Будущий великий физик родился в 1895 году. Еще гимназистом он всерьез увлекся политикой, бредил революцией, ненавидел царизм и считал себя убежденным марксистом. Беспокоясь за судьбу своего горячего сына, родители посчитали благоразумным отправить его за границу.

Увы, и в Шотландии, в Эдинбургском университете, молодой Тамм продолжал штудировать Маркса, участвовать в политических митингах. Наука тогда, в 1914 году, как ни странно, его занимала мало.

Тамм возвратился на родину незадолго до начала Первой мировой войны и стал студентом физико-математического факультета Московского университета. Политика по-прежнему его не отпускала. Молодой человек - на распутье: ему уже 22, но все еще в науке он не видит своего призвания.

Жизнь носила его по южным городам России. В Симферополе, в Таврическом университете, ему довелось работать с выдающимися учеными Я. И. Френкелем и Л. И. Кордышем. Всю дальнейшую судьбу Тамма определила его встреча в Одессе, в Политехническом институте с замечательным физиком Л. И. Мандельштамом.

В начале 20-х годов Игорь Евгеньевич переехал в Москву и с головой ушел в теоретическую физику. "Все мои мысли заняты физикой", - писал он в одном из писем той поры. Чуть ли не первый его научный труд по теории относительности высоко оценил сам великий Эйнштейн и принял к напечатанию в немецком научном журнале.

Знаменитый голландский физик Пауль Эренфест, познакомившись с трудами Тамма, выхлопотал ему стипендию для научной практики за границей. Около полугода провел Игорь Евгеньевич в крупнейших физических лабораториях Голландии и Германии.

С Эренфестом они стали друзьями. Подружился Тамм и с Полем Дираком, познакомился с Альбертом Эйнштейном и многими другими знаменитостями. Игорь Евгеньевич возвращался на родину полный сил и надежд, не зная, какое страшное время грядет...

Лучшие дня

В 1936 году арестовали любимого брата Игоря Евгеньевича, крупного инженера Леонида Тамма. Его обвинили в подготовке взрыва коксовых батарей в Донбассе. Были расстреляны друг Тамма, физик Борис Гессен и любимый ученик Игоря Евгеньевича Семен Шубин. Самого Тамма не тронули, вероятно, лишь по счастливой случайности - машина репрессий тоже иногда давала сбои...

Тамм разрабатывал теорию атомного ядра и элементарных частиц. Когда в 1943 году ученые приступили к созданию атомной бомбы, его не сразу допустили к секретным атомным делам. Причина - анкетные данные и личная неприязнь А. А. Жданова. Лишь в 1946 году великого ученого привлекли к решению некоторых "не очень секретных" задач, а еще два года спустя, после смерти Жданова, Игорь Евгеньевич приобщился к созданию водородной бомбы. Произошло это благодаря содействию И. В. Курчатова.

В группу Тамма входили самые талантливые физики, в частности, Андрей Дмитриевич Сахаров. Работали в сверхсекретном институте "Арзамас-16" (в городе Сарове). Выезды за пределы зоны случались редко.

12 августа 1953 года на далеком полигоне прогремел взрыв чудовищной силы. Родилась первая в мире водородная бомба.

Приближался звездный час Тамма. В 1958 году Игорь Евгеньевич вместе с двумя другими учеными - И. М. Франком и П. А. Черенковым - получил Нобелевскую премию. Впервые наши физики стали Нобелевскими лауреатами. Впрочем, сам Игорь Евгеньевич считал, что получил премию не за самую лучшую свою работу. Он даже хотел отдать премию государству, но ему ответили, что в этом нет необходимости.

По воспоминаниям близких, с деньгами Тамм расставался легко и часто раздавал их нуждающимся, ссылаясь на то, что ему "все равно этих денег не потратить". Дом его всегда был открыт для гостей. Игорь Евгеньевич был замечательным рассказчиком. Говорил быстро, почти скороговоркой. Кто-то в шутку даже придумал единицу скорости речи - "один Тамм". Ученый хорошо владел английским, французским и немецким языками, послабее - итальянским и голландским.

Работал он тоже очень быстро. Стопка листов, исписанных вычислениями, росла буквально на глазах. Находясь всегда на переднем крае науки, Тамм был чрезвычайно чуток к самым "сумасшедшим" идеям. Недаром он участвовал в работе академической комиссии по... проблеме "снежного человека". Он, физик, яростно боролся за возрождение отечественной генетики, разгромленной Лысенко.

По характеру Тамм был неисправимым оптимистом. Все знали его любовь к путешествиям, альпинизму, обследованию пещер. Где-то в глубоких пещерах он, вероятно, и подхватил тяжелую неизлечимую болезнь, вызванную вирусом, гнездящимся в продуктах жизнедеятельности летучих мышей. Болезнь привела к параличу дыхательных мышц. Игорь Евгеньевич не мог сам дышать. Ему сделали операцию на горле и подключили специальную машину для принудительного дыхания. С 1968 года и до конца жизни, более трех лет, он, обреченный почти на полную неподвижность, уже не мог обойтись без дыхательной машины.

И все же Тамм продолжал работать. Лишь однажды он пожаловался, сказав, что теперь понимает ощущения жука, наколотого на булавку...

Самые совершенные методы лечения оказались бессильными. Умер Тамм 12 апреля 1971 года. Он прожил 75 лет. Несмотря ни на что, это была счастливая жизнь...

Игорь Евгеньевич Тамм краткая биография расскажет за что получил Нобелевскую премию тот ученый.

Игорь Евгеньевич Тамм краткая биография

Родился 8 июля 1895 г. во Владивостоке в семье инженера-строителя. В 1913 г. он закончил гимназию в Елизаветграде (ныне Кировоград) на Украине, куда семья переехала в 1901 г. Он выезжал учиться в Эдинбургский университет, где провел год (с той поры у него сохранился шотландский акцент в английском произношении); затем он вернулся в Россию, где окончил физический факультет Московского государственного университета и получил диплом в 1918 г. Тамм женился на Наталии Шуйской в 1917 г. У них были сын и дочь.
Участвовал в первой мировой войне в качестве вольнонаемного медицинской службы и вел активную деятельность в елизаветградской городской управе.

В 1919 г. Тамм преподавал физику сначала и Крымском университете в Симферополе, а позднее в Одесском политехническом институте.

В 1922 г. вернулся в Москву.

С 1954 по 1957 г. - профессор МГУ. Как и многие физики, трудился в различных областях науки (классическая электродинамика, квантовая механика, теория твёрдого тела, физическая оптика, ядерная физика, теория элементарных частиц, прикладная физика, термоядерный синтез).

Учёный показал возможность существования особых состояний электронов на поверхности кристаллов (уровни Тамма). Предположил, что нейтрон имеет магнитный момент.

К 1937 г., занимаясь эффектом Черенкова, разработал теорию излучения электрона, за что удостоился в 1946 г. Государственной, а в 1958 г. - Нобелевской премии (совместно с И. М. Франком и И. А. Черенковым).

После завершения работы над излучением Черенкова Тамм вернулся к исследованиям ядерных сил и элементарных частиц.

В 1950 г. Тамм и Андрей Сахаров предложили метод удержания газового разряда с помощью мощных магнитных полей – принцип, который до сих пор лежит у советских физиков в основе желаемого достижения контролируемой термоядерной реакции (ядерного синтеза).

В 1953 г. учёный был избран академиком. В 60-х гг. Игорь Евгеньевич работал над теорией элементарных частиц. Соотечественники по достоинству оценили его труд: Тамм стал Героем Социалистического Труда, обладателем двух Государственных премий и золотой медали М. В. Ломоносова.

Главная заслуга учёного в том, что он создал школу физиков-теоретиков - будущих столпов отечественной ядерной науки.

Нобелевские премии - международные премии, названные по имени их учредителя шведского инженера-химика А. Б. Нобеля. Присуждаются ежегодно (с 1901) за выдающиеся работы в области физики, химии, медицины и физиологии, экономики (с 1969), за литературные произведения, за деятельность по укреплению мира. Присуждение Нобелевских премий поручено Королевской АН в Стокгольме (по физике, химии, экономике), Королевскому Каролинскому медико-хирургическому институту в Стокгольме (по физиологии и медицине) и Шведской академии в Стокгольме (по литературе); в Норвегии Нобелевский комитет парламента присуждает Нобелевские премии мира. Нобелевские премии не присуждаются дважды и посмертно.

Тамм Игорь Евгеньевич (1895-1971), российский физик-теоретик, основатель научной школы, академик АН СССР (1953), Герой Социалистического Труда (1953). Труды по квантовой теории, ядерной физике (теория обменных взаимодействий), теории излучения, физике твердого тела, физике элементарных частиц. Один из авторов теории излучения Черенкова — Вавилова. В 1950 году предложил (совместно с А. Д. Сахаровым) применять нагретую плазму, помещенную в магнитном поле, для получения управляемой термоядерной реакции. Автор учебника «Основы теории электричества». Государственная премия СССР (1946, 1953). Нобелевская премия (1958, совместно с И. М. Франком и П. А. Черенковым). Золотая медаль им. Ломоносова АН СССР (1968). Без сомнения, биография физика-теоретика Игоря Евгеньевича Тамма - ярчайший пример беззаветного служения науке.

1. Семья. Годы учения

Отец, Евгений Федорович, инженер, работал в разных городах России — во Владивостоке, где участвовал в строительстве Транссибирской магистрали (до сих пор под Владивостоком есть названная в его честь станция «Евгеньевка»), Одессе, Елизаветграде (ныне Кировоград, Украина), Киеве. Мать, Ольга Михайловна, урожденная Давыдова, происходила из семьи военного. В 1913 Тамм, после окончания в Елизаветграде гимназии, поступил в Эдинбургский университет. Родители, опасаясь чрезмерного увлечения сына политикой и «революционными идеями», хотели, чтобы он учился за границей. Однако в 1914 Тамм перевелся на физико-математический факультет МГУ, который закончил в 1918. Учеба прерывалась добровольной поездкой на фронт в качестве «брата милосердия» (март-сентябрь 1915) и участием в работе Первого Всероссийского съезда Советов в июне 1917 (делегат от партии меньшевиков). В 1917 Тамм женился на Наталье Васильевне Шуйской.

2. Научная карьера

По окончании МГУ Тамм преподавал физику в Таврическом университете (Симферополь), а затем в Одесском политехническом институте (1919-22). Здесь, под руководством Л. И. Мандельштама, которого Тамм всю жизнь считал своим учителем, он выполнил первые научные исследования. В 1922 Тамм переехал в Москву и в 1924 был приглашен заведующим кафедрой теоретической физики в МГУ (преподавал до 1941 и в 1954-57). В 1929 он издает учебник «Основы теории электричества» (10 издание в 1989), получивший широкую известность и переведенный на многие языки.

С 1934, после переезда Академии наук в Москву, Тамм работает в Физическом институте АН СССР. В 1935 он организовал в Институте Теоретический отдел, которым руководил до конца жизни (с 1971 отдел носит имя Тамма).

В 1933 Тамм избирается членом-корреспондентом АН СССР, в 1953 — академиком. В 1946 и 1953 награждается Государственной премией, в 1953 получает звание Героя Социалистического Труда, в 1958 — Нобелевскую премию.

3. Вклад И. Е. Тамма в физику

Основные направления научного творчества Тамма относятся к квантовой механике, физике твердого тела, теории излучения, ядерной физике, физике элементарных частиц, а также к решению ряда прикладных задач.

В 1930 Тамм создал квантовую теорию рассеяния света на кристаллах и теорию рассеяния света электронами. В 1931 он (совместно с С. П. Шубиным) разработал квантовую теорию фотоэффекта в металлах. К этому направлению относятся и работы, в которых была показана возможность особых состояний электронов на поверхности кристаллического тела (так называемые уровни Тамма, 1932). Эти работы впоследствии приобрели важное значение в связи с развитием физики повехностных явлений и микроэлектроники.

В 1937 совместно с И. М. Франком Тамм создал теорию Черенкова-Вавилова излучения (Нобелевская премия).

В 1934 и 1936 Тамм публикует работы о природе ядерных сил, оказавшие влияние на решение проблемы сильных взаимодействий. В области ядерной физики широкую известность получил также метод трактовки взаимодействия ядерных элементарных частиц (метод Тамма-Данкова, 1945). В прикладной физике наибольшую известность получили выполненные в 1950-53 совместно с А. Д. Сахаровым работы по удержанию и термоизоляции плазмы с помощью магнитных полей (см. Управляемый термоядерный синтез).

В 1948 Тамм, несмотря на сомнительные по меркам того времени анкетные данные (его брат, Л. Е. Тамм, инженер-химик, в 1937 был расстрелян как «враг народа»), а также ряд его сотрудников были привлечены к созданию ядерного оружия (в 1950-53 Тамм жил и работал в закрытом городе Арзамас-16). Это было следствием как непосредственно его высокой научной репутации, так и репутации школы Тамма.

Среди его учеников — С. П. Шубин, В. Л. Гинзбург, Л. В. Келдыш, М. А. Марков, А. Д. Сахаров.

Характерная черта Тамма-ученого — стремление заниматься наиболее актуальными проблемами физики. Это стремление было связано с присущей ему смелостью — как в научной работе (выбор тематики, подход к решению проблемы и т. д.), так и в жизни. Работа захватывала Тамма целиком. В любых условиях — на заседаниях, дома, в транспорте, в туристических походах — он обдумывал волнующие его проблемы, занимался расчетами. При такой поглощенности наукой он не слишком остро переживал неудачи и быстро переключался на поиск новых подходов к решению проблемы.

Общественный темперамент и принципиальность Тамма ярко проявились в 1950-60-е гг., когда он принял живое участие в борьбе с «лысенковщиной» в биологии. В 1956 по его настоянию на физическом факультете МГУ была создана кафедра биофизики; проблемы преследуемой генетики часто обсуждались на руководимом Таммом общемосковском семинаре в Физическом институте. В эти годы Тамм неоднократно и открыто выступал с докладами и заявлениями о пагубной роли Т. Д. Лысенко в биологии, о псевдонаучности его теорий. В связи с этой деятельностью Н. В. Тимофеев-Ресовский писал: «... И. Е. был не только обаятельным человеком, но и полновесной личностью, внушавшей каждому абсолютное доверие. ... И. Е. в моей памяти сохранился в числе личностей необычайно одаренных разнообразными способностями и темпераментом, но в равной степени больших ученых, таких, как Эйнштейн, Бор, Резерфорд, Дирак, Шредингер».

Значение личности Тамма для российских физиков определил А. Д. Сахаров: «Люди моего поколения впервые узнали имя И. Е. Тамма как автора замечательного курса теории электричества — для многих он был откровением... Одновременно до нас доходили раскаты баталий за теорию относительности, за квантовую теорию, доходили пленительные слухи об альпинистских и туристских увлечениях И. Е. К этому времени И. Е. уже был автором многих выдающихся оригинальных работ... Уже к концу 30-х годов имя И. Е. (даже для тех, кто не знал его лично) было окружено ореолом — не в сверхъестественном, а в просто высоком человеческом смысле. В нем, наряду с Ландау, советские физики-теоретики видели своего заслуженного и признанного главу...»

4. Последние годы жизни

В конце 1968 Тамм серьезно заболел (атрофия участков спинного мозга, ответственных за мышечную деятельность диафрагмы). Была сделана операция для подключения организма к аппарату искусственного дыхания. Первые полтора-два года Тамм еще активно работал: оставаясь «подключенным» к аппарату, садился за письменный стол и занимался по 5-6 часов в день. В это время он был увлечен проблемами теории поля, постоянно общался с сотрудниками своего отдела, интересовался новостями физики, биологии, политики. В 1968 Тамму была присуждена высшая награда АН СССР — золотая медаль имени
М. В. Ломоносова. Полагающийся для лауреата доклад на общем собрании Академии, написанный Таммом, по его просьбе прочитал А. Д. Сахаров. В последний год жизни Тамм уже не мог работать за письменным столом, но, оставаясь в постели, до конца занимался наукой, проводил вычисления.

Литература

1. Гернек Ф. Пионеры атомного века. - М.: Прогресс, 1974.
2. Иллюстрированный энциклопедический словарь. - М, 1995.
3. Кудрявцев П. С. Курс истории физики. - М.: Просвещение, 1974.
4. Чолаков В. Нобелевские премии. - М.: Наука, 1984.

Когда говорят о собраниях периода сталинизма, сразу же возникает вопрос об искренности выступавших. Ответ существенно зависит от того, как эти люди воспринимали идею и практику социализма. Г.С. Ландсберг и И.Е. Тамм попали в один донос, исходивший из стен МГУ, не зря. Они были рядом с самого возникновения школы Мандельштама в Московском университете. Само приглашение туда Мандельштама началось с письма ему Ландсберга летом 1924 года, в котором, в частности, говорилось:

"По глубокому убеждению многих из нас, Вы являетесь последней надеждой на оздоровление Физического Института Московского Университета. Только появление такого лица, как Вы, может положить начало формированию кружка людей, желающих и могущих работать, положит конец бесконечным интригам, совершенно пропитавшим всю почву института. Есть немалая группа студентов, жаждущих настоящего научного руководства и, несмотря на свою молодость, уже разочаровавшихся в теперешних руководителях института".

Вошедших в этот кружок людей объединяла не политическая ориентация. Об этом убедительно говорит докладная записка в ЦК "О политическом положении на Физмате 1 МГУ", составленная осенью 1929 года профессиональным философским надзирателем А.А. Максимовым . В этом доносе вместе с общими научными оценками "основных профессорских групп" - А.К. Тимирязева , В.К. Аркадьева и Л.И. Мандельштама , на удивление точными, определяется их отношение к советской власти.

О Тамме сказано: "вполне лоялен". А о Ландсберге: "право настроен". Это различие, дополненное особенностями темпераментов, сказалось и в поведении на фиановском собрании 1937 года. Ландсберг был гораздо лаконичнее:

"Я категорически заявляю, что всякого рода обвинения меня в том, что я стремлюсь что-то замолчать, - ложь. Привести какие-либо доказательства в этом отношении я не могу, естественно, потому что нельзя доказать, что ты чего-то не знаешь".

В университетских проработках Ландсберг проявил не меньшую строптивость. Когда энтузиасты-разоблачители в МГУ усмотрели вредительство Гессена в "дефектах" учебной программы, Ландсберг непреклонно заявил, что эту программу составил он сам.

Тамму было тяжелее, поскольку он считал, что власть строит социалистическое общество, идея которого была ему дорога с ранней юности. Однако советскую практику образца 37-го он не принимал. Об этом свидетельствует и выступление на фиановском собрании его бывшего аспиранта Д.И. Блохинцева , за две недели до этого заменившего Тамма на должности зав. Теоротделом НИИФ МГУ :

"Я Игоря Евгеньевича знаю давно, с 1929 года, встречался с ним чрезвычайно часто, причем мне приходилось вести с ним беседы на самые разнообразные темы, не только научные, но и политические. И должен сказать, что от Игоря Евгеньевича я никогда не слышал не то что какого- нибудь замечания, но даже намека не мог уловить в его словах, что можно было бы назвать не советским. Между тем нужно сказать, что далеко не о всех работниках я могу это утверждать, потому что часто, просто из-за красного словца, люди бывают склонны поязвить. И мое отношение к Игорю Евгеньевичу было определенное: я мог бы ручаться за него как за совершенно советского ученого. Здесь произошел ряд событий, которые все достаточно известны... Причем я должен сказать, что Игорь Евгеньевич с самого начала неправильно оценил деятельность Гессена , и я в свое время много об этом с ним говорил. Он уже здесь сам сказал, что бездеятельность Гессена объяснял неврастеническим состоянием, психологическими моментами.

Мне же давно было ясно, что в деятельности Гессена много было неблагополучного, хотя я не придавал этому политического значения. Сейчас Игорь Евгеньевич понимает политическое значение этих идей, но пришел он к этому довольно поздно. События с братом как будто бы еще утяжелили положение. Должен сказать, что у меня действительно возник вопрос: каким образом человек, который соприкасался с братом, не мог уловить в нем хотя бы тех или других антисоветских оттенков? Для меня это остается загадкой. Но я не думаю, чтобы Игорь Евгеньевич мог знать все, потому что можно считать сумасшедшим его поступок, когда он, после того как был опубликован список свидетелей, где фигурирует его брат, мог пойти и сказать: "Я ручаюсь за моего брата!".

Поразительно то, что 37-й год не разрушил веру Тамма в социализм. Ведь спустя неделю после фиановского актива он узнал, что в Свердловске арестован Семен Петрович Шубин (1908-1938) , любимый его ученик, возглавлявший теоротдел Уральского ФТИ . В мае арестовали Александра Адольфовича Витта (1902-1938) , профессора МГУ, яркого представителя мандельштамовской школы . В августе - замечательного ленинградского теоретика Матвея Петровича Бронштейна (1906-1938) , у которого Тамм был оппонентом при защите докторской диссертации. Спустя тридцать лет, подводя итоги развития теоретической физики за полвека советской власти, Тамм отметил безвременную гибель этих троих - "исключительно ярких и многообещающих" физиков-теоретиков.

Та же самая черта, судя по всему, определила один из ключевых компонентов в рождении советской термоядерной бомбы, которая, как известно, была изобретена в ФИАНе в 1948 году.

Глава из книги "Записки альпиниста"

Тех, кто решился познакомиться с “Записками” хочу сразу предупредить: это отнюдь не мемуары. Большинство помещенных в них рассказов написаны по свежим следам событий, о которых идет речь. Часть же, представляет пересказ моих устных рассказов, записанных, в разное время на пленку, нашими друзьями эверестовцами – журналистом Ю. Ростом и кинорежиссером В. Венделовским.

Некоторые из включенных в “Записки” материалов были опубликованы ранее о чем сообщается в оглавлении. Так, рассказ “Шесть дней в мае” – об основных событиях экспедиции “Эверест – 82” – опубликован в одноименном сборнике. Но в сокращенном виде. Это сокращение было вполне оправданным, так как многие эпизоды подробно описывались другими авторами этой замечательной книги и повторы надо было, конечно же, убирать. Ценность же этого, полного варианта в том, что в нем широко использованы записи радио-переговоров Базового лагеря с группами “работающими” на Горе, что придает ему исключительную документальность.

При работе над “Записками” иногда возникало желание что-то подправить или дописать исходя из сегодняшних представлений и оценок. Однако я избегал этого, считая что надо сохранить восприятие описанных событий в первозданном виде. Поэтому некоторые эпизоды и их оценки могут показаться современному читателю странными.

К воспоминаниям, т.е. к материалам мемуарного жанра, относиться лишь рассказ – “Немного из истории …”, посвященный моему отцу Игорю Евгеньевичу Тамму, который буквально за ручку привел меня в горы (в альпинизм) летом 1940 года.

Рассказы, включенные в “Записки”, можно читать вразброс. Исключением является лишь цикл “Снова Непал” из раздела “Гималаи”. Здесь три рассказа, относящиеся к разным годам, объединены благодаря месту и времени, когда они были записаны на пленку по просьбе В. Венделовского.

В некотором роде хулиганством представляется включение в раздел “Разное” зарисовок, объединенных под названием “Курьезы”. Однако надеюсь это не сильное хулиганство!

Теперь о материале, посвященном Спортивному клубу Академии наук. Может показаться, что он не к месту. Но дело в том, что большая часть моей активной альпинистской жизни прошла под его знаменами. Я надеюсь, что вправе считать себя причастным и к его рождению, и к появлению альпинистской секции СКАН. В ней судьба свела меня с замечательными людьми не сказать о которых я не мог.

Е. Тамм.