Поскольку ось третьей сферы располагается в плоскости эклиптики (на экваторе второй), то для получения траектории планеты среди звёзд необходимо представить себе, что гиппопеда перемещается вдоль своей длины (влево в горизонтальном направлении на рис. 4,а). При этом между точками 1 и 7 имеет место прямое движение планеты, в районе точки 7 планета поворачивает, совершает попятное движение вплоть до точки 12, затем вновь поворачивает и снова совершает прямое движение. При этом планета пересекает плоскость эклиптики трижды (когда она находится в точках гиппопеды 6, 9 и 12). В этом кроется существенный недостаток теории Евдокса (в реконструкции Скиапарелли), поскольку во время попятного движения планета либо не пересекает эклиптику вовсе (если планета описывает петлю), либо пересекает лишь один раз (если она описывает зигзаг). Но самая большая проблема этой теории - то, что она вообще не может воспроизвести попятные движения некоторых планет, а именно, Марса и Венеры .

Альтернативную реконструкцию планетной теории Евдокса предложили советский историк науки Иван Николаевич Веселовский и израильский учёный Идо Яветц . В этой реконструкции предполагается, что угол между планетой и полюсом третьей сферы равен углу между полюсами третьей и четвёртой сфер, то есть планета не находится на экваторе четвёртой сферы, как в модели Скиапарелли (рис. 3,б). Второе отличие от традиционной интерпретации заключается в трактовке свидетельства Симпликия о равенстве периодов обращений сфер: предполагается, что имелись в ввиду периоды вращения и третьей, и четвёртой сфер относительно второй. Это возможно только в том случае, если угловая скорость вращения третьей сферы относительно четвёртой в два раза превышает угловую скорость четвёртой сферы относительно третьей (то есть при совпадении осей вращения этих сфер планета двигалась бы по кругу). В реконструкции Веселовского-Яветца комбинация движений по третьей и четвёртой сферам приводит к восьмеркообразной траектории, но её ветви не пересекаются в центре, а касаются (рис. 4,б). Существуют некоторые косвенные доводы в пользу версии Скиапарелли . Возможно, только обнаружение новых документов поможет окончательно прояснить этот вопрос.

В любом случае, для моделирования небесных движений Евдоксу в общей сложности понадобилось 27 сфер: одна для неподвижных звёзд, по три для Солнца и Луны, по четыре для пяти планет.

Каллипп

Развитием теории концентрических сфер занялся Каллипп из Кизика , живший поколением позже Евдокса и иногда считающийся его учеником. Вероятно, целью Каллиппа было моделирование неравномерности движения Солнца и Луны вдоль эклиптики и объяснение попятных движений Марса и Венеры, отсутствовавших у Евдокса . Каллипп добавил по двум дополнительным сферам для Луны и Солнца и по одной сфере для Марса, Венеры и Меркурия, в то время как модели для Юпитер и Сатурна оставил без изменений. Таким образом, в системе Каллиппа количество сфер возросло до 34.

По предположению Скиапарелли, две дополнительные сферы Солнца и Луны могли создавать маленькие гиппопеды, изменявшие скорость их движения вдоль эклиптики. В случае планет, три внутренних сферы у Каллиппа вместо двух у Евдокса приводили к изменению формы гиппопеды (появляется как бы по бантику на вершинах, рис. 5), что позволяло смоделировать попятные движения Марса и Венеры и уточняло модель Меркурия .

Аристотель

По свидетельству Аристотеля, астрономы более раннего периода полагали планеты движущимися самостоятельно, не будучи прикреплёнными к каким-либо материальным оболочкам , так что Евдокс и Каллипп вряд ли считали теорию сфер физической моделью устройства планетной системы (скорее всего, лишь математическим способом вычисления положений планет на небе). «Материализацию» сфер Аристотель считал своим собственным достижением. Теория гомоцентрическх сфер полностью соответствовала его философии, где предполагалось, что «надлунный» мир состоит из особого небесного элемента - эфира, свойством которого является неизменность и вечность; отсюда следовало, что небесные тела должны совершать равномерное движение по окружностям, центр которых совпадает с центром мира. Разработку «физического» обоснования теории гомоцентрических сфер Аристотель осуществил в своём трактате Метафизика . В теории Аристотеля сферы механически связаны, причём движение от каждой внешней сферы передаётся внутренним. Отсюда следует, что эти сферы должны были быть твёрдыми; кроме того, поскольку мы видим сквозь них, они должны были быть прозрачными, как хрусталь.

В модель Каллиппа, которая была математической основой его системы, Аристотель добавил дополнительные сферы, единственным назначением которых было компенсировать движение вышележащих сфер. Таким образом, Аристотель был вынужден добавить по четыре сферы Солнцу, Меркурию и Марсу и по три сферы Юпитеру и Сатурну (светила перечислены в порядке удаления от Земли в системе Аристотеля). Итого, в его системе мира движения небесных тел объяснялись посредством 56 сфер.

Критика теории гомоцентрических сфер в античности

Древним астрономам было известно, что в некоторых существенных элементах эта теория противоречит наблюдаемым явлениям, причём это противоречие невозможно было преодолеть введением новых сфер. Проблема заключалась в самой сущности теории: каждое из светил движется по сфере, центр которой совпадает с центром Земли, то есть расстояние от светила до Земли должно оставаться неизменным. Но греки уже хорошо знали, что это не так:

1. Некоторые планеты очень сильно меняют свой блеск (например, Марс в середине попятного движения выглядит значительно «больше», чем в другое время);
2. Луна даже при наблюдении невооружённым глазом при одних и тех же условиях не всегда имеет один и тот же угловой размер;
3. Наблюдения Луны с угломерными инструментами показывают, что её видимый размер меняется в отношении 11 к 12;
4. Солнечные затмения , бывают полными (когда диск Солнца полностью закрыт Луной) или кольцеобразными (когда диск Луны немного меньше диска Солнца).

Все эти факты несовместимы с предположением о неизменности расстояний небесных тел от Земли.

Согласно Симпликию, обо всех этих фактах знал уже Аристотель, который в своей не дошедшей до нас книге Физические проблемы высказывал неудовлетворённость теорией концентрических сфер. Автолик из Питаны попытался преодолеть эти недостатки, но безуспешно.

Другим недостатком теории гомоцентрических сфер была её непрактичность: с её помощью было практически невозможно вычислять координаты планет.

По этим причинам теория гомоцентрических сфер уступила место более совершенной теории - теории эпициклов, с которой и связаны основные успехи математической астрономии античности (Гиппарх , II век до н. э., Птолемей , II век н. э.).

Теория гомоцентрических сфер в Средние века и Эпоху Возрождения

Начиная с поздней античности и особенно в средневековье и даже в эпоху Возрождения сильным доводом в пользу этой теории гомоцентрических сфер было её соответствие философии Аристотеля. Знаменитый философ Аверроэс призывал отказаться от теории Птолемея в пользу Аристотеля. Различные модификации теории концентрических сфер создавались на протяжении всего средневековья и эпохи Возрождения: ал-Битруджи , XII век , Региомонтан , XV век , Джиованни Баттиста Амико, XVI век , Джироламо Фракасторо , XVI век . Однако успехи теоретической и наблюдательной астрономии посткопериканского периода привели к тому, что теория гомоцентрических сфер перестала восприниматься всерьёз, а вскоре (в XVII веке) была оставлена и сама геоцентрическая система мира .

Примечания

См. также

Ссылки

Литература

• И. Н. Веселовский, Очерки по истории теоретической механики. М.: Высшая школа, 1974.
• С. В. Житомирский, Античная астрономия и орфизм. М.: Янус-К, 2001.
• О. Нейгебауер, Точные науки в древности. М.: Наука, 1968. Online
• М. М. Рожанская, Механика на средневековом Востоке. М.: Наука, 1976.
• И. Д. Рожанский, История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи. М.: Наука, 1988.
• E. J. Aiton, Celestial spheres and circles. History of Science, Vol. 19, pp. 76-114, 1981. Online
• V. di Bono, Copernicus, Amico, Fracastoro and Tusi’s Device: Observations on the Use and Trasmission of a Model. Journal for the History of Astronomy, V. 26, p.133, 1995. Online
• J. L. E. Dreyer, History of the planetary systems from Thales to Kepler. Cambridge University Press, 1906. PDF
• J. Evans, The History and Practice of Ancient Astronomy. New York: Oxford University Press, 1998.
• T. L. Heath, Aristarchus of Samos, the ancient Copernicus: a history of Greek astronomy to Aristarchus. Oxford, Clarendon, 1913; reprinted New York, Dover, 1981. PDF
• C. M. Linton, From Eudoxus to Einstein: A history of mathematical astronomy. Cambridge University Press, 2004.
• H. Mendell, Reflections on Eudoxus, Callippus and their Curves: Hippopedes and Callippopedes. Centaurus, vol. 40, No. 3-4, pp. 177-275, 1998.
• R. C. Riddel, Eudoxan Mathematics and the Eudoxan Spheres. Arch. Hist. Exact Sci., V. 20, pp. 1-19, 1979.
• M. H. Shank, Regiomontanus and Homocentric Astronomy. Journal for the History of Astronomy, V. 29, p.157, 1998. Online
• N. M. Swerdlow, Aristotelian Planetary Theory in the Renaissance: Giovanni Battista Amico’s homocentric sphere. Journal for the History of Astronomy, V. 3, p.36, 1972.

(Fracastoro Girolamo, 1478-1553) - итальянский ученый, врач, писатель, один из представителей итальянского Возрождения.

Мед. образование получил в Падуе. Ранние работы Дж. Фракасторо посвящены геологии, оптике, астрономии, философии.

Дж. Фракасторо систематизировал и обобщил установленное его предшественниками положение о специфическом и размножающемся заразном начале - «контагии» и дал направление дальнейшему исследованию заразных болезней. Поэтому утверждение, что он является основоположником учения о контагии (заразе), неверно. Его первая работа, посвященная сифилису, «De morbo gallico» (1525) не была закончена. Материалы этого исследования вошли в изданную в 1530 г. в Вероне поэму «Syphilis, sive morbus gal-licus», к-рая была переведена на русский язык в 1956 г. под названием «О сифилисе». Крупнейшая мед. работа Дж. Фракасторо «О контагии, контагиозных болезнях и лечении» (1546) многократно переиздавалась. Обобщив взгляды предшественников, начиная с авторов античной древности до современных ему врачей, а также свой опыт, Дж. Фракасторо впервые сделал попытку создать общую теорию эпидемических болезней и дать описание ряда отдельных болезней - оспы, кори, чумы, чахотки, бешенства, проказы и др. Первая книга посвящена общим теоретическим положениям, вторая - описанию отдельных заразных болезней, третья -лечению. По определению Дж. Фракасторо, «контагий - это тождественное поражение, переходящее от одного к другому; поражение совершается в мельчайших и недоступных нашим чувствам частицах и начинается с них». Он различал специфические «семена» (т. е. возбудители) определенных болезней и установил три вида их распространения: непосредственным соприкосновением, через посредствующие предметы п на расстоянии. Значительное влияние оказало учение Фракасторо на Г. Фаллопия, Меркуриали (G. Mercuriali), Кирхера (A. Kircher) и др.

На родине Дж. Фракасторо в Вероне в 1555 г. ему был сооружен памятник.

Соч.: Syphilis, sive morbus gallicus, Verona, 1530 (рус. пер., М., 1956); De sympathia et antipathia rerum liber unus. De contagione et contagiosis morbis et curatione libri tres, Venetiis, 1546 (рус. пер., М., 1954).

Библиогр.: Бессмертный Б. С. Фракасторо и его роль в истории учения об инфекции, Журн. микр., эпид. и им-му н. , № 6, с. 82, 1946; 3 а б л у д о в-с к и й П. Е. Развитие учения о заразных болезнях и книга Фракасторо, в кн.: Фракасторо Д. О контагии, контагиозных болезнях и лечении, пер. с латин., е. 165, М., 1954; Major R. Н. Classic descriptions of disease, p. 37, Springfield, 1955; Singer C. a. Singer D. The scientific position of Girolamo Fraca-storo, Ann. med. Hist., v. 1, p. 1, 1917.

П. E. Заблудовекий.

О существовании грозных заразных болезней, которыми заболевали сразу тысячи людей, было известно испокон веков. неизведанными и таинственными путями эти болезни передаются от одного человека к другому, ширятся по всей стране, распространяются даже через море. В священной еврейской книге, Библии, упоминается о «египетских казнях»; в древних папирусах, написанных на берегах Нила за четыре тысячи лет до нашей эры, описываются болезни, в которых легко узнать оспу и проказу. Для борьбы с эпидемией в Афины вызвали Гиппократа. Однако в античном мире человеческие поселения находились на значительном расстоянии друг от друга, а города не были перенаселены. Поэтому эпидемии в те времена не влекли за собой значительных опустошений. Кроме того, большое влияние имела и гигиена, которая в основном соблюдалась. В средние века, в Европе, простые средства: вода и мыло были забыты; вдобавок в окруженных крепостными стенами городах, царила необыкновенная скученность. Поэтому нет ничего удивительного, что эпидемии в этих условиях ширились ужасающим образом. Итак, эпидемия чумы возникшая в 1347...1350 годах, повлекла за собой в Европе 25 миллионов человеческих жертв, а в 1665 году в одном только Лондоне от чумы погибли сто тысяч человек. Считают, что в XVIII веке эпидемии оспы погубили в Европе не меньше 60 миллионов человек. Люди довольно рано заметили, что центрами эпидемии являлись в основном грязные и перенаселенные городские трущобы, где ютилась беднота. Поэтому во время эпидемии власти следили за подметанием улиц, очисткой сточных канав. Из пределов города вывозили сор и отходы, уничтожали бездомных собак и котов. Однако никто не обращал внимания на крыс, которые - как установлено позже - являются переносчиками чумы.

Джироламо Фракасторо, итальянский врач, астроном и поэт, родившийся в 1478 и умерший в 1533 году, впервые задумался над тем, как распространяются заразные болезни и как надо с ними бороться.

Фракасторо окончил Падуанский университет и поселился в Падуе. Потом некоторое время жил в Вероне, в Венеции, а к старости переехал в Рим, где занял должность придворного врача римского папы. В 1546 году напечатал трехтомный труд «О контагии, контагиозных болезнях и лечении», плод его многолетних наблюдений и исследований. В этом труде Фракасторо указывает, что болезни передаются или через прямое соприкосновение с больным, или через его одежду, постель, посуду. Однако есть и такие болезни, которые переносятся на расстояние как бы по воздуху, и они хуже всего, так как в этом случае трудно уберечься от заражения. В качестве самого действенного средства против распространения заразы, Фракасторо выдвинул изоляцию больных и дезинфекцию, то есть по тогдашним понятиям тщательную уборку и очистку места, где находился больной. Еще и теперь можно признать эти требования справедливыми, хотя мы знаем, что одной очистки и уборки мало, необходима дезинфекция противоэпидемическими средствами, каких в распоряжении современников Фракасторо не было. По совету Фракасторо на дверях домов, где находились больные, стали красной краской писать крест, по его требованию во время эпидемии запирали лавки, учреждения, суды и даже парламенты, не впускали в церкви нищих и запрещали собрания. Дома, в которых болели люди, запирали на замок и даже сжигали вместе со всем, что было внутри. Случалось, что города, охваченные эпидемией, окружали войсками, отрезали к ним доступ, оставляя на произвол судьбы жителей, которым грозила голодная смерть. Любопытно, что Фракасторо является автором поэмы о «французской» болезни - сифилисе. Именно Фракасторо ввел в медицину это название болезни.

В священной еврейской книге, Библии, упоминается о «египетских казнях»; в древних папирусах, написанных на берегах Нила за четыре тысячи лет до нашей эры, описываются болезни, в которых легко узнать оспу и проказу. Для борьбы с эпидемией в Афины вызвали Гиппократа. Однако в античном мире человеческие поселения находились на значительном расстоянии друг от друга, а города не были перенаселены. Поэтому эпидемии в те времена не влекли за собой значительных опустошений. Кроме того, большое влияние имела и гигиена, которая в основном соблюдалась. В средние века, в Европе, простые средства: вода и мыло были забыты; вдобавок в окруженных крепостными стенами городах, царила необыкновенная скученность. Поэтому нет ничего удивительного, что эпидемии в этих условиях ширились ужасающим образом. Итак, эпидемия чумы возникшая в 1347...1350 годах, повлекла за собой в Европе 25 миллионов человеческих жертв, а в 1665 году в одном только Лондоне от чумы погибли сто тысяч человек. Считают, что в XVIII веке эпидемии оспы погубили в Европе не меньше 60 миллионов человек. Люди довольно рано заметили, что центрами эпидемии являлись в основном грязные и перенаселенные городские трущобы, где ютилась беднота. Поэтому во время эпидемии власти следили за подметанием улиц, очисткой сточных канав. Из пределов города вывозили сор и отходы, уничтожали бездомных собак и котов. Однако никто не обращал внимания на крыс, которые – как установлено позже – являются переносчиками чумы.

Младшим современником и соотечественником Боккаччо был врач Джироламо Фракасторо. Он жил в середине XVI столетия, в эпоху позднего Возрождения, столь богатого выдающимися открытиями и замечательными учеными.

Джироламо Фракасторо, итальянский врач, астроном и поэт, родившийся в 1478 и умерший в 1533 году, впервые задумался над тем, как распространяются заразные болезни и как надо с ними бороться. Ученому принадлежат термины «инфекция» и "дезинфекция». Эти термины охотно применял затем известен врач К. Гуфеланд в конце XVIII - начале XIX в. Труды Дж. Фракасторо и другие обстоятельства, меры по борьбе с эпидемиями способствовали некоторому их сокращению, во всяком случае, таких масштабных повальных болезней. как в XIV в., в Европе уже не было, хотя они постоянно грозили населению.

Фракасторо окончил Падуанский университет и поселился в Падуе. Потом некоторое время жил в Вероне, в Венеции, а к старости переехал в Рим, где занял должность придворного врача римского папы. В 1546 году напечатал трехтомный труд «О контагии, контагиозных болезнях и лечении», плод его многолетних наблюдений и исследований. В этом труде Фракасторо указывает, что болезни передаются или через прямое соприкосновение с больным, или через его одежду, постель, посуду. Однако есть и такие болезни, которые переносятся на расстояние как бы по воздуху, и они хуже всего, так как в этом случае трудно уберечься от заражения. В качестве самого действенного средства против распространения заразы, Фракасторо выдвинул изоляцию больных и дезинфекцию, то есть по тогдашним понятиям тщательную уборку и очистку места, где находился больной. Еще и теперь можно признать эти требования справедливыми, хотя мы знаем, что одной очистки и уборки мало, необходима дезинфекция противоэпидемическими средствами, каких в распоряжении современников Фракасторо не было. По совету Фракасторо на дверях домов, где находились больные, стали красной краской писать крест, по его требованию во время эпидемии запирали лавки, учреждения, суды и даже парламенты, не впускали в церкви нищих и запрещали собрания.

Фракасторо считается одним из основоположников эпидемиологии. Он впервые собрал все сведения, накопленные медициной до него, и дал стройную теорию о существовании «живого контагия» - живой причины заразных болезней.

Положения этой теории вкратце сводятся к следующим тезисам.

Наряду с существами, видимыми простым глазом, есть бесчисленное количество живых «мельчайших и недоступных нашим чувствам частиц», или семян. Эти семена обладают способностью порождать и распространять подобных себе. Невидимые частицы могут поселяться в гнилой воде, в остающейся после наводнения на суше мертвой рыбе, в падали, могут проникать и в человеческое тело. Поселяясь в нем, они вызывают болезнь.

Пути их проникновения весьма разнообразны. Фракасторо различал три вида заражения: через соприкосновение с больным, через соприкосновение с предметами, бывшими в употреблении больного, и, наконец, на расстоянии - через воздух. При этом каждому виду заражения соответствовал свой, особый контагий. Лечение болезни должно быть направлено как на облегчение страданий больного, так и на уничтожение размножающихся частиц контагия.

Смелость обобщений Фракасторо была очень велика. Ученому пришлось бороться с множеством предрассудков, предвзятых мнений; он не посчитался с авторитетом отца медицины - Гиппократа, что уже само по себе для того времени было неслыханной дерзостью. Любопытно, что теория Фракасторо была лучше принята народом, чем коллегами-медиками: такова была сила более чем двухтысячелетнего авторитета Гиппократа!

Фракасторо не только дал общую теорию «живого контагия». Он разработал систему предохранительных мероприятий. Чтобы не допустить распространения контагия, больных рекомендовалось изолировать; ухаживали за ними люди в специальной одежде - длинных балахонах и масках с прорезями для глаз. На улицах и дворах жгли костры, часто из пород дерева, дающего едкий дым, например можжевельника. С пораженным эпидемией городом прерывалось свободное сообщение. Торговля производилась на специальных заставах; деньги опускали в уксус, товары окуривали дымом. Письма из конвертов вынимали щипчиками.

Все это, особенно карантины, препятствовало распространению заразных болезней. В какой-то степени эти меры применяются и по сей день. Кто не знает о дезинфекции, которую производят в доме заболевшего дифтерией, о строгом режиме инфекционных больниц.

Карантины и противоэпидемические кордоны нарушали нормальную жизнь страны. Иногда среди населения, не понимавшего всей важности принимаемых мер, вспыхивали стихийные бунты (например, «чумной бунт» в Москве в 1771 году). К тому же «начальство» давало иногда такие путаные и темные объяснения о цели карантинов, что люди их не понимали. Вот интересный отрывок из дневника А. С. Пушкина 1831 года (года большой эпидемии холеры).

«Несколько мужиков с дубинами охраняли переправу через какую-то речку. Я стал расспрашивать их. Ни они, ни я хорошенько не понимали, зачем они стоят тут с дубинами и с повелением никого не пускать. Я доказывал им, что, вероятно, где-нибудь учрежден карантин, что я не сегодня, так завтра на него наеду, и в доказательство предложил им серебряный рубль. Мужики со мной согласились, перевезли меня и пожелали многие лета».

вырасти и укрепиться. В конце концов ятрохимические идеи Парацельса оказались более плодотворными и полезными для науки, нежели те, что составляли теорию «жидкостей». Парацельс считал себя революционером, восстановившим доктрину Гиппократа в ее чистоте, а врачи, отстаивающие идеи Галена, по его мнению, «полные невежды относительно великих секретов природы, которые в эти благословенные дни были мне открыты свыше». Современный эпи-

Фракасторо, Кардано, деппа Порта 167

стемолог Пауль К. Фейерабенд так написал о революционной программе Парацельса: «Новаторы типа Парацельса вернулись к более ранним идеям и усовершенствовали медицину. Наука обогащается ими с помощью ненаучных методов и результатов, в то время как методы, которые часто рассматривались как важные составные части науки, потихоньку отстраняются». Следующей интересной идеей, вошедшей в ятрохимическую программу Парацельса, была идея о том, что болезни - специфические процессы, против которых действенны средства, также специфические. Эта идея порывала с традицией, в соответствии с которой применялись лечебные средства, как считалось, годные против всех болезней, с множеством элементов. Парацельс практиковал применение специфических лекарств против специфических болезней. И в этом случае, хотя сама идея специфичности болезней и лечебных средств впоследствии одержит победу, сложно принять объяснение Парацельса. Болезнь специфична, потому что каждое существо, все существующее в природе, - автономно; ибо Бог, создавая все из ничего, в виде семян, «с самого начала задал им определенные функции и дал свое предназначение». Любая вещь развивается «в то, что она уже есть сама по себе». Сила, заключенная в разных семенах и стимулирующая их рост, названа Парацельсом «Архео». Архео - разновидность материализованной аристотелевской формы, организующее жизненное начало материи, и Парацельс сравнивает его с действием полироли: «Мы были сформированы Богом в трех субстанциях, а затем отполированы жизнью». Как хорошо видно, идея специфичности болезней и соответствующих средств лечения соседствует с объяснением, с точки зрения современной науки, весьма далеким от научного. Как часто случается в истории науки, метафизическая идея оказалась нерадивой матерью (гипотеза вне контроля) хороших детей (контролируемых теорий). Таким образом, Парацельс остается магом, но его магия содержит «положительные» познавательные перспективы: его ятрохимия стремится проникнуть в тайны природы; в то же время она имеет целью искусно дополнить их.

Три итальянских «мага»: Фракасторо, Кардано, делла Порта

Джероламо Фракасторо (1478-1553) был врачом, астрономом и поэтом. Родом из знатной семьи, он провел всю жизнь на своей вилле в Вероне. Студентом в Падуе он познакомился и подружился с Коперником. В работе «О симпатии и антипатии» Фракасторо

168 Научная революция

отстаивал идею взаимовлияния: притягивания схожего и отталкивания несхожего. По его мнению, отношения между вещами устанавливаются потоками атомов, поскольку никакое действие не может осуществиться без контакта. В 1495 г., во время осады Неаполя Карлом VIII, появилась новая зараза - сифилис (люэс). Говорили, болезнь была завезена в Испанию Колумбом, а испанцы затем перенесли ее в Неаполь. В Неаполе ее узнали французы, назвав болезнь «неаполитанской», в то время как среди испанцев она считалась «французской». Термин «сифилис» впервые был использован Фракасторо. В 1530 г. он публикует поэму «Сифилис, или Французская болезнь». Мифологический персонаж, пастух Сифил, прогневал богов, которые наказали его заразной и отвратительной болезнью. Поэма не имеет сюжета, и фигура Сифила - только удобный предлог, позволяющий описать люэс и лечение болезни с помощью ртути и гуайявы, или священного дерева, привезенного из Америки вместе с болезнью. Фракасторо занимался не только сифилисом; ему удалось также описать сыпной тиф. В 1546 г. он опубликовал свой шедевр в области медицины «О контагии», в котором описаны три способа передачи инфекции: путем прямого контакта, «возбудителями» (например, через одежду) и на расстоянии (каковы, по его мнению, оспа или чума). Изложенная в русле некой философской традиции (в основном, эмпедокловой), эта работа «потрясающе современна, и хотя в ту эпоху еще не знали о существовании микробов, Фракасторо допускает существование невидимых частиц, или «семян болезни, которые быстро размножаются и производят себе подобных». Прошли века, прежде чем столь прозорливая идея получила дальнейшее развитие, но это не мешает считать Фракасторо основателем современной эпидемиологии» (D. Guthrie ).

Заслуживает упоминания и другой врач-маг, Джероламо Кардано Он родился в Павии в 1501 г., преподавал медицину в Падуе и Милане, умер в Риме в 1576 г. Кроме автобиографии («О своей жизни»), оставил нам различные сочинения, среди которых особо выделяются «О тонкости» (De subtilitate, 1547), «О многообразии вещей» (De varietate rerum ) и «Тайны вечности» (Arcana aeterntatis ). Это «малосвязанные между собой сочинения, богатые отступлениями; нечто вроде энциклопедий, лишенных какого-либо объединяющего плана» (Н. Аббаньяно). Кардано был весьма плодовитым писателем, как о том свидетельствует полное собрание сочинений (Opera omnia ) в десяти томах, напечатанных очень убористо. В своем трактате по алгебре «Великое искусство» (1545) он излагает метод ре-

Фракасторо, Кардано, делла Порта 169

шения уравнений третьей степени, на самом деле открытый его соперником Тартальей. Знаменитый математик, Кардано спустя тринадцать лет после «Великого искусства» публикует книгу иного рода, о метопоскопии - толковании морщин на лбу. Большой популярностью пользовалось его сочинение «О

тонкости», охарактеризованное современными исследователями как разновидность «энциклопедии домашнего хозяйства»; в ней можно найти краткую информацию обо всем: как ставить метки на домашнем белье или поднять затонувший корабль, как различать грибы; о происхождении гор, о сигнализации с помощью факелов и об универсальном соединении, известном как «карданное соединение». А его автобиография и сегодня читается с живым интересом. Кардано предстает в ней как исключительный человек со сверхъестественными способностями, он на голову выше всех смертных; все события жизни в его описании необычны и сопровождаются чудесами. Кардано придает большое значение снам и другим предупредительным знакам. «Его жизнь - одна из наиболее необычных. Впадая из одной крайности в другую, из противоречия в противоречие, он соединял возвышенную мудрость и невероятную нелепость».

Несчастливое детство и суровая юность, борьба с бедностью, унылая жизнь сельского врача, университет, открытия в области математики, известность, казнь сына, осужденного за убийство, старость в Риме, папская пенсия и многое другое описаны Кардано в книге «О моей жизни» (1575). Она заслуженно находится в одном ряду с. такими выдающимися документами, как, например, автобиография Бенвенуто Челлини. Вот фрагменты из этой знаменитой книги. «В течение многих лет я отдавал всего себя двум играм: более сорока лет - шахматам и около двадцати пяти - игре в кости, и в течение этих лет, я не стесняюсь сказать об этом, я играл каждый день». Он добавляет, что посвятил специальную книгу шахматам, в которой, по его словам, «раскрыл много значительных проблем». Оценка человека пессимистична. «Если заглянуть в душу, признаемся, разве есть ли животное более коварное, лживое, опасное, нежели человек?»

После казни сына Кардано не находил покоя, повсюду видел врагов и заговоры. «В 1560 г., в мае, страдая из-за смерти моего сына, я постепенно потерял сон. <...> Тогда я стал молить Бога сжалиться надо мной: из-за постоянной бессонницы я едва не умер или не сошел с ума. <...> Я молил Его послать мне смерть - то, что позволено всем людям, и лег в постель». Заснув, Кардано услышал

170 Научная революция

повеление поднести ко рту изумруд, который он носил на шее. Он проделал, что ему было велено, и сразу прошли скорбь и болезненное воспоминание. И так было каждый раз, как только он подносил ко рту изумруд; но, рассказывает он, «когда занимался делами и не мог прибегнуть к помощи изумруда, я мучился от испытываемой скорби до смертного пота». Кардано рассказывает также, как он изучил чудесным образом латинский, греческий, французский и испанский языки; он говорит, что какой-то шум в ушах предупреждал его, если кто-то затевал против него козни; он пишет также: «Среди природных явлений, которым я был свидетелем, первым и наиболее выдающимся явилось то, что я родился в эпоху, когда впервые познан весь мир».

Прославленный врач Кардано в 1552 г. приехал в Шотландию для врачебных консультаций. Астму архиепископа Гамильтона он вылечил исключительно современными методами и достиг блестящих результатов, так что епископ после этого прожил еще двадцать лет, пока его не казнили за предательство. В Париже Кардано познакомился с врачом Жаном Фернелем (которого Гарвей подвергнет критике за теорию органических духов) и анатомом Сильвиусом; с натуралистом Конрадом Гензером он познакомился в Цюрихе; в Лондоне его талант оценил король Эдуард VI.

В книге наставлений, написанной Кардано для своих сыновей, приведены следующие советы. «Не говорите с другими людьми о вас самих, о ваших детях, о вашей жене». «Не выбирайте себе в попутчики незнакомых людей, говоря с нечестным человеком, смотрите ему прямо в лицо и на руки». Против такого идеала знания (знания новообращенных, полного разных чудес) и самого ученого выступит Бэкон, который назовет Кардано пауком, Парацельса - чудовищем, коллекционирующим призраков, а Агриппу - бездарным шутом.

Джованни Баттиста делла Порта (1535-1615) из Неаполя занимался проблемами оптики - этим вопросам посвящена его работа «О рефракции». Его перу принадлежит также удивительная книга «Естественная магия, или О чудесах естественных вещей» (1558). Автор различает дьявольскую магию (действия нечистой силы) и естественную магию - совершенство мудрости, наивысшая точка натурфилософии. «Естественная магия» - «странная книга, в ней с привлечением мириады физических и природных элементов описываются многочисленные фокусы, ошеломляющие читателя» (В. Ронки). Представление об этой книге, которая имела двадцать три

Николай Коперник 171

издания в латинском оригинале, десять итальянских переводов, восемь французских, а также испанские, голландские и даже арабские переводы, дают названия ее двадцати глав: 1) причины вещей; 2) скрещивание животных; 3) способы получения новых растений; 4) ведение домашнего хозяйства; 5) превращения металлов; 6) подделка драгоценных камней; 7) чудеса магнита; 8) медицинские эксперименты; 9) женская косметика; 10) дистилляции; 11) мази; 12) фейерверк; 13) обработка железа; 14) кулинария; 15) охота; 16) шифровальные коды; 17) оптические образы; 18) механика; 19) аэрология (о пневматических инструментах); 20) разное (хаос). Иными словами, настоящая энциклопедия. «Он был ведом страстью к познанию, о которой никогда не забывал. Традиция давала толчок его исследованиям и выбору тем, несмотря на недоверие, которое вызывала его деятельность. <...> Занимаясь наукой, он держал в памяти множество вещей, полезное и избыточное, абсолютно верное и очень приблизительное, магию и опыты Архимеда, его ждал успех у публики и суд инквизиции. <...> Многое из того, что он открыл, исчезнет при рациональном обобщении современной наукой. <...> Делла Порта явился в театр

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - С- Петербург, «Пневма», 2002, 880 с, с ил.