«Мы выпьем раз, и выпьем два за наши славные У-два, но так чтоб завтра не болела голова!», - так поется в фильме «Небесный тихоход», снятом о женщинах-авиаторах, которые в действительности лихо управляли славными, простенькими моделями У-2 (ПО-2) в дни Великой Отечественной Войны. Летчицы 46-го гвардейского ночного бомбардировочного полка нагоняли такой ужас на захватчиков, что немцы именовали их «ночными ведьмами».

У истоков полка стояла Раскова Марина, герой Советского Союза и первый штурман прекрасной половины человечества. Марине в начале войны не исполнилось еще и тридцати, но опыт полетов у нее имелся уже огромный. В ее подразделении не было представителей мужского пола, все ремонтные работы, обязанности механиков, техников, санитаров легли на хрупкие девичьи плечи.

Руководить 46 нбап была назначена Евдокия Бершанская, чьи родители погибли в ВОВ, и девочка оказалась на воспитании у своего дяди. Работу в полку и подготовку молодого поколения взяла «под свое крыло» Мария Рунт, мужественная девушка-летчик и опытный педагог. В самом первом боевом полете участвовали вместе с Бершанской такие бесстрашные летчицы, как Лариса Розанова, Софья Бурзаева, Серафима Амосова, Ольга Яковлева, Руфина Гашева и многие-многие другие.

Кстати, Розанова несколько раз получала отказы о зачислении её в армию, но как оказалось зря, ведь Лариса участвовала в освобождении Кубани, Беларуссии, Востояной Пруссии, Ставропольского края, Крыма, Новороссийска, Польши и Ставропольского края. Пройдя всю войну, Розанова торжествовала Победу Родины на территории Германии.

Слова не в силах передать, что пришлось пережить и преодолеть в борьбе за мир этим нежным созданиям. А цифры ошеломляют: 18-22 летние девушки еженощно совершали до 10 вылетов, а зимними длинными ночами и по 15-16, причем перерыв составлял всего несколько минут! Около 3 млн. бомб получил враг! Разгромленным оказался почти десяток поездов, 2 станции железнодорожных путей, переправы и склады, автомобили и прожекторы, устроено множество пожаров на захваченной оккупантами земле. Кроме вреда фашистским захватчикам, летчицы доставляли бесценную помощь своим, ведь тем, кто находился в осаде, «ночные ласточки» сбрасывали провиант и боеприпасы. Стандартные сапоги 42 размера были велики и неудобны воздушным «амазонкам», и фронтовые «100 грамм» от девушек-пилотов получали портные за переделку и подгонку обуви.

Больше пуда весил парашют, и вместо него героини выбирали запас боеприпасов, а автомат, наоборот, снимали с борта самолета, чтобы избавиться от лишнего груза. В таком образе бывший «кукурузник» становился невероятно уязвимым, ведь фанерный корпус и малая высота пикетирования делали его беззащитным даже перед дулом пистолета. Не говоря уже о хрупкости конструкции, невероятно быстрой возгораемости и отсутствием каких-либо защит. А «штопать» летательные аппараты приходилось бесконечно, причем в рекордно укороченные сроки.

Известен случай, когда спустя 10 часов изрешеченный, «на ладан дышащий» У-2, снова был поднят в небо. Так как аэродром был основательно замаскирован, ремонт самолетов проводили в темное время суток, на открытом воздухе и даже в нелетную погоду. Самоотверженные девушки из наземного состава полка едва ли уступали своим «крылатым» подругам. Но что касается последних, конечно, тут требовались не только летные навыки, а вдобавок решительность и мгновенная реакция.

Наиглавнейшим качеством была душевная стойкость. Это о таких людях, как «ночные ведьмы» сказано, что они «сделаны из особого сплава, бесценного и закаленного пуще стали».

Продолжая чисто математические выкладки, надо отметить, что более 20 летчиц эскадрильи удостоились звания героя Советского Союза. Не вернулись с поля боя 32 летчицы, но после Победы их уцелевшие боевые подруги сделали все возможное, чтобы отыскать могилы своих однополчанок.

Некоторые из них по сей день живы, и могут в подробностях повествовать о том, как все было на самом деле в непростом труде военных летчиц. Александра Федоровна Акимова после войны вышла замуж и родила дочерей, а её платье, которое сшили «ночным ласточкам» к приезду Рокоссовского в полк, единственным сохранилось с тех времен и теперь украшает музей Истории. Александра Федоровна рассказывает про то, как сложно им приходилось вылетать по ночам, а ведь совершила она ни много ни мало 710 вылетов, хотя и стала Героем по званию лишь спустя 60 лет.

А Надежда Васильевна Попова рассказывает о том, как порой хотелось плакать, и было невыносимо тяжело от постоянных бомбежек и от того, что почти в каждом вылете они теряли своих девочек. До войны Надежда Васильевна работала в аэроклубе, а когда оказалась на фронте, ей было всего 19 лет.

Пасько Евдокия Борисовна, рассказывая о своих воспоминаниях, делится впечатлениями о том, как вызвалась добровольцем в армию и покинула студенческую скамью, а также о том, как на сборах впервые увидела М.М. Раскову, уже хорошо знакомую ей по портретам. Не забывает Евдокия Борисовна и о своих подругах, которые вместе с ней отправились на это сложное жизненное испытание. После войны Пасько вернулась в институт, окончила обучения, стала кандидатом наук и чудесным учителем.

Не надо обладать богатым воображением, чтобы представить себе за этими сухими фактами реальные жизни, Женщин - прекрасных и сильных духом в любых условиях. В их возрасте в мирное время готовятся к свадьбам и экзаменам, флиртуют и развлекаются, весело и беззаботно. А эти девочки, украшая кабины самолетов картинками из журналов и цветами, называя боевые машины ласково «ласточками», совершали подвиг наравне с остальными защитниками Родины, а ведь риск был велик. Это сочетание мужества и женственности доводит до слез на глазах и «комка в горле». Ведь ничто не забыто, и никто не забыт! Вечная память летчицам «небесного тихохода»!

Совсем недавно по мотивам историй Героев Великой Отечественной Войны был снят сериал «Ночные ласточки», повествующий о победах, сражениях, отваге и неисчерпаемой веры летчиц, сражающихся за свободу своей Родины. В съемках приняли участие: Татьяна Арнтгольц, Мария Пирогова, Олеся Фаттахова, Наталья Людскова и многие другие.

Великая победа над немецко-фашистскими захватчиками – подвиг, за который советскому народу благодарен весь мир. Долгих пять лет победу изо дня в день приближали все – от мала до велика. Одни на фронте, другие - в тылу, третьи – в партизанских отрядах. Сегодня мы бы хотели вспомнить о «Ночных ведьмах» , летчицах, которые на фанерных учебных самолетах взмывали в небо с наступлением темноты. На счету их полка более 23 тысяч боевых вылетов и почти 5 тысяч сброшенных бомб.

Идея формирования полностью женского летного полка долго не воспринималась всерьез, хотя в предвоенные годы профессия летчицы была популярна и многие девчонки осваивали управление самолетом. Разрешение на формирование полка дал Иосиф Сталин после того, как к нему с личной просьбой обратилась Марина Раскова, старший лейтенант госбезопасности. Полная решимости, она уверила Народного Комиссара, что женщины могут летать не хуже мужчин и справятся с любой боевой задачей.

В полку были исключительно женщины. Немцы прозвали их «ночными ведьмами» и вначале подшучивали над тем, что летают они на обычных учебных самолетах. Правда, потом стали бояться, словно огня. Ведь радары ведьм не засекали, шума моторов было практически не слышно, а бомбы девушки сбрасывали с такой ювелирной точностью, что противник был обречен.

За все годы сражений полк потерял всего 32 бойцов, потери по меркам войны мизерные. Спасал девушек высочайший профессионализм. Условия жизни и работы были тяжелейшими, но они не отчаивались и успевали даже прихорашиваться после ночных вылетов. Праздником считали дни, когда приезжала «вошебойка», специальная печь, в которой прожаривали одежду. В остальное время гимнастерки и брюки стирали бензином.

Тяжелым был и физический труд: за ночь пилоты совершали по 5-7 вылетов, а иногда и до 15-18. Выматывались так, что стоять на ногах просто не могли. Перед каждым вылетом необходимо было навесить бомбы, вес которых варьировался от 25 до 100 кг. Испытание было не из простых, требовалась серьезная физическая подготовка. Характерная деталь, многие летчицы предпочитали не брать с собой парашюты, а на этот вес загружать в самолет дополнительные боеприпасы. В тех случаях, когда самолет сбивали, шансов спастись у летчиц не было. Стоит отметить, что самолеты представляли собой легкую мишень – у девушек на борту было единственное оружие – пистолет ТТ.

Каждая летчица в полку была героиней. Случались и такие истории, в которые было непросто поверить. На грани человеческих возможностей летала Галина Докутович. В первые дни на фронте девушка получила серьезнейшую травму позвоночника. Во время одного из привалов, посадив самолет, она ждала, пока над ним колдовал механик, и прилегла в траву. По несчастью она уснула, и на нее наехал бензовоз. Подруга, которая была с Галиной, успела отскочить в последний момент, а вот Докутович попала в госпиталь. После выписки ей положена была полугодовая реабилитация, но вместо этого девушка вернулась в расположение и… стала летать. Каждую ночь Докутович поднималась в небо вопреки боли, и один из ее вылетов стал роковым. Девушка выполнила задание, но стала мишенью фрицев. На тот момент у нее было 120 боевых вылетов.

В память о тех, кто воевал за мирное небо, мы собрали . Низкий поклон героям!
По материалам сайта mikle1.livejournal.com

У войны не женское лицо… Наверное, именно поэтому так пристально мы вглядываемся в женские изображения на военных снимках, интересуемся их судьбами на войне. Именно женские военные истории особенно трогательно отражены и в художественной литературе, и в кино. Ниже пойдет речь об авиационном полку, который был сформирован для борьбы с фашистким захватчиком. «Ночные ведьмы» — так прозвали враги это полк. Все его воины - от летчиков и штурманов до техников - были женщины.

История создания 46 авиационного полка

B 1941 гoду, в гopoдe Энгeльc пoд личную oтвeтcтвeннocть cтapшeгo лeйтeнaнтa гocбeзoпacнocти Mapины Pacкoвoй был ocнoвaн 46 гвapдeйcкий нoчнoй бoмбapдиpoвoчный жeнcкий aвиaциoнный пoлк, кoтopый в будущeм oкpecтили «Hoчными вeдьмaми».

Марина Раскова - основательница женского авиаполка.
В 1941 году Марине Расковой было 29 лет.

Для этoгo Mapинe пpишлocь иcпoльзoвaть cвoи личныe pecуpcы и личнoe знaкoмcтвo co Cтaлиным. Hиктo ocoбo нe paccчитывaл нa уcпex, oднaкo дaли «дoбpo» и oбecпeчили нeoбxoдимoй тexникoй. Командиром полка была назначена Евдокия Бершанская, летчик с десятилетним стажем. Под её командованием полк сражался до окончания войны. Порой этот полк шутливо называли: «Дунькин полк», намёкая на полностью женский состав, и, оправдываясь именем командира полка.
Враг же называл летчиц «Ночными ведьмами», которые внезапно бесшумно появлялись на маленьких самолетах.

46-й гвардейский Таманский полк - уникальное и единственное соединение в Красной армии времен Великой Отечественной войны. Всего было три авиационных полка, в которых летали женщины: истребительный, тяжелых бомбардировщиков и легких бомбардировщиков.

Наталья Меклин (Кравцова), в 20 лет была зачислена в авиаполк. Герой Советского Союза.

Два первых полка были смешанными, и только последний, в котором летали на легком бомбардировщике По-2, был исключительно женским. Летчики и штурманы, командиры и комиссары, прибористы и электрики, техники и вооруженцы, писари и штабные работники - все это были женщины. И вся, даже самая тяжелая работа делалась женскими руками. Ни у кого из пополнения не было опыта ночных полетов, поэтому летали под куполом, создававшим имитацию темноты. Вскоре полк перевели в Краснодар, и ночные ведьмы стали летать над Кавказом.

Мужчин в полку не было, так что «женский дух» проявлялся во всем: в опрятности формы одежды, чистоте и уюте общежития, культуре проведения досуга, отсутствии грубых и нецензурных слов, в десятках других мелочей. А что касалось боевой работы…

Наш полк посылали на выполнение самых сложных задач, мы летали до полного физического изнеможения. Были случаи, когда экипажи от усталости не могли выйти из кабины, и им приходилось помогать

Полет продолжался около часа - достаточно, чтобы долететь до цели в ближайшем тылу или на передовой противника, сбросить бомбы и вернуться домой. За одну летнюю ночь успевали сделать 5 - 6 боевых вылетов, зимой - 10 - 12. Работать приходилось и в кинжальных лучах немецких прожекторов, и при сильном артобстреле», - вспоминала Евдокия Рачкевич.

Самолёты и вооружение «ночных ведьм»

«Ночные ведьмы» летали на бипланах Поликарпова, или По-2. Численность боевых машин возросла за пару лет с 20-ти до 45-ти. Этот самолет создавался изначально совсем не для боев, а для учений. В нем не было даже отсека для авиабомб (снаряды подвешивались под «брюхо» самолета на специальные бомбодержатели»). Максимальная скорость, которую могла развить такая машина, - 120 км/ч. При таком скромном вооружении девушки показывали чудеса пилотирования. Это при том, что каждый По-2 нес на себе груз большого бомбардировщика, нередко до 200 кг за раз. Летчицы воевали только по ночам. Причем, за одну ночь совершали по нескольку вылетов, наводя ужас на позиции врага. Девушки не имели на борту парашютов, являясь буквально смертницами. В случае попадания снаряда в самолет им оставалось только героически погибнуть. Места, отведенные по технологии под парашюты, летчицы загружали бомбами. Еще 20 кг вооружения было серьезным подспорьем в бою. До 1944 года эти учебные самолеты не были оснащены пулеметами. Управлять ими мог как пилот, так и штурман, поэтому если первый погибал, его напарник мог привести боевую машину на аэродром.

«Наш учебный самолёт создавался не для военных действий. Деревянный биплан с двумя открытыми кабинами, расположенными одна за другой, и двойным управлением - для лётчика и штурмана. (До войны на этих машинах лётчики проходили обучение). Без радиосвязи и бронеспинок, способных защитить экипаж от пуль, с маломощным мотором, который мог развивать максимальную скорость 120 км/час. На самолёте не было бомбового отсека, бомбы привешивались в бомбодержатели прямо под плоскости самолёта. Не было прицелов, мы создали их сами и назвали ППР (проще пареной репы). Количество бомбового груза менялось от 100 до 300 кг. В среднем мы брали 150-200 кг. Но за ночь самолёт успевал сделать несколько вылетов, и суммарная бомбовая нагрузка была сравнима с нагрузкой большого бомбардировщика. Пулемёты на самолётах также появились только в 1944 году. До этого единственным вооружением на борту были пистолеты ТТ» - вспоминали летчицы.

В современном языке фанерный бомбардировщик По-2 можно было бы назвать самолетом-невидимкой. Ночью его, на низкой высоте и бреющем полете, немецкие радары не могли засечь. Немецкие истребители боялись прижиматься слишком близко к земле, и часто именно это спасало жизни летчицам. Вот почему девушки из полка ночных бомбардировщиков получили такое зловещее прозвище - ночные ведьмы. Зато если По-2 попадал в луч прожектора, сбить его не составляло труда.

Война. Боевой путь

После ночных полетов закоченевшие девушки с трудом добирались до казармы. Их уносили прямо из кабины подруги, которые уже успели отогреться, потому что скованные холодом руки и ноги не слушались

• В ходе боевых действий лётчицы авиаполка произвели 23 672 боевых вылета. Перерывы между вылетами составляли 5-8 минут, порой за ночь экипаж совершал по 6-8 вылетов летом и 10-12 зимой.
• Всего самолёты находились в воздухе 28 676 часов (1191 полных суток).
• Лётчицами было сброшено более 3 тысяч тонн бомб, 26 000 зажигательных снарядов. Полк уничтожил и повредил 17 переправ, 9 железнодорожных эшелонов, 2 железнодорожные станции, 26 складов, 12 цистерн с горючим, 176 автомобилей, 86 огневых точек, 11 прожекторов.
• Было вызвано 811 пожаров и 1092 взрыва большой мощности.
• Также, было сброшено 155 мешков с боеприпасами и продовольствием окружённым советским войскам.

Перед боем за Новороссийск, база у Геленджика

До середины 1944 года экипажи полка летали без парашютов, предпочитая взять с собой лишние 20 кг бомб. Но после тяжелых потерь пришлось подружиться с белым куполом. Пошли на это не очень-то охотно - парашют сковывал движения, к утру от лямок ныли плечи и спина.
Если не было ночных полетов, то днем девушки играли в шахматы, писали письма родным, читали или, собравшись в кружок, пели. А еще вышивали «болгарским крестом». Иногда девушки устраивали вечера самодеятельности, на которые приглашали авиаторов соседнего полка, которые тоже летали по ночам на «тихоходах».

Новороссийск взят - девчонки пляшут

Боевые потери полка составили 32 человека. Несмотря на то, что лётчицы гибли за линией фронта, ни одна из них не считается пропавшей без вести. После войны комиссар полка Евдокия Яковлевна Рачкевич на деньги, собранные всем полком, объездила все места, где гибли самолёты, и разыскала могилы всех погибших.

Состав полка

23 мая 1942 года полк вылетел на фронт, куда и прибыл 27 мая. Тогда его численность составляла 115 человек - большинство в возрасте от 17 до 22 лет.

Летчицы герои Советского Союза - Руфина Гашева (слева) и Наталья Меклин

За годы войны 24 военнослужащим полка было присвоено звание Героя Советского Союза.

Звания Герой Республики Казахстан удостоилась одна лётчица: Гвардии ст. лейтенант Доспанова Хиуаз — более 300 боевых вылетов.

Если бы можно было собрать цветы всего мира и положить их к вашим ногам, то даже этим мы не смогли бы выразить своё восхищение советскими лётчицами!

Писали французские бойцы полка «Нормандия-Неман».

Потери

Безвозвратные боевые потери полка составили 23 человека и 28 самолётов. Несмотря на то, что лётчицы гибли за линией фронта, ни одна из них не считается пропавшей без вести.

После войны комиссар полка Евдокия Яковлевна Рачкевич на деньги, собранные всем полком, объездила все места, где гибли самолёты, и разыскала могилы всех погибших

Самым трагичным в истории полка стала ночь на 1 августа 1943 года, когда было потеряно сразу четыре самолёта. Немецкое командование, раздражённое постоянными ночными бомбёжками, перебросило на участок действий полка группу ночных истребителей. Это стало полной неожиданностью для советских лётчиц, которые не сразу поняли почему бездействует вражеская зенитная артиллерия, но один за другим загораются самолёты. Когда пришло понимание, что против них выпустили ночные истребители Messerschmitt Bf.110, полёты были прекращены, но до этого немецкий лётчик-ас, только утром ставший кавалером Рыцарского креста Железного креста Йозеф Коциок успел сжечь в воздухе вместе с экипажами три советских бомбардировщика, на которых не было парашютов.

Ещё один бомбардировщик был потерян из-за огня зенитной артиллерии. В ту ночь погибли: Анна Высоцкая со штурманом Галиной Докутович, Евгения Крутова со штурманом Еленой Саликовой, Валентина Полунина с штурманом Глафирой Кашириной, Софья Рогова со штурманом Евгенией Сухоруковой.

Однако помимо боевых, были и иные потери. Так, 22 августа 1943 года в госпитале от туберкулёза умерла начальник связи полка Валентина Ступина. А 10 апреля 1943 года уже на аэродроме один самолёт, садясь в темноте, сел прямо на другой, только что приземлившийся. В итоге лётчицы Полина Макагон и Лида Свистунова погибли сразу, Юлия Пашкова скончалась от полученных ранений в госпитале. В живых осталась только одна лётчица - Хиуаз Доспанова, которая получила тяжелейшие травмы - у неё были перебиты ноги, однако после нескольких месяцев госпиталей девушка вернулась в строй, хотя из-за неправильно сросшихся костей, она стала инвалидом 2-й группы.
Также погибали экипажи ещё и до отправки на фронт, в катастрофах во время обучения.

Фото летчиц. Ночные ведьмы. Война

1 of 28

Летчицы герои Советского Союза - Рушина Гашева (слева) и Наталья Меклин

Новороссийск взят - девчонки пляшут

Воспоминания о войне

Ночи-максимум

Летчица Марина Чечнева, в 21 год стала командиром 4-й эскадрильи

Вспоминает Марина Чечнева:
«Летать над горами трудно, особенно осенью. Нежданно-негаданно наваливается облачность, прижимая самолет к земле, вернее к горам, приходится лететь в ущельях или над разновысокими вершинами. Тут каждый незначительный поворот, малейшее снижение грозит катастрофой, к тому же вблизи горных склонов возникают восходящие и нисходящие потоки воздуха, которые властно подхватывают машину. В таких случаях от летчика требуются недюжинные хладнокровие и мастерство, чтобы удержаться на нужной высоте…

…Это были «ночи-максимум», когда мы находились в воздухе по восемь-девять часов подряд. После трех-четырех вылетов глаза закрывались сами собой. Пока штурман ходила на КП докладывать о полете, летчица несколько минут спала в кабине, а вооруженцы тем временем подвешивали бомбы, механики заправляли самолет бензином и маслом. Возвращалась штурман, и летчица просыпалась…

«Ночи-максимум» доставались нам огромным напряжением физических и душевных сил, и когда занимался рассвет, мы, еле передвигая ноги, шли в столовую, мечтая скорее позавтракать и заснуть. За завтраком нам давали немного вина, которое полагалось летчикам после боевой работы. Но все равно сон был тревожным - снились прожектора и зенитки, у некоторых держалась стойкая бессонница…»

Подвиг механиков

В воспоминаниях летчицы описывают подвиг механиков, которым приходилось трудиться круглосуточно. Ночью заправка самолетов, днем обслуживание самолета и ремонт.

«…Около часа длится полет, а на земле ждут механики и вооруженцы. Осматривать, заправлять самолет, подвешивать бомбы они умели за три-пять минут. Трудно поверить, что молодые тоненькие девочки в течение ночи своими руками и коленками, без всяких приспособлений подвешивали каждая до трех тонн бомб. Эти скромные помощники летчиков показывали подлинные чудеса выносливости и мастерства. А механики? Целые ночи работали на старте, а днем - ремонт машин, подготовка к следующей ночи. Были случаи, когда механик не успевала отскочить от винта при запуске мотора и ей перебивало руку…

…И тогда мы ввели новую систему обслуживания - дежурными сменными бригадами. За каждым механиком закреплялась определенная операция на всех самолетах: встреча, заправка или выпуск… Вооруженцы тройками дежурили у машин с бомбами. Руководил один из старших техников АЭ.

Боевые ночи стали напоминать работу отлаженного заводского конвейера. Вернувшийся с задания самолет уже через пять минут был готов к новому вылету. Это позволяло летчикам в некоторые зимние ночи делать по 10–12 боевых вылетов».

Минута отдыха

«Конечно, девчонки оставались девчонками: возили в самолетах котят, танцевали в нелетную погоду на аэродроме, прямо в комбинезонах и унтах, вышивали на портянках незабудки, распуская для этого голубые трикотажные кальсоны, и горько плакали, если их отстраняли от полетов»

Девушки сочинили свои шутливые правила.
«Гордись, ты женщина. Смотри на мужчин свысока!
Не отбивай жениха от ближней!
Не завидуй другу (особенно если он в наряде)!
Не стригись. Храни женственность!
Не топчи сапоги. Новых не дадут!
Люби строевую!
Не выливай раку, отдай товарищу!
Не сквернословь!
Не теряйся!»

Летчицы в воспоминаниях описывают свою мешковатую форму и огромные сапоги. Форму по размеру для них пошили не сразу. Потом появилось два вида формы – повседневная с брюками и парадная с юбкой.
На задания, конечно, вылетали в брюках, форма с юбкой была предназначена для торжественных встреч командования. Конечно, девушки мечтали о платьях и туфлях.

«После построения все командование собралось в нашем штабе, мы доложили командующему о своей работе и своих проблемах, в том числе о громадных кирзовых сапогах… Брюками нашими он тоже остался не очень доволен. И вот через какое-то время сняли со всех мерки и прислали нам коричневые гимнастерки с синими юбками и красные хромовые сапожки - американские. Только воду они пропускали, как промокашка.
Долго после этого считалась у нас форма с юбками «Тюленевской», и надевали мы ее по приказу полка: «Форма одежды парадная». Например, когда получали Гвардейское знамя. Летать же в юбках, или бомбы подвешивать, или мотор чистить, конечно, было неудобно…»

В минуты отдыха девушкам понравилось вышивать:
«В Белоруссии мы начали активно «болеть» вышивкой, и продолжалось это до конца войны. Началось с незабудок. Ах, какие красивые незабудки получались, если распустить голубые трикотажные кальсончики и вышить цветочки на летних тонких портянках! Из этого можно сделать и салфеточку, и на наволочку пойдет. Эта болезнь, как ветрянка, захватила весь полк…

Прихожу днем в землянку к вооруженцам. Дождь ее промочил насквозь, льет изо всех щелей, на полу лужи. Посередине стоит девушка на стуле и вышивает какой-то цветочек. Только вот ниток нет цветных. И я писала сестре в Москву: «У меня к тебе очень важная просьба: пришли мне цветных ниток, а если бы могла сделать подарок нашим женщинам и прислать побольше. Наши девочки за каждую ниточку душой болеют, каждую тряпочку используют для вышивки. Сделаешь большое дело, и все будут очень благодарны». Из этого же письма: «А сегодня после обеда у нас образовалась компания: я сижу за вышивкой незабудок, Бершанская - роз, крестом, Анька вышивает маки, а Ольга читает нам вслух. Погоды не было…»

Память и кинохроника о 46 авиационном полку

Стихи о ночных ведьмах летчицах

Под снегом, ливнем и в хорошую погоду
Крылами резали вы над землёю мглу.
«Ночные ведьмы» на «небесных тихоходах»
Бомбят фашистские позиции в тылу.

Ещё по возрасту и норову — девчонки…
Пора влюбляться да любимыми вам быть.
Под шлемы лётчика запрятали вы чёлки
И в небо ринулись врага Отчизны бить.

И сразу взлёт во тьму от парт аэроклубов
Без парашюта и без пушки, лишь с ТТ.
Вам небо звёздное, наверно, было любо.
Вы и на бреющем всегда на высоте.

Вы для своих бойцов — «небесные созданья»,
А для чужих — «ночные ведьмы» на По-2.
Страх наводили вы над Доном и Таманью,
Да и на Одере была о вас молва.

Не все, не все вернутся из ночного боя.
Порою крылья, корпус — хуже решета.
Садились чудом с грудой вражеских пробоин.
Заплаты — днём, а ночью снова — «От винта!»

Как только солнце в свой ангар зайдёт на треть и
Обслужат техники крылатый аппарат,
Идут на взлёт по полосе «ночные ведьмы»,
Чтоб на земле устроить немцам русский ад.

Песня из к.ф. «В небе ночные ведьмы»

Смотреть фильм «В небе ночные ведьмы» (1981 год)

«Ночные ведьмы» или «Ночные ласточки» сериал 2012 года

Это фильм о женщинах в авиации, которые сражались в рядах Красной армии в годы Великой Отечественной войны наравне с мужчинами.
Актерский состав подобран не плохо, игра актеров тоже хороша.

Весь советский народ внёс свой вклад в победу над нацистской Германией. Мужчины и сражались с врагом лицом к лицу, женщины, подростки и старики пытались по мере своих сил организовывать снабжение, сельское хозяйство и работу тыла в целом. Но были и исключения из этого правила. Уникальные исключения.

В 1941 году, в городе Энгельс под личную ответственность старшего лейтенанта госбезопасности Марины Расковой был основан 46 гвардейский ночной бомбардировочный женский авиационный полк, который в будущем окрестили «Ночными ведьмами «. Для этого Марине пришлось использовать свои личные ресурсы и личное знакомство со Сталиным. Никто особо не рассчитывал на успех, однако дали «добро» и обеспечили необходимой техникой.

В чём, собственно, состоял план. Используя бесшумные и практически незаметные для радаров самолёты У-2, нагруженные бомбами по самое «не могу», девушки под покровом ночи подлетали к позициям немцев и вываливали на их головы взрывоопасные сюрпризы. Задумка хорошая, но, как потом показала практика — почти самоубийственная. Дело в том, что У-2 — УЧЕБНЫЙ устаревший биплан, сделанный из фанеры, который мог развивать скорость не более 120 км/час. То есть если заметят — могут даже из пистолета-пулемёта сбить, не говоря уж о более мощном оружии. Плюс девушки поначалу принципиально не брали с собой парашюты в целях увеличения боекомплекта.

То есть представьте. Зима 1943 года. Мороз минус тридцать, немцы еще успешно сопротивляются, а ты, поздней ночью, практически без освещения, поднимаешь в воздух медленную машину, похожую на деревянный гроб и нагруженную бомбами, летишь за линию фронта, чудом находишь врага, и не привлекая внимания часовых вываливаешь на них всё, что взял. Ах да, автосброса и прицела тоже нет — только импровизированные устройства. А потом ещё вернуться надо. И сесть. Ночью. Без освещения. Повторить 12 раз. Обычная февральская ночь.

Разумеется, потери были. Из 115 дам, которые попали на фронт 27 мая 1942 года, погибло 32 человека. Кого-то сбили на подлёте к противнику, кто-то разбился неудачно приземляясь в полной темноте, кого-то сбили ночные истребители противника, между прочим, специально созданные для борьбы с «ночными ведьмами» . После войны комиссар полка Евдокия Рачкевич на деньги собранные полком объездила все места катастроф и отыскала останки всех своих погибших подруг. Так что никто из «Ночных ведьм «не пропал без вести и не лежит непонятно где.

«Ночные ведьмы » — единственное подразделение, которое полностью состояло из девушек, даже технический и обслуживающий персонал. И если вы думаете, что только лётчицам было тяжело, представьте, каково было девушкам цеплять к крыльям самолёта в лютый мороз бомбы под сто килограмм весом. А потом ремонтировать простреленные насквозь фюзеляжи.

Как уже упоминалось, первоначально в составе «Ночных ведьм » было 115 человек, которые летали на 20 машинах. Потом количество машин увеличилось до 40. А общее количество военнослужащих 46 гвардейского бомбардировочного полка составляло 265 человек. Было проведено более 23 тысяч боевых вылетов и уничтожено огромное количество элементов инфраструктуры противника. . И всё это в абсолютно самоубийственных условиях. Немцы боялись «ночных ведьм » до одури — придумали устрашающее название, специально создали ночной истребительный полк, чтобы хоть как-то им можно было противостоять. Пару раз у них это получалось. 23 лётчицы были награждены званием Героя Советского Союза.

У меня у самого дед был лётчиком. Гражданской авиации, правда, но рассказов я от него в своё время наслушался. И про полёты в грозу, и про посадку в экстремальных условиях, и про аварийные ситуации. Это было страшно, да. Но не идёт ни в какое сравнение с тем, что ежедневно переживали эти девушки. И если это не настоящий героизм, то я не знаю кого вообще можно тогда называть героями. Так что да, «Ночные ведьмы » навсегда вписаны на страницы героической истории России.

Год назад в почтенном 91-летнем возрасте тихо ушла из жизни гвардии майор запаса Надежда Васильевна Попова, последняя из двадцати трех боевых летчиц – «ночных ведьм», награжденных в годы войны Золотой Звездой Героя Советского Союза. Тихо, потому что в день ее смерти, 6 июля, о случившемся коротко сообщили разве что несколько информагентств. Если бы на ее месте был какой-нибудь, пусть и не особо талантливый даже, артист или скончавшийся от передозировки наркотиков поп-рок-певец, то об этом три дня кряду вещали бы все телеканалы, а в газетах, несомненно, вышли бы большие скорбные статьи, часто безо всяких оснований зачисляя усопших в сонм «великих». А тут дошло до того, что Попову, истинного Героя страны, более-менее развернуто помянула лишь английская Telegraph. И вот эту публикацию процитировали отечественные информационщики, не утруждая себя поиском мало-мальски дополнительной информации.

25 ГЕРОИНЬ-БОМБЁРОК

Вот как характеризовала через десятилетия после войны свою боевую подчиненную начальник штаба тогда 588-го, а в дальнейшем 46-го гвардейского Таманского орденов Красного Знамени и Суворова авиаполка ночных бомбардировщиков ныне еще здравствующая подполковник в отставке Ирина Ракобольская: «Надежда Попова – Надя – красивая, яркая девушка с веселым, смеющимся лицом. Летавшая азартно, смело... Начинала войну Надя командиром звена, была замкомандира эскадрильи, потом стала командиром 2-й авиаэскадрильи. Ах, как хорошо пела «Летят утки»! Я летала с Надей на боевые задания, летала в Белоруссии на поиски нового аэродрома. Она прекрасно ориентировалась, и штурман ей не очень-то был и нужен».

С войны в родное Сталино (ныне Донецк на Украине) она вернулась с одиннадцатью орденами и медалями, над которыми лучилась Золотая Звезда Героя Советского Союза. Хотела провести короткий отпуск в тесном кругу родных, которых давно не видела, да не тут-то было. Земляки и местное руководство основательно «завладели» героиней. О своих подвигах и отваге фронтовых подруг она рассказывала в ходе бесчисленных встреч в школах, на угледобывающих и металлургических предприятиях. На нее смотрели, слушали и «верили – не верили», удивлялись: Героине, прошедшей почти всю войну (с осени 1941-го в армии, а с июня 1942-го на фронте), было всего 24 года! Далеко не каждый матерый мужик отличился на фронте так, как она.

Интересно и то, что Надежда Попова была в определенной степени известна и как прообраз Маши-«Джульетты» – юной героини из бессмертного фильма «В бой идут одни старики». Эту киноленту консультировал ее муж, Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Семен Харламов, судьба с которым свела Надежду в годы войны. Сам он не оставил воспоминаний об их робких романтических взаимоотношениях, но, очевидно, рассказал о них режиссеру киношедевра Леониду Быкову, и тот ввел в картину эту трогательную сюжетную линию. С той, однако, разницей, что для остроты зрительского восприятия «погубил» своих влюбленных героев.

Примечательно, что в «самом полном» списке героев 46-го гвардейского женского авиационного полка ночных бомбардировщиков (ГЖАПНБ), воевавшего в последние полтора года войны в составе 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта, числится на сегодня уже не 23, а 25 человек. В 1995 году Героем России стала старший лейтенант в отставке Александра Акимова (представлялась к Герою Советского Союза еще в апреле 1945 года самим маршалом Константином Рокоссовским, но тогда не сложилось). А 7 декабря 2004 года указом президента Казахстана звание «Халык Кахарманы» (Народный герой Казахстана) было присвоено Хыйуаз Каировне Доспановой (в полку ее звали Катей) – единственной летчице-казашке (если вообще не единственной казашке на фронте), в свое время по зову сердца устремившейся в небо и с началом войны добившейся направления на фронт.

ОПРЕДЕЛЕНЫ В «ТИХОХОДКИ»

В авиации еще школьницей Надя Попова оказалась «естественным» для молодежи той поры путем. Дочь железнодорожного рабочего, она родилась на Орловщине, позже семья переехала на Украину, и там в 1936 году она, 14-летняя, окончила в Сталино семилетку. К тому времени Родина и партия уже вовсю призывали юношей и девушек «пересаживаться с коня на самолет». К тому же впечатляли и беспрецедентные по тем временам тысячекилометровые перелеты, в которых участвовали и женщины. Имена бесстрашных Валентины Гризодубовой, Марины Расковой и Полины Осипенко, ставшими первыми из женщин Героями Советского Союза, гремели на всю страну. Коня у Нади не было, а на призыв она, как и многие, откликнулась и «пересела» в кабину крылатой машины прямо из-за школьной парты.

Надежда окончила аэроклуб и осталась в нем инструкторшей, подготовив три десятка летунов, в основном парней. В 1939-м она приехала в Москву, где познакомилась с Полиной Осипенко, по содействию которой была направлена в авиашколу в Херсоне. Но мечта не просто летать, а стать летчицей военной не оставляла ее, и в 1940 году Попова уже училась в Донецком военном авиационном училище. Окончила его и получила диплом летчика-штурмана.

На войну попала из эвакуации: в Каттакургане Самаркандской области Узбекистана как инструктор первичного обучения военного авиаучилища готовила летчиков-истребителей для фронтовой авиации, а в перерывах между этими благородными занятиями один за другим строчила рапорты об отправке на фронт. Получала отказы – и вновь за свое. Всяческим «убеждениям» и требованиям начальства (подобные рапорты подавать было запрещено) не внимала. У нее было свое «убедительное основание»: девушка уже вкусила ужасов войны – потеряла на ней брата Леонида, погибшего в бою в первые недели германской агрессии, и лишилась дома. «Лене было 20 лет, и он никогда не целовался с девчонкой, – позже рассказывала она. – Мама рыдала и говорила: «Будь проклят этот Гитлер!»

Едва узнала, что в Москве принято решение о создании женской авиачасти («группы 122»), сама послала «убедительную» телеграмму в ЦК комсомола. Лишь тогда ее вызвали в столицу, к которой все ближе и ближе подбирались нацистские полчища. Здесь в здании комсомольского ЦК Герой Советского Союза майор Марина Раскова формировала группу летчиц. «Группу» – мелко сказано! Раскова набирала ни больше, ни меньше три женских авиаполка – истребительный, пикирующих и легких ночных бомбардировщиков. Позже сама она возглавила полк пикировщиков Пе-2, но покомандовать им «толком» не успела – погибла в авиакатастрофе. Любопытно, что старшина Надежда Попова, «истребительша», решительно выразила просьбу получить направление в полк, который первым выступит на фронт. И тут ей, на удивление, сразу же пошли навстречу.

Отобранных командировали на учебу в город Энгельс (Саратовская область). Поповой было всего 20 лет. И это был средний возраст личного состава части. Иным же девушкам было и по 19, и по 17–18 лет.

До войны «на летчика» учились три года, сейчас же им необходимо было освоить специальность всего за шесть месяцев. Занимались минимум по 12 часов в сутки, нередко – более, прихватывая добрую часть ночи. Они должны были в полной мере овладеть бипланом У-2 – «небесным тихоходом», как называли этот самолет (в 1944 году самолет был переименован в По-2 – по имени его безвременно скончавшегося конструктора Николая Поликарпова).

Боевой путь полка начался на Северном Кавказе, был продолжен в Крыму и в Белоруссии, после которой были Польша, Восточная Пруссия, Одер и – Берлин. Воевали же в 46-м ГЖАПНБ исключительно женщины, ни единого «дядьки». Даже особый отдел возглавляла женщина.

«ВЕДЬМЫ» СТАЛИ «ЛАСТОЧКАМИ»

И вот их, этих красавиц (только вглядеться в их фотографии фронтовой поры!) враги прозвали «ночными ведьмами» (по-немецки Nachthexen). Гитлеровцы ассоциировали шум летящих У-2 со шкрябанием метлы: летит, «как ведьмина метла в ночи», пугались они. По словам самой Поповой, «немцы придумали даже целую легенду: мол, «ночные ведьмы» потому так хорошо видят по ночам, что им какие-то уколы делают или таблетки дают, вот они и такие отъявленные».

У своих же пилотов-мужчин тоже поначалу присутствовал скептицизм, даже хуже. Ночных бомбардировщиц, едва они появились на фронте, стали именовать «Дунькиным полком», поскольку его возглавила Евдокия Бершанская, 28-летняя летчица с 10-летним стажем инструкторской работы. Прокомандовала она частью вплоть до ее расформирования в польском Швейднице 15 октября 1945 года, став, между прочим, единственной за всю войну женщиной, удостоенной полководческого ордена Суворова III степени, которым награждали командиров полков.

Называли поначалу уникальную женскую авиачасть и «бабий полк», вкладывая в это определение известную долю уничижительности и презрения. Но когда через полгода, как вспоминала Ракобольская, «мы стали в один ряд с парнями, которых нам присылали учить нас, а потом уже стали лучше мужиков воевать, тогда-то последние нас очень полюбили и стали звать «сестренками», «небесными созданиями», «наши Маруси». К тому же уже менее чем через год, в разгар боев на Кубани, полку было присвоено звание гвардейского с переименованием его в 46-й.

В самом деле, на фронте, помимо 46-го женского, действовало порядка 60 «мужских» полков и эскадрилий ночной легкобомбардировочной авиации. Но о них упоминания в специализированной литературе и даже во «всезнающем» Интернете весьма скупы.

А еще летающий сильный пол (да и пехотинцы, артиллеристы) ласково называл девушек-бомбардирок «ночными ласточками» – за их сноровку ловко и почти беззвучно точно подбираться к целям противника и, отбомбившись, столь же ювелирно уходить. Они и в самом деле все были столь азартны в бою, что за ночь совершали по 5–6, а в иные напряженные темные часы – и по 8–9 вылетов на бомбежки. «А перед взятием Варшавы у меня было 16 боевых вылетов за одну ночь. Я не вылезала из самолета, – вспоминала Надежда Васильевна. – Иногда под утро после таких изнуряющих полетов казалось, что нет сил вылезти из кабины». И подобная неутомимость Поповой и других летуний не может не впечатлять, не поражать!

Ночной бомбер, Надежда Попова с мая 1942-го по конец войны осуществила 852 боевых вылета. Не рекорд. Например, ее сослуживица Антонина Худякова поднималась в небо войны 926 раз, а Мария Смирнова – 950, Раиса Аронова – 960, Евгения Жигуленко – 968; рекордсменкой же стала Ирина Себрова – 1004 боевых вылета. И все они стали обладательницами Золотых Звезд.

Ни одному фронтовому пилоту-мужчине не довелось даже приблизиться к такому достижению. Трижды Герои Советского Союза самые результативные советские асы Иван Кожедуб и Александр Покрышкин сделали соответственно 330 и 650 боевых вылетов. Дважды кавалер Золотой Звезды штурмовик Александр Ефимов – 288. В тяжелой бомбардировочной авиации рекорд принадлежит, пожалуй, дважды Герою Советского Союза капитану Павлу Плотникову (после войны дослужился до генерал-майора) – 305 вылетов.

НЕУМЕСТНАЯ ИРОНИЯ БРИТАНСКОЙ ГАЗЕТЫ

Британская газета Daily Telegraph, наскоро выпущенную статью которой в день смерти Поповой в 2013 году процитировали некоторые отечественные СМИ, не без видимой скабрезности (вот-де до чего доходили русские в борьбе с немцами) писала: «Полк был слабо оснащен и вооружен. Женщинам выдали ношеную мужскую летную форму, а летали они на видавших виды самолетах 1920-х годов По-2 (Поликарпова), сделанных из фанеры с натянутой поверх него тканью, и приборы там были самые примитивные. Радиосвязи и вооружения никакого не было. Летчицам не выдавали и парашютов... С точки зрения стратегии объекты для нанесения ударов особой важностью не обладали...».

Все это преимущественно скорее не так, чем так. Очевидно, что ценность бомбардировок У-2/По-2 для советского командования оставалась непреходящей на всем протяжении войны. В противном случае 46-й гвардейский «тихоходный» полк «ночных ведьм» вполне могли бы расформировать вскоре после Курской битвы, поскольку силы сторон уже до взятия Берлина были куда как не в пользу немцев, а господство в воздухе советской авиации было бесспорным. Однако отважные «ласточки» продолжали бомбить неприятельские коммуникации – вплоть до подступов к логову врага, из которого и была развязана война.

Победа! Герои Советского Союза Надежда Попова (слева) и Лариса Розанова. Фото 1945 года

На личном счету Надежды Васильевны «всего» три уничтоженные вражеские переправы, а также железнодорожный эшелон, артиллерийская батарея, два прожектора и 600 тыс. пропагандистских листовок, сброшенных в немецком тылу. По масштабам той войны, особенно для огромного 2-го Белорусского фронта, на котором она завершала войну, – мизер. Для конкретного узкого участка того же фронта так уже не скажешь. К тому же Попова бомбила не одна – летал целый полк. А по большому счету именно из таких побед «местного значения» складывалась в конечном счете Великая Победа, к которой шли четыре долгих года.

И по поводу того, что летчицы 46-го ходили «абы в чем», – тоже недобросовестное манипулирование фактами. По воспоминаниям Ирины Ракобольской, поначалу, пока откатывались к Волге и все в войсках было в дефиците, и впрямь приходилось какое-то время довольствоваться тем, что было под рукой, ибо массово для женщин в армии не шили («Получить сапоги 40-го размера было счастьем великим, радовались уже и 42-му, носили же все преимущественно 43-й»). Но уже после 7 ноября 1942 года – после посещения части командующим Южного фронта генералом армии Иваном Тюленевым – в полк была прислана швейная мастерская: «Со всех девчонок сняли мерки, и нам сшили синие юбки и коричневые гимнастерки. Тюленев прислал еще белую материю, чтобы девочки сами сшили себе белье». Из этого примера видно, что командование, как могло, заботилось о своих «ночных ласточках».

УВАЖАЕМЫЙ ВРАГОМ «РУС ФАНЕР»

Что же касается иронии британской газеты по поводу «допотопного» самолета, на котором воевала Надежда Попова и ее боевые подруги, то это вообще не выдерживает критики.

В гитлеровских Люфтваффе отнюдь не пренебрежительно оценивали возможности У-2/По-2. Разве что в первый год войны немцы посмеивались, называя это «чудо техники» шутейно «рус фанер». Но едва на фронте начал действовать женский полк, как в штабных документах Люфтваффе стал фигурировать термин «русская москитная авиация». В германском военном руководстве вспомнили, как в Первую мировую с британского одномоторного аэроплана на немецкий дирижабль «Цеппелин» была сброшена серия мелких бомб – в результате атаки боевой воздушный исполин был в мгновение ока подожжен взорвавшимся в нем газом и факелом рухнул на землю. Именно тогда подобные удары стали сравнивать со смертельными укусами москитов – мелких, но очень опасных гнусов, водящихся преимущественно в тропиках.

«Эти самолеты не давали нам жить – мы не можем зажечь огонь ни в печке, ни в маленьком костре – экипажи У-2 тут же обнаруживают их и сбрасывают бомбы. Они находят нас постоянно – поэтому мы должны всю ночь сидеть в траншеях, чтобы избежать потерь», – признавал один из ветеранов вермахта. Красноречивый факт: в августе 1943 года в ходе сражения за Донбасс регулярные ночные налеты У-2 на железнодорожный узел Успенская сократили его пропускную способность на 50% – немцы прекратили ночные перевозки, опасаясь полного выхода этой важной станции из строя. Теперь немецкие солдаты в прифронтовой полосе, регулярно испытывавшие на себе «укусы» русского «воздушного тихохода», уже называли его куда менее чванливо – «Kaffeemuhle» (кофемолка) и «Нaltsnahmaschine» (швейная машинка).

У-2, на первый взгляд, являлся действительно «убогим» с точки зрения его боевого применения. Он был создан как учебный самолет еще в конце 1920-х и с тех пор не претерпел сколько-нибудь радикальных модернизаций. Деревянной конструкции, с перкалевой обшивкой, не оснащенный рацией и приборами, которые помогали бы летчицам ночью различать объекты на земле, эта «летающая тарахтелка» при своей мощности мотора могла развить скорость не более 140 км в час, а с полной боевой нагрузкой и того меньше – лишь 100–120 км в час. Из-за этого его «еледвиганья» с началом боевых действий в У-2 видели не сколько-нибудь грозную боевую единицу, а «очевидную бесполезность» – лишь легкую воздушную мишень, которую собьют – не дорого возьмут.

«Крылья (плоскости) вообще были из ткани, лишь по краям деревом окантованы, пальцем ткнешь – будет дыра. Кабина – открытая, никаких защищающих от пуль бронеспинок», – такие удручающие штрихи к «портрету» любимого самолета, макет которой всю жизнь имелся у нее дома, добавляла начштаба женского авиаполка подполковник Рабокольская.

В Красной Армии за «воздушным тихоходом» помимо этого прозвища закрепилась еще парочка не очень «красивших» его прозваний – «летающая этажерка» (он чем-то был похож на нее) и «кукурузник» (за то, что ему даже аэродрома не требовалось – самолет мог садиться и взлетать и с кочкастых полей, и с узких лужаек, и с небольших полянок в лесу, и с деревенских улиц).

При всем этом своем «убожестве» данное создание конструкторской мысли Поликарпова могло транспортировать от 100 до 300 кг бомб, а иной раз У-2 «брал вес» и в 400, и даже в 500 «боевых кило». И кто-то гениально додумался использовать его именно как ночной бомбардировщик!

В этом качестве в Великую Отечественную У(По)-2 зарекомендовал себя отличной машиной. За ночь, как уже отмечалось выше, самолет успевал сделать до десятка вылетов, и суммарная бомбовая нагрузка была сравнима с нагрузкой большого бомбардировщика (так, самый массовый советский бомбовоз Пе-2 «вез» 600 кг бомб в фюзеляже и 400 кг на внешней подвеске). Прицелов для бомбометания и впрямь не было, но девушки «изобрели» их сами и, не мудрствуя лукаво, назвали ППР – проще пареной репы.

В войну едва ли не все, казалось бы, «смешные» качества У(По)-2 стали его замечательными преимуществами! И уже к 1943 году этот «по-черепашьи ползающий по небу» самолет уважительно называли «старшиной фронта». И даже – с почтительной шутейностью – «королем воздуха»! Тихо урчащий маломощный мотор «этажерки» позволял ей среди ночи, особенно если тьма была наполнена прочими звуками боевых действий, незаметно подбираться к целям противника и совершенно неожиданно сваливаться на головы.

В иных же ситуациях «рус фанер» был и вовсе незаменим! Сын Героя Советского Союза Раисы Ароновой Анатолий Пляц вспоминал рассказ матери: «На Кавказе, когда немецкие танки ночью вползали в ущелья, штурмовики их достать не могли. А наш самолет, снабженный трофейными зажигательными бомбами, сначала атаковал головной танк колонны, потом замыкающий, потом все остальные».

Эти тихоходные «кукурузники», управляемые девушками, наносили врагу столь значительный урон, что возникла легенда, будто бы асам Люфтваффе за сбитую «ночную ведьму» сулили одну из престижных наград рейха – Железный крест и премию в 2 тыс. рейхсмарок! Так или иначе, но парадоксально то, что сбить У(По)-2 было столь же трудно, как и легко.

Трудно – ночью, поэтому девушки исключительно в это время суток и бомбили. Против него была бессильна ПВО. Техника атаки русской «воздушной кофемолки» заключалась в том, что группа самолетов подходила к цели на малом газу и на сверхмалой высоте, и вражеская ПВО нередко опоминалась лишь тогда, когда с неба на войсковые порядки или коммуникации уже падали бомбы.

Легко – днем: «едва летящий» тихоход и впрямь был прекрасной мишенью. Но даже асам Люфтваффе было нелегко поразить легкий бомбардировщик из-за его малых габаритов и «улиточной» скорости. Для атаки немецким пилотам приходилось снижать скорость до минимума и даже шасси выпускать. Летуньи же ухитрялись искусными маневрами, предельно прижимаясь к земле, уходить от преследований гитлеровских стервятников.

В это трудно поверить, но По-2 в качестве легкого бомбардировщика и даже штурмовика (!) активно использовался и в уже совершенно «качественно иной» Корейской войне 1950–1953 годов, когда в небе вовсю господствовала реактивная авиация.

Бомбардировщик Поликарпова был исключительно живуч. Однажды под Новороссийском немецкие зенитчики, поймав «рус фанер» Надежды Поповой и ее штурмана Екатерины Рябовой в перекрестье прожекторов, открыли по машине ураганный огонь. «Вы бы видели, что стало с нашим У-2! Техники насчитали в нем 42 пробоины одна другой больше, – вспоминала о том случае Надежда Васильевна. – Несмотря на это, самолет не потребовал сколько-нибудь долгого ремонта, фюзеляж и крылья быстро залатали, и мы снова вылетели на боевое задание».

Верно то, что «ночные ведьмы» почти всю войну летали без парашютов. Но почему? С самого начала использования У-2 в качестве ночных бомбардировщиков было понимание того, что парашюты бесполезны в случае, если сбит самолет. Надежда Попова утверждала: «Даже если бы парашюты при нас были, то мы бы все равно не могли бы спастись, так как летали на малых и очень малых высотах, в лучшем случае покалечились бы». Парашюты девчат обязали надевать лишь в конце 1944 года, после того как над нашей территорией сгорели в самолете две летчицы. Но живые были не очень рады средству спасения: в кабине было и без того тесно, а штурман еще и на колени брал бомбы. Да и тяжело было «ночным ласточкам» управляться с 15-килограммовым парашютом. Хотя жизни некоторых из них благодаря ему были спасены.

«С ФРОНТА ДОМОЙ НИКТО ИЗ НАС НЕ УБЕЖАЛ»

Для девушек каждый вылет, с учетом упомянутых характеристик их боевого тихохода, был не только опасным (а где на войне не опасно?!), но и весьма трудным. «Мы должны были сами разглядеть сверху цель, на которую надо сбросить бомбы. А для этого приходилось максимально снижаться, – поясняла Надежда Васильевна. – В это время, уловив звук наших моторов, немецкие зенитчики стремились поймать нас в прожектора и открывали огонь. Эти прожектора для нас были гибели подобны, потому что они ослепляли летчика, и тогда пилотировать было крайне нелегко. Каждый раз приходилось сжимать себя в комок, чтобы точно сбросить бомбы, а еще хуже – не спасовать перед таким шквала огня, который на нас обрушивали, не свернуть в сторону. Ведь среди нас были и такие, которые и сереньких мышек боялись, а тут...»

Сказать, что во многих и многих случаях девушки летали не просто на пределе, а даже выше технических и человеческих возможностей, не будет ни малейшим преувеличением. После иных полетов они, вернувшись, осматривали друг друга или спешили к зеркалу, приближали к нему волосы: не поседели ли?

Поповой не раз пришлось, обмирая сердцем, «безучастно» наблюдать, как на глазах погибали ее боевые подруги: «Это страшно. На твоих глазах экипаж заживо сгорает вместе с самолетом, а ты ничем не можешь помочь… Мы потеряли очень много боевых подруг, очень много».

Уточним здесь, однако, об «очень больших» потерях в полку – это у бывшей боевой летчицы было больше от эмоциональности, от глубокой горечи от утрат. На самом деле эта женская авиачасть за три года участия в войне потеряла от вражеского огня сравнительно немного летчиц (13) и штурманов (10). Еще 9 девушек погибли в авиакатастрофах или умерли от болезней. Полк потерял 28 самолетов. Даже на сайте «Ночные ведьмы» отмечается, что «для авиационного полка такие потери невелики». Это обуславливалось тем, что в 46-м гвардейском авиаполку была налажена хорошая практика подготовки воздушных бойцов: «Необстрелянных летчиков вводили в строй опытные штурманы, а начинающих штурманов – умелые летчики».

В одном из своих последних телеинтервью на вопрос ведущего о том, что ей и ее боевым подругам «помогало держаться», Надежда Васильевна ответила: «Поддерживал нас такой заряд нашей собственной внутренней энергии, царила удивительная такая обстановка, была безграничная ответственность, чувство долга перед своим народом, перед своей страной! Мы так воспитывались, как в песне – «Прежде думай о Родине, а потом о себе»! И на войне мы все готовы были выполнить любой приказ, не обсуждая».

И поясняла: «Нам было трудно, очень трудно переживать потери боевых подруг, но тем не менее ни одна девушка не ушла с фронта. Многие девчонки были талантливы, писали стихи, даже поэмы, мечтали о любви, о красивой счастливой жизни, о хорошей любимой профессии. Но никто не плакал, никто не просился в тыл или домой, мы были все – добровольцы и, несмотря на все ужасы войны, смогли сохранить высокий настрой души. Мы, как могли, приближали Победу, думали, закончится война, и тогда жизнь будет лучше!..»

В этих словах нет ни грана преувеличения, рисовки, «излишнего патриотизма». Такими были каждая из 261 летуний и штурманш, а также техников 46-го авиаполка… Погибшая в 23 года вчерашняя студентка Женя Руднева, грезившая наукой, писала в своем фронтовом дневнике: «Я очень скучаю по астрономии, но не жалею, что пошла в армию: вот разобьем захватчиков, тогда возьмемся за восстановление астрономии. Без свободной Родины не может быть свободной науки!» Не суждено ей было ни доучиться, ни долюбить, ни, как ей пожелала на Новый год одна из подруг, вкусить первого поцелуя.

Некоторым же из «ночных ведьм» – «ночных ласточек», встретивших Победу, судьбой была дарована длинная жизнь, они миновали 90-летние рубежи. В том числе и Надежда Васильевна Попова. И кто знает, возможно, часть своей жизни ей довелось «пожить» (и «полюбить») и за погибших нецелованных боевых подруг, которым, как Жене Рудневой, до момента гибели не исполнилось и 24 лет.