За несколько январских дней в Чебаркульском гарнизоне умерли два солдата-новобранца. Причина одна: двусторонняя пневмония особой тяжести. Общественность забила тревогу, родители военнослужащих и сейчас до смерти боятся за своих детей. Что происходит в Чебаркульском гарнизоне? Почему военные допустили эту трагедию? Как чувствуют себя остальные солдаты? За ответами на эти вопросы челябинский омбудсмен Алексей Севастьянов отправился в танковую и зенитно-ракетную бригады. Туда, где прожили свои последние дни скончавшиеся 19-летние мальчишки Андрей Глебов и Сережа Карабатов, поехал и корреспондент «Вечерки ».

Санаторий без единой солдатской души

Обе военные части находятся на территории одного большого Чебаркульского гарнизона.

Нам скрывать нечего, тем более сейчас, в эпоху технологий и Интернета, - говорит руководитель пресс-службы Центрального военного округа полковник Ярослав Росщупкин, - у солдат сейчас смартфоны, они пишут сообщения в социальных сетях, у нас на сайте электронная приемная, куда можно пожаловаться. Так смысл? Этот гарнизон один из самых благополучных в округе. И мы сами признаем, что ситуация со смертями ненормальная, поэтому и проверки устраиваем, и работаем вместе с вами.

Первым делом прибывших пригласили оценить бытовые условия проживания солдат. Оказывается, здесь нет пресловутых душных казарм с горой двухъярусных коек.

Ребята живут в так называемых кубриках, состоящих из четырехместных комнат. В помещении тепло (25 градусов, а в сушилке для одежды и обуви - аж до 37) и уютно, в окнах - стеклопакеты с милыми занавесками, хорошие тумбочки и шкафы. На тумбочках - лук и чеснок, призванные изгонять всякую заразу. В комнатах воздух свежий, кровати заправлены идеально - на полу можно увидеть свое отражение.

Кстати, влажной уборкой занимается женщина, гражданская вольнонаемная, ребята от этих обязанностей освобождены (согласно реформам). Имеется небольшой спортзал с боксерской грушей и всяческим железом, а также теннисный стол. Так что в общем эти кубрики напоминают добротный советский санаторий. Вот только без единой солдатской души. «Ребята на занятиях », - сказали в один голос военные. «Что ж, пусть будет так », - пронеслось у нас в головах.

Хилые бойцы или роковое стечение обстоятельств?

Следующая остановка в маршруте - медпункт зенитно-ракетной военной части. В этом помещении еще теплее, чем в кубриках - по правилам так и надо. На сегодняшний день с ОРЗ здесь лежит десять ребят, но все уже на стадии выздоровления.

При малейшем подозрении солдата отправляем в передвижной рентгенологический кабинет, если температура перевалила за 37 градусов - сразу флюорография, если необходимо, госпитализация, - перечисляет врач-терапевт Александр Есин. - В случае внезапных осложнений, скорая прибывает в часть максимум через 15 минут. Поймите: смысла скрывать эпидемию пневмонии у нас нет! За каждый случай мы несем ответственность. Это то же самое, что обвинить меня в халатности! Сейчас не те времена, когда солдат к врачам не пускают. Все командиры понимают, что лучше избежать будущих проблем, позаботившись о подчиненных заранее.

Каждый день бойцы проходят медицинский осмотр. К ним приходит врач, меряет температуру, осматривает кожный покров, интересуется самочувствием. При необходимости медпомощь поступает незамедлительно. Однако, если все работает так слаженно и оперативно, возникает вопрос: почему имеют место смерти парней?

Видимо, это роковое стечение обстоятельств, - военный врач меняется в голосе, - могу точно сказать, что помощь Сергею Карабатову была оказана сразу, как только он обратился в медпункт. Флюорография - в этот же день, скорая, госпиталь... Скорее всего, уже в областном госпитале к бактериальной инфекции присоединилась вирусная, что и дало резкое ухудшение состояния. Врачи бились за его жизнь, делали все, что могли. К тому же можно только предполагать, где он заболел - в день присяги парень долго гулял с отцом по городу.

Между тем врачи в погонах пеняют на слабый иммунитет новобранцев и плохую физическую подготовку. Это и приводит к тому, что зараза распространяется так легко.

Количество призывников, имеющих по состоянию здоровья категорию «А», то есть самых здоровых, неминуемо падает каждый год на 5 %, - оперирует цифрами начальник медицинской службы ЦВО Анатолий Калмыков. - При этом в каждом призыве около 30 % парней - это курильщики со стажем 2 года! Кроме этого, пассивный образ жизни: практически все помешаны на интернете, активно занимающихся спортом только 10 % новобранцев в призыв.

Впрочем, несмотря на неутешительные факты о наших солдатах, врачи заявляют, что эпидемии пневмонии в гарнизоне нет, слишком мало для этого заболевших. По данным Анатолия Калмыкова, в седьмой танковой бригаде на сегодня ОРЗ болеют 39 человек, бронхитом - 10, с пневмонией в областном госпитале 17 солдат. Что касается ракетно-зенитных войск - здесь и того меньше: с ОРЗ лежит семь человек, с бронхитом - четыре, пневмонией болеют три бойца.

Беспроблемные новобранцы

Солдат нам все-таки показали. Да еще тех, с кем служил Сережа Карабатов. Около 30 парней, их привели в актовый зал прямо с занятий. При виде делегации с таким количеством военачальников, ребята, как по струнке, прямые и наученные, отдали честь и после привычного «вольно!» упали в кресла. Алексей Севастьянов предпринял попытку поговорить с ними по душам, но бойцы не торопились вываливать свои проблемы. Даже когда из зала вышли все командиры, тишину по-прежнему нарушал лишь омбудсмен. При этом забитыми и запуганными парни не выглядели совершенно. Тогда от журналистов прозвучал основной, волнующий всех вопрос о Сереже Карабатове. Среди бойцов нашелся его товарищ. Ребята практически земляки, поэтому и общались еще до присяги в роте молодого пополнения. Дима тоже перенес пневмонию. Только ему повезло больше.

Видимо, многое от организма зависит, - рассказывает новобранец. - Сережа худой был, явно с недостатком массы тела. Как он в армию попал? Непонятно. Кстати, симптомов то особых у него не было, так, легкий кашель. А потом... Я встретил его в областном госпитале, когда сам с пневмонией слег. Он бледный был, слабый, высокая температура держалась. Я вылечился и уехал обратно в часть. Потом командир говорил, что ему становится все хуже и хуже, переживал. А потом нам объявили. Я не мог поверить, ведь меня вылечили, я думал: и его вылечат!

Дима считает, что Сергею вообще не надо было идти в армию. Но ведь при прохождении медкомиссии не особо то рвутся обследовать парней. По словам новобранца, все решается после заветного - «жалобы есть?». Если таковые отсутствуют, парень идет служить. И тут уже никому нет дела, какой там иммунитет и есть ли какие-либо невыявленные заболевания.

А вот военную часть парнишка защищает, как только может.

Я думал, хуже будет, - говорит новобранец. - Когда приехали сюда, даже удивился. Командир хороший, кормят на убой (например, на обед предлагаются блюда на выбор), по воскресеньям фильмы смотрим, в увольнения с родителями отпускают. Проверка здоровья каждый день, если на улице минус пять - на плац не выходим. Условия здесь очень хорошие.

Ложка дегтя

Однако Алексей Севастьянов считает, что проблемы в столь благополучном гарнизоне все-таки есть.

Но эти проблемы носят системный характер, за один день на территории одной военной части их не решить, заключил уполномоченный. К примеру, в санчастях недостаточно оборудования для выявления определенных вирусов, которые постоянно изменяются и требуют разного лечения. Впрочем, профилактика той же пневмонии зависит не только от медицины, здесь важно и постоянное внимание за беспечными молодыми людьми. Кроме этого, имеет место и человеческий фактор - прокуратурой заведены уголовные дела по смертям солдат. Со своей стороны мы планируем и дальше осуществлять строгий надзор и реагировать на все жалобы военнослужащих.

Наша делегация покидает Чебаркульский гарнизон. Солдаты возвращаются с учебы в теплые кубрики. Жизнь продолжает бить ключом. Но какой бы ни был комфортный Чебаркульский гарнизон, как бы убедительно и точно ни говорили военачальники, сетуя на хилых пацанов, как бы ни жалел доктор ребят в своей санчасти, факт смерти парней остается фактом. И ребят не вернешь. Это значит, что те самые «системные на- рушения» необходимо ме- нять и устранять. Ведь не должны гибнуть наши ребята в мирное время. Не должны.

«Вечерний Челябинск » Анна Рыбакова. Данный материал опубликован на сайте BezFormata 11 января 2019 года,
ниже указана дата, когда материал был опубликован на сайте первоисточника!

Местом дислокации 7-й отдельной гвардейской Краснознаменной орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского Оренбургской казачьей бригады, или в/ч 89547 является город Чебаркуль Челябинской области. В состав подразделения входят три танковых и один мотострелковый батальон, разведывательная, инженерно-саперная, комендантская и медицинская роты, зенитный, зенитно-ракетный, самоходно-гаубичный и реактивный дивизионы.

Вынос боевого знамени 7-й отдельной танковой бригады

Впечатления очевидцев

Условия для проживания служащих по призыву и на контрактной основе считаются, по словам очевидцев, хорошими. В военном городке есть казармы старого образца, рассчитанные на 100 человек. Имеются и кубриковые общежития с душевыми и санузлом на этаже. Ввиду большой численности бригады несколько рот могут жить в палаточных городках (их два – на территории части и на полигоне).
Вся инфраструктура сосредоточена в военном городке, известном как поселок Каширинский, но названий улиц в нем нет. Пронумерованы только дома.
Недалеко от военгородка находится 225-й полигон сухопутных войск (гора Пашина), где проводятся полевые стрельбы для солдат такого подразделения как войсковая часть 89547, общевойсковые и международные учения. Всего полигонов, куда могут отправлять солдат на учения – три. Кроме 225-го, есть Азов и Звезда. Проживают бойцы в палатках, отапливаемых буржуйками. Рядом с полигонами есть вододром, часто бывают выездные караулы. Забрать в увольнение солдата, который находится на полигоне, можно на выходные по предварительной договоренности с командиром. В залог родственники оставляют паспорт. На полигоне солдаты могут находиться до 4-х месяцев.

Казарма кубрикового типа

Присягу новобранцы в/ч 89547 принимают каждое воскресенье, т.к. подразделение достаточно многочисленное. После присяги разрешена увольнительная под залог паспорта родителей. В остальное время службы солдатам предоставляется увольнение по выходным дням.
Питаются военнослужащие в столовых. Их в части две. На полигон привозят продукты питания и сухпайки. Если бойцы ночуют в части, можно купить перекус в чипке. Также работает чайная. И в ней, и в магазинах рассчитываются наличными и картой ВТБ-24. Банкоматов в поселке Каширинском нет, вблизи от магазина работает касса по выдаче денежных средств, она же отделение почты. Получить переводы служащие в таком подразделении, как войсковая часть 89547 могут с 15.00 до 17.00.

Занятия по боевой подготовке

Фото: Пресс-служба Центрального военного округа

Челябинские общественники открыто заявляют: в воинской части 89547 под Чебаркулем молодые солдаты-срочники подвергаются жестоким пыткам, унижениям и издевательствам со стороны командного состава. У служащих отбирают деньги за работу, их бьют и унижают. Один из солдат, не выдержав побоев, оставил часть, после чего его супруге и годовалой дочери пригрозили изнасилованием. А сестре сообщили, что если брат не вернется, его найдут мертвым в канаве.

К челябинским общественникам обратилась Ульяна Винокурова – сестра 24-летнего солдата-срочника Максима Тюменцева. В конце декабря 2010 года он был призван из Аши, проходил службу в воинской части 89547 Чебаркульского гарнизона в инженерно-саперной роте, пишет портал «Новый регион».

Кошмарное испытание

Летом 2011 года он находился на полигоне «Азов»: вместе с остальными сослуживцами участвовал в утилизации снарядом, затем в подготовке к международным учениям «Центр – 2011». Как удалось узнать сестре солдата, этот период стал для ее брата кошмарным испытанием: сержанты-контрактники и командиры превратили жизнь молодых срочников в настоящий ад.

«В данной воинской части солдаты-срочники находятся, как в концлагере, где в роли надсмотрщиков и инквизиторов выступают солдаты-дагестанцы. Все это становится возможным с поощрения командующего состава и попустительства со стороны военной прокуратуры Чебаркульского гарнизона. Издевались практически над всеми срочниками на полигоне «Азов», кроме дагестанцев, они находятся на особом, «почетном» положении», – заявляет сестра Максима Тюменцева.

По ее словам, жестоким издевательства и унижениям рядовые подвергались из-за денежных выплат. Дело в том, что за утилизацию снарядов солдатам полагается денежное довольствие в размере 35 тысяч рублей в месяц. Деньги перечисляются персонально каждому на пластиковую карточку. Однако, как рассказывает Винокурова, пока карточки хранились у командиров, с них таинственным образом исчезали деньги. Как выяснилось, вместе с карточками, у ротных хранился полный список ПИН-кодов для каждой карты. Поэтому деньги спокойно снимали, не ставя в известность их владельцев.

Например, Максим Тюменцев в один из дней получил на свой телефон смс-сообщение о том, что с его счета снято 10 тысяч рублей. А когда срочник получил карту в руки и успел перевести оставшиеся средства на счет своей супруги, его жизнь в воинской части превратилась в кошмар. Сержанты стали требовать с него деньги, а когда узнали, что банковский счет пуст, пришли в ярость.

После этого в качестве наказания они заставили строптивого срочника носить на спине мешок, наполненный гравием, в течение 3 недель.

«Причем носил он его везде – в туалет, столовую, ел и спал в нем, после чего у него начались серьезные проблемы с позвоночником. Его били так, что у брата выбито 8 зубов, было тяжелое сотрясение головного мозга после избиения наручниками по голове, сломан нос. Били большими палками по почкам и печени. А происходило это так: его загоняли в палатку, заставляли раздеваться догола и били палками, потом обливали водой и снова били. А после массовых избиений солдат заставляли друг друга мыть с мочалками», – рассказывает со слезами в голосе сестра Максима.

Помимо всех травм у солдата развился пародонтоз. Сейчас он с трудом может принимать пищу, учитывая, что 8-ми зубов у него нет, остальные сильно расшатаны из-за воспаления десен.

Спасительный побег

По словам сестры, точно таким же издевательствам в части подвергались другие сослуживцы брата. Один из них – Вячеслав Тихонов – даже пытался покончить жизнь самоубийством, в результате чего оказался в психиатрической клинике поселка Биргильды. Еще двое подались в бега, но их вернули.

Их примеру последовал и Максим Тюменцев. Он самовольно оставил воинскую часть: пешком, по лесу, на попутных машинах добрался до Челябинска. Отметим, что рядом с местом службы сняла квартиру его супруга Валентина с годовалой дочерью. После того, как муж сбежал, к ней несколько раз приходили неизвестные в военной форме. Несколько раз в день они проводили обыски в квартире, причем даже в ее отсутствие.

«Один из дагестанцев сказал жене брата с акцентом: «Нет дэнег, будешь отдавать долг родине ты. Сначала мы изнасилуем тебя, потом доберемся до твоей дочери», – рассказывает Ульяна Винокурова.

Также сестре Тюменцева позвонил его ротный и пригрозил, что если Максим не вернется в часть, его «найдут мертвым в канаве». Позже военные применили другой способ: они позвонили и сообщили сестре, что найден труп ее брата.

Женщина приехала в Челябинск, встретилась с братом и уговорила его прийти с повинной в военную прокуратуру Челябинского гарнизона и военно-следственный отдел. Здесь начали доследственную проверку по всем вышеперечисленным фактам. Уголовного преследования за дезертирство солдату удалось избежать: он пришел с повинной добровольно и в установленный срок – не позднее 10 суток.

Солдат прошел судебно-медицинскую экспертизу в Челябинске, гражданские медики зафиксировали все побои. Позже его направили на прохождение военно-медицинского освидетельствования на пригодность к прохождению службы. Однако удивительным образом врачи военной поликлиники не обнаружили у него ни сотрясения мозга, ни повреждений позвоночника, ни выбитых зубов, ни сломанного носа. Единственное, что сделали медики – направили пострадавшего на психиатрическое обследование, усомнившись в его адекватности из-за того, что он совершил побег.

Увечья службе не помеха

В целом, военные эксперты признали, что покалеченный солдат годен к дальнейшей службе. Причем, в лечении ему отказали, сославшись на то, что все документы находятся в воинской части. Их, кстати, следователям не удалось получить до сих пор – даже после официального запроса.

Между тем, срочник самостоятельно добрался до городской больницы №2 Миасса, где ему поставили диагнозы: язва 12-перстной кишки, атрофический гастродуоденальный рефлюкс, хронический холецестит, шейный остеохондроз с серьезным искривлением позвоночника, что является противопоказанием для армейской службы. Правда, заключения гражданских врачей для военных не указ, то есть не являются основанием для освобождения от службы.

Сестра Максима Тюменцева обратилась к губернатору Челябинской области, уполномоченному по правам человека региона, министру обороны РФ, главную военную прокуратуру, главное военно-медицинское управление. Она требует взять под особый контроль ход следствия по данному делу, привлечь к уголовной ответственности виновных за случившееся, в том числе военного прокурора Чебаркульского гарнизона за халатное отношение к своим обязанностям, а также помочь направить брата на военно-медицинскую экспертизу.

На время доследственной проверки Максим Тюменцев помещен в одну из воинских частей Челябинского гарнизона, пока ему ничего не угрожает. Однако родные и общественники искренне опасаются, что после того, как по подследственности материалы проверки будут переданы в военно-следственный отдел Чебаркульского гарнизона, Максима могут снова заставить вернуться в часть для участия в расследовании. Доказать факты побоев и издевательств будет достаточно сложно: запуганные насмерть сослуживцы могут отказаться свидетельствовать против наглых командиров и озверевших контрактников. А вот последние легко могут оказать давление, в том числе физическое, на солдата.

По словам директора «Школы призывника» Валерии Приходкиной, она будет следить за ходом проверки и судьбой Максима Тюменцева и сообщать об этом в СМИ.

Рабский труд на учениях

Кстати, Ru-Compromat уже о том, что на международных учениях «Центр-2011» под городом Чебаркуль солдаты содержатся в ужасных условиях. СМИ сообщали, что в палаточном лагере учений, где живут солдаты-срочники, процветает дедовщина и психологическое насилие, рабский труд и антисанитария.

Об ужасах армейской жизни чебаркульских солдат журналистам рассказала мать одного из солдат-срочников, побывавшая в палаточном лагере. Увиденное там потрясло женщину. На ее глазах старослужащий кавказского происхождения бил молодого срочника. После того, как несчастный упал на землю, «дед» пинками загнал его в палатку, где продолжил избивать ногами.

«Самое страшное, что все это видели проходившие мимо офицеры и другие солдаты. Все относились к этому, как мы, гражданские, относимся к проезжающему автомобилю: обойдем препятствие и идем дальше. Офицеры видели, что я иду и смотрю на это. Из 9-ти повстречавшихся мне ни один не сделал хотя бы вида, что пресекает это. Сын сказал, чтобы я не вздумала поднимать шума, иначе ему будет хуже, чем сейчас. По его словам, «сейчас хоть почти не бьют, только прокачивают». Били солдат буднично и обыденно, никого не смутило мое присутствие», – рассказала потрясенная мать солдата.

Кроме физического насилия в части процветает и психологическое, поведала женщина. В один из дней родители стали свидетелями такой сцены: у одной из палаток в ряд выстроились 4 солдата, они почему-то стояли на одной ноге, а рукой делали что-то напоминающий брежневский жест приветствия. Напротив них сидели трое «дедов» и гоготали. «Ощущение, что это не армия – это быдло с автоматами», – другого определения родители подобрать не могут.

Солдаты по 14-18 часов в день копают с помощью лопат большие ямы, строят условный городок, рассказала женщина. Живут в походно-полевых условиях: без горячей воды. Это притом, что температура по ночам опускается до нуля. В палатке, рассчитанной на 22 человека, иногда размещается до 36 солдат. При этом молодым места на «нарах», как здесь называют спальные места, зачастую не хватает, и они спят, завернувшись в бушлат на голой земле. По словам Ольги Родионовой, ей удалось услышать эти жуткие подробности из разговора другого срочника со своей матерью.

Баню на полигоне топят по 2 раза в неделю, на помывку дается всего 15 минут. Правда, помыться удается не всем. Перед помывкой военнослужащих осматривает медик. Учитывая, что на ногах почти всех новобранцев гнойные мозоли, в баню их не пускают, чтобы не распространять «заразу».

Впрочем, «тревогу» по поводу ужасающих условий в российской армии бьют не только «снизу», но «сверху». Так, весной этого года теперь уже бывший майор запаса Игорь Матвеев разместил в интернете видеообращение к президенту РФ Дмитрию Медведеву, в котором рассказал об известных ему вопиющих фактах из армейской жизни. Так, по его словам, солдат в одной из владивостоксих частей кормили собачим кормом, а помещения части нелегально сдавались гастарбайтерам. Видеоролик быстро облетел интернет и привлек к себе внимание блогеров и журналистов. Под влиянием ажиотажа ВВ МВД РФ инициировало проверку фактов, изложенных майором. Однако очень скоро на скамье подсудимых оказался сам Игорь Матвеев по обвинению в превышении должностных полномочий и применении насилия против солдат. Девятого сентября Владивостокский гарнизонный суд признал майора запаса Игоря Матвеева виновным в превышении должностных полномочий с применением насилия к военнослужащим и приговорил его к четырем годам лишения свободы с лишением звания.

Отметим также, что самые крупные в 2011 году стратегические учения «Центр-2011» стартовали в конце сентября на территории России, Казахстана, Таджикистана и Киргизии. Активная фаза учений, как сообщало РИА «Новости», завершилась 26 сентября.

1 февраля в частях Чебаркульского гарнизона побывал уполномоченный по правам человека в Челябинской области. Алексей Севастьянов встретился с руководством танковой и зенитно-ракетной бригад, медслужбы военного округа и военными прокурорами по весьма печальному поводу: с начала января от пневмонии скончались два солдата-срочника, проходивших службу в Чебаркуле.

Про оба прискорбных случая Chelyabinsk.ru уже писал. Рядовой Дмитрий Глебов , проходивший службу в 7-й гвардейской танковой бригаде, был отправлен в медчасть 22 декабря 2012 года, затем переведен в Челябинский военный госпиталь. Когда стало ясно, что улучшения не наступает, его отправили в Екатеринбург, но и там врачи не смогли помочь парню: 13 января он скончался.

Сергей Карабатов , служивший в 28-й зенитной ракетной бригаде, попал к врачам в день присяги в том же декабре: ушел в увольнение с отцом, вернулся в часть в 18 часов, а уже через четыре часа оказался в медпункте – у него выявили повышенную температуру.

Кстати, как уверяют офицеры обеих частей, с медиками даже официально здоровые солдаты общаются минимум по нескольку раз в день, начиная с утреннего построения. Начальник медслужбы ЦВО Анатолий Калмыков вообще уверен, что для армии пик простудных заболеваний – и гриппа, и пневмонии – уже миновал.

«Наибольшее число заболевших пришлось на новогодние праздники, – рассказал Анатолий Калмыков. – Солдатики сидели по казармам, выбегали из теплых помещений на улицу по разным надобностям – за всеми не уследишь. Вообще, в Чебаркуле ситуация достаточно благополучная, несмотря на две смерти. В Еланском учебном центре, например, смертей не отмечено, а вот заболевших намного больше!»

Медики, как известно, вообще народ циничный, и для них, отвечающих за здоровье десятков тысяч солдат, две смерти в одном гарнизоне – неприятность, но не представляющая собой ничего неожиданного и сверхординарного. Если смотреть объективно, то, по мнению военврачей, за последнее время ситуация с профилактикой и лечением простудных заболеваний заметно улучшилась.

«У нас при малейшем подозрении солдат отправляют в передвижной рентгенологический кабинет, – сообщил врач-терапевт медпункта зенитчиков Александр Есин. – Температура перевалила за 37 градусов – сразу флюорография, при необходимости госпитализация. Дважды в неделю к нам приезжают мои гражданские коллеги, к которым любой может обратиться. В случае внезапных осложнений автомобиль скорой помощи прибывает в часть в течение максимум 15 минут. Я много лет провел в военной медицине, сам подполковник медслужбы в запасе. Поймите: давно прошли те времена, когда солдат просто не отпускали к врачам, сейчас все командиры понимают, что лучше избежать будущих проблем, позаботившись о подчиненных заранее! Что касается смертей... Не наблюдал сам Сергея Карабатова, но, по-видимому, уже в госпитале к одному типу пневмонии у него прибавился другой, что и дало критическое ухудшение состояния. К тому же можно только предполагать, где парень успел заразиться: он целый день гулял по городу с отцом!»

Как бы то ни было, но об эпидемии в масштабах даже не всего военного округа, а хотя бы военных гарнизонов армейцы не говорят : слишком мало для этого заболевших. Например, по данным Анатолия Калмыкова, в медчасти 7-й танковой бригады на сегодня зафиксировано 39 больных ОРЗ, 12 солдатиков с ангиной, 17 с пневмониями, 10 с бронхитом. В 28-й зенитной ракетной – семеро с ОРЗ, четверо с бронхитом, трое с пневмонией. С пневмонией, кстати, никто бойцов в частях не держит – сразу отправляют в военный госпиталь в Челябинске.

И все-таки, несмотря на радужные рапорты, смерти молодых парней имели место. Почему?

«Я не отрицаю, что в армии, увы, есть множество до сих пор нерешенных проблем, – разводит руками заместитель командующего ЦВО по работе с личным составом генерал-майор Алексей Цыганков. – Это аксиома, что проще предотвратить болезнь, чем победить ее. К сожалению, это не всегда удается. Есть командиры, не уделяющие достаточно внимания своим солдатам. Есть сами солдаты, в сущности, совсем молодые люди, вчерашние дети, не способные следить за собой без родительской помощи и не обращающие внимания на проявляющиеся симптомы болезни. Есть другие проблемы. Могу сказать одно: их гораздо меньше, чем еще 10-15 лет назад!»

Омбудсмену и прибывшим с ним журналистам предложили самим ознакомиться с условиями быта срочников – и здоровых, и больных. Выясняется, что в Чебаркуле давно нет классических казарм, где в одном помещении живет до роты молодых людей. Кубрики на четыре-пять койко-мест. Температура в жилых помещениях – 22-25 градусов, в сушилке для одежды и обуви – до 37 градусов. В нескольких кубриках на тумбочках выставлены тарелки с нарезанным луком и чесноком – в потреблении этих пахучих продуктов солдат не ограничивают. Это все не разовая показуха: председатель совета шефов танковой бригады Игорь Михайлов подтверждает, что его коллеги регулярно бывают в расположении подразделений чебаркульского гарнизона, и тепло в помещениях – в порядке вещей. Рядовые сами пожимают плечами: мол, Сергея Карабатова мы, конечно, помним и скорбим, но с чего с ним случилось такое несчастье – бог весть!

«Он худой был очень, – вспомнил служивший вместе с ним рядовой по имени Дима. – Высокий, а худой. Может быть, поэтому и простыл так страшно? Я сам в первый же месяц попал в медчасть с пневмонией, но, слава богу, все обошлось».

Кстати, уже в пику правозащитникам – солдатики не выглядят запуганными и забитыми. Ну вот никак. Даже когда срочников, сорванных, между прочим, с занятий, оставили в помещении клуба наедине с журналистами и омбудсменом, вышли все офицеры от взводных-лейтенантов до генерал-майора Цыганкова – жалоб как-то не посыпалось. Молодежь в мягких погонах (и, кстати, поголовно в валенках) мялась, перехихикивалась, но вывалить проблемы не спешила.

«Проблемы, несомненно, есть, мне о них все-таки рассказали, – резюмировал Алексей Севастьянов . – Но они носят системный характер, от них не избавишься за один день и силами одной части. Проводя проверку по факту смерти срочников, военная прокуратура выявила ряд нарушений, внесла представления об их устранении. Мы со своей стороны тоже будем осуществлять тщательный надзор и реагировать на все жалобы, тем более что выходить на связь солдатам не мешают. Профилактика той же пневмонии зависит не только от медицины – важны и пища, и постоянное внимание за беспечными молодыми людьми».

Что касается выхода на связь, то он действительно имеет место. Очень многие срочники, не покидая казармы, выкладывают в социальные сети фотографии с места службы. Общаются с приятелями с гражданки на форумах. По словам помощника командующего ЦВО Ярослава Рощупкина , среди рядовых встречаются и нормальные форумчане, и классические сетевые тролли. Так что скрыть что-то в армии с каждым годом все сложнее и сложнее.