Оккупация японией территорий китая и кореи. Японо-корейская война (1592–1598 годы). Положительные стороны японского господства

Корея накануне вторжения иностранных колонизаторов

В середине XIX в. в Корее господствовали феодальные отношения. Большинство обрабатываемых земель страны считалось собственностью государства. Значительную часть их составляли поместья короля, членов его семьи, высшей аристократии. К этой же категории относились и земли, приписанные вместе с проживавшими на них крестьянами к центральным и провинциальным учреждениям. Часть земель передавалась чиновникам вместо жалованья. Наряду с государственно-феодальной собственностью на землю к середине XIX в. довольно значительное распространение получила уже и частновладельческая феодально-помещичья собственность.

Крестьяне, обрабатывавшие государственные земли, облагались высокой рентой-налогом в пользу государства, а крестьяне-арендаторы частновладельческих земель вносили ренту помещику и, кроме того, облагались тяжкими налогами и несли различные государственные повинности. Рост товарно-денежных отношений сопровождался усилением феодальной эксплуатации крестьянства.

Зимой крестьянские семьи плели различные изделия из соломы, изготовляли домашнюю утварь, занимались столярным и кузнечным ремеслом. Женщины пряли, изготовляли ткани, шили одежду. Почти все сельскохозяйственные орудия крестьяне изготовляли сами.

Довольно значительное развитие получило ремесленное производство и в городах, где так называемые государственные ремесленники работали на казну и фактически находились на положении казенных крепостных. Лишь некоторым из них разрешалось сбывать товары на рынке. В середине XIX в. значительно увеличилось число свободных ремесленников, объединенных з особые цехи. Появились ремесленники, работавшие по найму. В рамках цехового ремесла складывались первичные элементы капиталистических отношений. Росла торговля. Значительную роль стали играть купцы - скупщики товаров, производимых крестьянами и ремесленниками.

Государственный строй Кореи призван был охранять и укреплять феодальные порядки. Глава государства - король пользовался неограниченной властью. Феодалы принадлежали к привилегированному сословию янбаней. Важнейшие должности были пожизненно закреплены за членами нескольких наиболее знатных и влиятельных семей. В стране царил чиновничий произвол.

Между Кореей и сопредельным Китаем издавна сложились тесные экономические, политические и культурные связи. Китайские богдыханы стремились поработить Корею, они считали ее своим вассалом. Но фактически Корея была самостоятельным государством. С первой половины XVII в. корейские правители, подобно правителям Китая и Японии, осуществляли политику изоляции страны от внешнего мира.

В XIX в. феодальные отношения в Корее находились уже в стадии серьезного кризиса. Усилившаяся эксплуатация крестьян и ремесленников привела к обострению классовой борьбы. В 1862 г. во многих уездах вспыхнули крупные крестьянские восстания. Наиболее значительное из них охватило уезд Чин-чжу и вошло в историю под именем «Чинчжуской грозы 1862 года». В крестьянских выступлениях активно участвовала городская беднота.

Восстаниям в Корее 60-х годов XIX в. были присущи черты, свойственные крестьянским движениям средневековья: стихийность, локальный характер, отсутствие единого руководства. Феодальному правительству удалось их подавить. Однако антифеодальные восстания крестьянства и городской бедноты подрывали устои корейского феодализма. Объективно они должны были создать более благоприятные условия для формирования в Корее капиталистического уклада. Но, так же как это произошло в других странах Азии, вторжение иностранных колонизаторов нарушило естественный ход развития страны.

Насильственное «открытие» Кореи. Начало проникновения иностранного капитала

Летом 1866 г. к берегам Кореи направился хорошо вооруженный корабль «Адмирал Шерман», снаряженный группой американцев - любителей легкой наживы. Целью экспедиции был грабеж сокровищ из могил знатных корейцев. Одновременно владелец корабля заявил, что будет добиваться заключения с Кореей торгового договора. Войдя в р. Тэдонган, корабль начал обстреливать прибрежные поселения. В ответ корейские патриоты нагрузили свои лодки горючим материалом и порохом, подожгли и пустили их вниз по реке навстречу «Адмиралу Шерману». Американский иират загорелся и пошел ко дну.

Осенью того же года под предлогом защиты французских миссионеров к берегам Кореи прибыла французская военная эскадра. Французы захватили о-в Канхвадо и высадили десант на материке. Но сопротивление корейской армии и населения заставило и французских захватчиков покинуть Корею.

После того как в 1867 г. кончилось провалом новое вторжение отдельных американских кораблей, правительство США стало готовить экспедицию своего военно-морского флота в Корею.

В 1871 г. в корейские воды вторглась азиатская эскадра США. Ее целью было заставить корейских правителей подписать с Америкой торговый договор. Когда корейские власти отказались удовлетворить американские требования, на о-ве Канхвадо был высажен десант. Начались военные действия. Корейские патриоты оказали решительный отпор. Вместе с армией мужественно сопротивлялось население. Для борьбы с незваными пришельцами прибыл отряд охотников на тигров, которые славились своей храбростью и были непревзойденными стрелками. Руководитель экспедиции писал позднее в докладе; «Корейцы сражались с исключительным мужеством, ни с чем не сравнимым и никем не превзойденным. Почти все солдаты в фортах погибли на своих постах». Опасаясь разгрома, десант покинул о-в Канхвадо. Через некоторое время американской эскадре пришлось оставить корейские воды.

Убедившись, что «открытие» Кореи - дело нелегкое, американские экспансионисты стали активно поощрять и поддерживать там агрессивные устремления Японии. Они надеялись иопользовать Японию, которая сама еще не освободилась полностью от неравноправных договоров, как таран, азатем получить доступ в Корею на основе применения «принципа наибольшего благоприятствования».

В 1875 г. у берегов Кореи появились японские военные корабли. Японские представители требовали «открыть» страну и заключить торговый договор. К этому времени в правящем лагере Кореи шла внутренняя борьба. В первые годы правления корейского короля Кочжона (1863-1907)-, вступившего на престол двенадцатилетним мальчиком, фактическая власть перешла в руки его отца Ли Ха Ына, принявшего титул тэвонгу-на (принца-регента). После того как Кочжон достиг совершеннолетия, фактическая власть оказалась в руках его жены, королевы Мин, и ее родственников. Началась борьба между сторонниками тэвонгуна и приверженцами королевы Мин.

Последние, рассчитывая на поддержку японцев, пошли на заключение «Корейско-японского договора о дружбе», который был подписан 26 февраля 1876 г. в Канхва. Корейское правительство обязалось открыть для японской торговли порт Пусан, а через двадцать месяцев - еще два порта - Вонсан и Инчхон (Чемульпо). В столице Кореи появился японский посланник. Японские подданные получали право экстерриториальности. Согласно дополнительным статьям, подписанным в августе 1876 г., японские купцы освобождались от уплаты таможенных пошлин, а японская валюта допускалась к свободному обращению в Корее.

В начале 80-х годов вслед за Японией неравноправные договоры с Кореей подписали США, Англия, Франция и царская Россия. Корея стала быстрыми темпами превращаться в полуколонию.

Первые последствия «открытия» Кореи. Выступления народных масс против иностранцев и феодального гнета. Неудача реформаторов

После подписания Канхваского договора в Корею устремились японцы. Начался ввоз иностранных товаров. Помещики и чиновники, нуждавшиеся в деньгах, усилили эксплуатацию крестьян и ремесленников. Японская конкуренция ударила по корейским купцам.

Новые бедствия, обрушившиеся на трудящихся, привели к усилению антифеодальных выступлений. В 1878-1880 гг. в нескольких провинциях вспыхивали крестьянские восстания. В открытых портах и в районах, куда проникали японцы, начались выступления крестьян, ремесленников, купцов против иностранцев. В 1879 г. произошли вооруженные столкновения населения с японцами близ Пусана, в 1881 г. - в Инчхоне. Недовольство и волнения охватили и армию. Растущее возмущение против иностранцев и феодального гнета вылилось в 1882 г. в крупное восстание в Сеуле.

Первыми поднялись солдаты сеульского гарнизона. Непосредственным поводом к выступлению была выдача им пнилого риса. Вскоре к восставшим присоединились городская беднота и крестьяне окрестных деревень. Они получили оружие из захваченных повстанцами военных арсеналов. Восставшие овладели тюрьмой и освободили заключенных. Продовольствие из казенных складов раздавалось населению. Народ расправлялся с ненавистными чиновниками. Отряд повстанцев напал на японскую миссию, посланник бежал. Восстание разрасталось. В руки повстанцев перешла столица. Фактическая правительница страны королева Мин бежала из Сеула.

Однако восставшие не сумели закрепить свой успех. Наивно думая, что с отстранением от власти королевы Мин и ее окружения кончатся все бедствия, руководители повстанцев обратились к тэвонгуну с просьбой вернуться к управлению страной. Кочжон вынужден был назначить тэвонгуна главой правительства. Придя к власти, тэвонгун начал расправу со сторонниками королевы. Между тем королева Мин обратилась за помощью к Китаю. В Корею прибыло 3 тыс. китайских солдат, тэвонгун был схвачен и выслан в Китай. К власти вернулась королева Мин.

Восстание 1882 г. было первым крупным народным выступлением после начала проникновения колонизаторов в Корею. Оно носило не только антифеодальный, но и антияпонский, патриотический характер.

После подавления восстания международное и внутреннее положение Кореи было чрезвычайно сложным. Правительство Китая воспользовалось вводом войск для усиления своего влияния.

Хотя Китай сам уже находился на пути превращения в полуколонию, его правители не отказались от экспансионистской политики по отношению к своим соседям. Теперь королева Мин открыто ориентировалась на Китай. В свою очередь, Япония стремилась к установлению экономического и политического контроля над Кореей. Японское правительство обсуждало вопрос о возможности открытых военных действий.

Бежавший во время восстания японский посланник вернулся с эскадрой и войсками. Под угрозой пушек был заключен новый японо-корейский, договор, по которому Япония получала право разместить в Сеуле свои войска «для охраны миссии». Теперь на территории Кореи находились уже и китайские и японские войска. Между Китаем и Японией шла борьба за влияние в Корее. Пекин добился подписания «Соглашения о морской и сухопутной торговле между Китаем и Кореей», которое предоставляло китайским купцам такие же права и льготы, какие фигурировали в неравноправных договорах, навязанных Корее капиталистическими державами. Это вызвало недовольство значительной части янбаней.

Внутреннее положение страны определялось нараставшим недовольством народных масс. Не было единства и в лагере господствующего класса. Вновь развернулась борьба между сторонниками королевы Мин и тэвонгуна.

Под влиянием восстания 1882 г. активизировалась деятельность группы реформаторов - выходцев из знатных родов ян-баней, - возглавляемой Ким Ок Кюном. В нее входили представители либеральной дворянской интеллигенции, многие из которых побывали в Японии. Осуществленные там реформы произвели на них большое впечатление. Они выступали за расширение культурных и экономических связей с Японией и капиталистическими странами Запада, предлагали ввозить машины, развивать свою промышленность, осуществить другие реформы. Объективно деятельность реформаторов была направлена на то, чтобы вывести фею на путь капиталистического развития. Она содействовала пробуждению политического сознания корейского народа, распространению в стране передовых идей.

Но эта дворянская группировка была оторвана от народа. Она не имела сколько-нибудь значительной социальной опоры внутри страны. Лидеры реформаторов наивно верили, что Япония, уже осуществившая реформы, окажет им бескорыстную помощь. Принятию прояпонской ориентации способствовало и стремление реформаторов не допустить подчинения Кореи цинским Китаем. Между тем правящие классы Японии пытались использовать реформаторское движение для реализации своих колонизаторских планов.

В 1884 г. реформаторы стали готовить дворцовый переворот. Выступление началось 4 декабря 1884 г. Заговорщикам удалось захватить короля, королеву и наследника престола, которые были подвергнуты домашнему аресту под охраной японского отряда. 5 декабря из лидеров реформаторов было сформировано новое правительство. Его программа предусматривала прекращение вассальных отношений с Китаем. Вместе с тем намечались некоторые меры по централизации управления страной, изменение порядка сбора поземельного налога и т. д. Провозглашалось равенство сословий.

Но прогрессивные устремления реформаторов ослаблял их союз с Японией, которая стремилась поработить Корею. В стране началось антияпонское восстание, создавшее благоприятные условия для действий китайских войск против японцев. Японцы бежали в Инчхон. Лидерам реформаторов пришлось покинуть страну.

После событий 1884 г. в Корее усилилось китайское влияние. Ее внешние сношения были поставлены под контроль китайского сановника Юань Шикая, получившего титул «генерального резидента, управляющего дипломатическими и торговыми Делами Кореи». Но слабый феодальный Китай, который к этому времени сам находился в зависимости от иностранных колонизаторов, не мог оказать эффективного сопротивления капиталистической Японии и принужден был пойти на уступки. В 1885 г. был подписан японо-китайский договор, по которому обе стороны обязались вывести свои войска из Кореи и не вводить их туда без предварительного уведомления друг друга.

Эксплуатация Кореи иностранным капиталом

Не сумев лишить Корею политической независимости, японские капиталисты начали интенсивную экономическую эксплуатацию страны. Японии удалось сосредоточить в своих руках в 1885-1890 гг. 80% всего морского внешнеторгового оборота Кореи. Вывоз сельскохозяйственной продукции, главным образом в Японию, возрос с 1886 по 1890 г. в 7 раз. Японские капиталисты получили ряд доходных концессий. Быстро увеличивался ввоз иностранных промышленных товаров в Корею.

Одновременно с японским шло американское проникновение. В 1884 г. американские компании добились выгодных контрактов на организацию каботажных пароходных линий, добычу жемчуга, лесоразработку, строительство дворцовой электростанции, порохового завода и т. д. В 1895 г. американская фирма получила концессию «а добычу золота.

За усиление своего влияния в Корее боролись также Англия и царская Россия.

Проникновение иностранного капитала тяжело отразилось на положении населения Кореи. Иностранные колонизаторы грабили страну, вывозили из нее золото и другие ценности.

Вывоз сельскохозяйственной продукции сопровождался резким усилением феодальной эксплуатации и разорением крестьянства, лишал корейских крестьян необходимого минимума продуктов питания. Дешевые иностранные товары подорвали крестьянские промыслы и ремесло.

Прямым результатом вторжения иностранных колонизаторов в Корею было обострение кризиса феодальных отношений. Создавались предпосылки для новых крупных антифеодальных выступлений народных масс.

Крестьянское восстание 1893-1894 гг.

В конце 80-х - начале 90-х годов в отдельных провинциях происходили стихийные антифеодальные выступления, которые вылились в 1893-1894 гг. в грандиозное крестьянское восстание.

Оно началось под руководством религиозной секты тонхак. Движение тонхак («восточное учение») возникло в 50-х годах XIX в. в противовес христианству («западному учению»), которое распространяли католические миссионеры Руководящую роль в секте играли представители оппозиционно настроенных янбаней. Тонхаки отрицали загробную жизнь, призывали к лучшей жизни на земле, проповедовали идеи равенства. Эти стороны их учения находили широкий отклик в народных массах, способствовали популярности идей секты среди крестьян и ремесленников.

В начале 1893 г. на юге страны крестьянство и городская беднота стихийно выступили против помещиков и королевских чиновников. Стали формироваться вооруженные отряды повстанцев. Весной восстание перекинулось на центральные и северные провинции. Руководители тонхаков выдвигали на первый план требования религиозного характера, но им приходилось учитывать и антифеодальные устремления крестьянства.

По мере развертывания движения стала выявляться также его антиколонизаторская направленность. В одном из обращений к королю повстанцы писали: «Если бунтовщики те, которые соединяются в общества, чтобы побить японцев к иностранцев, то разве правы те, кто проповедуе соглашение с собаками и баранами?». На флагах повстанцев было написано: «Отряд борьбы против японцев и западных варваров».

Правительство мобилизовало все силы на подавление восстания. Против тонхаков были направлены части регулярной армии. Для успокоения населения кое-где были смещены наиболее ненавистные народу чиновники. Положение повстанцев, изнуренных голодом, походами и болезнями, было трудным, и Руководителям секты удалось уговорить их разойтись по домам.

Но в январе 1894 г. начался новый подъем восстания. Сформировалась повстанческая армия, руководимая Чон Бон Чжу-иом. Командование крестьянской армии обратилось к народу

с призывом изгнать из страны иноземцев, свергнуть гнет помещиков и чиновников, передать крестьянам землю, освободить рабов. Вновь поднялись крестьяне различных районов страны. Войска повстанцев успешно действовали в южной части Кореи. Народ создавал свои органы местного самоуправления. Многие солдаты правительственных войск сочувствовали повстанцам.

Корейское правительство убедилось, что оно не в состоянии собственными силами справиться с восстанием. Поэтому, лицемерно заявив о принятии некоторых требований повстанцев и подписав с ними перемирие, оно тут же обратилось за военной помощью к китайскому богдыхану. В начале июня в Корее стали высаживаться китайские войска. Япония сочла это достаточным предлогом для ввода в Корею своих войск.

В августе 1894 г. началась японо-китайская война. Незадолго до этого японские колонизаторы, опираясь на присутствие своих войск, инспирировали в Сеуле дворцовый переворот и добились создания зависимого от них правительства.

Теперь на первый план в народном движении выдвинулась борьба против японских захватчиков. Осенью 1894 г. крестьянская армия, руководимая Чон Бон Чжуном, вновь перешла в наступление на юге страны. К ней присоединялись солдаты правительственных войск, бежавшие из своих частей. Главными лозунгами повстанцев стали: «Спасти мир и принести спокойствие народу!», «Изгнать японцев и европейцев, выполнить священный долг!».

В начале октября произошло крупное сражение между повстанцами и объединенными силами японских и правительственных войск. Повстанцы добились успеха, но корейская реакция и колонизаторы двинули против них новые войска. К концу ноября главные силы повстанческой армии потерпели поражение. Чон Бон Чжун попал в плен и был казнен. Японские колонизаторы и корейские феодалы жестоко расправились с восставшим народом.

Но в некоторых районах продолжали еще действовать отдельные партизанские отряды. На севере страны они стали называть себя Армия справедливости* .

* Впервые в истории Кореи такое название посияй партизанские отряды корейских патриотов, возникшие во время японского вторжения в конце XVI в.

Стихийное крестьянское восстание не могло одолеть объединенных сил иностранных колонизаторов и корейских помещиков. Поражению восстания способствовали ограниченность его вождей, непоследовательность, а зачастую и прямое предательство руководителей секты тонхак, особенно тогда, когда восстание вышло за рамки религиозного движения.

Несмотря на поражение, восстание 1893-1894 гг. занимает выдающееся место в истории корейского народа. У него было много общих черт с крестьянской войной тайпинов и народными движениями в других странах Востока, вспыхнувшими в ответ на вторжение колонизаторов. Поскольку вторжение иностранного капитала в Корею произошло позднее, чем в Индию, Китай и некоторые другие страны Азии, народное движение аналогичного типа развернулось здесь в конце XIX в., когда уже завершался переход капиталистического мира к империализму. Оно сыграло чрезвычайно важную роль в пробуждении национального самосознания корейского народа. Героическая борьба народных масс оказала большое влияние на формирование мировоззрения корейской интеллигенции, ранее примыкавшей к реформаторам, способствовало распространению патриотических идей.

Борьба капиталистических держав за Корею. Корея - колония японского империализма

Разгром народного восстания 1893-1894 гг. предопределил превращение Кореи в полуколонию, а поражение Китая в войне с Японией означало, что Китай отказался от своих позиций в Корее и выбыл из числа претендентов на эксплуатацию этой страны. После подавления восстания в Корее фактически установился японский оккупационный режим. В октябре 1895 г. японцы убили королеву Мин, возглавлявшую антияпонские феодальные группировки. Англия и США поддерживали японских колонизаторов.

Иной была позиция царской России, проявлявшей растущую активность в Корее. Русские капиталисты получили концессии на разработку железных руд, организацию, лесоразработок, проведение телеграфных линий. Столкнулись империалистические интересы Японии и царской России, которая в то время была заинтересована в сохранении независимой Кореи. Через некоторое время после убийства королевы Мин король Кочжон с помощью русофильски настроенных сановников бежал из дворца и укрылся в русской миссии. Оттуда он обратился с воззванием к войскам и населению, в котором указывал, что отстраняет от власти марионеточное прояпонское правительство и создает новое. Население поднялось против японцев. Министры - японские ставленники были убиты восставшим народом. В Корее усилилось русское влияние.

На этот раз японские колонизаторы предпочли договориться с царской Россией. В мае и июне 1896 г. были подписаны два русско-японских соглашения, которые провозглашали «равные права» обеих держав в Корее, Но в 1898 г. Японии удалось при поддержке Англии и США добиться подписания нового соглашения с. Россией, которое формально признавало японское экономическое преобладание в Корее. Японо-русские противоречия продолжали обостряться.

Поражение царской России в войне с Японией окончательно развязало руки японскому империализму в Корее. В ноябре 1905 г. Япония при поддержке американской дипломатии вынудила правительство Кореи подписать договор о протекторате. В 1910 г. корейский монарх был полностью отстранен от власти, Корея была официально преобразована в японское генерал-губернаторство. В стране утвердился колониальный режим.

Все эти годы корейские патриоты вели мужественную борьбу против японских колонизаторов. После восстания 1893-1894 гг. одной из главных форм борьбы за национальную независимость стало партизанское движение, которое значительно усилилось под влиянием русской революции 1905 г. В 1907-1908 гг. вооруженная борьба корейских патриотов приобрела большой размах. Боевые действия вели более 200 партизанских отрядов. Один из русских дипломатов сообщал в 1909 г. в Петербург: «Они... годами терпя голод и холод, с допотопным оружием ведут безнадежную и неравную борьбу. И при таких условиях они сделали очень много - они одни, без всякой поддержки, не допустили японцев в глубь страны». Параллельно с вооруженной борьбой в стране развертывалась патриотическая деятельность различных политических и культурно-просветительных обществ.

Хотя при аннексии страны японцам удалось нанести корейским патриотам тяжелые удары, накануне и в годы первой мировой войны продолжалось национально-освободительное движение корейского народа.

В настоящее время примерно 50 стран мира имеют территориальные споры со своими соседями. В их число входит и Россия: на принадлежащие ей с 1945 г. острова южной Курильской гряды – Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи – претендует Япония. В последние годы правительственные чиновники и политики этой страны, в том числе высшего ранга, неоднократно выступали с заявлениями о незаконности «российской оккупации» «северных территорий» и критиковали визиты на Южные Курилы российских официальных лиц, в том числе президента РФ. Призывая как можно быстрее решить этот территориальный спор, естественно, путем возвращения всех четырех островов Японии, они подкрепляли этот призыв не только рассуждениями об исторической справедливости, которая восторжествует лишь тогда, когда Россия вернет Японии ее «исконные северные территории», но и доводами о том, что именно нерешенность территориального спора между Японией и Россией является одним из главных факторов (помимо таких чисто экономических, как несовершенство российского экономического законодательства, высокий уровень коррупции, незащищенность иностранных инвесторов и предпринимателей в России), сдерживающих развитие взаимовыгодных отношений между этими двумя странами.

Неубедительность этого довода становится очевидной, если вспомнить, что крупнейшими экономическими партнерами Японии являются две страны, с которыми она тоже имеет территориальные споры. Речь идет о Республике Корея и Китайской Народной Республике.

Объектом спора между Японией и КНР являются территории, находящиеся под юрисдикцией Японии. Спор между Японией и РК аналогичен спору между Японией и Россией: территории, на которые претендует Япония, находятся под юрисдикцией другой страны (в данном случае – Республики Корея).

Территориальный спор между Японией и Республикой Корея

Предметом территориального спора между Японией и РК является группа островов в Японском море (которое, кстати, в РК называют Восточным морем), расположенных в районе с координатами 37°14" северной широты и 131°52" восточной долготы, то есть в 92 км к юго-западу от южнокорейского о. Уллындо и в 157 км к северо-востоку от японских островов Оки. В международной картографии спорные острова, о которых идет речь, иногда обозначаются как скалы Лианкур (от имени французского китобойного судна «Le Liancourt», экипаж которого обнаружил острова в 1849 г. и нанес их на карту), в японской – Такэсима (Бамбуковые острова), а в корейской – Токто (Брошенные острова). На российских картах принято японское название Такэсима. В группу этих остров входят два больших острова – Нисидзима (Западный остров) и Хигасидзима (Восточный остров) – и 35 небольших скал. Общая площадь островов составляет 187 450 кв. м.

РК считает острова Токто административно входящими в состав округа Уллындо провинции Кёнсан-пукто, а Япония относит острова Такэсима к округу Оки, префектура Симанэ. Острова не имеют постоянного населения, там находятся лишь небольшое южнокорейское полицейское отделение, южнокорейская администрация острова и обслуживающий персонал маяка.

Как и проблема Южных Курил, проблема принадлежности остров Токто/Такэсима в современном ее понимании возникла после Второй мировой войны, в ходе которой Япония была разгромлена союзниками. В 1946 г. в директиве № 677 верховного главнокомандующего союзными войсками в Японии (Supreme Commander for the Allied Powers) генерала Дугласа Макартура был приведен список из 4 больших и примерно 1000 мелких островов, которыми ограничивалась территория Японии. В этот список острова Токто (скалы Лианкур) не входили, как и острова Уллындо и Чеджудо (Куэлпарт). На карте административных зон Японии и Южной Кореи, составленной в том же году оккупационными властями, ныне спорные острова Токто/Такэсима были помечены под названием «Take» как территория, принадлежащая южной части Кореи, находившейся в тот момент под американским контролем. После провозглашения Республики Корея 15 августа 1948 г. США передали всю полноту власти на всей территории страны, включая и о. Токто, правительству Южной Кореи. Однако при подготовке мирного договора с Японией, который был затем подписан в сентябре 1951 г. в Сан-Франциско, американцы пошли на уступки Японии, в ходе Корейской войны показавшей себя надежным союзником США в противодействии коммунистической угрозе в Азии, и вычеркнули острова Токто из списка территорий, которые должны были быть переданы Южной Корее. И хотя Япония так и не смогла добиться упоминания в мирном договоре о. Токто как части японской территории, правительство США издало отдельный документ, в котором сообщалось, что этот остров признается японской территорией и именуется «Такэсима». Все это и используется сейчас Японией для обоснования своих прав на острова Такэсима, которые в 1952 г. были явочным порядком заняты южнокорейскими войсками.

Достаточно долго японцы мирились с таким положением. Но в 1994 г. в силу вступила Конвенция о морском праве, принятая ООН еще в 1982 г., и острова Токто стали камнем преткновения в Японском море, от которых можно отсчитывать границу территориальных вод и эксклюзивной экономической зоны.

Ценности островам придают и еще несколько обстоятельств:

Острова Токто/Такэсима расположены в таком районе Японского моря, который позволяет контролировать его южную акваторию и выход в Восточно-Китайское море через Цусимский пролив.

В 1980-е гг. в районе островов были предварительно разведаны крупные запасы нефти и газа.

Акватория островов богата запасами высокоценных видов морских биоресурсов.

По этим причинам во второй половине 1990-х гг. спор о Токто/Такэсиме вспыхнул с новой силой, сопровождаясь резкими заявлениями лидеров Южной Кореи и Японии, выступлениями «агрессивно настроенных групп молодежи» перед посольствами обеих стран и ростом антияпонских и антикорейских настроений соответственно в Южной Корее и Японии.

Очередной всплеск накала страстей вокруг островов Токто/Такэсима пришелся на период правления в РК демократической администрации Но Му Хёна (2003–2008 гг.), чему было несколько причин. Но Му Хён продолжил начатую еще Ким Дэ Чжуном политику примирения с Пхеньяном и вывода КНДР из международной изоляции. Как считали в Сеуле, этим процессам мешала жесткая позиция в отношении Северной Кореи, занятая администрацией японского премьера Дзюнъитиро Коидзуми (2001–2006 гг.) по вопросам о похищенных северокорейской разведкой японских граждан, а также по северокорейской ракетной и ядерной программам. Японская сторона постоянно пыталась поднимать вопрос о похищенных на шестисторонних переговорах по так называемой северокорейской ядерной проблеме, не раз ставя их на грань срыва. Это не могло не раздражать Сеул, который, наряду с Москвой и Пекином (и, что важно, в отличие от Токио и Вашингтона), был настроен на достижение реального прогресса на переговорах путем заключения и выполнения сделки «отказ КНДР от ядерных амбиций в обмен на оказание ей остальными участниками ""шестисторонки"" масштабной экономической помощи». Но если прогресс на шестисторонних переговорах волновал в Южной Корее главным образом достаточно узкий круг политиков и дипломатов, то в далеких от него широких массах южнокорейского населения главной причиной усиления антияпонских настроений было периодическое переиздание учебников истории для японских школ средней ступени, в которых корейские читатели не находили должного раскаяния японской стороны по поводу обид, нанесенных Японией корейскому народу во время 35-летней оккупации Кореи, ну и, разумеется, звучащие из Японии требования вернуть острова Такэсима.

В 2008 и 2009 гг. в РК и Японии произошла радикальная смена администрации: в Сеуле к власти вернулись консерваторы, выступающие за ужесточение позиций в отношении КНДР, а в Токио впервые в японской истории власть взяла оппозиция (Демократическая партия Японии), объявившая о готовности пересмотреть ряд внешнеполитических установок либерал-демократов. Сближению Сеула и Токио объективно способствовало и ухудшение отношений между Сеулом и Пхеньяном, вызванное критическими заявлениями нового южнокорейского президента Ли Мён Бака в адрес КНДР. В ходе своей первой встречи во время сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке 23 сентября 2009 г. Ли Мён Бак и японский премьер-демократ Юкио Хатояма договорились добиваться улучшения отношений между двумя странами, «не обходя сложные вопросы истории, а прокладывая путь через них». Сменивший Хатояму на посту премьер-министра лидер ДПЯ Наото Кан в специальном заявлении от 10 августа 2010 г. по поводу столетия вступления в силу договора об аннексии Кореи (29 августа 1910 г.) и годовщины провозглашения независимости Кореи (15 августа 1945 г.) признал, что «осуществлявшееся против воли корейцев колониальное правление лишило их собственного государства и культуры и нанесло глубокие раны национальной гордости», и «вновь высказал самокритику и извинения, идущие из глубины души». Это высказывание, потребовавшее от японского лидера изрядного мужества, способствовало потеплению в отношениях между Южной Кореей и Японией. Однако в вопросе об островах Токто/Такэсима сближения позиций Сеула и Токио не произошло. В «Манифесте» ДПЯ в связи с выборами в палату советников парламента 30 августа 2009 г. говорилось: «партия будет упорно вести переговоры, чтобы добиться скорейшего разрешения проблем северных территорий и островов Такэсима, на которые Япония имеет суверенные права». 25 декабря 2009 г. Министерство образования Японии выпустило новые методические указания по преподаванию в средних школах второй (высшей) ступени, в которых острова Такэсима упомянуты как японская территория. Весной 2011 г., когда Южная Корея оказывала Японии помощь в преодолении землетрясения и вызванной цунами аварии на АЭС «Фукусима-1», японские власти в очередной раз одобрили учебные пособия, в которых острова Такэсима названы территорией Японии. Южнокорейское информационное агентство «Йонхап» расценило эти действия как «удар в лицо», нанесенный бывшими оккупантами.

Перспективы решения спора о принадлежности Токто/Такэмима выглядят весьма туманными. Помимо указанных выше прагматических соображений, определяющих практическую ценность Токто/Такэсимы, и для Южной Кореи, и для Японии владение этими островами является принципиальным вопросом национальной гордости. Особенно остро этот вопрос воспринимается в Южной Корее, пережившей унижение японской оккупации. И в этом вопросе с РК солидарна КНДР, обещающая Югу всяческую поддержку в территориальном споре с Японией, вплоть до военной.

Разумеется, Южная Корея, военный потенциал которой значительно уступает потенциалу японскому (даже с учетом потенциала Северной Кореи) и которая имеет развитое взаимовыгодное экономическое сотрудничество с Японией, хотела бы избежать ситуации, при которой ей пришлось бы отстаивать острова Токто при помощи военной силы.

Не заинтересована Южная Корея и в решении вопроса о принадлежности островов через международный суд, на чем настаивает японская сторона. В Японии верят, что легко выиграют дело, а нежелание Сеула прибегнуть к международному арбитражу расценивают как свидетельство понимания южнокорейской администрацией слабости ее юридических позиций в данном вопросе. Однако, по оценкам экспертов по международному праву, разбирательство в международном суде не сулит легкой победы ни одному из участников спора. С одной стороны, владение Южной Кореей островами Токто de facto в течение последних 60 лет может рассматриваться как довод в пользу Сеула. С другой стороны, суду придется рассмотреть множество исторических документов, многие из которых сейчас трактуются каждой из участвующих в споре сторон в ее пользу. Речь идет и об исторических хрониках, картах и указах корейских и японских правителей XII–XIX вв., и о документах ХХ в., касающихся периода установления японского контроля над Корейским полуостровом, и даже об упоминавшихся выше директивах SCAP и Сан-Францисском мирном договоре.

Все это позволяет с большой долей уверенности утверждать, что территориальный спор между Японией и Южной Кореей далек от разрешения. Тем более что в отличие от России, Южная Корея предпочитает считать, что никакого территориального спора с Японией у нее нет, поскольку остова Токто являются исконно корейской территорией, и, соответственно, говорить тут не о чем. В значительной мере жесткость Сеула в вопросе о спорных островах объясняется давлением на южнокорейское правительство и политиков со стороны общественного мнения, в котором сильны антияпонские и националистические настроения, подстегиваемые как вызывающей раздражение в РК активностью Японии в борьбе за острова Такэсима, так и пропагандистскими усилиями южнокорейских СМИ, поддерживающих тезис о законности владения Южной Кореей островами Токто. В аналогичном положении сильного давления со стороны общества находится и японская правящая элита. Это означает, что ни на какие компромиссы в споре об островах Токто/Такэсима в обозримом будущем стороны скорее всего не пойдут.

Территориальный спор между Японией и КНР

Острова Сенкаку Сёто (в китайской картографии – Дяоюйдао) включают пять необитаемых островов и три рифа общей площадью около 6,32 кв. км, расположенные в южной части Восточно-Китайского моря в 175 км к северу от о. Исигаки (архипелаг Рюкю, Япония). Они расположены в районе с координатами 25°46" северной широты и 123°31" восточной долготы, то есть в 190 км к северо-востоку от о. Тайвань и в 420 км к востоку от материкового Китая. В настоящий момент острова Сенкаку/Дяоюйдао находятся под юрисдикцией Японии, но свои права на них предъявляет и КНР.

Как и в случае с Токто/Такэмима, история принадлежности островов Сенкаку/ Дяоюйдао настолько запутана, что с правовой точки зрения о ней можно спорить бесконечно. Китай утверждает, что открыл острова Дяоюйдао в 1371 г. Японцы с этим не согласны. Но действительно неоспоримым фактом является то, что в 1895 г. Китай передал эти острова Японии согласно Симоносекскому договору, положившему конец неудачной для Китая войне с Японией. После поражения самой Японии в 1945 г. острова Сенкаку, как и Окинава, оказались под юрисдикцией США. Союзником США в войне против Японии была Китайская Республика во главе с Чан Кайши. И если бы в 1949 г. он не проиграл борьбу за власть коммунистам и не бежал на Тайвань, Китай мог бы, наверное, получить Дяоюйдао, как Южная Корея получила Токто. Но отдавать острова коммунистическому Китаю американцы не захотели и в начале 1970-х гг. вернули их Японии вместе с Окинавой. Это сразу вызвало недовольство в КНР, однако китайское руководство, заинтересованное в экономическом сотрудничестве с Японией, решило не педалировать этот вопрос. А Дэн Сяопин и вовсе предложил оставить его решение будущим поколениям.

Однако, как и в случае с островами Токто/Такэсима, проблема принадлежности островов Сенкаку/Дяоюйдао приобрела актуальность после вступления в силу в 1994 г. Конвенции о морском праве. Ее острота значительно выросла после того, как в 1999 г. в шельфе спорных островов были обнаружены богатые запасы природного газа, оцениваемые приблизительно в 200 млрд кубометров. В мае 1999 г. в японской прессе появились сообщения, что китайские суда ведут геологическую разведку на шельфе островов Сенкаку в эксклюзивной экономической зоне Японии. Токио предложил Пекину провести совместные консультации по проблеме морского права в его приложении к богатствам спорных островов, но Пекин ответил отказом, заявив к тому же о непризнании района островов экономической зоной Японии. В 2003 г. китайцы установили морскую платформу у морской границы с японскими водами и начали бурение. В Японии заподозрили китайскую сторону в стремлении добывать газ из залежей, простирающихся под японской территорией. В октябре 2004 г. стороны провели первый раунд консультаций по проблеме газового месторождения на Сенкаку, в ходе которого договорились решать все вопросы исключительно путём переговоров, не прибегая к использованию силы. При этом, однако, Китай отверг требования японской стороны ознакомить её с планами КНР по бурению и добыче газа на Сенкаку. В апреле 2005 г. правительство Японии приняло решение приступить к рассмотрению заявок японских фирм о выдаче им лицензий на добычу газа на шельфе архипелага, что вызвало возражения со стороны МИД КНР, охарактеризовавшего это решение односторонним и провокационным, и стало одной из причин массовых антияпонских демонстраций и погромов в Китае. В июне 2005 г. начался второй раунд китайско-японских консультаций, однако они не принесли результатов, поскольку Китай отказался прекратить добычу газа из шельфа на границе между китайскими и японскими водами и вновь отверг просьбу японской стороны предоставить ей информацию о работах на шельфе. МИД КНР заявил, что Китай имеет «суверенное право» добывать газ в «водах, близких к побережью КНР» и не являющихся «предметом спора с Японией». Действительно, проводя работы, связанные с разведкой газа, Китай ни разу не пересек разделительную линию, установленную Японией, исходя из фактической и юридической принадлежности ей островов Сенкаку/Дяоюйдао.

Позднее Пекин выступил со своими предложениями о совместной разработке месторождения, и в Токио согласились их рассмотреть. Начались трудные переговоры о деталях проекта.

Однако в сентябре 2010 г. они были прерваны китайской стороной после того, как японская береговая охрана 7 сентября задержала китайский траулер, протаранивший у берегов Сенкаку японский сторожевой корабль. 13 сентября 2010 г. Япония отпустила экипаж траулера, однако, не желая показаться слабой, продлила задержание его капитана. Пекин потребовал немедленно освободить капитана и выплатить компенсацию за его задержание и в подкрепление этого требования ужесточил таможенные процедуры для торгующих с Китаем японских компаний, а также ввел эмбарго на экспорт в Японию редкоземельных металлов, без которых не может работать японская электронная и автомобилестроительная промышленности. 22 сентября 2010 г. премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао предостерег Японию от дальнейшей эскалации конфликта вокруг инцидента с задержанием капитана китайского судна у спорных островов, пригрозив: «Если Япония продолжит совершать ошибки, КНР предпримет дальнейшие меры, и вся ответственность (за последствия) будет лежать на японской стороне». Япония не решилась на эскалацию конфликта и 24 сентября освободила капитана китайского судна, что было воспринято как серьезная победа в КНР, а внутри самой Японии вызвало критику правительства со стороны националистов.

Попытка погасить разгорающиеся страсти вокруг инцидента была предпринята 13 ноября 2010 г. председателем КНР Ху Цзиньтао и премьер-министром Японии Наото Каном, встретившимися на полях саммита АТЭС в Иокогаме. Однако, хотя оба они, по признанию членов японской делегации, и «высказались за продвижение стратегически взаимовыгодных отношений, а также за развитие обменов на частном и правительственном уровнях», одновременно они подтвердили неизменность позиций КНР и Японии по спорным островам, которые каждая из сторон считает своими. Примечательно, что перед встречей с Ху Цзиньтао Наото Кан провел переговоры с президентом США Бараком Обамой, на которых был затронут и вопрос о взаимоотношениях обеих стран с Китаем. Обама заявил по их завершении о том, что «обязательства США по обороне Японии неизменны», а Кан поблагодарил американского президента «за последовательную поддержку позиции Японии в период ухудшения её отношений с Китаем и Россией».

Таким образом, личная встреча лидеров КНР и Японии не слишком способствовала снижению уровня противостояния сторон по вопросу о спорных островах, что стало еще яснее из последующих событий. 21 ноября 2010 г. в СМИ появились сообщения о том, что Япония намерена послать на соседние с архипелагом Сенкаку острова войска для наблюдения за активностью китайцев в этой районе. А 19 декабря 2010 г. о намерении послать к Сенкаку/Дяоюйдао свои боевые корабли для наблюдения за ситуацией объявила китайская сторона. До применения оружия, слава Богу, дело не дошло, но росту напряженности способствовало и использование по прямому назначению вполне мирной техники: в марте 2011 г. китайская нефтегазовая компания CNOOC начала разработку газового месторождения Сиракаба (Чуньсяо), которое находится с китайской стороны от линии, по которой Япония разделяет экономические зоны двух стран. Это вызвало возмущение в Токио, где считают, что таким образом CNOOC получает доступ к общему газовому резервуару Восточно-Китайского моря.

Из процитированных выше заявлений японской стороны следует, что уступать Китаю в споре за Сенкаку Япония не намерена. Угроза лишиться редкоземельных металлов побудила Японию заняться поисками новых источников этого ценного сырья. Вскоре после инцидента с задержанием китайских рыбаков появились сообщения, что японские компании налаживают добычу редкоземельных металлов в Казахстане, Монголии, Вьетнаме и Индии. А в 2011 г. японские геологи обнаружили крупнейшие месторождения редкоземельных металлов в Тихом океане. Правда, их промышленная добыча потребует крупных капиталовложений, совершенствования технологий и заключения международных соглашений, поскольку районы океана, где обнаружены месторождения, находятся в международных водах. Таким образом, в обозримой перспективе монопольным поставщиком редкоземельных материалов в Японию останется Китай. Однако он не стал пользоваться своим монопольным положением для давления на Токио и, не желая портить взаимовыгодные экономические отношения, в 2011 г. снял негласный запрет на поставку редкоземельных материалов в Японию.

В то же время, позиция Пекина по Дяоюйдао/Сенкаку не изменились: «Архипелаг Дяоюйдао и прилегающие к нему острова с древнейших времен являются китайской территорией, и Китай обладает неоспоримым суверенитетом над этими островами.

Любые меры, принимаемые японской стороной в акватории вблизи Дяоюйдао, являются незаконными и недействительными». Не меняется и позиция Японии. 10 августа 2011 г. генеральный секретарь кабинета министров Юкио Эдано на обсуждении вопроса о Сенкаку в одном из парламентских комитетов заявил, что Япония готова защищать острова Сенкаку военной силой. Он заявил: «Если другие страны вторгнутся на эти острова, мы применим право самообороны и любой ценой выбьем их оттуда», и подчеркнул, что Япония «контролирует данные острова на законном основании».

Не способствовала сближению позиций Токио и Пекина по территориальной проблеме и произошедшая в конце лета 2011 г. смена руководства правящей Демократической партии Японии и, соответственно, главы кабинета министров страны. Китайское государственное агентство «Синьхуа» 30 августа 2011 г. отреагировало на это событие материалом под заголовком «Новому премьер-министру Японии надо уважать ключевые интересы Китая и потребности развития». В нем новому японскому правительству во главе с Ёсихико Нодой рекомендуется ради улучшения отношений с КНР, помимо отказа от посещений храма Ясукуни, «показать достаточное уважение национального суверенитета и территориальной целостности Китая, особенно когда речь заходит о вопросах, касающихся островов Дяоюй, которые являются неотъемлемой частью территории Китая…». И далее: «Пекин также хотел бы отложить эти разногласия и совместно с Японией разрабатывать ресурсы в водах, омывающих острова Дяоюй, при условии, что Токио признает полный суверенитет Китая над этим архипелагом. Кроме того, Японии следует признать законную потребность Китая в военной модернизации для защиты своих растущих национальных интересов».

Этот пассаж позволяет сделать как минимум три вывода относительно позиции КНР по поводу спорных территорий Дяоюйдао/Сенкаку на ближайшее будущее:

В угоду настроениям общественности страны, китайское руководство продолжит делать заявления о принадлежности островов Дяоюйдао Китаю, но при этом, не желая осложнения отношений, не будет настаивать на проведении конкретных переговоров о судьбе островов; спор, в соответствии с призывом Дэн Сяопина, будет отложен на неопределенное время.

Китай, заинтересованный в экономическом освоении территории в районе Дяоюйдао/Сенкаку, будет настойчиво предлагать Японии делать это совместно. Шансы получить согласие Японии на это предложение ничтожны.

Китай намерен и дальше наращивать свой военный, в первую очередь военноморской потенциал, чтобы получить в будущем более весомые козыри на переговорах по территориальным проблемам – и не только с Японией. Впрочем, в Китае вряд ли всерьез собираются применить военную силу или хотя бы угрозу ее применения в споре за территории, поскольку понимают, что в этом случае на стороне Японии будут США.

В целом, по оценкам японских журналистов и экспертов, в Сеуле и Пекине приход к власти в Токио Ёсихико Ноды был воспринят настороженно. Причина этого заключается не только в сделанном им 15 августа и оставшемся незамеченным в Азии заявлении о том, что военные преступники класса А, прах которых покоится в Храме Ясукуни, который так любят посещать некоторые японские политики, «не являются военными преступниками». Дело еще и в том, что Ёсихико Нода имеет репутацию политика, готового жестко отстаивать национальные интересы Японии. Вот что написала по этому поводу 1 сентября 2011 г. «Асахи симбун»: «Если и есть один вопрос, который может вызвать всплеск эмоций у обычно спокойного премьер-министра Ёсихико Ноды, так это территориальные споры Японии. Новый лидер Японии говорит, что его позиция по вопросу о национальной безопасности и суверенитету сформирована тем, что он воспитывался отцом, который служил в элитном десантном полку сил самообороны и видел тренировки японских десантников. «Я близко видел бойцов элитных частей, которые проходили тяжелые тренировки, – написал Ёсихико Нода в своей книге, – Этот опыт способствовал формированию моего взгляда на безопасность». О позиции Ёсихико Ноды по территориальному спору с Китаем в заметке говорится, что они были ясно изложены во время поездки будущего премьера в Пекин в составе делегации японских парламентариев в декабре 2004 г. В тот момент отношения между Японией и КНР были обострены из-за инцидента с заходом китайской атомной подводной лодки в японские территориальные воды у о. Исигакидзима в префектуре Окинава. На ужине в пекинском доме приемов «Дяоюйтай» Ёсихико Нода поднял вопрос об островах Сенкаку/ Дяоюйтай (забавное совпадение названий), призвав обе стороны воздержаться от действий, разжигающих национализм. На это глава госсовета КНР Тан Цзясюань ответил, что разграничительная линия между двумя странами «была проведена Японией по ее усмотрению», и Китай «никогда не признавал эту линию». А Ёсихико Нода заявил, что «с исторической точки зрения острова Сенкаку являются японской территорией».

Нет оснований считать, что этот настрой Ноды с тех пор претерпел какие-то изменения. Жестких позиций по территориальным вопросам придерживался и министр иностранных дел в кабинетах Юкио Хатоямы и Наото Кана Сэйдзи Маэхара. И хотя он вынужден был уйти в отставку из-за скандала с незаконными политическими пожертвованиями, однако сразу после прихода к власти Ёсихико Нода назначил Маэхару главой Комитета политических исследований ДПЯ. Это означает, что националист Маэхара будет играть немаловажную роль в формировании японской политики, в том числе и внешней. Таким образом, можно считать, что смена руководства правящей Демократической партии Японии и, соответственно, кабинета министров Японии в конце лета 2011 г. не создала никаких предпосылок для облегчения решения территориальных споров, имеющихся у Японии с ее соседями.

Фактор США

Как было сказано выше, именно позиция, занятая США в процессе подготовки и во время проведения мирной конференции в Сан-Франциско, во многом обусловила появление территориальных проблем между Японией и ее соседями. Вряд ли есть основания сомневаться в том, что это было сделано случайно. И сегодня сохранение этих проблем удобно для практической американской политики в регионе, поскольку выступает раздражающим фактором, мешающим чрезмерному сближению Японии с Республикой Корея и с КНР в ущерб авторитету и влиянию США.

Призрак такого сближения уже бродит по Восточной Азии. 22 мая 2011 г. в Токио состоялась 4-я встреча лидеров КНР, Японии и Южной Кореи. Представлявший на ней Китай премьер-министр Вэнь Цзябао сообщил, что в 2012 г. ожидается начало трехсторонних переговоров по созданию зоны свободной торговли между Китаем, Японией и Республикой Корея. По мнению лидеров этих стран, подписание трехстороннего пакта о свободной торговле будет способствовать ускорению экономического роста стран Азии, а по мнению экспертов – станет серьезным вызовом Западу и, в первую очередь, США, поскольку руководители министерств финансов Китая, Японии и Южной Кореи уже договорились изучить возможность перехода во взаимной торговле к взаиморасчетам в национальных валютах. И хотя в совместной декларации, подписанной лидерами трех азиатских стран в Токио 22 мая 2011 г., говорилось, что Япония, Китай и Южная Корея приветствуют подключение к сотрудничеству в Азии также США и России, речь в данном случае шла о сотрудничестве в рамках АСЕАН и прочих многосторонних региональных организаций, что не отменяет планов по созданию зоны свободной торговли между Японией, КНР и РК со всеми вытекающими для доллара и для США неприятными последствиями.

Поэтому можно предположить, что США, позитивно откликаясь на призывы расширить свое присутствие в Восточной Азии за счет сотрудничества со структурами типа АСЕАН, не преминут воспользоваться случаем – в том числе и наличием территориальных споров, – чтобы затруднить сближение Японии, КНР и Южной Кореи. Сделать это можно, используя различия в статусе этих стран со сложной композицией отношений с США: КНР рассматривается в США как соперник, а Япония и РК – как союзники в сдерживании Китая. С этой точки зрения упомянутый выше инцидент с китайским рыболовным судном, произошедший осенью 2010 г. у островов Сенкаку, вызвавший обострение японско-китайских отношений, стал для США настоящим подарком. Можно не сомневаться, что этот инцидент стал лишним доводом в пользу принятия правительством Японии в декабре 2010 г. программы развития сил национальной обороны на ближайшее десятилетие, в которой отмечалась «недостаточная транспарентность Пекина в военной области, вызывающая обеспокоенность у регионального и мирового сообщества, не только у Токио», а также подчеркивалось стремление Японии к «дальнейшему усилению и развитию своего неразделенного союза с США». А уже в январе 2011 г. США подвигли Японию и Южную Корею сделать серьезный шаг в направлении углубления их двустороннего военного сотрудничества: министры обороны этих двух стран, Тосими Китадзава и Ким Гван Чжин, подписали в Сеуле Соглашение о порядке обмена разведывательной информацией и мерах ее защиты от разглашения (General Security of Military Information Agreement ""GSOMIA""), а также соглашение о порядке обмена предметами снабжения и услугами в ходе совместных операций (An Acquisition and Cross-Servicing Agreement ""ACSA""). По оценкам экспертов, укрепление оборонного сотрудничества Японии и Южной Кореи, каждая из которых имеет соглашения об оборонном сотрудничестве с США, в конечном итоге нацелено, по задумке Вашингтона, на формирование трехстороннего военного альянса США – Япония – Южная Корея.

Будет ли мешать созданию этого тройственного оборонного альянса наличие территориального спора между двумя его потенциальными участниками – Японией и Южной Кореей? В определенной степени – да. Поэтому Соединенным Штатам придется предпринять некоторые усилия, чтобы убедить Японию умерить активность в отстаивании ее притязаний на острова Такэсима. О том, что Вашингтон располагает возможностями повлиять на Токио, свидетельствует хотя бы история с «бунтом Хатоямы». В 2009 г. этот первый в японской истории премьер-демократ вознамерился сделать японскую внешнюю политику более независимой от США, но при этом слишком увлекся решением достаточно популистской задачи передислокации американской военной базы с Окинавы. Переговоры об этом велись между США и Японией давно, и вроде бы американцы даже готовы были пойти на уступки в случае предоставления им равноценной территории и компенсации затрат на передислокацию, но как только Хатояма заговорил о самостоятельности, американцы, почувствовавшие угрозу оборонному союзу с Японией, уперлись по Окинаве. Получилось, что Хатояма не выполнил одно из своих главных предвыборных обещаний. Была ли это единственная причина, или сработали еще какие-то закулисные механизмы, эксперты гадают до сих пор, но факт налицо: Хатояма ушел в отставку. С тех пор значимость союза с США никто в Японии открыто сомнению не подвергает.

И в вопросе о территориальных спорах Японии с Южной Кореей у американцев есть масса способов влиять на поведение Токио. Можно привлечь внимание японского руководства к росту угрозы со стороны КНР. А можно отвлечь внимание от Такэсимы, порекомендовав активизироваться в борьбе за возвращение «северных территорий», то есть Южных Курил. Тем более что американские дипломаты в последнее время не раз говорили о том, что США поддерживают японскую позицию в территориальном споре с Россией.

С другой стороны, наличие территориального спора между Китаем и Японией будет дополнительным доводом в пользу как укрепления двустороннего японо-американского оборонного альянса, так и создания двустороннего альянса Токио – Сеул и затем – трехсторонненго альянса Вашингтон – Токио – Сеул.

Таким образом, на развитие ситуации вокруг территориальных споров между Японией и ее соседями, то есть Китаем и Южной Кореей, равно как и на развитие отношений между этими тремя странами, сейчас и в ближайшей перспективе будет влиять борьба двух тенденций, двух интересов.

С одной стороны, это тенденция расширения, углубления и укрепления торгово-экономического сотрудничества Японии, КНР и Южной Кореи вплоть до создания между этими тремя странами зоны свободной торговли или даже формирования некоего экономического союза. В развитии этой тенденции заинтересованы экономические элиты трех стран. Однако развитие ситуации в Восточной Азии по этому сценарию может вызвать серьезные опасения США.

С другой стороны, это тенденция роста опасений в Японии и в Южной Корее по поводу усиления экономического и военного могущества Китая. В росте алармистских настроений, который можно умело подстегивать при помощи СМИ, заинтересованы связанные с оборонной сферой политические, военные и деловые круги в Японии, Южной Корее и США. При этом усиление китаефобии объективно тормозит развитие экономического сотрудничества в треугольнике Япония – КНР – Южная Корея, и поэтому невыгодно не только экономическим элитам, но и достаточно широким слоям населения этих трех стран.

Какая из этих двух тенденций возобладает – предсказать трудно. Можно вспомнить, как настороженно, если не враждебно, США восприняли инициативу бывшего премьер-министра Японии Юкио Хатоямы по созданию Восточноазиатского Сообщества на манер Евросоюза, не предусматривавшую не только верховенства в этом образовании Соединенных Штатов, но даже, на первых порах, и их участия. Господина Хатояму «ушли». Можно ожидать, что и идея создания зоны свободной торговли в рамках Японии, Китая и Южной Кореи с введением взаиморасчетов в национальных валютах этих стран и уходом от доллара, вызовет противодействие со стороны США. Конечно, поменять правительства сразу в Японии и Южной Корее, не говоря уже о Китае, будет не под силу даже Соединенным Штатам. К тому же, идея азиатской интеграции уже овладела умами не только отдельных руководителей, но и широких слоев политической и экономической элит Китая, Японии и Южной Кореи. Но вот форсировать процесс создания нацеленного против Китая (а заодно и против России) трехстороннего американо-японо-южнокорейского военного альянса, который поставит под вопрос экономическую интеграцию Китая, Японии и Южной Кореи, американцы вполне могут. При этом всем понятно, что устранять «китайскую угрозу», ежели таковая существует, было бы проще, как раз пытаясь повязать КНР участием во всевозможных взаимовыгодных структурах, вроде зоны свободной торговли. Но такое средство не устраняет для США опасности потери лидирующих позиций в Азии. Поэтому американцы, скорее всего, продолжат работу в направлении формирования тройственного оборонного альянса США – Япония – Южная Корея. Это означает, что они будут вынуждены гасить накал территориального спора между Японией и Южной Кореей, уходя при этом от поддержки одной из сторон, и сохранять тлеющим спор между Японией и Китаем, открыто выражая поддержку Японии.

В этой ситуации для России важно то, что территориальные споры между Японией и двумя ее соседями – Китаем и Южной Кореей – в обозримой перспективе всерьез и радикальным образом решены не будут. Это означает, что Японии не удастся создать прецедент, опираясь на который она могла бы еще категоричнее потребовать от России возвращения всех «незаконно оккупированных» ею территорий – то есть, в первую очередь, Южных Курил, а затем, глядишь, и всех Курил до Камчатки и Южного Сахалина в придачу.

Однако, отсутствие реальной перспективы решения территориальных споров Японии с Китаем и Южной Кореей не означает, что России можно успокоиться и бесстрастно взирать за происходящим у нее под восточным боком. До сих пор, кстати, в отношении этих территориальных споров Россия занимала позицию наблюдателя. И радикально менять ее не стоит: любые попытки открыто выступить на чьей-либо стороне принесут лишь негативный результат, поскольку Россия заинтересована в хороших отношениях со всеми тремя перечисленными выше странами. Но именно по этой причине России следовало бы проявить интерес к идее создания зоны свободной торговли, которую намерены попытаться реализовать Япония, Китай и Южная Корея и поддержать ее хотя бы морально. Хотя в идеале, наверное, для России, всерьез рассматривающей сейчас возможность перехода на взаиморасчеты в национальной валюте с Китаем, было бы выгодно подключение к зоне свободной торговли Китая, Японии и Южной Кореи. Вопрос в том, что захотят ли эти три экономически преуспевающие страны видеть в своей «зоне» Россию?

100 великих войн Соколов Борис Вадимович

ЯПОНО-КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА (1592–1598 годы)

ЯПОНО-КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА

(1592–1598 годы)

В 1582 году полководцу Тоетоми Хидэеси удалось объединить Японию в единое государство. После этого он стал всерьез думать об экспансии на азиатский материк. Ближайшей территорией к Японским островам была Корея, раздиравшаяся в ту пору феодальными усобицами и казавшаяся легкой добычей. Но у Японии не было сильного морского флота.

Еще в 1586 году Хидэеси говорил португальскому миссионеру епископу Гаспару Коэлхо, что хотел бы получить от Португалии большие корабли, чтобы во главе огромного войска отправиться на покорение Кореи и Китая. Но португальцы не воспринимали эти планы всерьез, считая, что японский правитель страдает манией величия. Отказ португальцев предоставить суда привел к массовой высылке португальских миссионеров из Страны восходящего солнца.

Только в 1590 году Хидэеси смог приступить к подготовке вторжения в Корею. Он рассчитывал занять массы самураев на внешней войне, чтобы они не помышляли о возобновлении внутренних междоусобиц. Подготовка к войне заняла полтора года. 1 марта 1592 года Хидэеси в сопровождении военачальников и большой свиты отправился на север острова Кюсю, чтобы в замке Нагоя непосредственно заняться Корейской экспедицией. По его приказу было сформировано девять дивизий, будто бы насчитывавших 158 800 воинов (эта и последующие цифры скорее всего сильно преувеличены японскими хронистами). Кроме того, еще около 100 тысяч воинов не были объединены в дивизии, а остались в подчинении своих феодалов. Помимо этого, была еще личная гвардия самого Хидэеси, насчитывавшая 30 тысяч человек.

Для переправы через Корейский пролив японцы располагали несколькими десятками крупных кораблей и сотнями мелких суденышек, на борту которых было около 9 тысяч матросов. В середине апреля Хидэеси потребовал от правителя (вана) Кореи пропустить японскую армию через корейскую территорию для нападения на Китай. Ван не воспринял это требование всерьез и понял, что правитель Японии не шутит только тогда, когда три японские дивизии уже высадились на юге Корейского полуострова, почти без сопротивления захватили крепость Пусан и стремительно двинулись к столице страны Сеулу.

3 мая 1592 года, через 20 дней после высадки, первая дивизия под командованием Кониси Юкинага достигла Сеула. Она овладела городом без сопротивления. Ван Кореи Сонджо со своей армией поспешно отступил на север, не принимая боя. Скоро сюда подошли и две другие японские дивизии. Через несколько дней в районе Сеула оказались сконцентрированы семь дивизий из девяти. Две оставшиеся дивизии, 7-я и 9-я, были двинуты в провинцию Кенсан.

От Сеула японская армия двинулась в северные корейские провинции, предварительно основательно пограбив корейскую столицу. Хидэеси полагал, что Корея уже фактически покорена, что с оккупацией Китая проблем будет ничуть не больше, и думал о грядущем завоевании Индии.

Однако корейская армия и флот не были разбиты. Главнокомандующий японскими войсками в Корее Укита Хидэиэ надеялся вскоре начать поход в Китай. Но корейская, армия, сконцентрировавшаяся вблизи Пхеньяна, где размещался ван со своим правительством, готовилась к контрнаступлению. На юге же корейские отряды удерживали провинции Чолла и Кенсан, которые японцам так и не удалось захватить.

Первое крупное сражение произошло в середине июня на реке Имджинган, которую японские войска так и не смогли форсировать. Тогда они демонстративно отступили от реки. Корейцы переправились для преследования на левый пологий берег, но попали в засаду, потерпели поражение и вынуждены были отойти к Пхеньяну. Через несколько дней город пал, и резиденцией корейского правительства вместо Пхеньяна стал Ыйджу. На восточном побережье японским войскам в конце июня удалось захватить город Ёнхын. Путь в Китай казался свободен. Но все еще сильный корейский флот во главе с адмиралом Ли Сунсином угрожал японским морским коммуникациям. Не уничтожив неприятельские суда, слишком рискованно было предпринимать вторжение в Китай. Хотя две его флотилии понесли тяжелые потери в провинции Кенсан в первые дни войны, корейский флот обладал более мощными кораблями и более подготовленными экипажами, чем японский. Еще в начале мая 1592 года, вскоре после падения Сеула, флотилия под командованием Ли Сун Сина внезапно атйковала базу японского флота на острове Коджедо и нанесла врагу серьезные потери, потопив несколько крупных судов и более десятка мелких. В последующие два месяца корейцы потопили почти все японские суда, действовавшие в Корейском проливе, и грозили блокировать армию Укиты Хидэиэ. Затем последовал налет на Пусан, где были сосредоточены уцелевшие японские корабли. Все они в количестве около 100 были потоплены.

Японское командование, не надеясь на успех в морском бою, высадило команды кораблей на берег и открыло огонь по корейским судам из береговых орудий, которые, однако, почти не причинили неприятелю вреда. Отсутствие регулярного снабжения сказывалось на боеспособности японских сухопутных войск. Осенью они не смогли овладеть городом Чинджу в провинции Чолла и с потерями отступили от его стен. В это же время в Корею, находившуюся в вассальной зависимости от правившей в Китае династии Мин, прибыл первый контингент китайских войск. Один из китайских отрядов попал в устроенную японцами засаду и был почти целиком уничтожен. Но вскоре на Корейском полуострове появилась многочисленная армия во главе с полководцем Ли Жусу-нем. К концу 1592 года она совместно с корейскими войсками освободила Пхеньян. Армия Кониси Юкинага отступила к Сеулу.

Японцы все больше испытывали нехватку продовольствия, среди них распространились эпидемии. Дисциплина в японских войсках упала. Между Японией и Китаем начались мирные переговоры. Хидэёси требовал признать за ним титул вана (правителя) и передать ему в управление четыре провинции на юге Кореи, а также признать вассальную зависимость Китая от Японии. Тем временем японская армия оставила Сеул и сосредоточилась у Пусана. Получив небольшие подкрепления из Японии, Юкинага решил, пока продолжались переговоры с китайцами, снова попытаться занять Чинджу. В июне 1593 года штурм города увенчался успехом, и практически все его защитники были перебиты. С этого времени в Корее установилось фактическое перемирие и продолжались, хотя и довольно вяло, мирные переговоры. Японские делегации побывали при минском дворе, но приезд китайских послов в Японию все откладывался.

Только в начале 1597 года китайская делегация прибыла в Нагоя. Она объявила, что привезла письмо и грамоту императора, который готов признать Хидэёси ваном Японии, но и только. Когда грамота была зачитана в присутствии крупнейших японских феодалов, Хидэёси, ожидавший от Китая выражения покорности, был сильно разгневан. Возмущенный полководец с позором прогнал послов. Переговоры с китайцами были прерваны.

Хидэёси решил возобновить войну в Корее. Он назначил командующим новой 140-тысячной армии, переправленной через пролив на помощь Кониси Юкинага, своего приемного сына Хидэаки. Прежний главнокомандующий Укита Хидэиэ, не справившийся с поставленной задачей, был отозван. Японцы постарались усилить свой флот. По примеру корейцев, они стали строить корабли-черепахи (корейские «кисэн»), бронированные железными листами и вооруженными мощной артиллерией (по-японски они назывались «кобуксонами»). Но в части выучки моряков и искусству командования японский флот по-прежнему уступал корейскому и китайскому. К тому же японские адмиралы действовали обособлено и неохотно подчинялись единому руководству.

В январе 1597 года из Японии в Корею были переброшены подкрепления под командованием Като Киемаса. В марте корейский флотоводец Ли Сун-син был обвинен в трусости, поскольку он не смог воспрепятствовать высадке Киемасы. Адмирала приговорили к смертной казни, но заменили разжалованьем в рядовые матросы. Корейский флот возглавил адмирал Вон Гюн, представлявший придворную группировку, соперничавшую с той, что поддерживала Ли Сунсина.

7 июля 1597 года корейский флот попытался атаковать Пусан, чтобы перехватить и уничтожить новые японские подкрепления. Но суда Вон Гюна попали в сильнейший шторм. Многие из них потонули. Несколько кораблей оказались выброшены на остров Кадокто и попали в руки японцев. Корейский флот как боеспособная сила перестал существовать. Японская армия перешла в наступление, заняла провинцию Чолла и вторглась в провинцию Чхунчхон. В такой обстановки главнокомандующим корейским флотом 22 августа был вновь назначен Ли Сунсин. В его распоряжении было всего 12 боевых кораблей. С этими силами корейский адмирал 16 сентября у острова Чиндо вступил в схватку с 200 японскими судами и потопил 50 из них, сам не потеряв ни одной «черепахи». Вскоре Ли Сунсин смог построить новые корабли и прочно захватить господство на море.

Японские войска, продвигавшиеся к Сеулу, были остановлены у города Чхунчхон. Корейская армия за время мирной передышки была реорганизована и значительно повысила свою боеспособность. Теперь она формировалась не по территориальному принципу, а состояла из подразделений одного вида оружия: лучники, копейщики, меченосцы и мушкетеры. Кроме того, в отдельный род войск была выделена артиллерия. Армия стала профессиональной и имела постоянных командиров. Ее поддерживало ополчение «Ый-бен» («Армия справедливости»).

На помощь корейским войскам была переброшена 140-тысячная китайская армия. В феврале 1598 года она заняла позиции к югу от Сеула. Объединенные корейско-китайские силы перешли в наступление. Наиболее упорные бои развернулись у города Улсана, который обороняла армия Като Киёмаса. Она жестоко страдала от голода и холода. После десятидневной осады Улсан был взят. Остатки японских войск бежали к Пусану.

Объединенный китайско-корейский флот блокировал армию Кониси в Сунчхоне. Ему на выручку двигался из Улсана Киемаса и дивизия Симадзу из Сачхона. Одновременно примерно 500 японских судов пытались прорваться в бухту Норянджин, чтобы эвакуировать гарнизон Сунчхона. Большинство из них было уничтожено, унеся с собой на дно 10 тысяч матросов. В этом последнем морском сражении японо-китайской войны был смертельно ранен Ли Сунсин.

К осени 1598 года положение японских войск в Корее стало безнадежным. Отдельные отряды были блокированы в различных пунктах побережья и не имели устойчивой связи с родиной. В этот момент, в конце сентября, до японской армии дошли сведения о смерти Тоётоми Хидэёси. Он скончался еще 18 августа, но эту информацию еще месяц скрывали от народа, опасаясь волнений. Появился удобный предлог для окончания войны. Между Японией и Китаем было заключено перемирие. Совет старейшин Японии отдал приказ армии покинуть Корейский полуостров.

Поражение Японии было вызвано прежде всего слабостью японского флота. Это не позволило осуществить задуманный Хидэёси молниеносный захват Корейского полуострова и немедленное, без оперативной паузы, вторжение в Китай. Да и сухопутная армия оказалась не в состоянии выдержать длительную борьбу с объединенными войсками Кореи и Китая. Выяснилось, что военная мощь Страны восходящего солнца еще не позволяет ей осуществлять экспансию в Азии. Практически без борьбы захватить Корею Японии удалось лишь в конце XIX века.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Секретные войны Советского Союза автора Окороков Александр Васильевич

КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА 1950-1953 гг. …Мы вернулись. И долгое время молчали об этой войне, и вспоминали погибших и без вести пропавших боевых друзей лишь в своем узком кругу.Молчать – не значит забыть. Мы носили эту тайну в себе почти сорок лет. Но нам нечего стыдиться.А.В. Сморчков,

автора Соколов Борис Вадимович

ПЕЛОПОННЕССКАЯ ВОЙНА (431–404 годы до н. э.) Война между Афинами и Спартой и их союзниками за гегемонию в Греции.Ей предшествовали конфликты афинян со спартанскими союзниками Коринфом и Мегарой. Когда афинский правитель Перикл объявил Мегаре торговую войну, возглавляемый