все возможности. У. Теккерей в «Книге снобов» саркастически заметил, что сыновья лордов с детства поставлены в совершенно другие условия и делают стремительную карьеру, перешагивая через всех остальных, «потому, что этот юноша — лорд, университет по прошествии двух лет дает ему степень, которой всякий другой добивается семь лет» . Особое положение порождало замкнутость привилегированного мира аристократии. Лондонское высшее дворянство даже селилось в отдалении от банковских, торговых и промышленных районов, порта и железнодорожных вокзалов в «своей» части города. Жизнь в этом сообществе подчинялась строго регламентированным ритуалам и правилам. Великосветский кодекс поведения из поколения в поколение формировал стиль и образ жизни джентльмена, принадлежащего к кругу избранных. Свое превосходство аристократия подчеркивала строжайшим соблюдением «местничества»: на торжественном обеде премьер-министра могли посадить ниже сына герцога. Выработалась целая система, призванная ограждать высшее общество от проникновения посторонних. В конце XIX в. графиня Уорвик полагала, что «армейских и морских офицеров, дипломатов и священнослужителей можно пригласить ко второму завтраку или обеду. Викария, в том случае, если он джентльмен, можно постоянно приглашать к воскресному обеду или ужину. Докторов и адвокатов можно приглашать на приемы в саду, но ни в коем случае — ко второму завтраку или обеду. Всякого, кто связан с искусствами, сценой, торговлей или коммерцией, вне зависимости от достигнутых на этих поприщах успехов, не следует приглашать в дом вообще» . Быт аристократических семей был строго регламентирован. Будущая мать Уинстона Черчилля Дженни Джером рассказывала о жизни в родовом поместье семьи мужа: «Когда семья оставалась в Бленхейме одна, все происходило по часам. Были определены часы, когда я должна была практиковаться на фортепиано, читать, рисовать, так что я вновь почувствовала себя школьницей. Утром час или два посвящался чтению газет, это было необходимо, так как за обедом разговор неизменно обращался к политике. Днем совершались визиты к соседям или прогулки по саду. После обеда, представлявшего собой торжественный обряд в строгих парадных нарядах, мы удалялись в так называемую Вандейкову залу. Там можно было почитать или сыграть партию в вист, но не на деньги... Все украдкой поглядывали на часы, которые иногда кто-нибудь, мечтающий поспать, переводил исподтишка на четверть часа вперед. Никто не осмеливался отправиться в постель раньше одиннадцати, священного часа, когда мы стройным отрядом шли в маленькую переднюю, где зажигали свои свечки и, поцеловав на ночь герцога и герцогиню, расходились по комнатам» . В условиях городской жизни также следовало подчиняться множеству ограничений: леди не могла ехать в поезде без сопровождения горничной, не могла одна проехаться в наемном экипаже, не говоря о том, чтобы прогуляться по улице, а молодой незамужней женщине самой отправиться куда-нибудь было просто немыслимым. Тем более невозможна была работа за вознаграждение без риска вызвать осуждение общества.
Большинство представительниц аристократии, получившие образование и воспитание, достаточные лишь для того, чтобы удачно выйти замуж, стремились стать хозяйками модных салонов, законодательницами вкусов и манер. Не считавшие светские условности обременительными, они стремились в полной мере реализовать возможности, которые давало высшее общество. Та же Дженни, став леди Рэндольф Черчилль, «видела свою жизнь как нескончаемую череду развлечений: пикники, регата в Хенли, скачки в Аскоте и Гудвуде, посещения крикетного и конькобежного клуба принцессы Александры, стрельба по голубям в Харлингеме... А также, разумеется, балы, опера, концерты, в Альберт-холле, театры, балет, новый клуб "Четверка лошадей" и многочисленные королевские и некоролевские вечера, длившиеся до пяти утра» . При дворе, в бальных залах и гостиных женщины на равных общались с мужчинами.
Частная жизнь считалась личным делом каждого. Мораль имела чрезвычайно широкие границы, адюльтер был обычным делом. Принц Уэльский, будущий король Эдуард VII, имел скандальную репутацию, его обвиняли в том, что он непременный участник всех «аристократических разнузданностей, которые только совершаются в пределах метрополии» . Его добычей — и, большей частью, безотказной — были жены друзей и приятелей. Такой стиль жизни был присущ многим аристократам и не вызывал осуждения: полагали, что нормы добродетельной супружеской жизни необходимы для низших сословий и не обязательны для высших. На супружескую неверность смотрели снисходительно, но при одном условии: нельзя было допустить публичный скандал в виде публикаций в печати и тем более развода, поскольку это подрывало репутацию. Как только появлялась вероятность бракоразводного процесса, вмешивалось светское общество, стремившееся удержать своих оступившихся членов от окончательного шага, хотя это не всегда удавалось.
Огражденное системой ритуалов и условностей, высшее общество к началу XX в. само разделялось на несколько обособленных неформальных групп, членов которых объединяли общее отношение к сложившимся политическим и общественным реалиям, характер развлечений и образ времяпрепровождения: карточная игра, охота, верховая езда, стрельба и прочие виды спорта, любительские спектакли, светские беседы и любовные приключения. Центрами притяжения для мужской части аристократического общества были клубы. В них удовлетворялись самые изощренные причуды завсегдатаев: в одном из них серебряную мелочь погружали в кипяток, чтобы смыть грязь, в другом, если того требовал член клуба, сдачу давали только золотом. Но при всем этом клубы располагали роскошными библиотеками, лучшими винами, изысканной кухней, создавали тщательно охраняемое уединение и возможность общения с избранными и знаменитыми членами высшего света. Женщинам доступ в клубы обычно был закрыт, но если кто-нибудь из аристократического общества устраивал в клубе прием с танцами и обедом, они приглашались.
Показателем высокого положения в аристократической иерархии было наличие загородного дома, по сути дворца с множеством помещений, наполненных собраниями произведений искусств. В конце XVIII в. для содержания такого поместья необходимо было иметь доход минимум в 5—6 тыс. ф. ст., а чтобы жить «не напрягаясь» — 10 тыс. Важное место занимал прием гостей в загородных домах. Выезды обычно длились четыре дня: гости приезжали во вторник и уезжали в субботу. Расходы по приему гостей доходили до невероятных размеров, особенно если принимали членов королевской семьи, поскольку приезжало (вместе со слугами) до 400 — 500 человек. Излюбленным времяпрепровождением были карты, сплетни и пересуды. В загородных усадьбах содержалось множество скаковых лошадей и натаскивались своры охотничьих собак, на содержание которых тратились тысячи фунтов. Это позволяло развлекать хозяев и гостей верховыми прогулками. Азарт и охотничье соперничество вызывали конная охота на лис и стрельба из засады по дичи. В некрологе по случаю кончины в 1900 г. герцога Портлендского как важнейшие жизненные достижения этого аристократа были отмечены охотничьи трофеи: 142 858 фазанов, 97 579 куропаток, 56 460 тетеревов, 29 858 кроликов и 27 678 зайцев, застреленных на бесчисленных охотах. Неудивительно, что при подобном образе жизни на действительно полезные для общества и государства дела времени не оставалось.

Ну что же, последний пост про Англию, Upper class или British Nobility.

Кстати, знаете, что в английском нет эквивалента слова «дворянство»? Потому что нет и не было такого социального явления. Nobility & Aristocracy не означают дворянство в русском понимании, а означают «аристократия», что совсем не одно и то же. К аристократии в России относилось примерно 100 семей, такие как Юсуповы и Голицыны. Большинство из них были потомками бояр, выслужившихся при Иване Грозном.

Но помимо аристократии в России были еще сотни тысяч просто дворян, в том числе мелкопоместных, большинство из которых жило только чуть лучше своих крепостных и было такими же темными. Это происходило потому, что титулы непрерывно размывались в поколениях. В Англии же был майорат, при котором титул наследовал только старший сын, а все остальные дети получали титул на один ниже. Например, старший сын Duke становился Duke, а остальные уже Marquesses. В свою очередь младшие дети Marquess были Earls, а поскольку титулов всего было шесть или семь, то они очень быстро исчезали совсем. Поэтому аристократия оставалась немногочисленной и была реальной nobility. Собственно для этого и была введена система майората.

Первая Мировая Война нанесла по английской аристократии тяжелый удар. Во-первых, погибло очень много мужчин из этого класса. Во-вторых, изменились условия и те, кто обслуживал поместья, ушли на фронт или на производство. Оставшиеся требовали такой оплаты, что большинство крупных поместий не могли их содержать и не могли существовать без них. Последней каплей стали death duties – налог на наследство, введенный в 1945, добивший бОльшую часть noble семей.

Поэтому сегодня в Англии очень мало, единицы, поместий и практически все из них открыты для посетителей с целью заработка и ухода от налогов. Но титулы сохранились и осталась культура британской аристократии. Одна из женщин из этого слоя – Саманта Кэмерон, прямой потомок Карла II. Диана тоже была из очень древнего и знатного рода Спенсеров, которые считались знатнее королевской семьи.

Диана вообще была яркой представительницей Upper class. Она не закончила даже 8 классов школы, потому что дважды не сдала выпускные экзамены. Это довольно типично для британской аристократии, образование в их среде никогда не считалось большим достоинством, да и способностей получить его хватает далеко не всем. В Англии есть целый класс школ, как правило boarding, где академические требования заметно ниже, чем в хороших школах, но в которые тем не менее очень трудно попасть из другого класса. Упор там делается на спорт и командные игры. В университеты выпускники этих школ тоже часто не идут, хотя сейчас это постепенно меняется.

Внешне женщины здесь похожи на женщин , но более небрежные и любящие экстравагантные вещи. Они думают, что too cool to care too much как они выглядят. Экстравагантность считается признаком этого I don’t give a damn отношения к внешности. На них могут быть надеты дикого цвета брюки, или порванный на локтях свитер, или пальто расшитое крокодилами. Но те, кто работает, стараются не выделяться, тут крокодилов нет. Вся остальная эстетика в этом классе мало отличается от Upper Middle Class, нет ни губ как у карпа, ни искусственного загара, ни блесток.

В комментариях к предыдущим статьям про Англию меня много спрашивали об иностранцах, тут живущих. Upper Class – это единственный класс, куда иностранцы (или представители других групп) не могут попасть как свои (да, и Наталья Водянова тоже). В этот класс нельзя выйти замуж, в нем надо родиться. Поэтому к нему не принадлежит и Кейт Миддлтон, а ее дети будут.

Иностранцы, приезжающие в Англию, for all intents and purposes попадают в тот класс, которому соответствуют своим образованием, работой, культурой и доходом. Живущие на пособие в Underclass, работающие на рабочих специальностях в Working class, специалисты среднего звена в Middle class, крупный бизнес, банкиры и олигархи в Upper Middle.

На этом серия про Англию заканчивается, и слава богу, как же она мне надоела.

). В соответствии с английской негласной традицией лицо, которое не является пэром и не является сувереном, формально считается простолюдином (но не в Шотландии, где дворянская правовая система кардинально отлична от английской и максимально близка к континентальной). В Англии члены семьи пэров также формально могут считаться простолюдинами , хотя с точки зрения закона они в действительности относятся к классу джентри (младшего дворянства, как и баронеты , рыцари , эсквайры и джентльмены); этим английская система существенно отличается от континентальной (и шотландской), где вся семья, а не индивидуумы сопричисляются к дворянству. Даже члены королевской семьи , не имеющие пэрского достоинства, не обладают особым правовым статусом, отличным от прочих членов общества.

Части пэрства

Составные части пэрства
Пэрство Англии
Пэрство Шотландии
Пэрство Ирландии
Пэрство Великобритании
Пэрство Соединённого королевства

Существует несколько частей пэрства с немного разными привилегиями: Пэрство Англии относится ко всем титулам, созданным королями и королевами Англии до Акта об объединении в 1707 году . Пэрство Шотландии - к созданным королями и королевами Шотландии до 1707 года . Пэрство Ирландии включает титулы королевства Ирландия до Акта об объединении в 1800 году и некоторые титулы, созданные позднее. Пэрство Великобритании (англ. Peerage of the Great Britain ) относится ко всем титулам, созданным для королевства Великобритания между 1707 и 1801 годами. Наконец, Пэрство Соединённого королевства (англ. Peerage of the United Kingdom ) относится к большинству титулов, созданных после 1801 года.

После объединения с Шотландией существовала договорённость, что не все шотландские пэры будут заседать в палате лордов Великобритании ; они будут выбирать 16 представительных пэров . После союза в 1801 году Ирландии также было позволено иметь 29 представительных пэров. Ирландские выборы прекращены в 1922 году , когда Ирландское Свободное государство стало отдельной страной. Шотландские выборы прекратились в 1963 году , когда всем шотландским пэрам даровали право заседать в палате лордов. Члены пэрств Англии, Великобритании и Соединённого королевства все посещали палату лордов, и выборы не были нужны.

История

Ранги

Часто обозначение территории добавляется к основному пэрскому титулу, особенно в случае баронов и виконтов: например, «баронесса Тэтчер, Кестивена графства Линкольншир» (Baroness Thatcher, of Kesteven in the County of Lincoln ) или «виконт Монтгомери Аламейнский, Хиндхеда в графстве Сюррей» (Viscount Montgomery of Alamein, of Hindhead in the County of Surrey ). В таких случаях обозначение после первой запятой не является частью основного титула и часто опускается, и остаётся, в приведённых случаях, «баронесса Тэтчер» и «виконт Монтгомери Аламейнский ». Территориальные обозначения в титулах не обновляются при реформах местного правительства , но вновь создаваемые принимают их во внимание. Поэтому существует титул баронессы Эйри, Абингдона в графстве Оксфордшир (baroness Airey, of Abingdon in the County of Oxford ), и барона Джонстона Рокпортского, Кэвершема в королевском графстве Беркшир (baron Johnston of Rockport, of Caversham in the Royal County of Berkshire ).

В Средневековье пэры могли управлять переданными им землями либо даже иметь их в собственности. В настоящее время единственным пэрством, связанные с которым земли всё ещё управляются обладателем титула, является герцог Корнуольский . Титул герцога Корнуольского автоматически (с момента появления на свет в семье царствующего монарха или вступления отца или матери на престол) присваивается старшему сыну монарха, являющемуся наследником престола, - принцу Уэльскому .

Обращение

Для именования низших четырёх рангов пэрства (от барона до маркиза) используется «лорд <титул>» или «леди <титул>». Для рангов от виконта до герцога также используется «<ранг> <титул>».

Бароны именуются «лорд <титул>», и очень редко «барон <титул>» - кроме женщин-пэресс, которые именуются «баронесса <титул>». Для герцогов и герцогинь допустимо только именование «герцог <титул>»/«герцогиня <титул>».

При личном обращении к пэрам мужского пола используется «мой лорд» (англ. My Lord , «мой господин») или «лорд <титул>», женского - «моя леди» (англ. My Lady , «моя госпожа») или «леди <титул>». Для герцогов и герцогинь используется «ваша милость» (англ. Your Grace ) или «герцог <титул>»/«герцогиня <титул>».

Супруга пэра именуется по таким же правилам, и то же самое относится к личному обращению к ней, однако супруг пэрессы не обладает никакими титулами (если только он не является пэром).

Бывшая жена пэра именуется по конструкции «<имя>, <ранг> <титул>» без определённого артикля "the перед рангом (см. Диана, принцесса Уэльская).

Подчинённые титулы

Ранги графа и барона и считаются основой титулованного дворянства - если простолюдину даруют сразу титул герцога или маркиза, ему также одновременно даруют отдельные титулы графа и виконта или барона, а графу также даруют титул виконта или барона (например, принц Уильям получил в день женитьбы титул герцога Кембриджского и также титулы графа Стратхэрн и барона Каррикфергюс); такие младшие титулы называются «подчинённые» (англ. subsidiary title ) и переходят по наследству вместе с основным.

Кроме того, титулы могут переходить к дальним родственникам, и в отдельных случаях передаваться по материнской линии; в результате у пэров нередко оказывается несколько подчинённых титулов одинаковых рангов (например герцог Норфолк также имеет три графских и шесть баронских титулов, а герцог Веллингтон имеет по два подчинённых титула в каждом из младших рангов маркиза, графа, виконта и барона), однако по традиции для именования пэра используется только его самый старший титул (более высокий по рангу или более древний), остальные титулы используются старшими детьми, внуками и правнуками в качестве титула учтивости .

Титулы учтивости

Старшие дети, внуки, правнуки и праправнуки герцогов, маркизов и графов, а также их жёны могут использовать подчинённые титулы в качестве почётного «титула учтивости » (англ. courtesy title ). Например, у герцога старший сын может использовать подчинённый титул маркиза, старший внук - титул графа, старший правнук - титул виконта, а старший праправнук - титул барона.

Младшие дети пэров двух старших рангов - герцогов и маркизов - используют титул в формате «лорд <имя> <фамилия>» и «леди <имя> <фамилия>».

Наследственные пэры

Наследственные пэры - те, достоинство которых наследуется. Могут создаваться Сувереном предписаниями о вызове в Палату лордов (англ. writ of summons ) или письмами-патентами (англ. letters patent ).

Пожизненные пэры

Также есть несколько прав, которые формально не относятся к привилегиям пэрства. Например, пэры и их семьи имеют места в порядке старшинства . Пэры имеют право носить особые короны и облачения, присутствуя при коронации Суверена. Пэрская корона может быть изображена на гербе титула . Пэры, являющиеся членами Палаты лордов, имеют почетные одежды для участия в ее заседаниях.

См. также

  • Поместное дворянство (англ.) русск.
  • Фактический (основной) титул (англ.) русск.