В общем, подбодрившись и пригубивши ликёрчика для храбрости, села я к телефону.В напряжении ждала первого звонка- а вдруг не получится?(Хотя что там может не получиться?).Позвонил.Поздоровался.Узнал расценки. Сказал что должен посоветоваться с другом (хорошо хоть помощь зала не запросил).Попрощался.
Следующий умник спросил, привезём ли девочек на улицу Деникина, я что-то сморозила насчёт того, если за ними пришлют двуколку с юнкерами, дальше начались "заявки по теме"- трёх блондинок с длинными волосами (поехали две беленькие и одна смуглянка), потом один спросил, есть ли девушка похожая на...(назвал актрису, имя которой я вообще не знала)
Конечно, сказала "Конечно!")))"В течении часа"...В общем- дело пошло...
Звонили пару девушек по поводу "поработать", назначила встречу на следующий день у первого вагона метро,Ездила В.
Короче, первый день прошёл достаточно утомительно, а уже ночью, когда меня водитель должен был отвезти домой- меня попросили завтра по дороге на работу купить презервативы...На вопрос "Сколько" последовал гениальный по своей простоте ответ: "Ну, сколько дадут-20...30...50...."Я представила себя в своей близлежащей аптеке требующей 50 презервативов, что-то промычала в ответ и шмыгнула в дверь.Ничего конечно не купила, потом кого-то другого послали.
Начались рабочие будни...
Захожу через пару дней к девочкам- что-то спросить, сидит одна барышня и высунув язык от усердия, что-то выводит в тетрадке. Говорю- ну вот оно тебе надо, ты только с вызова приехала и бросилась что-то записывать, ведь каждый день повторяется: никаких записей не вести, ни имён, ни фамилий, ни адресов, ни кол-ва денег- НИ-ЧЕ-ГО!! Категорически! Протягивает мне тетрадь- ровненько так, видно под линеечку расчерчено и в первых графах- "на курточку" "на джинсы" "на сапоги" и куча чёрточек- так вот она прикинула что сколько стоит, наставила как она сказала "рисочек" и приезжая сразу вычёркивала одну (или две, если клиент деньги дарил сверху)говорю ты б лучше трусов стрингов прикупила а то с твоим фасоном "прощай молодость" всех мужиков распугаешь...
Воистину- проституция- это прежде всего учёт!!! Рисочки...
Через неделю уже получила первую взбучку от Вики-:
-Что это за дела? Ты за неделю ухитрилась их разбаловать и они уже на голову садятся! Куча девок сидит в офисе, на работу ехать некому! Одна к кавказцам не поедет, другая в сауне не любит, третья на три дня с парнем со своим куда-то рванула...Телефон разрывается от звонков желающих работать, мы отказываем, потому что и так до фига набрали, а они условия бля ставят!Поехали все...
Наверное, это и был первый звоночек для меня- что через время и я такая обозлённая стану...
...Через пару недель я уже по-свойски болтала с постоянными клиентами,говорила, что есть новые поступления, мне начали звонить просто поболтать или на жизнь пожаловаться,один стихи читал, за что я конечно тоже выгребала- телефон занят, клиенты дозвониться не могут, прибыль падает...
Устала я через два месяца, очень устала- я себя чувствовала такой изношенной и опустошённой, что не хотелось ни денег, ни работы, ни предложенного отпуска на несколько дней, словила себя на том,что уже могла свободно матюкнуться и сама не заметить- но заметили другие, начала очень много курить, было желание закрыться в комнате надолго и не видеть ни одного лица и не слышать никого. видно, нужен немного другой склад характера, чтобы целыми днями слушать кто кого и куда...А так всё весело начиналось...
Ушла и неделю сидела дома, потом немного отошла, но возвращаться не хотелось.Через время нашла серьёзную работу. денег намного меньше конечно, но поспокойнее.

*********
Конечно, было много смешных и надолго запомнившихся моментов, я по-честному пыталась их "окультурить" чтобы описать более-менее прилично, но без похабщины как оказалось они просто теряют колорит...Жалко даже...

В России, как и в других странах, проституция существовала издревле. Однако в средние века в нашей стране не было официальных борделей, как в Западной Европе.

Власти всегда обижали бедняжек. Известен изданный в 1649 Алексеем Михайловичем указ, в котором царь требовал следить, чтобы «на улицах и в переулках бляди не было».

Начало широкому распространению проституции и одновременно официальной борьбе с нею было положено во времена Петра I. Иногда даже приравнивая продаваемые ими утехи к курению.

"Беречь накрепко, чтобы в городе, на посаде, и в уезде… и в деревнях разбоев, и татьбы, и грабежу, и убийства, и корчем, и блядни, и табаку ни у кого не было; а которые люди учнут каким воровством воровать, грабить, разбивать и красть или иным каким воровством промышлять и корчмы, и блядни, и табак у себя держать, тех воров служилым людям велеть имать и приводить к себе и сыскивать про их воровство накрепко".

1716 – Петр I запрещает проституцию при полках и отказывает в бесплатном лечении солдат от «французских болезней» (венерических, в первую очередь сифилиса). Военный устав 1716 требовал пресекать наличия проституток при солдатских полках. В то же время в стране появились публичные дома, количество которых пытались сокращать разными указами и постановлениями, начиная с 1718. Указом 1719 г. таковых солдат и офицеров лишали по увольнении льгот и чинов. В 1721 г. Петр I учреждает «прядительные дома» для «непотребного неистового женского пола» – что-то вроде тюрем для проституток с обязательной трудовой повинностью.

"Понеже правительствующему Сенату известно стало, что во многих вольных домах происходят многие непорядки, а особливо многие вольнодумцы содержат непотребных женок и девок, что весьма противно христианскому благочестивому закону. Того ради смотреть, ежели где такие непотребные женки и девки, тех высечь кошками и из тех домов их выбить вон…"

При Екатерине II правительство приняло указы, направленные не только на пресечение занятий проституцией, но и на перевоспитание падших женщин (их направляли работать на фабрики или передавали в «смирительные дома»). Был издан «Устав городского благочестия», в котором вводились обязательные врачебные осмотры и пребывание проституток в специально отведенных для этого районах. 1771 – Сенат издает указ «О безотворотном приеме на фабрики на работу непотребных девок, присылаемых из полицмейстерского управления» – до этого проституток, решивших начать новую жизнь, на работу никуда не брали.

1782 – Екатерина II вводит штрафы для устроителей борделей и полугодовое заключение в смирительном доме для проституток.

1800 – Павел I приказывает ссылать проституток из Москвы и Санкт-Петербурга в Иркутск и обязывает публичных женщин носить желтые платья, «дабы отличаться от других дам». Это были последние карательные меры по борьбе с проституцией в царской России.

Николай I в 1840 вернулся к системе регламентации и врачебно-полицейскому надзору за проституцией. В интеллигентской среде дореволюционной России сложилось представление о проститутках как о «жертвах общества», достойных жалости, а не осуждения.

1843–1844 – Для быстрого ограничения распространения сифилиса в Петербурге и Москве впервые приняты меры, регулирующие проституцию, а не запрещающие ее: появляются специальные «Правила для содержательниц домов терпимости» и «Правила для публичных женщин». Проституток, женщин старше 16 лет, ставят на учет во врачебно-полицейских комитетах, отбирают у них паспорта, а взамен выдают особые свидетельства – «желтые билеты». Их обязуют проходить медосмотр. Бордели разрешают содержать только женщинам, они обязаны обеспечивать чистоту и порядок и не допускать к проституткам малолетних клиентов.

1857 – Открыт первый в России Дом милосердия для несовершеннолетних – он обустроен на деньги великой княгини Марии Николаевны, дочери императора Николая I, для «падших» девочек младше 16 лет. Здесь им преподают курс двухклассного городского начального училища и обучают ремеслам.

1861 – Введено ограничение по возрасту для содержательниц публичных домов – от 35 до 55, а также регламентировано место размещения борделей – не ближе чем 150 саженей (около 300 м) от церквей, училищ и школ.

1901 – Возрастная планка для работы проституток повышена с 16 лет до 21 года. На деле же большинство публичных женщин, даже живших при официальных домах терпимости, младше – от 11 до 19 лет. К этому времени количество зарегистрированных публичных домов в городах России превысило 2400, проституток в домах терпимости – 15 000, а одиночек – 20 000. Впрочем, вряд ли официальные сведения были полными.

1903 – Врачебно-полицейским комитетам поручено разыскивать и привлекать к суду тайных проституток, сутенеров и содержателей притонов, надзирать за легальными борделями и девицами, организовывать их врачебный осмотр и лечение, а также помогать несовершеннолетним, беременным и «возвращающимся к честному образу жизни».

Публичный дом был заведением серьезным.

Он не должен был иметь никаких вывесок, расстояние от него до церквей, школ и училищ должно было быть "достаточно большим".

Внутри публичного дома разрешалось иметь пианино и играть на нем. Все остальные игры были запрещены, особенно настороженно упоминались тут шахматы.

Также было запрещено украшать дом портретами царственных особ.

Делились бордели на три категории: высшая оплата до 12 рублей (не более 7 человек в сутки), средняя до 7 рублей (до 12 человек), низшая до 50 коп. (до 20 чел. в сутки). Неисполняющих требования проституток заключали под стражу в уже упомянутый "Калинкин дом".

Т.к. проституция считалась официальной профессией, то публичные дома облагались налогом.

Оговаривался и расчет за услуги: 3/4 полагались хозяйке, 1/4 - девушке. Правила эти, полагаю, соблюдались когда как.

1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции.

2. Разрешение открыть бордель может получить только женщина от 30 до 60 лет, благонадежная.

8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет…

10. Долговые претензии содержательницы на публичных женщин не должны служить препятствием к оставлению последними бордели…

15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами…

22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни, а также в Страстную неделю.

23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели.

Билетным предписывалось посещать баню, не уклоняться от медицинского освидетельствования, и ни в коем случае не использовать косметики.

Власти были к ним, впрочем, были лояльны: в кабинеты для осмотра разрешали приходить под вуалью, а в документе 1888 года, переизданном в 1910 году, инструкции Министерства Внутренних Дел для чинов сыскных отделений говорилось: п. 18 « …каждый чин сыскной полиции при исполнении … должен быть с лицами женского пола вежлив, серьезен и сдержан в особенности».

Проститутки были не просто «жертвами общественного темперамента», они составляли особый разряд общества - так называемых «разрядных женщин». Хочешь заниматься первой древнейшей профессией - на здоровье, но будь любезна встать на учет в полиции, сдать паспорт, а вместо него получить знаменитый «желтый билет» - официальное свидетельство того, что эта женщина больше не относится к числу «порядочных», скатившись в категорию отверженных обществом, и что полиция не только может, но даже обязана регулярно организовывать регулярные медицинские осмотры.

Стать жертвой этого порядка можно было очень легко - для этого достаточно попасться хотя бы раз с клиентом при полицейской облаве или просто по доносу квартирохозяина - и все, путь назад, к обычным людям был отрезан. Имея на руках желтый билет, женщина имела право зарабатывать на жизнь только одним способом - своим телом. Вернуть себе паспорт обратно было довольно сложно, да и незачем - кому нужна была бывшая «гулящая». Так что, как правило, попавшие в этот капкан женщины профессию не меняли до самого своего конца, и часто он наступал довольно быстро.

Но и в общей массе проституток можно было выделить две категории - уличные и жившие в публичных домах. Как правило, в уличные женщины шли или новички, не освоившиеся со своей новой жизнью, или, наоборот, опытные профессионалки, зачастую уже больные, отработавшие свое в публичных домах и постепенно, с утратой привлекательности и молодости, скатывавшиеся все ниже и ниже. Уличный промысел считался самым дном, ниже которого опуститься уже нельзя.

Несравненно более везучими считались те, кому удавалось попасть в легальные публичные дома, которые тоже делились по разрядам - от дорогих и фешенебельных, где могли удовлетворить самые разнообразные прихоти и фантазии посетителей, до мерзких грязных притонов, посещаемых в основном, представителями криминального мира Москвы.

Основным источником пополнения обитательниц публичных домов были все-таки низшие сословия - их контингент, как правило, составляли крестьянки и мещанки, - необразованные, не умеющие и не знающие ничего, кроме своей основной профессии, женщины. Изредка, очень редко, попадались и представительницы дворянства или просто интеллигентные, образованные женщины, но это были исключения. Именно поэтому цены на обладание «интеллигентной проституткой» достигали тысячи рублей - изысканный деликатес на любителя и стоил соответственно.

Как же попадали женщины в публичные дома? Обычно, самым банальным для того времени путем - барин обольщал горничную, работницу на фабрике совращал мастер, затем про это узнавали - и женщина оказывалась на улице. А тут их поджидали заботливые «хозяйки» средних лет, которым требовались именно такие, обязательно симпатичные «служанки». Девушек для начала немного подкармливали, обещали щедрый заработок, и уже потом объясняли суть будущей работы. Большинство, намыкавшись по улицам, безропотно соглашались, боясь потерять кров над головой.

А иногда девушки попадали в лапы «мадам» буквально прямо из дома, только приехав из деревни или другого города на поиски работы. Далее шла опробованная схема - и работа находилась, - только, правда, немного не та, на которую бедняги рассчитывали. Впрочем, большинство и не роптало, и даже считало себя везучими, - ведь им не приходилось больше работать с утра до ночи, бояться потерять кусок хлеба и жить впроголодь.

Класс борделя зависел от уровня сервиса: число дам «в соку» (от 18 до 22 лет), наличие «экзотики» («грузинских княжон», «маркиз времен Людовика XIV», «турчанок» и т.п.), а также сексуальными изысками. Само собой, отличались и мебель, и женские наряды, вина и закуски. В борделях первой категории комнаты утопали в шелках, а на работницах сверкали кольца и браслеты, в публичных домах третьего разряда на кровати был лишь соломенный матрас, жесткая подушка и застиранное одеяло.

По словам доктора Ильи Конкаровича, занимавшегося в XIX веке исследованием проституции, в дорогих домах проститутки «своими хозяйками принуждаются к самому утонченному и противоестественному разврату, для каковой цели в самых шикарных из таких домов даже устроены бывают особые приспособления, дорого стоящие, но тем не менее всегда находящие себе покупателей. Существуют дома, культивирующие у себя какой-то один вид извращенного разврата и приобретшие себе своей специальностью широкую известность». Эти бордели предназначались для небольшого числа состоятельных постоянных клиентов.

Об одной из затей дорогих домов терпимости есть возможность рассказать подробнее. Речь идет о комнатах, отделанных зеркалами. Туда собиралось несколько пар, зажигали спиртовые светильники, и начиналась попойка. Через некоторое время куртизанки принимались танцевать и раздеваться… в конце концов, все кончалось оргией, многократно отраженной в зеркалах при дрожащем свете спиртовок. Говорят, «аттракцион» пользовался популярностью.

"Архив судебной медицины и общественной гигиены" отмечает что "публичные женщины религиозны лишь в бытовом смысле слова… они стараются не принимать гостей на Пасху, иногда спрашивают, есть ли у тех крест…"

И в заключение:

"…не подведя трагического итога разрушительной для нашей страны деятельности большевиков, не дав ей ясной и окончательной духовной оценки в русле тысячелетнего самосознания родной для нас, православных россиян, но совершенно чуждой им Святой Руси - мы никогда не сможем построить - по благим и вековечным ее заветам! - подлинно осмысленной и по-настоящему доброй жизни".

Выводы, как всегда, делаем сами.

Проституция на территории России до революции была легальной. В течение двух столетий в стране действовали дома терпимости. Их график работы устанавливался исключительно властями.

Как власти боролись с проституцией?

В конце 17-го века в России появились первые бордели. Против их создания активно боролся Петр I. Он утверждал, что работницы данных заведений являются основными разносчицами венерических заболеваний. Его дочка Елизавета была категорически против проституток и хозяек домов терпимости. Она призывала изгонять их из России.

По приказу Екатерины II все сутенеры должны были сидеть в смирительных домах на срок до полугода. Ее сын Павел I для борьбы с притонами наказывал отправлять проституток в Иркутск и заставлял их носить платья желтого цвета. Именно по этому признаку отличали женщин легкого поведения от порядочных.

Когда появились бордели?

Один из первых борделей основала Анна Фелкер, которую именовали Дрезденшей. Она решила привезти из Германии нескольких проституток, поскольку иностранки считались более чистоплотными.

Анна ради активного развития своего бизнеса давала взятки многим чиновникам, но вскоре о ее деятельности узнала императрица. Затем она была отправлена в Петропавловскую крепость.

Чтобы избавиться от борделей, проституток родом из других стран депортировали, а жительниц России отправляли в сибирскую ссылку. К сожалению, такие методы борьбы с проституцией так и не принесли положительных результатов, ведь в оказании интимных услуг были заинтересованы многие, в том числе состоятельные люди.

Когда была легализирована проституция?

В период правления Николая I ситуация существенно изменилась. Поскольку количество зараженных венерическими заболеваниями увеличивалось, а деятельность проституток не прекращалась, он решил легализировать бордели, но при одном условии, что следить за ними будет строжайший врачебно-полицейский контроль.

Именно в это время профессия проститутки была признана официальной, поэтому ее доходы полностью облагались налогами. Три четверти из них забирала хозяйка борделя, а остальное доставалось работнице. Главой данных заведений были женщина возрастом от 30 до 60 лет.

Проститутками могли стать лица, возраст которых превышал 16 лет. Посещать бордели запрещалось ученикам учебных заведений и несовершеннолетним. Подобные дома не работали по праздничным и воскресным дням, а также в Страстную пятницу.

Бордели находились далеко от учебных учреждений и храмов. На сооружениях и возле них не было никаких вывесок. В самих заведениях для проведения времени разрешалось размещение пианино. Никаких других игр, особенно шахмат, власть не разрешала. Помимо этого, в борделях категорически запрещались портреты с изображением царственных особ.

Как вели себя проститутки?

Женщина, занимающаяся первой древнейшей профессией, была обязана встать на учет в полиции. Работники правоохранительных органов у нее забирали паспорт и вместо него вручали «желтый билет». Если проститутка работала нелегально, но ее деятельность была обнаружена полицией, тогда ей принудительно выдавался «желтый билет».

Женщинам легкого поведения приходилось постоянно проходить медосмотр. Чтобы прикрыть свое лицо, им разрешалось использование вуали. В те времена наблюдались и «уличные» проститутки, но более престижной считалась работа в публичном доме. Борделей также было довольно много.

Они отличались между собой категорией. Тогда действовали публичные дома для богатых и представителей криминального мира. Бордели для состоявшихся людей предоставляли множество услуг, в том числе наиболее изощренные. Что касается публичных домов для представителей криминального мира, то они были наиболее дешевыми.

Кто мог стать «элитной» проституткой?

Как правило, в публичных домах работали девушки и женщины без образования и профессии. Это были крестьянки, мещанки и т.д. Проститутка из богатых семей считалась «элитной», поэтому ею овладеть мог только богатый мужчина.

Чтобы вовлечь в эту деятельность бедных и безработных девушек, хозяйки публичных домов зачастую их опекали. Иногда проституток набирали из «уличных». Работницам борделей придумывали имена и зачатую их меняли.

По одной из версий, на Крамской запечатлел именно её – дорогую «бланковую» проститутку. Якобы, есть знак, который на это указывает, - свободное левое место в коляске. Это знак «ИЩУ КЛИЕНТА». А взгляд барышни словно призывает занять это место.

Проституция была объявлена вне закона в 1917 году, когда к власти пришли большевики. ВКП(б)шники решили этот вопрос с революционной наивностью и пролетарской простотой.

Дам лёгкого поведения в разных странах называли по-разному - куртизанки, одалиски, чансань. - в одном из наших обзоров.

Публичный дом в царской России был заведением серьезным. Действовал запрет на любые вывески, а расстояние от него до церквей, школ и училищ должно было быть «достаточно большим». Внутри публичного дома разрешалось иметь пианино и играть на нем. Все остальные игры были запрещены, особенно настороженно упоминались тут шахматы. Также было запрещено украшать дом портретами царственных особ.

Делились бордели на три категории: высшая оплата до 12 рублей (не более 7 человек в сутки), средняя до 7 рублей (до 12 человек), низшая до 50 коп. (до 20 чел. в сутки). Неисполняющих требования проституток заключали под стражу в «Калинкин дом».

Так как проституция считалась официальной профессией, то публичные дома облагались налогом. Оговаривался и расчет за услуги: 3/4 полагались хозяйке, 1/4 - девушке. Правила эти, скорее всего, соблюдались когда как.

Из Правил содержательницам борделей, утвержденных министром внутренних дел 29 мая 1844 года:
1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции.

2. Разрешение открыть бордель может получить только женщина от 30 до 60 лет, благонадежная.

8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет…

10. Долговые претензии содержательницы на публичных женщин не должны служить препятствием к оставлению последними бордели…

15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами…

22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни, а также в Страстную неделю.

23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели.

Билетным предписывалось посещать баню, не уклоняться от медицинского освидетельствования, и ни в коем случае не использовать косметики.

Власти были к ним лояльны: в кабинеты для осмотра разрешали приходить под вуалью, а в документе 1888 года, переизданном в 1910 году, инструкции Министерства Внутренних Дел для чинов сыскных отделений говорилось: п. 18 « …каждый чин сыскной полиции при исполнении … должен быть с лицами женского пола вежлив, серьезен и сдержан в особенности».

Проститутки были не просто «жертвами общественного темперамента», они составляли особый разряд общества - так называемых «разрядных женщин». Хочешь заниматься первой древнейшей профессией - на здоровье, но будь любезна встать на учет в полиции, сдать паспорт, а вместо него получить знаменитый «желтый билет» - официальное свидетельство того, что эта женщина больше не относится к числу «порядочных», скатившись в категорию отверженных обществом, и что полиция не только может, но даже обязана регулярно организовывать медицинские осмотры.


Стать жертвой этого порядка можно было очень легко - для этого достаточно попасться хотя бы раз с клиентом при полицейской облаве или просто по доносу квартирохозяина - и все, путь назад, к обычным людям был отрезан. Имея на руках желтый билет, женщина имела право зарабатывать на жизнь только одним способом - своим телом. Вернуть себе паспорт обратно было довольно сложно, да и незачем - кому нужна была бывшая «гулящая». Так что, как правило, попавшие в этот капкан женщины профессию не меняли до самого своего конца, и часто он наступал довольно быстро.


Но и в общей массе проституток можно было выделить две категории - уличные и жившие в публичных домах. Как правило, в уличные женщины шли или новички, не освоившиеся со своей новой жизнью, или, наоборот, опытные профессионалки, зачастую уже больные, отработавшие свое в публичных домах и постепенно, с утратой привлекательности и молодости, скатывавшиеся все ниже и ниже. Уличный промысел считался самым дном, ниже которого опуститься уже нельзя.

Несравненно более везучими считались те, кому удавалось попасть в легальные публичные дома, которые тоже делились по разрядам - от дорогих и фешенебельных, где могли удовлетворить самые разнообразные прихоти и фантазии посетителей, до мерзких грязных притонов, посещаемых в основном, представителями криминального мира.

Основным источником пополнения обитательниц публичных домов были все-таки низшие сословия - их контингент, как правило, составляли крестьянки и мещанки, - необразованные, не умеющие и не знающие ничего, кроме своей основной профессии, женщины. Очень редко попадались и представительницы дворянства или просто интеллигентные, образованные женщины, но это были исключения. Именно поэтому цены на обладание «интеллигентной проституткой» достигали тысячи рублей - изысканный деликатес на любителя и стоил соответственно.

Как же попадали женщины в публичные дома? Обычно, самым банальным для того времени путем - барин обольщал горничную, работницу на фабрике совращал мастер, затем про это узнавали - и женщина оказывалась на улице. А тут их поджидали заботливые «хозяйки» средних лет, которым требовались именно такие, обязательно симпатичные «служанки».

Девушек для начала немного подкармливали, обещали щедрый заработок, и уже потом объясняли суть будущей работы. Большинство, намыкавшись по улицам, безропотно соглашались, боясь потерять кров над головой. Иногда содержательницы борделей набирали девиц из новеньких, только начавших работать на улице и не потерявших еще привлекательности, и тем самым сразу переводили их в более высокий разряд гулящих.

А иногда девушки попадали в лапы «мадам» буквально прямо из дома, только приехав из деревни или другого города на поиски работы. Далее шла опробованная схема - и работа находилась, - только, правда, немного не та, на которую бедняги рассчитывали. Впрочем, большинство и не роптало, и даже считало себя везучими, - ведь им не приходилось больше работать с утра до ночи, бояться потерять кусок хлеба и жить впроголодь.

Класс борделя зависел от уровня сервиса: число дам «в соку» (от 18 до 22 лет), наличие «экзотики» («грузинских княжон», «маркиз времен Людовика XIV», «турчанок» и т.п.), а также сексуальными изысками.

Само собой, отличались и мебель, и женские наряды, вина и закуски. В борделях первой категории комнаты утопали в шелках, а на работницах сверкали кольца и браслеты, в публичных домах третьего разряда на кровати был лишь соломенный матрас, жесткая подушка и застиранное одеяло.

По словам доктора Ильи Конкаровича, занимавшегося в XIX веке исследованием проституции, в дорогих домах проститутки своими хозяйками принуждаются к самому утонченному и противоестественному разврату, для каковой цели в самых шикарных из таких домов даже устроены бывают особые приспособления, дорого стоящие, но тем не менее всегда находящие себе покупателей.


Существуют дома, культивирующие у себя какой-то один вид извращенного разврата и приобретшие себе своей специальностью широкую известность. Эти бордели предназначались для небольшого числа состоятельных постоянных клиентов.

Об одной из затей дорогих домов терпимости есть возможность рассказать подробнее. Речь идет о комнатах, отделанных зеркалами. Туда собиралось несколько пар, зажигали спиртовые светильники, и начиналась попойка.
Через некоторое время куртизанки принимались танцевать и раздеваться… в конце концов, все кончалось оргией, многократно отраженной в зеркалах при дрожащем свете спиртовок. Говорят, «аттракцион» пользовался популярностью.

«Архив судебной медицины и общественной гигиены» отмечает что «публичные женщины религиозны лишь в бытовом смысле слова… они стараются не принимать гостей на Пасху, иногда спрашивают, есть ли у тех крест…».

Происхождение этого социального явления в России изначально придавало ему характер нелегального занятия. Первые регулярные упоминания организованной проституции восходят к запретам Петра I, который, к примеру, внедрил в 1718 году следующий указ в отношении Петербурга: «О всех подозрительных домах, а именно: шинки, зери, картежная игра и другие похабства, подавать изветы или явки и все велеть досматривать, дабы все таковые мерзости, отчего всякое зло и лихо происходит, были испровергнуты». Так, петровская государственная бюрократия стремилась обрести контроль над сферой «древнейшей женской профессии». В конце XVIII — начале XIX веков тайная проституция стала источником распространения венерических заболеваний, особенно в крупных городах и в среде военных, а значит потребность в легализации этой сферы деятельности стала ощущаться все насущнее, ведь необходимо было, в первую очередь, контролировать заболевших женщин для оказания им медицинской помощи и предотвращения дальнейшей эпидемии. Последующая ходовая «лицензия» на право заниматься проституцией легально — так называемый «желтый билет» — представлял собой ни что иное, как особую медицинскую книжку, подтверждавшую здоровье девушек.

Основательницей одного из первых публичных домов в Петербурге стала немка Анна Фелькер по прозвищу Дрезденша. Она приехала в Россию принудительно, когда ее выписал к себе на сожительство некий майор Бирон. Вскоре отправившись на службу, он оставил супругу без средств к существованию, а хозяйственная немка не нашла ничего лучше, как заняться ремеслом сводни. Накопив небольшой первоначальный капитал, Фелькер отправилась на родину, чтобы найти там подходящих для своего «гешефта» девушек. Вернувшись в Петербург, она арендовала дом на Вознесенской перспективе — ее репутация и местоположение сыграли решающую роль в коммерческом успехе предприятия. Помимо традиционных услуг, в доме Дрезденши можно было снять комнату на ночь невенчанным, а некоторые привилегированные офицеры имели право нанимать девушек себе в услужение сразу на несколько дней — предприимчивая немка создала даже подобие системы абонементов на предоставляемые услуги. Работали у Дрезденши преимущественно иностранки, которые, с одной стороны, считались более чистоплотными, а с другой стороны, так девушка лишалась известной доли самостоятельности — одинокая иностранка в России, без определенного места жительства и рода занятий была обречена на неминуемую деградацию и гибель. Система «откатов» в сфере проституции работала в XVIII веке безукоризненно, а потому за неформальную легализацию своих доходов Анна Фелькер регулярно платила взятки и дарила дорогие подарки петербургским чиновникам. Однако, модница на троне, первая женщина империи Елизавета Петровна приказала изгнать из страны всех содержательниц публичных домов — Фелькер заточили в Петропавловскую крепость, ее содержанок-иностранок выслали за границу, а русских девушек сослали в Сибирь. Однако, проституция как социальное явление уже пустила корни в русском обществе.

В середине XIX века стремление Николая I бюрократизировать и подчинить государственной иерархии все стороны общественной жизни проявилось и в желании регламентировать существование публичных домов. В 1844 году были утверждены «Правила для содержательниц домов терпимости», которые легализовали и урегулировали организованную форму проституции, представив ее в «обилии советов, имеющих… всякого рода гигиенические требования…». По официальным статистическим данным на 1 августа 1889 года в Российской империи, не считая Финляндского княжества, к услугам потребителей было открыто 1 216 домов терпимости и свиданий с общим количеством в 7 840 проституток — т. е. примерно по 6 женщин на заведение. Проституток-одиночек было 9 763 — 55,5%. Всего под врачебно-полицейским надзором находились 17 603 женщины.

Наиболее известные публичные дома располагались в Петербурге на Лиговском проспекте, в Москве в Соболевском, Пильниковом, Головинском переулках, в Одессе на Дерибасовской улице. Традиционно дома терпимости делились на три категории в зависимости от бюджета клиента. Нижний ценовой порог в дешевых заведениях составлял 1,50 копеек за ночь — этот тип заведений, обслуживавший преимущественно бедноту, хорошо описан в повести Александра Куприна «Яма». «Средний класс» — небогатые чиновники, купцы средней руки и младшие офицеры — платили за услуги до 5 рублей за ночь. А наиболее состоятельные посетители могли рассчитывать на «приват» и индивидуальный подход, который обходился им в 10 рублей за ночь.

Естественно, эта полутеневая индустрия порождала множество как забавных, так и очень трагичных историй. В распутной столице империи Петербурге в одном из элитных публичных домов была устроена «зеркальная спальня» — аскетичная комната с огромной кроватью, освещенная 50 свечами, что придавало любовным утехам барочные нотки тлена. Стоил такой «декор» до 25 рублей за ночь с посетителя и 7 рублей для его обустройства с содержательницы. В таких домах особо ценились девушки из экзотических стран с бронзовым цветом кожи. Другой пример показывает, что в середине XIX века уже были доступны технические новшества, которые встраивались даже в такую специфическую сферу человеческого существования. В одном подобном заведении кровать оборудовали хитрым музыкальным приспособлением, которое начинало воспроизводить музыку в момент начала любовного действа. Подобные новшества привлекали в основном людей, либо постепенно утрачивающих сексуальное влечение, либо — с нестандартными запросами. Одним из таких персонажей был дряхлеющий старик (легенды о нем вошли в своеобразный «фольклор» проституток конца XIX века), который прибегал к весьма необычному способу возбуждения — он приходил, располагался среди нескольких проституток, а те в свою очередь начинали его сечь что есть сил по интимным местам, пока у него он не достигал наивысшего результата. За это довольный клиент вознаграждал каждую девушку 25 рублями.

Свои услуги на рынке проституции предоставляли чрезвычайно юные девушки: в возрасте 16−17 лет — 15,9 процентов, 16−21 год — 77−80,5 процентов и лишь четверть всех женщин «легкого поведения» начали свою профессиональную деятельность после достижения полной гражданской дееспособности. Девушки воспринимались практически как крепостные, что зиждилось на порой непосильных долговых обязательствах проститутки по отношению к хозяйке борделя. Жизнь женщины в публичном доме без долгов — довольно редкое явление, а задолженность, достигавшая иногда 300 рублей и более, была делом обыкновенным: «Всё это пустяки, выплатим, лишь бы не оказаться в больнице» — такова была душеспасительная поговорка многих обитательниц русских домов терпимости. Львиную долю накапливающегося долга составляли расходы на одежду. Тут существовал особый дресс-код, граничащий с профессиональной униформой, которая непременно должна быть яркой, вызывающей, даже вульгарной. В зависимости от статуса заведения, хозяйки могли для привлечения гостей обучать девушек специальным навыкам, будь то игра на музыкальных инструментах — гитаре, мандолине или балалайке, или даже элементам театрализованного игрового поведения. В неотъемлемый инструментарий публичной дамы входили умение «держать позу», курить папиросу в мундштуке, декламировать стихи, провоцировать гостей на дорогую выпивку, способность к ролевым перевоплощениям и перемене имен на манер французских кокоток.

Элементы театрализации поведения служили прекрасным способом для привлечения клиентов не только обитательницам публичных домов, но и коллегам-одиночкам. Типичная схема обольщения могла выглядеть так: «Офицер ехал по конке, напротив него сидела красивая, молодая, скромно одетая дама. Офицер не стесняясь, в упор рассматривал попутчицу, причем та краснела и конфузливо опускала глаза. Когда дама вышла из вагона, офицер последовал за ней. Дама быстро шмыгнула в подъезд и тут же обронила платок. Офицер поднял платок и устремился по лестнице догонять незнакомку. Принимая с благодарностью от него потерю, дама опять-таки жеманилась. Но офицер с чисто военной храбростью, воспользовавшись случаем, вступил с ней в разговор, проводил ее до дверей, а затем, выказав известную настойчивость, очутился в квартире незнакомки. В итоге разыгрался «пантоним любви», который к удивлению офицера, рассчитывавшего на бескорыстное увлечение, был утром оплачен счетом от портнихи. Но что всего печальнее, получился еще некоторый неприятный плюс в виде серьезной болезни. Скромная незнакомка специализировалась на бросании платка, и на эту удочку ловила доверчивых клиентов». Существовал даже особый тип «дам в трауре», описанный в новелле Ги де Мопассана «Плакальщицы», — они искали и находили доверчивых клиентов, которые смогли бы поверить их горю и принести утешение.

Повседневная жизнь русского публичного дома была чрезвычайно однообразна, даже рутинна: поздний подъем, гигиенические процедуры, сытная, обильная еда, ближе к вечеру небольшой макияж, одевание и прием посетителей — вот типичный ежедневный сценарий публичных заведений средней руки. В дешевых домах распорядок был примерно такой же, с разницей в том, что посетителей принимали и днем. Хозяйки борделей зачастую вели себя ничуть не лучше знаменитой помещицы Салтычихи, безжалостно мучая своих «подопечных», так что по статистике за 7−8 месяцев на один публичный дом приходилось до 6 смертей от чахотки, повешений или отравлений. Отметим, что естественная смерть настигала девушек «легкого поведения» так же стремительно и неотвратимо, причем вне зависимости от статуса заведения, в котором работает женщина. В дорогих публичных домах существовала строгая ротация «работниц» по возрастному принципу — в итоге, дамам более зрелого возраста приходилось опускаться по профессиональной лестнице, переходя на работу в более дешевый публичный дом или же воспользоваться услугами сутенера или сводни, что означало падение социального статуса. Большинство женщин — 72,8% занимались проституцией на протяжении не более 5 лет, пятая часть — 19,9% дотягивала до десятилетнего срока, до пятнадцатилетнего — всего 5,2%.