Преемник: Николай Авксентьевич Манасеин Вероисповедание: Православие Рождение: 18 июня (1827-06-18 ) Смерть: 15 марта (1904-03-15 ) (76 лет) Род: Набоковы Отец: Николай Александрович Набоков Мать: Анна Александровна Назимова Супруга: баронесса Мария фон-Корф Образование: Императорское училище правоведения Награды:

1-й ст.	2-й ст.	1-й ст.	1-й ст.

Дми́трий Никола́евич Набо́ков (1827-1904) - русский государственный деятель, сенатор, член Государственного совета , министр юстиции (1878-1885). Отец политика В. Д. Набокова , дед писателя Владимира Набокова и композитора Николая Набокова .

Биография

Семья

24 сентября 1859 года женился на Марии фон Корф (1842-1926), дочери барона Фердинанда-Николая-Виктора фон Корфа (1805-1869), немецкого генерала русской службы. Их дети:

• Нина (1860-1944), в первом браке (1880-1909) за полковником Е. А. Раушем фон Траубенбергом , во втором (c 12 июля 1909) за вице-адмиралом Н. Н. Коломейцевым .
• Наталья (1862-1938), замужем за Иваном Карловичем де Петерсоном (?-1940), первым секретарём русского посольства в Брюсселе , сыном старшего сына от первого брака Элеоноры Тютчевой (Петерсон) .
• Вера (1863-1938), за Иваном Григорьевичем Пыхачёвым (1864-1919) , охотником и землевладельцем
• Мария (1865-1867)
• Дмитрий (1867-1949)
• Сергей (1868-1940), прокурор Варшавской судебной палаты, последний действующий Курляндский губернатор .
• Владимир (1870-1922), публицист и политик, один из лидеров кадетской партии .
• Константин (1872-1927), дипломат, русский посланник в Лондоне после Февральской революции.
• Елизавета (1877-1942), фрейлина, замужем за князем Генрихом Фёдоровичем (Heinrich Gottfried Chlodwig) Сайн-Витгенштейном-Берлебургским (1879, Франкфурт - 1919, Винница, в тюрьме) , а после его смерти за Романом Фёдоровичем Лейкманом, гувернёром сыновей .
• Надежда (17.04.1882 -1954), замужем за Дмитрием Владимировичем Вонлярлярским (1880-1934), с которым она развелась в 1920 году, второй брак с Н. Розеном .

Награды

• Орден Святого Станислава 1-й ст.;
• Орден Святой Анны 1-й ст.;
• Орден Святого Владимира 2-й ст.;
• Орден Святого Владимира 1-й ст.;
• Орден Святого Андрея Первозванного «за пятидесятилетнюю службу » (1 мая 1895).
• золотая медаль «За труды по устройству крестьян в Царстве Польском» ;
• бронзовая медаль «В память войны 1853-1856 гг.» ;
• бронзовая медаль «За усмирение польского мятежа» ;
• особая Монаршая благодарность за труды в комиссии по введению мировых судебных установлений в прибалтийских губерниях (1880).

Иностранные:

• черногорский орден Князя Даниила I 1-й степени.

Напишите отзыв о статье "Набоков, Дмитрий Николаевич"

Примечания

Источники

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• . - СПб. : Тип. Исидора Гольдберга, 1897. - С. 23-24.
• // Список гражданским чинам первых трех классов. Исправлен по 1-е октября 1893 года. - СПб. : Типография Правительствующего сената , 1893. - С. 9-10.

Предшественник: К. И. Пален

Генерал-прокурор Правительствующего Сената Министр юстиции Российской империи 1878-1885

Преемник: Н. А. Манасеин

Отрывок, характеризующий Набоков, Дмитрий Николаевич

Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.

17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.

Родился в г. Пскове в старинной дворянской семье. По окончании в 1845 Императорского училища правоведения начал службу во 2-м отделении 6-го департамента Правительствующего Сената исправляющим должность младшего помощника секретаря.

На следующий год «причислен» к департаменту Министерства юстиции и назначен Симбирским казенных дел стряпчим. В 1848 стал товарищем председателя Симбирской палаты гражданского суда. С 1850 служит в аппарате Министерства юстиции сначала чиновником особых поручений, затем редактором и начальником отделения. Спустя два года перешел на службу в комиссариатский департамент Морского министерства, заняв должность вице-директора. С сентября 1858 по июль 1859 находился в заграничной командировке (в Германии и Франции), где изучал экономику, финансы и юриспруденцию.

В 1860 Д. Н. Набоков возглавил комиссариатский департамент, а спустя еще два года великий князь Константин Николаевич, назначенный наместником Царства Польского, взял его с собой в Варшаву. Одновременно с этим Набоков становится гофмейстером Двора его императорского величества. С 1864 по 1867 Набоков - сенатор, а затем главноуправляющий Собственной его императорского величества канцелярии по делам Царства Польского и статс-секретарь. В 1876 утверждается членом Государственного совета и получает чин действительного тайного советника.

30 мая 1878 Дмитрий Николаевич Набоков занял пост министра юстиции и генерал-прокурора. Некоторые его недоброжелатели злословили по этому поводу, говоря, что он получил портфель министра «по протекции Веры Засулич», намекая тем самым на причины замены графа К. И. Палена.

6 ноября 1885 Д. Н. Набоков покинул пост министра юстиции, но сохранил за собой обязанности статс-секретаря, члена Государственного совета и сенатора. За свою многолетнюю службу он был удостоен многих высоких наград, в том числе ордена Св. Андрея Первозванного.

Д. Н. Набоков скончался 15 марта 1904; похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.

От Д. Н. Набокова ждали многого. В высших правительственных сферах надеялись, что он сумеет «подтолкнуть» суд присяжных, сделает в нем крупные изменения и вообще придаст им другую, более «желательную окраску». Прогрессивные юристы, наоборот, ожидали от него защиты основных начал Судебных уставов. Дмитрий Николаевич, ставший третьим министром юстиции «по Судебным уставам», по мнению современников, был «законником в полном смысле слова». Принимая высокий пост, он заявил, что если «для всех граждан, то для министра юстиции в особенности, закон, пока он существует и не отменен, должен быть свят». Слова эти он повторял потом не раз, и они стали своеобразным его девизом. К Набокову не решались, например, обращаться за протекцией или ходатайствовать о каком-либо исключительном порядке решения уголовного или гражданского дела.

При Набокове открылись два новых округа: Киевской и Виленской судебных палат. В 1883 в связи с преобразованием управления Кавказским краем на министра юстиции было возложено и руководство Тифлисской судебной палатой (открытой в 1867). Как министр юстиции и генерал-прокурор Набоков не мог оставаться в стороне от разраставшегося и принимавшего все более жесткие формы революционного движения.

На императора Александра II в конце 1870-х годов было совершено несколько покушений. И этими делами ему также пришлось заниматься. Так, 2 апреля 1879 года на Дворцовой площади С.-Петербурга в государя стрелял А. К. Соловьев. Набоков лично допрашивал террориста, а когда следствие закончилось, в мае 1879, поддерживал обвинение в Верховном уголовном суде по этому делу.

Обвинительная речь министра юстиции и генерал-прокурора

Д. Н. Набокова, произнесенная им в Верховном Уголовном Суде

покушавшегося на жизнь императора Александра II

(Извлечение)

Дозвольте мне миновать обычные вступительные приемы обвинительной речи и не воспроизводить перед вами картины потрясающего события 2-го апреля, только что восстановленные в представлении вашем подробными показаниями явившихся свидетелей-очевидцев и объяснениями самого подсудимого. Эти ужасающие подробности настолько возмущают душу, что я не могу пренебречь возможностью воздержаться от их повторительного изложения и от углубления вызываемой одним лишь воспоминанием о них подавляющей нравственной тяготы…

Вся обстановка факта преступления, освещенная показаниями самого Соловьева, не оставляет сомнения в том, что суду вашему подлежит преступник, совершивший злодеяние с заранее обдуманным намерением и притом сделавший все то, что от него зависело для достижения своей преступной цели. Пять выстрелов, из которых по крайней мере четыре были направлены в Священную особу Государя Императора, самый большой калибр револьвера, выбор времени и места для наиболее верного осуществления задуманного злодеяния, даже фуражка с кокардой, долженствовавшая отвлечь всякое подозрение - все эти факты, говорящие сами за себя…

Покушение на жизнь нашего возлюбленного Государя совершено не по личным и частным побуждениям, а под влиянием дикого стремления, руководящего всею деятельностью русских социал-революционеров - разрушения всего экономического и государственного строя современного общества. Лишь несколько лет тому назад развернул свое преступное знамя самый нелепый и воинствующий социализм из всех существующих в мире - социализм русский. Казалось бы, русская земля менее всего представляла материала для развития этих диких, противогосударственных учений… Дикие задачи его не ограничиваются одним русским народом, русского социалиста не удовлетворяет ни одна из существующих форм государственного устройства, а потому ему мерещится всемирная революция, всемирное разрушение, всемирная анархия…

Во имя такого безумного бреда, стремящегося подорвать все основы государственной и общественной жизни, все положения науки и здравого смысла, совершаются возмутительные преступления, имеющие целью посеять смуту в обществе, потрясти вековые основы государства… Правосудие призвано в лице вашем выразить решающее слово закона.

Государственный деятель. Окончил курс в училище правоведения; был товарищем председателя симбирской палаты гражданского суда; перейдя на службу в морское министерство, состоял директором комиссариатского его департамента.

В 1864 году назначен сенатором, в 1867 году - главным начальником Собственной Его Императорского Величества Канцелярии по делам Царства Польского; много содействовал введению в нем судебных уставов 1864 года.

В 1878 году назначен министром юстиции. В продолжение семилетнего управления его министерством часто повторявшиеся нападения на судебные уставы встречали с его стороны если не твердый отпор, то умеряющее противодействие; перемены в уставах допускались министерством в качестве необходимых уступок, но оно не принимало на себя их инициативы.

Заслугою Н. является закон 12 июня 1884 года, которым закончился на время поход против суда присяжных; противники этого суда требовали если не уничтожения его, то радикальных в нем изменений, а в результате изменился лишь порядок составления списков присяжных и ограничен отвод присяжных сторонами.

Закон 20 мая 1885 года поколебал начало несменяемости судей, но в меньшей степени, чем можно было ожидать по условиям времени. По выражению "Вестника Европы" (см. "Внутреннее Обозрение" в № 12 за 1885 год), "он действовал как капитан корабля во время сильной бури - выбросил за борт часть груза, чтобы спасти остальное".

В ноябре 1885 года он был уволен от должности министра юстиции. Характеристика его дана А.Ф. Кони в сборнике: "Отцы и дети судебной реформы"

Источник

"... Старый дворянский род Набоковых произошел... от обрусевшего 600 лет тому назад татарского князька по имени Набок... По отцовской линии мы состоим в разнообразном родстве или свойстве с Аксаковыми, Шишковыми, Пущиными, Данзасами... среди моих предков много служилых людей; есть усыпанные бриллиантовыми знаками участники славных войн, ...есть Министр юстиции Дмитрий Николаевич Набоков (мой дед)..."

"В 1878 году Дмитрий Николаевич был назначен Министром юстиции. Одной из заслуг его считается закон 12 июня 1884 года, который на время прекратил натиск на суд присяжных со стороны реакционеров.

Когда в 1885 году он вышел в отставку, Александр Третий предложил ему на выбор либо графский титул, либо денежное вознаграждение; благоразумный Набоков выбрал второе.

В том же году "Вестник Европы" выразился о его деятельности так: "Он действовал как капитан корабля во время сильной бури - выбросил за борт часть груза, чтобы спасти остальное"

"Что же, однако, сделал Набоков?" - спросят нас, быть может... - "Где следы его созидательной работы? Где его победы и завоевания в области судебного устройства?"...

На это можно ответить, что не только в военном деле, но и в гражданской, мирной с виду, деятельности бывают времена, когда нечего думать о завоеваниях и покорениях... приходится иногда переживать долгую и трудную осаду...

Такую осаду пришлось выдержать Набокову за время его министерства, и, уходя со своего поста, он имел право сказать, что отсиживался стойко и с терпеливым достоинством, не пожертвовав ничем существенным, оберегая честь и спокойствие воинства, во главе которого он был поставлен"

А. Ф. Кони

В молодости Дмитрий Николаевич был влюблен в светскую красавицу Нину - жену генерала барона фон Корфа . Для того чтобы общаться беспрепятственно, баронесса выдала замуж за Набокова свою пятнадцатилетнюю дочь Марию (1842-1926).

Дмитрий Николаевич оставался любовником тещи и исполнял супружеские обязанности по отношению к ее дочери.

Ее первые четверо детей [Нина (1860), Наталья (1862), Вера (1863) и Дмитрий (1867)] были его.

Остальные пятеро имели, по её [Марии Фердинандовны] намёкам потомству, имели других отцов, так как своего престарелого мужа она не любила.

Трое - [Сергей (1868), Владимир (1870), Константин (1872)], в том числе любимец Владимир , отец писателя, якобы имели настоящим отцом некую высокопоставленную особу (можно было понять, что это сам царь - Александр II ).

Предпоследний ребенок [Елизавета (1877)] - непонятно чей, а последний была дочерью учителя старших детей.

Не то важно, что Набоков, таким образом, возможно, родственник царской династии (сам он никогда этим не кичился и этого не признавал), а что в этом семейном предании уже заключен сюжет "Лолиты ": герой предания связан сексуально с матерью и ее дочерью, только здесь треугольник с обратным знаком: не на матери женился герой, чтобы овладеть несовершеннолетней дочерью, а на юной дочери, чтобы беспрепятственно любить ее мать

Дмитрий Николаевич Набоков (1827-1904) - русский государственный деятель, сенатор, член Государственного совета, министр юстиции (1878-1885). Отец политика В. Д. Набокова, дед писателя Владимира Набокова и композитора Николая Набокова.

Биография

Православный. Из старинного русского дворянского рода.

В 1845 году окончил Императорское училище правоведения с чином коллежского секретаря и поступил на службу во 2-е отделение 6-го департамента Сената. В следующем году был причислен к департаменту Министерства юстиции и назначен и.д. Симбирского уездного казённых дел стряпчего.

В 1848 году занял должность товарища председателя Симбирской судебной палаты гражданского суда. В 1850 году был назначен чиновником особых поручений при департаменте Министерства юстиции, продолжая исполнять должность товарища председателя судебной палаты. Затем был редактором 3-го (гражданского) отделения департамента Министерства юстиции (1851) и заведующим 6-м отделением этого департамента (1852). В 1853 году утверждён в должности управляющего 6-м отделением, а в декабре того же года переведён в Комиссариатский департамент Морского министерства исполняющим должность вице-директора. В следующем году был командирован в крепость Свеаборг для изыскания местных средств к обеспечению продовольствием судов 3-й флотской дивизии. В 1855 году утверждён в должности вице-директора департамента, участвовал в работе Комиссии для усовершенствования хозяйственной части морских госпиталей.

В 1857 году на Набокова было Высочайше возложено особое поручение, за отличное исполнение которого он удостоился монаршего благоволения. В апреле-сентябре 1858 временно управлял делами канцелярии генерал-адмирала Великого князя Константина Николаевича. Два года спустя временно заведовал эмеритальной кассой Морского ведомства. В 1862 назначен директором Комиссариатского департамента. В июне того же года был назначен состоять при наместнике Царства Польского Великом князе Константине Николаевиче и пожалован в гофмейстеры.

В 1864 году был назначен сенатором, присутствующим в 1-м отделении 3-го департамента Сената. Через два года был пожалован в статс-секретарем Его Императорского Величества и перемещён в гражданский кассационный департамент Сената.

В 1867-1876 годах занимал пост начальника Собственной Е. И. В. канцелярии по делам Царства Польского; занимался преобразованием гражданского строя царства и введением судебной реформы на русских началах. В 1876 году назначен членом Государственного совета с производством в действительные тайные советники и с оставлением в звании статс-секретаря.

С 30 мая 1878 по 6 ноября 1885 года занимал должность министра юстиции. С 1882 года председательствовал в Особом комитете для составления проекта Гражданского уложения; в 1884 году совместно с Э. В. Фришем руководил работой Комитета по пересмотру действующих уголовных законов и разработке нового Уголовного уложения.

После отставки с поста министра принимал деятельное участие в работе комиссий и совещаний Государственного совета.

Скончался в 1904 году. Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Семья

Мария Фердинандовна, жена

24 сентября 1859 года женился на Марии фон Корф (1842-1926), дочери барона Фердинанда-Николая-Виктора фон Корфа (1805-1869), немецкого генерала русской службы. Их дети:

• Нина (1860-1944), в первом браке (1880-1909) за полковником Е. А. Раушем фон Траубенбергом, во втором (c 12 июля 1909) за вице-адмиралом Н. Н. Коломейцевым.
• Наталья (1862-1938), замужем за Иваном Карловичем де Петерсоном (?-1940), первым секретарём русского посольства в Брюсселе, сыном старшего сына от первого брака Элеоноры Тютчевой (Петерсон).
• Вера (1863-1938), за Иваном Григорьевичем Пыхачёвым (1864-1919) , охотником и землевладельцем
• Мария (1865-1867)
• Дмитрий (1867-1949)
• Сергей (1868-1940), прокурор Варшавской судебной палаты, последний действующий Курляндский губернатор.
• Владимир (1870-1922), публицист и политик, один из лидеров кадетской партии.
• Константин (1872-1927), дипломат, русский посланник в Лондоне после Февральской революции.
• Елизавета (1877-1942), фрейлина, замужем за князем Генрихом Фёдоровичем (Heinrich Gottfried Chlodwig) Сайн-Витгенштейном-Берлебургским (1879, Франкфурт - 1919, Винница, в тюрьме), а после его смерти за Романом Фёдоровичем Лейкманом, гувернёром сыновей.
• Надежда (17.04.1882-1954), замужем за Дмитрием Владимировичем Вонлярлярским (1880-1934), с которым она развелась в 1920 году, второй брак с Н. Розеном.

Родители: Анна Набокова(ум.1888) и Николай Набоков(ум.1880 или 1881).

Награды

• Орден Святого Станислава 1-й ст.;
• Орден Святой Анны 1-й ст.;
• Орден Святого Владимира 2-й ст.;
• Орден Белого Орла;
• Орден Святого Александра Невского;
• Орден Святого Владимира 1-й ст.;
• Орден Святого Андрея Первозванного «за пятидесятилетнюю службу» (1 мая 1895).
• золотая медаль «За труды по устройству крестьян в Царстве Польском»;
• бронзовая медаль «В память войны 1853-1856 гг.»;
• бронзовая медаль «За усмирение польского мятежа»;
• особая Монаршая благодарность за труды в комиссии по введению мировых судебных установлений в прибалтийских губерниях (1880).

Иностранные:

• черногорский орден Князя Даниила I 1-й степени.