У меня была черная дыра вместо отца. Вера Полозкова: биография и творческий путь поэтессы Вера полозкова личная жизнь
Молодая, но уже известная в широких кругах российская поэтесса, начинающая актриса и певица Вера Полозкова по праву заслужила репутацию «феномена современного поколения». В попытке изменить интересы молодежи, медленно и полностью погружающейся в мир блогов, соцсетей и бесполезного интернет-трафика, она стала сочинять яркие и креативные стихи.
Во многом благодаря творчеству Веры в настоящее время поэзия в России вновь обрела актуальность, стала новым трендом. Смело можно сказать, что популярная на просторах Сети поэтесса стала инициатором новой волны в литературе и настоящим флагманом, собравшим под своим «знаменем» начинающих интернет-поэтов. Поэтому совершенно не удивительно, что жизнь, творчество и биография талантливой девушки интересуют общественность.
Начало творческого пути
Биографический очерк о популярной российской поэтессе следует начать с 1986 года, когда Вера Полозкова появилась на свет. Точная дата рождения милой и одаренной девушки – 5 марта 1986 г. Малышка родилась в одном из столичных роддомов, и от отца ей достались лишь фамилия и отчество: он не жил с мамой Веры. Воспитывалась Вера Николаевна Полозкова матерью-одиночкой, инженером ЭВМ. Между мамой и дочкой всегда были теплые, доверительные отношения, у них не было друг от друга ни единого секрета.
В возрасте пяти лет Верочка стала проявлять литературные способности. Она начала писать свои первые стихотворения, лучшие из которых потом вошли в первый сборник стихов Веры Полозковой. Он, кстати, увидел свет в 2001 году, года автору было всего 15 лет.
В возрасте семи лет Вера поступила в обычную начальную школу в Москве. То, что она одаренная личность, окружающим стало понятно практически сразу. Вера Полозкова, помимо основных уроков, посещала также хореографические занятия и пела в хоре. Но основную часть времени она посвящала поэтическому творчеству. Школу Вера окончила экстерном, когда ей исполнилось пятнадцать. Тогда же она издала первую книгу своих стихов, которая вышла тиражом 350 экземпляров.
Карьера и творческие поиски
После выпуска из школы Полозкова Вера Николаевна стала студенткой факультета журналистики Московского государственного университета. Почти четыре года она училась на отделении художественной культуры и литературной критики.
Не доучившись буквально четыре месяца до вручения диплома, Вера Полозкова ушла из вуза и устроилась на работу в издательский дом «FBI-Press». Будучи сотрудником этого издательства, она публиковала свои авторские работы в изданиях «Шик-Magazine" и "Искра – Spark».
В качестве автора и редактора Вера проработала до 2007 года, параллельно она занималась подготовкой своего поэтического сборника, написанного в «недетском» жанре – «Непоэмание». Этот сборник был издан при содействии А.Н. Житинского (знаменитого в России сценариста, драматурга и издателя, писателя и журналиста).
Позже поэтесса устроилась работать в открывшийся в столице первый частный музей «ART4.RU» – музей современного искусства. В нем талантливая девушка числилась сотрудницей до 2008 года, а после решила сменить направление деятельности и попробовать себя в роли актрисы. Кстати, именно в этом учреждении культуры состоялась официальная презентация «детища» Веры Полозковой – книги «Непоэмание».
Ее биография и стихи нашли отклик у множества пользователей Сети. Это подтверждает успех очередного сборника стихотворений Веры – «Фотосинтез», который вышел тиражом 30 000 экземпляров и переиздавался целых три раза.
Популярность Полозковой росла с огромной скоростью. Коммерческий успех ее последней книги сделал Веру знаменитой в широких кругах современных читателей – любителей поэзии. Как яркий, громко заявивший о себе автор она была приглашена на ежегодный летний Открытый книжный фестиваль в Москве. Сам организатор мероприятия, Артемий Троицкий, пригласил Веру и предложил ей роль соведущей на церемонии вручения первой и единственной независимой премии для талантливых литераторов – «Степной волк».
В выпущенной летом 2009 года аудиокниге были собраны тексты из одноименного печатного издания, а также примечания к ним и интересные высказывания автора. Все стихи и тексты, вошедшие в сборник в формате аудио, писатель Вера Полозкова записала лично. Продюсером этого проекта стала Елена Грачева, а автором музыкального сопровождения – Сергей Геокчаев. Позже вышли новые тексты в авторской «начитке» Веры Полозковой, которые стали новым корпусом поэзии автора и основой ее дебютного музыкального сборника «Знак неравенства».
Личные достижения
Спустя несколько месяцев Полозкова за свой дебютно-экспериментальный проект «Знак неравенства» была награждена премией «Золотая горгулья» от клуба «16 тонн», в котором в будущем она даст еще далеко не один концерт со своей группой.
Начало 2010 года в творческой карьере Веры Полозковой было ознаменовано еще одним масштабным событием – выходом новой версии «недетской» книги поэтессы «Непоэмание». В переиздании читатели смогли найти более двух десятков новых стихов и три поэмы. В дальнейшем «Непоэмание» с новыми дополнениями будет выходить в 2011 и 2012 годах.
В том же году девушка оказалась на сцене еще одного международного фестиваля, проводимого под открытым небом, – «Усадьба Jazz». Ведущей этого масштабного мероприятия совместно с Валерием Марьяновым была талантливая Вера Полозкова, стихи которой можно найти в свободном доступе на страницах Сети.
Полозкову Веру Николаевну можно смело назвать активным общественным и культурным деятелем. Она не просто известная поэтесса, талантливая исполнительница, популярный блогер и привлекательная женщина – это выдающаяся личность в литературной среде современности. В числе ее достижений – лучшие стихи, эпатажные роли в театре и яркие аудиокниги, позволившие ей стать обладательницей многочисленных престижных наград и премий.
Глядя на все это, совершенно понятно, почему популярна героиня нашего рассказа. В свои еще очень молодые годы эта девушка смогла добиться того, о чем многие могут только мечтать. У нее успешная карьера и счастливая личная жизнь: Вера вышла замуж за бас-гитариста из своего музыкального коллектива – Александра Бганцева. Их свадьба состоялась в начале августа 2014 года, а уже в декабре Полозкова и ее муж стали родителями. Под новый год, 29 декабря, у них родился замечательный сынишка, которого назвали Федором.
А вот интервью с ней можно встретить нечасто, поэтесса и музыкант дает их редко и без особого энтузиазма: Веру огорчают злые комментарии и недоброжелательность, которые сбивают ее творческий настрой. Вера Полозкова живет «на своей волне», она никем не притворяется и никому не пускает пыль в глаза. Она ищет себя, самовыражается и одновременно с этим приносит в мир гармонию своими стихами, песнями, творческими решениями. Автор: Елена Суворова
Знаете, за что я недолюбливаю поэзию?
Поэзия - это чрезвычайно личное, глубоко интимное творчество, выражение своих эмоций, впечатлений и воспоминаний, как правило, начисто лишенное сколько бы то ни было сюжетного компонента. А большинству людей - признаемся себе честно - очень мало дела друг до друга, поэтому читать откровения взрослеющей поэтессы, конечно, приятно с эстетической точки зрения (ибо язык у Полозковой весьма богатый), но не то что бы очень увлекательно.
Главная проблема этих стихов - это очень ломаный, буквально размолотый в труху, ритм. Вера Полозкова - это такой контуженный Маяковский, который окончательно потерял представления о ритмике и симметрии стихотворных строк, и, помня только, что слова должны иногда рифмоваться, лепит эту рифму кое-как, когда куда придется.
Каких только стихосложенческих экзерсисов не предлагает нам поэтесса! Тут нам и панторифма, и гипердактилическая рифма, и эхо-рифма с рваной строкой, и заигрывания с зиянием, переходящим в элизию, и еще не пойми какой кинханед - все это порублено на мелкие кусочки и перемешано до состояния неразличимости.
Стихи не «поют», их не получается читать душой, свободно скользя по ним восприятием и вибрируя в резонанс их ритму.
Каждое стихотворение приходится анатомировать скальпелем ледяной логики, чтобы обнаружить, что и с чем тут рифмуется.
Хотя номинально рифма все-таки есть - просто пока ее обнаружишь, рискуешь потерять весь поэтический настрой.
Напрасно я ожидал, что такое вольное отношение к ритму у «Полозковой-ранней» пройдет у «поздней»: не проходит. Буквально в каждом стихотворении, что в 2003, что в 2007 году, спотыкаться приходится по нескольку раз.
Но не будем о грустном. Будем о хорошем.
Вера Полозкова, несомненно, очень актуальна. Ее поэзия, как идеально настроенный музыкальный инструмент, звучит в унисон мыслям ее поколения - условно говоря, людям от пятнадцати до тридцати, живущим в душных силикатных коробках, общающимся друг с другом с помощью десятка заранее заготовленных «эмотиконов» и мечтающих о наступлении некоего абстрактного Завтра, в котором все будет иначе; и мы сами будем лучше - добрее, сильнее и честнее.
Подобно, например, Земфире или Диане Арбениной, Полозкова могла бы стать «голосом и мыслями» целого поколения девочек-подростков, обожающих цитировать строки песен в статусах и твиттерах.
Жалко, что девочки-подростки не умеют читать: хоть как-то разбавили бы всю свою сопливую пошлятину в статусах.
* * *
Вообще, у Веры хорошо получаются две вещи. Первая - это такие вот короткие, хлесткие стихи на грани афоризмов:
«Все леди как леди, а ты как лошадь в пледе»
Или
«Либо совесть приучишь к пятнам,
Либо будешь ходить босой.
Очень хочется быть понятным
И при этом не быть попсой.»
Емко, лаконично и глубоко, а главное, почти помещается в формат пресловутых «ста сорока символов».
Стихи-конфеточки, маленькие монпансье со вкусом взрыва.
Второе - это «длинные строки»:
«В какой-то момент душа становится просто горечью в подъязычье, там, в междуречье, в секундной паузе между строф. И глаза у нее все раненые, все птичьи, не человечьи, она едет вниз по воде, как венки и свечи, и оттуда ни маяков уже, ни костров.»
И так, не поэзия вовсе, а случайные вроде бы фразы, как гости незванные с улицы - а то, что тут что-то рифмуется понимаешь как-то не сразу.
И именно такие вот «длинные строки» (я прошу меня извинить, если называю их неправильно и они имеют какое-то специфическое название - я от поэзии бесконечно далек) получаются у Веры Полозковой, как мне кажется, лучше всего. Они читаются, как проза, ощущаются очень легко и текуче, а рифмы, то и дело в них попадающиеся, воспринимаются как приятные сюрпризы. Словом, я бы читал Полозкову только ради такой «полустихотворной» прозы.
Кстати, именно из таких вот стихов получился бы очень колоритный рэп - быстрый и многословный.
Какое счастье, что рэперы тоже не умеют читать!
* * *
В общем, трудно сказать, понравилось ли мне творчество Полозковой, или нет.
Некоторые стихи бьют разрывной пулей «в десятку» навылет: четкие, мелодичные и очень-очень про меня. Их хочется выучить наизусть и цитировать.
Но основная масса стихов - это густой бульон из эмоций, мыслей и переживаний. Бульон, несомненно, очень поэтичный, но чертовски неудобоваримый из-за поструганной кое-как рифмы.
Без оценки. Трудноперевариваемо. Актуально и поэтично. Примечательно. Бродско.
Первый сборник стихов она выпустила в 15 лет, а уже к двадцати завоевала статус одного из самых ярких современных поэтов. 24 ноябре в Московском дворце Молодежи Вера представит новую программу «Высокое разрешение», в которую войдут тексты из будущего сборника. Пять самых пронзительных – в подборке ELLE.
* * *
лучше всего анита умеет лгать:
замирать по щелчку, улыбаться и не моргать,
только милое славить, важного избегать,
целовать мимо щек ароматных сучек
тяжелее всего аните бывать одной,
балерине в шкатулке, куколке заводной,
ведь анита колени, ямочки, выходной,
хохоток, фейсбучек
неуютно аните там, где не сделать вид:
где старуха лук покупает, где пес сидит,
где ребенок под снег подставляет веселый рот,
будто кто-то на ухо шепотом говорит,
отводя идеальный локон:
в тех, кто умен, анита, и в тех, кто глуп
в посещающих и не посещающих фитнес-клуб
во владелицах узких губ и надутых губ
боженька лежит, завернутый в тесный кокон
он разлепит глаза, анита, войдет в права
раздерёт на тебе воланы и кружева,
вынет шпильки твои, умоет тебя от грима,
и ты станешь жива, анита моя, жива
и любима
* * *
а мы жили тогда легко: серебро и мед
летнего заката не гасли ночь напролет
и река стояла до крестовины окон
мы спускались, где звезды, и ступни купали в них
и под нами берег как будто ткался из шерстяных
и льняных волокон
это был городок без века, с простым лицом,
и приезжие в чай с душицей и чабрецом
добавляли варенья яркого, занедужив;
покупали посуду в лавках, тесьму и бязь
а машины и лодки гнили, на швы дробясь
острых ржавых кружев
вы любили глядеть на баржи из-под руки,
раздавали соседским мальчикам пятаки:
и они обнимали вас, жившие небогато.
и вы были другой, немыслимо молодой,
и глаза у вас были - сумерки над водой,
синего агата.
это был июнь, земляника, копченый лещ,
вы носили, словно царевич, любую вещь
и три дома лишили воли, едва приехав
- тоня говорит, вы женаты? - страшная клевета!
а кругом лежал очарованный левитан,
бесконечный чехов
лестницы, полы в моей комнате, сени, крыльцо, причал -
всюду шаг ваш так весело и хорошо звучал,
словно мы не расцепим пальцев, не сгинем в дыме,
словно я вам еще читаю про древний рим
словно мы еще где-то снова поговорим,
не умрем молодыми
кажется, мы и теперь глядим, как студеной мглы
набирают тропинки, впадины и углы,
тень пропитывает леса и дома, как влага.
черные на фоне воды, мы сидим вдвоем
а над нами мед, серебро и жемчуг на окоем,
жатая бумага.
уезжайте в августе, свет мой, новый учебный год
дайте произойти всему, что произойдет, -
а не уцелеет ни платья, ни утвари, ни комода,
наша набережная кончится и гора, -
вы пребудете воплощением серебра,
серебра и меда.
* * *
дебора питерс всегда была женщина волевая.
не жила припеваючи - но жила преодолевая.
сила духа невероятная, утомляемость нулевая.
дебора питерс с юности хотела рыжую дочку.
дебора растила джин в одиночку.
перед сном целовала пуговичку, свою птичку, в нежную мочку.
дебора несчастна: девчонка слаба умишком.
эта страсть - в пятнадцать - к заумным книжкам,
сломанным мальчишкам, коротким стрижкам:
дебора считает, что это слишком.
джинни питерс закат на море, красная охра.
джинни делает вид, что спятила и оглохла:
потому что мать орет непрерывно, чтоб она сдохла.
когда ад в этом доме становится осязаем,
джинни убегает, как выражается, к партизанам,
преодолевает наркотики, перерастает заумь,
а тридцатилетняя, свитерочек в тон светлым брюкам,
дебору в коляске везет к машине с неровным стуком:
вот и все, мама, молодчина, поедем к внукам.
дебора сощуривается: бог обучает тонко,
стоило почти умереть, чтоб вновь заслужить ребенка -
лысая валькирия рака,
одногрудая амазонка
стоило подохнуть почти, и вот мы опять подружки,
как же я приеду вот так, а сладкое, а игрушки,
двое внуков, мальчишки, есть ли у них веснушки?
я их напугаю, малыш, я страшная, как пустыня.
ты красавица, мама, следи, чтобы не простыла.
стоило почти умереть, чтобы моя птичка меня простила.
* * *
кровь состояла из лета, бунта, хохота и огня. жизнь рвала поводок,
как будто длится еще два дня, а после сессия, апокалипсис, и тонут
материки. будто только вы отвлекаетесь - и сразу же старики.
где вы теперь, дураки, смутьяны, рыцари, болтуны. дым над
городом едет пьяный, будто бы до войны: никто не вздёрнулся от
бессилия, не загнан, сутул и сед - мы пьем портвейн и сашу
васильева разучиваем с кассет.
так этот дерзкий глядит, что замертво ложатся твои войска. Твой
друг умеет хамить гекзаметром и спаивать в два броска. Пожарные
лестницы и неистовство добраться до облаков. есть те, кто
выживет, те, кто выспится. но это - для слабаков.
[ДЕВЯТЬ ПИСЕМ ИЗ ГОКАРНЫ]
VI. temple on the hill
нельзя столько помнить, они говорят, а надо жить налегке.
учитель забвения слабый яд приносит мне в пузырьке:
он прячет в дымку утес рубиновый, стирает тропу в песке,
где мы говорим, как руина с руиной, на вымершем языке.
где мы наблюдаем, века подряд, отшельниками в горах:
империи рвутся наверх, горят, становятся сизый прах,
и я различаю пять тысяч двести причин ухмылки твоей.
нельзя все помнить, умрёшь на месте, старайся забыть скорей
ведь это твой дом, говорят, не склеп, вот весь твой нехитрый скарб,
и тебе всего тридцать лет, а не двенадцать кальп
и ты не знаешь людей в соседней деревне, где бьет родник,
но из плоти твой собеседник в храме из древних книг?
нет, я не знаю мужчин и женщин с той стороны холма.
в храме ржавый засов скрежещет только приходит тьма,
ступени теплые, но прохлада касается плеч, волос
и мы смеемся, как будто ада изведать не довелось
как будто не сменим тысячу тел, не встретим сто сорок войн
я просто сижу и любуюсь тем, как профиль устроен твой
как будто мрамор пришел наполнить какой-то нездешний свет
как будто я это буду помнить из смерти, которой нет
" по версии HELLO!, рассказала о своем отношении к моде, творчестве, о процессе становления и изменениях в жизни после рождения ребенка. По признанию Веры, победа на нашей премии стала для нее неожиданностью, учитывая, что на светскую жизнь у нее совершенно нет времени: пять месяцев назад Вера стала мамой и все свои силы отдает сыну Федору. Но, поскольку ее муж Александр полноценно участвует в воспитании сына, Вера с легкостью оставила любимых мужчин вдвоем и в один из июньских дней отправилась на фотосессию и интервью HELLO!. "Я никуда не спешу, семья меня отпустила", - беспечно сообщила она в начале съемки и даже спустя несколько часов нисколько не волновалась, так как знала, что дома все в порядке.
Вера Полозкова
- Вера, насколько для вас важна одежда?
Она должна соответствовать ситуации, только и всего. Практика показывает, что воздушных существ, живущих на каблуках, в укладках, просыпающихся с роскошными стрелками, нет. И на торжественных мероприятиях за кулисами видишь трудоголиков, уставших женщин с бешеным расписанием, детьми, съемками, бесконечными перелетами. Мне раньше, лет в 17, казалось, когда я смотрела на девушек с обложки, что настоящая вечеринка у меня случится, когда на мне будет вот такое платье, вот такая укладка и вот такие серьги до плеч. Как только ты доживаешь до того, что такое платье и такие серьги подразумевают рабочую ситуацию, становятся некой униформой, понимаешь, что настоящая вечеринка начинается тогда, когда ты все это снимаешь, умываешься и едешь с друзьями отдыхать.
- Вам приятно, что на нашей премии вас отметили в специальной номинанции ювелирного бренда PANDORA - Self-made Woman?
Очень приятно, без напускной скромности. Вообще, из всех людей, которые меня окружают и чего-то добились в творчестве, нет не self-made. Творческая сфера предполагает, что ты либо реализуешь свои таланты, либо тебя не существует. Сделать тебя, за тебя, вместо тебя кто-то другой не может, тебе могут придать ускорение в начале, но пахать придется самому.
- Что самое важное в процессе этого становления?
Помимо непосредственно реализации творческих способностей, труда и внутренней дисциплины бесконечно важна осознанность в отношении своей конечной цели, своей роли. Потому что было бы очень легко, если бы творчество было только творчеством. В основном это битва за чистое пространство, выстраивание границ, отстаивание права делать именно то, что хочешь.
- Осознанность роли оставляет место сомнениям?
Конечно. Сомнения - топливо для поиска новых путей. Но твои слабости и черные дни должны оставаться при тебе - люди только и ждут, когда ты споткнешься.
- У вас же наверняка не было цели стать настолько публичной фигурой?
Нет, конечно. Масштаб, в котором это произошло, превышает даже честолюбие моих 16 лет. Если бы мне сказали, что ко мне будут подходить в метро, ко мне, которая просто пишет книжки, а не снимается в кино, не ведет ток-шоу на телевидении, я бы не поверила. Честно признаться, у меня ушло лет пять на выяснение отношений с этим своим новым статусом. К ощущению, что любое твое слово теперь может быть обращено против тебя. Вообще, к 30 годам понимаешь, что всегда будешь кем-то неправильно понят и тем, кто тебя травил, ничего не докажешь, и вообще времени слишком мало, надо просто работать и жить. Я не отоплю Вселенную, не смогу переубедить всех дураков и ханжей, надо заниматься собой, в этом смысле дети тебя очень "центрируют".
Тогда давайте о детях. Беременность - время, когда вроде бы можно подготовиться к появлению ребенка, но, наверное, до конца невозможно быть готовым к этому перевороту.
У меня было только одно горькое чувство, связанное с беременностью, ощущение, что очень дорогой гость на пороге, а ничего не готово: я не знаю, ни где буду жить (вплоть до страны и города), ни как буду обеспечивать себя в период относительной недееспособности, и, что гораздо существеннее, были очень странные, непонятные отношения с семьей. Мысль о том, что я сейчас в этот клубок старых обид и непроговоренностей приведу ни в чем не виновного маленького человека, меня угнетала.
Вера Полозкова
- Что в них было непонятного?
Мы были в ссоре с мамой, мы сходились-расходились с Сашей (муж Веры Александр Бганцев - бас-гитарист в группе, которая аккомпанирует Полозковой на концертах. - Ред.). Мне казалось, я всем только проблемы создаю.
- То есть вы не планировали детей?
Мы говорили о них, но в какой-то очень далекой перспективе. Мы съездили в путешествие, куда долго собирались и про которое говорили даже, что, если будем не вместе, все равно поедем. Это было паломничество в Непал и Индию, невероятное, и оттуда мы, собственно, вернулись уже втроем. Приехав и обнаружив это, мы ужасно обрадовались. Женились мы не из-за ребенка - предложение было сделано много лет назад. Но как-то все не могли собраться и определиться, мотались на гастроли, откладывали многие важные решения. Я благодарю своего сына, который помог нам за полгода преодолеть еще одну ступень жизни. Мы по-женились, съехали с квартиры родителей, разобрались с собственными работами, планами, распределили обязанности, заработали денег, совершили, в общем, прорыв. Так успеваешь убраться в квартире за 20 минут, когда едет человек, которого ты давно не видел, и очень хочешь, чтоб он понял, как ты ему рад.
Александр Бганцев и Вера Полозкова, кадр из Instagram Веры
Меня постоянно пугали, что первые три месяца жизни с ребенком я потом не вспомню, даже если у меня будут бабушки и няни. Что я буду ходить с мешками под глазами и мечтать только о том, чтобы выспаться. Федору сейчас пять месяцев, нам с Сашей никто не помогает, сын на грудном вскармливании. К тому же на нас с мужем упало по нескольку важных проектов, но все эти пять месяцев были наполнены невероятными открытиями. Например, что ты, старый, эгоистичный, разочарованный циник, способен кого-то так любить, открытие того, что тебе так кто-то способен радоваться. Что ты думал, что чудеса в твоей жизни давно кончились, а они, оказывается, только начинаются. Объем высшего восторга ни в какое сравнение не идет с бытовыми проблемами.
- Кажется, вы до сих пор не верите своему счастью...
Вокруг меня случилось множество так горько закончившихся беременностей, что мне было очень страшно не выносить ребенка. И я довольно долго не рассказывала об этом. До восьмого месяца не решалась выложить фотографию: боялась, что меня начнут поздравлять, а через месяц может что-то случиться. Долго не могла заставить себя зайти в детский магазин, потому что это значило признать: это все имеет ко мне отношение. И, когда сын родился, в него еще долго невозможно было поверить.
- Как вы сами изменились с рождением ребенка?
Материнство тебя встраивает в древний, важнейший, подлинный процесс, поэтому все, что успело на тебе нарасти наносного, избыточного, больного, смывается мощной волной происходящего. Ты себе не принадлежишь, и это целительный момент. Главное - с чем тебе предстоит разделаться, так это с большей частью своего эгоизма. Стремление к бытовому комфорту, удовлетворение собственных мелких капризов, неврозы, старые обиды и глупости между вами отходят не на второй и даже не на третий план.
- Что изменилось в плане творчества?
Изменился уровень восприятия. Вернулось ощущение первых эмоций, свежесть, нежность, пишется по-другому, из какого-то другого центра. У твоего ребенка первая весна, и ты немножко видишь мир его глазами. Он находится в таком изумлении от происходящего, что ты тоже подмечаешь вещи, которые своим взрослым, замыленным взглядом давно уже не видел.
Вера Полозкова
- Вообще, получается работать, воспитывая ребенка?
Я удивилась, насколько благодаря жесткому режиму ребенка - в семь вы встаете, в девять он ложится, и вам бы неплохо вслед за ним - выстроился график, которого у меня никогда не было в жизни. Это организует.
- Вы стали писать детские стихи.
Да, я пишу детскую книгу. Примерно половина ее уже готова. Это разные стихи, смешные и грустные, какие мне было бы приятно прочитать в своем детстве. Один я даже прочла на церемонии HELLO! "Самые стильные в России".
- Стих написан от лица ребенка. Это Федор транслирует маме?
Может быть. Вообще, этим очень давно хотелось заняться. И теперь, когда появился Федор, мысль о том, что сын, возможно, будет учиться читать по моей книжке, вдохновляет.
Дети сейчас развиваются по другим правилам, другими темпами, во многом опережая родителей. Вы готовы к этому?
Я думаю, что при определенной осознанности можно не потерять контакт с ребенком. Если не вешать на него собственные грехи и долги, не воспроизводить ошибки собственных родителей, принимать его целиком, то дистанции не будет. Он должен свободно дышать и при этом все время чувствовать тепло и участие. Надо удержаться от соблазна как-то страшно жертвовать и совершать подвиги ради детей - они потом за это платят чудовищную цену и никогда не могут расплатиться. Я догадываюсь, как надо, и на своем опыте точно знаю, как не надо.
- Вера, надо сказать, вы выглядите счастливой. Никаких примет послеродовой депрессии.
А ее нет. Пришлось по-настоящему непросто разве что в первый месяц - ну, потому что ты физически еще очень слаб, организм пережил громадный стресс, перестраивается, а столько всего делать надо. За последние десять лет я никогда не сидела дома. Когда сын родился, первый месяц я вообще не отходила от него ни на шаг. И вот как-то говорю мужу: "Мне нужны новые штаны, потому что из "беременных" я вываливаюсь, а мне надо с сыном гулять". Саша отвечает: "Не вопрос, я привезу". Я говорю: "Нет, я сама привезу". И вот он с коляской провожает меня до такси и шутит, что если не проводит, то я наверняка поймаю машину, скажу: "Ленинградский вокзал!" - и больше он меня не увидит. И вот это был удивительный день. Я села в машину, впервые у меня никого не было на руках, можно было выдохнуть, оглянуться по сторонам. Город, казалось, очень изменился за этот месяц, я смотрела вокруг - и все мне виделось красивым и новым. В магазине я не могла вспомнить, за чем приехала. Я просто ходила и глазела по сторонам в восхищении, как в музее. Вообще, принципиальный момент в профилактике послеродовых депрессий - выбрать правильного отца ребенка. (Смеется.)
Он не обязательно должен находиться 24 часа рядом, хотя это не помешало бы в первые месяцы. Но он точно должен говорить, что вы красивая и любимая. Он должен вас отпускать куда-то одну, понимать, что без возможности глотнуть свежего воздуха, отвлечься, переключиться вы будете несчастны, это и ребенку не будет полезно, потому что вы связаны гормонально. Я не открою секрет, если скажу, что до того, как дети появляются, вы мало знаете друг о друге, вам только предстоит увидеть бездны нежности, на которые вы способны. У вас есть ребенок, вы причастны к абсолютному чуду, и у вас так мало времени друг на друга, что, когда в конце долгого дня вы обнимаетесь или просто держите друг друга за руку, в этом заключено невероятно много.
Текст: Елена Кузнецова