Великая Отечественная война даже спустя много десятилетий остается величайшим ударом для всего мира. Какая же это трагедия для сражающегося советского народа, потерявшего больше всего людей в этом кровавом поединке! Жизни многих (и военных, и штатских) оказались сломаны. Рассказ Шолохова «Судьба человека» правдиво живописует эти страдания, не отдельного человека, а всего народа, вставшего на защиту своей Родины.

Рассказ «Судьба человека» основан на реальных событиях: М.А. Шолохов встретил мужчину, рассказавшего ему свою трагическую биографию. Эта история была практически готовым сюжетом, но не сразу превратилась в литературное произведение. Писатель вынашивал свою идею 10 лет, но изложил ее на бумаге всего за несколько дней. И посвятил Е. Левицкой, которая помогла ему напечатать главный роман его жизни «Тихий Дон».

Рассказ вышел в газете «Правда» накануне нового, 1957 года. А вскоре был прочитан на Всесоюзном радио, услышан всей страной. Слушатели и читатели были потрясены силой и правдивостью этого произведения, оно завоевало заслуженную популярность. В литературном отношении эта книга открыла для писателей новый способ раскрывать тему войны – через судьбу маленького человека.

Суть рассказа

Автор случайно встречается с главным героем Андреем Соколовым и его сыном Ванюшкой. В ходе вынужденной задержки на переправе мужчины разговорились, и случайный знакомый поведал писателю свою историю. Вот, о чем он рассказал ему.

До войны Андрей жил как все: жена, дети, хозяйство, работа. Но тут грянул гром, и герой ушел на фронт, где служил водителем. В один роковой день машина Соколова попала под обстрел, его контузило. Так он попал в плен.

Группу пленных привели в церковь на ночевку, в эту ночь произошло много происшествий: расстрел верующего, который не смог осквернить церковь (не выпускали даже «до ветру»), а с ним и несколько случайно попавших под автоматную очередь людей, помощь врача Соколову и другим раненым. Также главному герою пришлось задушить другого пленного, так как тот оказался предателем и собирался выдать комиссара. Еще во время очередного перегона в концлагерь Андрей пытался бежать, но был пойман собаками, которые лишили его последней одежды и всего искусали, что «кожа с мясом полетели клочьями».

Потом концлагерь: нечеловеческая работа, почти голодное существование, побои, унижения – вот что пришлось пережить Соколову. «Им по четыре кубометра выработки надо, а на могилу каждому из нас и одного кубометра через глаза хватит!» — неосмотрительно произнес Андрей. И за такое предстал перед лагерфюрером Мюллером. Главного героя хотели пристрелить, но он переборол страх, храбро выпил три стопки шнапса за свою погибель, за что заслужил уважение, буханку хлеба и кусок сала.

Ближе к концу военных действий Соколова назначили шофером. И, наконец, появилась возможность для побега, да еще вместе с инженером, которого герой возил. Не успела утихнуть радость от спасения, подоспело горе: он узнал о гибели семьи (в дом попал снаряд), а ведь все это время жил лишь надеждой на встречу. В живых остался один сын. Анатолий тоже защищал Родину, с Соколовым одновременно подошли они к Берлину с разных сторон. Но прямо в день победы убили последнюю надежду. Остался Андрей совсем один.

Тематика

Главная тема рассказа – человек на войне. Эти трагические события – индикатор личностных качеств: в экстремальных ситуациях раскрываются те черты характера, которые обычно скрыты, понятно, кто есть кто на самом деле. Андрей Соколов до войны ничем не отличался особенно, был как все. Но в бою, пережив плен, постоянную опасность для жизни, он показал себя. Раскрылись его поистине героические качества: патриотизм, смелость, стойкость, воля. С другой стороны, такой же пленный, как Соколов, вероятно, также ничем не отличающийся в обычной мирной жизни, собирался предать своего комиссара, чтобы выслужиться перед врагом. Так, в произведении находит свое отражение и тема нравственного выбора.

Также М.А. Шолохов касается темы силы воли. Война отняла у главного героя не только здоровье и силы, но и всю семью. У него нет дома, как же продолжать жить, что делать дальше, как найти смысл? Этот вопрос интересовал сотни тысяч людей, переживших похожие потери. И для Соколова новым смыслом стала забота о мальчике Ванюшке, который также остался без дома и семьи. И ради него, ради будущего своей страны нужно жить дальше. Вот и раскрытие темы поиска смысла жизни – его настоящий человек находит в любви и надежде на будущее.

Проблематика

1. Проблема выбора занимает важное место в рассказе. Каждый человек стоит перед выбором каждый день. Но не всем приходится выбирать под страхом смерти, зная, что от этого решения зависит твоя судьба. Так, Андрею приходилось решать: предать или остаться верным присяге, согнуться под ударами врага или бороться. Соколов смог остаться достойным человеком и гражданином, потому что определял свои приоритеты, руководствуясь честью и моралью, а не инстинктом самосохранения, страхом или подлостью.
2. Во всей судьбе героя, в его жизненных испытаниях, отражается проблема беззащитности простого человека перед лицом войны. От него мало что зависит, на него наваливаются обстоятельства, из которых он пытается выйти хотя бы живым. И если себя Андрей смог спасти, то свою семью — нет. И он чувствует себя виноватым за это, хотя это и не так.
3. Проблема трусости реализуется в произведении посредством второстепенных героев. Образ предателя, который ради сиюминутной выгоды готов пожертвовать жизнью однополчанина, становится противовесом образу отважного и сильного духом Соколова. И такие люди были на войне, говорит автор, но их было меньше, только поэтому мы одержали победу.
4. Трагедия войны. Многочисленные потери понесли не только солдатские части, но и мирные жители, которые никак не могли защитить себя.

Характеристика главных героев

1. Андрей Соколов – обычный человек, один из многих, которым пришлось оставить мирное существование ради того, чтобы отстоять Родину. Простой и счастливый быт он меняет на опасности войны, даже не представляя, как можно остаться в стороне. В экстремальных обстоятельствах он сохраняет душевное благородство, проявляет силу воли и стойкость. Под ударами судьбы он сумел не сломаться. И найти новый смысл жизни, что выдает в нем доброту и отзывчивость, ведь он приютил сироту.
2. Ванюшка – одинокий мальчик, которому приходится ночевать, где придется. Мать его убили при эвакуации, отца на фронте. Оборванным, пыльным, в арбузном соке – таким он предстал перед Соколовым. И Андрей не мог оставить ребенка, представился его отцом, дав шанс на дальнейшую нормальную жизнь и себе, и ему.

В чем смыл произведения?

Одна из главных идей рассказа – необходимость учесть уроки войны. На примере Андрея Соколова показано не то, что может сделать война с человеком, а что может сотворить со всем человечеством. Замученные концлагерем пленные, осиротевшие дети, разрушенные семьи, выжженные поля – это не должно повторяться никогда, поэтому и не должно забываться.

Не менее важна идея того, что в любой, даже самой страшной ситуации, надо оставаться человеком, не уподобляться животному, которое от страха действует только на основании инстинктов. Выжить – главное для любого, но если это дается ценой предательства себя, своих товарищей, Родины, то спасшийся солдат — уже не человек, он не достоин этого звания. Соколов не предал своих идеалов, не сломался, хотя прошел через то, что современному читателю даже представить сложно.

Жанр

Рассказ – короткий литературный жанр, раскрывающий одну сюжетную линию и несколько образов героев. «Судьба человека» относится именно к нему.

Однако если присмотреться к композиции произведения, то можно уточнить общее определение, ведь это – рассказ в рассказе. Вначале повествует автор, который волею судьбы встретился и разговорился со своим персонажем. Андрей Соколов сам описывает свою трудную жизнь, повествование от первого лица позволяет читателям лучше проникнуться чувствами героя и понять его. Авторские ремарки вводятся, чтобы характеризовать героя со стороны («глаза, словно присыпанные пеплом», «ни единой слезинки не увидел в его словно бы мертвых, потухших глазах… только большие, безвольно опущенные руки мелко дрожали, дрожал подбородок, дрожали твердые губы») и показать, как глубоко страдает этот сильный человек.

Какие ценности пропагандирует Шолохов?

Главная ценность для автора (и для читателей) – мир. Мир между государствами, мир в обществе, мир в душе человека. Война разрушила счастливое течение жизни Андрея Соколова, как и множества людей. Эхо войны до сих пор не утихает, поэтому уроки ее нельзя забывать (хотя часто в последнее время это событие переоценивается в политических целях, далеких от идеалов гуманизма).

Также писатель не забывает о вечных ценностях личности: благородстве, смелости, воле, желании прийти на помощь. Время рыцарей, дворянского достоинства давно прошло, однако истинное благородство не зависит от происхождения, оно в душе, выражается в ее способности к милосердию и сопереживанию, даже если окружающий мир рушится. Этот рассказ – отличный урок мужества и нравственности для современных читателей.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека» повествует о жизни солдата Великой Отечественной Войны, Андрее Соколове. Нагрянувшая война отняла у мужчины всё: семью, дом, веру в светлое будущее. Волевой характер и твёрдость духа не позволили сломиться Андрею. Встреча с осиротевшим мальчиком Ванюшкой привнесла в жизнь Соколова новый смысл.

Данный расказ входит в учебную программу литературы 9 класса. Перед тем как познакомиться с полной версией произведения, вы можете прочитать онлайн краткое содержание «Судьба человека» Шолохова, которое познакомит читателя с самыми важными эпизодами «Судьбы человека».

Главные герои

Андрей Соколов – главный герой рассказа. Работал шофёром в военное время, пока фрицы не взяли его в плен, где он провёл 2 года. В плену значился под номером 331.

Анатолий – сын Андрея и Ирины, ушедший на фронт во время войны. Становится командиром батареи. Анатолий погиб в День победы, его убил немецкий снайпер.

Ванюшка – сирота, приёмный сын Андрея.

Другие персонажи

Ирина – жена Андрея

Крыжнев – предатель

Иван Тимофеевич – сосед Андрея

Настенька и Олюшка – дочери Соколова

На Верхнем Доне наступила первая весна после войны. Припекающее солнце тронуло лёд на реке и началось половодье, превратившее дороги в размытую не проездную жижу.

Автору рассказа в эту пору бездорожья нужно было попасть в станцию Букановская, до которой было порядка 60 км. Он добрался до переправы через реку Еланку и вместе с сопровождающим его шофером переплыл на дырявой от старости лодке на другой берег. Водитель вновь уплыл, а рассказчик остался его ждать. Так как шофёр обещал вернуться только через 2 часа, повествователь решил сделать перекур. Он достал папиросы, которые намокли во время переправы, и разложил их сушить на солнышке. Рассказчик присел на плетень и призадумался.

В скором времени от мыслей его отвлёк мужчина с мальчиком, которые двигались по направлению к переправе. Мужчина подошёл к рассказчику, поздоровался с ним и поинтересовался: долго ли ждать ещё лодку. Решили вместе перекурить. Повествователь хотел спросить собеседника, куда он в такое бездорожье направляется с маленьким сыном. Но мужчина его опередил и заговорил о прошедшей войне.
Так повествователь и познакомился с кратким пересказом жизненной истории мужчины, которого звали Андрей Соколов.

Жизнь до войны

Несладко пришлось Андрею ещё в довоенное время. Будучи молодым парнишкой, уехал он на Кубань работать на кулаков (зажиточных крестьян). Это был суровый период для страны: шёл 1922 год, голодное время. Вот и умерли мать, отец и сестра Андрея с голоду. Остался он совсем один. Вернулся он на родину только через год, продал родительский дом и женился на сироте Ирине. Хорошая попалась супруга Андрею, послушная и не ворчливая. Ирина любила и уважала мужа.

В скором времени у молодой пары появились дети: вначале сынишка Анатолий, а затем дочки Олюшка и Настенька. Обустроилась семья хорошо: жили в достатке, дом свой отстроили. Если раньше Соколов выпивал с друзьями после работы, то теперь спешил домой к любимой жене и детям. В 29-м ушёл Андрей с завода и стал работать шофёром. Пролетели для Андрея ещё 10 лет незаметно.

Война нагрянула неожиданно. Андрею Соколову пришла повестка из военкомата, и он уходит на фронт.

Военное время

Провожали Соколова на фронт всей семьёй. Плохое предчувствие терзало Ирину: будто в последний раз она видится с мужем.

Во время распределения получил Андрей военный грузовик и отправился за его баранкой на фронт. Но повоевать ему долго не пришлось. Во время наступления немцев Соколову было отдано задание: поставить боеприпасы солдатам в горячую точку. Но довести снаряды к своим не получилось – фашисты подорвали грузовик.

Когда чудом выживший Андрей очнулся, то увидел перевёрнутый грузовик и подорванные боеприпасы. А бой уже шёл где-то позади. Тут Андрей понял, что попал прямо в окружение к немцам. Русского солдата фашисты сразу приметили, но убивать не стали – рабочая сила нужна. Так оказался Соколов в плену вместе с однополчанами.

Пленников загнали в местную церквушку переночевать. Среди арестованных оказался военный врач, который пробирался в темноте и опрашивал каждого солдата о наличии ранений. Соколова очень беспокоила рука, вывихнутая во время случившегося взрыва, когда его выбросило из грузовика. Доктор вправил Андрею конечность, за что солдат был ему очень благодарен.

Ночь оказалась беспокойная. В скором времени один из пленных начал просить немцев выпустить его справить нужду. Но старший конвоя запретил кого-либо выпускать из церкви. Пленный не выдержал и заплакал: «Не могу, - говорит, - осквернять святой храм! Я же верующий, я христианин!» . Немцы застрелили надоедливого богомольца и ещё несколько пленных.

После этого арестованные притихли на некоторое время. Затем начались разговоры шёпотом: стали друг друга расспрашивать, кто откуда родом и как попал в плен.

Соколов услышал рядом с собой тихий разговор: один из солдат угрожал взводному, что расскажет немцам о том, что тот не простой рядовой, а коммунист. Угрожавшего, как выяснилось, звали Крыжнев. Взводный умолял Крыжнева не выдавать его немцам, но тот стоял на своём, аргументируя, «что своя рубашка к телу ближе» .

После услышанного Андрея затрясло от ярости. Он решил помочь взводному и убить подлого партийца. Впервые в жизни Соколов убил человека, и так противно стало ему, будто он «какого-то гада ползучего душил» .

Лагерные работы

Утром фашисты стали выяснять, кто из пленных относится к коммунистам, комиссарам и евреям, чтобы расстрелять их на месте. Но таковых не оказалось, как и предателей, которые могли выдать.

Когда арестованных пригнали в лагерь, Соколов начал думать, как ему к своим вырваться. Однажды представился пленному такой случай, удалось убежать и оторваться от лагеря на 40 км. Только по следам Андрея шли собаки, и в скором времени его поймали. Натравленные собаки порвали на нём всю одежду и искусали в кровь. Поместили Соколова в карцер на месяц. После карцера последовали 2 года тяжких работ, голода, издевательств.

Попал Соколов на работы в каменный карьер, где пленные «вручную долбили, резали, крошили немецкий камень» . От тяжёлых работ погибло больше половины рабочих. Не выдержал как-то Андрей, и произнес опрометчивые слова в сторону жестоких немцев: «Им по четыре кубометра выработки надо, а на могилу каждому из нас и одного кубометра через глаза хватит» .

Нашёлся предатель среди своих, и доложил об этом фрицам. На следующий день Соколова попросило к себе немецкое начальство. Но прежде чем вести солдата на расстрел, комендант блока Мюллер предложил ему выпить и закусить за победу немцев.

Практически глядя в глаза смерти, отважный боец отказался от такого предложения. Мюллер только улыбнулся и приказал пить Андрею за свою гибель. Терять пленному уже было нечего, и он выпил за избавление от своих мук. Несмотря на то, что боец был очень голодным, к закуске фашистов он так и не притронулся. Немцы налили второй стакан арестованному и снова предлагают ему закусить, на что Андрей ответил немцу: «Извините, герр комендант, я и после второго стакана не привык закусывать» . Рассмеялись фашисты, налили Соколову третий стакан и решили не убивать его, потому что он показал себя как настоящий, верный своей родине солдат. Его отпустили в лагерь, а за проявленную смелость дали буханку хлеба и кусок сала. В блоке разделили провизию поровну.

Побег

В скором времени Андрей попадает работать на шахты в Рурскую область. Шёл 1944 год, Германия стала сдавать свои позиции.

По случайности немцы узнают, что Соколов бывший шофёр, и он поступает в услужение немецкой конторы «Тодте». Там он становится личным водителем толстого фрица, майора армии. Через некоторое время немецкого майора посылают в прифронтовую полосу, а вместе с ним и Андрея.

Вновь пленного стали посещать мысли о побеге к своим. Однажды подметил Соколов пьяного унтера, завёл его за угол снял с него все обмундирование. Форму Андрей спрятал под сиденье в машине, а также припрятал гирю и телефонный провод. Для осуществления плана всё было готово.

Как-то утром приказывает майор Андрею везти его за город, где тот руководил постройкой. В дороге немец задремал, и как только выехали за город, Соколов достал гирьку и оглушил немца. После герой достал припрятанную форму, быстро переоделся и поехал во весь опор в сторону фронта.

На этот раз удалось храброму солдату добраться к своим с немецким «гостинцем». Встретили его как настоящего героя и обещали к государственной награде представить.
Дали бойцу месяц отгула: подлечиться, отдохнуть, с родными повидаться.

Отправили Соколова для начала в госпиталь, откуда он сразу написал письмо жене. Прошло 2 недели. Приходит с родины ответ, но не от Ирины. Письмо писал их сосед, Иван Тимофеевич. Не радостным оказалось это послание: жена и дочки Андрея погибли ещё в 42-м. Немцы подорвали дом, где они жили. Осталась от их хатёнки лишь глубокая яма. Выжил только старший сын, Анатолий, который после гибели родных попросился на фронт.

Андрей приехал в Воронеж, посмотрел на место, где раньше стоял его дом, а теперь яма, наполненная ржавой водой, и в этот же день отправился в дивизию обратно.

В ожидании встречи с сыном

Долго не верил Соколов своему несчастью, горевал. Жил Андрей только надеждой свидеться с сыном. Между ними началась переписка с фронта и отец узнаёт, что Анатолий стал командиром дивизии и получил множество наград. Гордость переполняла Андрея за сына, и в мыслях он уже стал рисовать, как заживут они с сыном после войны, как он станет дедом и будет нянчить внуков, встретив спокойную старость.

В это время русские войска стремительно наступали и отодвигали фашистов к немецкой границе. Теперь вести переписку не было возможности, и только к концу весны отец получил весточку от Анатолия. Солдаты подошли вплотную к германской границе – 9 мая наступил конец войны.

Взволнованный, счастливый Андрей ждал с нетерпением встречи с сыном. Но недолгой была его радость: Соколову сообщают, что командира батареи подстрелил немецкий снайпер 9 мая 1945, в День Победы. Проводил отец Анатолия в последний путь, похоронив сына на немецкой земле.

Послевоенное время

В скором времени Соколова демобилизовали, но возвращаться в Воронеж он не захотел из-за тяжёлых воспоминаний. Тогда он вспомнил о военном друге из Урюпинска, приглашавшего его к себе. Туда ветеран и направился.

Друг жил с женой на окраине города, детей у них не было. Пристроил приятель Андрея работать шофёром. После работы Соколов часто заходил в чайную, чтобы пропустить стаканчик-другой. Возле чайной Соколов приметил беспризорного мальчишку лет 5-6. Андрей узнал, что беспризорника звали Ванюшка. Ребёнок остался без родителей: мать погибла во время бомбёжки, а отца убили на фронте. Андрей решил усыновить ребёнка.

Привёл Соколов Ваню в дом, где жил с семейной парой. Мальчика вымыли, накормили и одели. Стал ребёнок своего отца в каждый рейс сопровождать и ни за что не соглашался оставаться дома без него.

Так и жили бы сынишка с отцом ещё долго в Урюпинске, если бы не один инцидент. Ехал как-то Андрей на грузовике в непогоду, машину занесло, и сбил он с ног корову. Животное осталось невредимым, а Соколова лишили водительских прав. Списался тогда мужчина ещё с одним сослуживцем из Кашары. Тот пригласил его к себе поработать и обещал, что поможет получить новые права. Вот они и держат сейчас путь с сыном в Кашарский район. Признался Андрей рассказчику, что всё равно бы долго в Урюпинске не выдержал: тоска не даёт ему засиживаться на одном месте.

Всё бы хорошо, но сердце у Андрея стало пошаливать, боится не выдержит, и сынишка один останется. Каждый день своих покойных родных стал мужчина видеть, будто зовут его к себе: «Разговариваю обо всем и с Ириной, и с детишками, но только хочу проволоку руками раздвинуть, - они уходят от меня, будто тают на глазах… И вот удивительное дело: днем я всегда крепко себя держу, из меня ни «оха», ни вздоха не выжмешь, а ночью проснусь, и вся подушка мокрая от слез…»

Тут показалась лодка. На этом и закончилась история Андрея Соколова. Он попрощался с автором, и они двинулись к лодке. С грустью рассказчик смотрел этим двум близким, осиротевшим людям вслед. Ему хотелось верить в лучшее, в лучшую дальнейшую судьбу этих чужих ему людей, ставших для него за пару часов близкими.

Ванюшка повернулся и помахал повествователю на прощание.

Заключение

В произведении Шолохов поднимает проблему человечности, верности и предательства, храбрости и трусости на войне. Условия, в которые поставила жизнь Андрея Соколова, не сломили его как личность. А встреча с Ваней подарила ему надежду и цель в жизни.

Познакомившись с рассказом «Судьба человека» в сокращении, рекомендуем вам прочитать полную версию произведения.

Тест по рассказу

Пройдите тест – и узнаете, как хорошо запомнили краткое содержание рассказа Шолохова.

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.5 . Всего получено оценок: 9756.

Кадр из фильма «Судьба человека» (1959)

Андрей Соколов

Весна. Верхний Дон. Рассказчик с товарищем ехал на бричке, запряжённой двумя лошадьми, в станицу Букановскую. Ехать было трудно - снег начал таять, грязь непролазная. А тут возле хутора Моховского река Еланка. Мелкая летом, сейчас разлилась на целый километр. Вместе с неизвестно откуда взявшимся шофёром рассказчик переплывает реку на какой-то полуразвалившейся лодке. Шофёр подогнал к реке стоявший в сарае автомобиль марки Виллис, сел в лодку и отправился обратно. Обещал вернуться через два часа.

Рассказчик присел на поваленный плетень и хотел было закурить - но сигареты намокли во время переправы. Так бы и скучать ему два часа в тишине, одиночестве, без еды, воды, выпивки и курева - как подошёл к нему мужчина с ребёнком, поздоровался. Мужчина (это и был главный герой дальнейшего повествования Андрей Соколов) принял рассказчика за шофёра - из-за стоявшего рядом автомобиля и подошёл пообщаться с коллегой: он сам был шофёром, только на грузовой машине. Рассказчик не стал расстраивать собеседника, раскрывая подлинную свою профессию (так и оставшуюся неизвестной для читателя) и соврал, что ждёт начальство.

Соколов ответил, что не торопится, а перекурить охота. В одиночестве курить скучно. Увидев разложенные для просушки сигареты, он угостил рассказчика собственным табаком.

Закурили они, разговорились. Рассказчику неловко было из-за мелкого обмана, поэтому он больше слушал, а говорил Соколов.

Довоенная жизнь Соколова

Поначалу жизнь моя была обыкновенная. Сам я уроженец Воронежской губернии, с тысяча девятьсотого года рождения. В гражданскую войну был в Красной Армии, в дивизии Киквидзе. В голодный двадцать второй год подался на Кубань, ишачить на кулаков, потому и уцелел. А отец с матерью и сестрёнкой дома померли от голода. Остался один. Родни - хоть шаром покати, - нигде, никого, ни одной души. Ну, через год вернулся с Кубани, хатёнку продал, поехал в Воронеж. Поначалу работал в плотницкой артели, потом пошёл на завод, выучился на слесаря. Вскорости женился. Жена воспитывалась в детском доме. Сиротка. Хорошая попалась мне девка! Смирная весёлая, угодливая и умница, не мне чета. Она с детства узнала, почём фунт лиха стоит, может, это и сказалось на её характере. Со стороны глядеть - не так уж она была из себя видная, но ведь я-то не со стороны на неё глядел, а в упор. И не было для меня красивее и желанней её, не было на свете и не будет!

Придёшь с работы усталый, а иной раз и злой, как черт. Нет, на грубое слово она тебе не нагрубит в ответ. Ласковая, тихая, не знает, где тебя усадить, бьётся, чтобы и при малом достатке сладкий кусок тебе сготовить. Смотришь на неё и отходишь сердцем, а спустя немного обнимешь её, скажешь: «Прости, милая Иринка, нахамил я тебе. Понимаешь, с работой у меня нынче не заладилось». И опять у нас мир, и у меня покой на душе.

Дальше рассказывал опять таки про жену, как она его любила и не упрекала даже тогда, когда приходилось выпить лишнего с товарищами. Но вскоре родились у них дети - сын, а потом - две дочери. Тогда с выпивками было покончено - разве что кружку пива в выходной себе позволял.

В 1929 увлекли его машины. Стал он шофёром грузовика. Жил себе поживал да добра наживал. А тут - война.

Война и пленение

На фронт провожала его вся семья. Дети держали себя в руках, но жена очень расстроилась - в последний раз мол видимся, Андрюша... В общем и так тошно, а тут ещё и жена заживо хоронит. В расстроенных чувствах уехал на фронт.

На войне он тоже был шофёром. Дважды легко ранили.

В мае 1942 года оказался под Лозовеньками. Немцы шли в наступление, а он вызвался на передний край везти боеприпасы нашей артиллерийской батарее. Боеприпасы не довёз - снаряд упал совсем близко, взрывной волной перевернуло машину. Соколов потерял сознание. Когда очнулся - понял, что находится в тылу врага: бой гремел где-то сзади, а мимо шли танки. Притворился мёртвым. Когда решил, что все прошли - голову приподнял, увидел идущих прямо к нему шестерых фашистов с автоматами. Спрятаться было негде, поэтому решил умереть достойно - встал, хотя еле мог стоять на ногах - и смотрел на них. Один из солдат хотел застрелить его - но другой удержал. Сняли с Соколова сапоги и отправили пешком на запад.

Через некоторое время догнала еле шедшего Соколова колонна пленных из той же дивизии, что он сам. С ними шёл дальше.

Ночевали в церкви. За ночь случилось 3 заслуживающих внимания события:

а) Некий человек, представившийся как военврач, вправил Соколову вывихнутую во время падения из грузовика руку.

б) Соколов спас от смерти незнакомого ему взводного, которого как коммуниста собирался выдать фашистам сослуживец Крыжнев. Соколов задушил предателя.

в) Фашисты застрелили верующего, который надоедал им просьбами выпустить из церкви для визита в туалет.

На следующее утро стали спрашивать - кто командир, комиссар, коммунист. Предателей не оказалось, поэтому коммунисты, комиссары и командиры остались живы. Расстреляли еврея (возможно, это был военврач - по крайней мере, в фильме дело так представлено) и троих русских, похожих на евреев. Погнали пленных дальше на запад.

Всю дорогу до Познани Соколов думал о побеге. Наконец представился случай: пленных отправили копать могилы, охранники отвлеклись - он и дёрнул на восток. На четвёртые сутки догнали его фашисты с овчарками, собаки Соколова чуть не загрызли. Месяц его держали в карцере, потом отправили в Германию.

«Куда меня только не гоняли за два года плена! Половину Германии объехал за это время: и в Саксонии был, на силикатном заводе работал, и в Рурской области на шахте уголёк откатывал, и в Баварии на земляных работах горб наживал, и в Тюрингии побыл, и черт-те где только не пришлось по немецкой земле походить»

На волоске от смерти

В лагере Б-14 возле Дрездена работал Соколов и другие на каменном карьере. Угораздило его, вернувшись однажды после работы сказать, в бараке, среди других пленных: «Им по четыре кубометра выработки надо, а на могилу каждому из нас и одного кубометра через глаза хватит».

Кто-то донёс начальству об этих словах и вызвал его к себе комендант лагеря Мюллер. Мюллер русский язык знал отлично, так что общался с Соколовым без переводчика.

«Я окажу тебе великую честь, сейчас лично расстреляю тебя за эти слова. Здесь неудобно, пойдём во двор, там ты и распишешься». - «Воля ваша», - говорю ему. Он постоял, подумал, а потом кинул пистолет на стол и наливает полный стакан шнапса, кусочек хлеба взял, положил на него ломтик сала и все это подаёт мне и говорит: «Перед смертью выпей, русс Иван, за победу немецкого оружия».

Поставил я стакан на стол, закуску положил и говорю: «Благодарствую за угощение, но я непьющий». Он улыбается: «Не хочешь пить за нашу победу? В таком случае выпей за свою погибель». А что мне было терять? «За свою погибель и избавление от мук я выпью», - говорю ему. С тем взял стакан и в два глотка вылил его в себя, а закуску не тронул, вежливенько вытер губы ладонью и говорю: «Благодарствую за угощение. Я готов, герр комендант, пойдёмте, распишете меня».

Но он смотрит внимательно так и говорит: «Ты хоть закуси перед смертью». Я ему на это отвечаю: «Я после первого стакана не закусываю». Наливает он второй, подаёт мне. Выпил я и второй и опять же закуску не трогаю, на отвагу бью, думаю: «Хоть напьюсь перед тем, как во двор идти, с жизнью расставаться». Высоко поднял комендант свои белые брови, спрашивает: «Что же не закусываешь, русс Иван? Не стесняйся!» А я ему своё: «Извините, герр комендант, я и после второго стакана не привык закусывать». Надул он щеки, фыркнул, а потом как захохочет и сквозь смех что-то быстро говорит по-немецки: видно, переводит мои слова друзьям. Те тоже рассмеялись, стульями задвигали, поворачиваются ко мне мордами и уже, замечаю, как-то иначе на меня поглядывают, вроде помягче.

Наливает мне комендант третий стакан, а у самого руки трясутся от смеха. Этот стакан я выпил врастяжку, откусил маленький кусочек хлеба, остаток положил на стол. Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться их подачкой не собираюсь, что у меня есть своё, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались.

После этого комендант стал серьёзный с виду, поправил у себя на груди два железных креста, вышел из-за стола безоружный и говорит: «Вот что, Соколов, ты - настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я - тоже солдат и уважаю достойных противников. Стрелять я тебя не буду. К тому же сегодня наши доблестные войска вышли к Волге и целиком овладели Сталинградом. Это для нас большая радость, а потому я великодушно дарю тебе жизнь. Ступай в свой блок, а это тебе за смелость», - и подаёт мне со стола небольшую буханку хлеба и кусок сала.

Харчи разделил Соколов со своими товарищами - всем поровну.

Освобождение из плена

В 1944 году Соколова определили шофёром. Возил он немецкого майора-инженера. Тот обращался с ним хорошо, иногда делился едой.

Утром двадцать девятого июня приказывает мой майор везти его за город, в направлении Тросницы. Там он руководил постройкой укреплений. Выехали.

По дороге Соколов оглушил майора, забрал пистолет и погнал машину прямиком туда, где земля гудит, где бой идёт.

Из блиндажа автоматчики выскочили, и я нарочно сбавил ход, чтобы они видели, что майор едет. Но они крик подняли, руками машут, мол, туда ехать нельзя, а я будто не понимаю, подкинул газку и пошёл на все восемьдесят. Пока они опомнились и начали бить из пулемётов по машине, а я уже на ничьей земле между воронками петляю не хуже зайца.

Тут немцы сзади бьют, а тут свои очертели, из автоматов мне навстречу строчат. В четырёх местах ветровое стекло пробили, радиатор пропороли пулями... Но вот уже лесок над озером, наши бегут к машине, а я вскочил в этот лесок, дверцу открыл, упал на землю и целую её, и дышать мне нечем...

Отправили Соколова в госпиталь подлечиться и подкормиться. В госпитале сразу написал письмо жене. Через две недели получил ответ от соседа Ивана Тимофеевича. В июне 1942 попала бомба в его дом, жена и обе дочери погибли. Сына дома не было. Узнав о гибели родных, он ушёл добровольцем на фронт.

Выписался Соколов из госпиталя, получил месячный отпуск. Через неделю добрался до Воронежа. Посмотрел на воронку на том месте, где был его дом - и в тот же день отправился на вокзал. Обратно в дивизию.

Сын Анатолий

Но месяца через три и мне блеснула радость, как солнышко из-за тучи: нашёлся Анатолий. Прислал письмо мне на фронт, видать, с другого фронта. Адрес мой узнал от соседа, Ивана Тимофеевича. Оказывается, попал он поначалу в артиллерийское училище; там-то и пригодились его таланты к математике. Через год с отличием закончил училище, пошёл на фронт и вот уже пишет, что получил звание капитана, командует батареей «сорокапяток», имеет шесть орденов и медали.

После войны

Андрея демобилизовали. Куда податься? В Воронеж ехать не хотел.

Вспомнил, что в Урюпинске живёт мой дружок, демобилизованный ещё зимою по ранению, - он когда-то приглашал меня к себе, - вспомнил и поехал в Урюпинск.

Приятель мой и жена его были бездетные, жили в собственном домике на краю города. Он хотя и имел инвалидность, но работал шофёром в автороте, устроился и я туда же. Поселился у приятеля, приютили они меня.

Возле чайной познакомился он с беспризорным мальчиком Ваней. Его мать погибла при авианалёте (во время эвакуации, вероятно), отец погиб на фронте. Однажды по дороге на элеватор Соколов взял с собой Ванюшку сказал ему, что он его отец. Мальчик поверил и очень обрадовался. Усыновил Ванюшку. Жена приятеля помогала смотреть за ребёнком.

Может, и жили бы мы с ним ещё с годик в Урюпинске, но в ноябре случился со мной грех: ехал по грязи, в одном хуторе машину мою занесло, а тут корова подвернулась, я и сбил её с ног. Ну, известное дело, бабы крик подняли, народ сбежался, и автоинспектор тут как тут. Отобрал у меня шофёрскую книжку, как я ни просил его смилостивиться. Корова поднялась, хвост задрала и пошла скакать по переулкам, а я книжки лишился. Зиму проработал плотником, а потом списался с одним приятелем, тоже сослуживцем, - он в вашей области, в Кашарском районе, работает шофёром, - и тот пригласил меня к себе. Пишет, что, мол, поработаешь полгода по плотницкой части, а там в нашей области выдадут тебе новую книжку. Вот мы с сынком и командируемся в Кашары походным порядком.

Да оно, как тебе сказать, и не случись у меня этой аварии с коровой, я все равно подался бы из Урюпинска. Тоска мне не даёт на одном месте долго засиживаться. Вот уже когда Ванюшка мой подрастёт и придётся определять его в школу, тогда, может, и я угомонюсь, осяду на одном месте

Тут пришла лодка и рассказчик распрощался со своим негаданым знакомым. И стал думать об услышанном рассказе.

Два осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы... Что-то ждёт их впереди? И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своём пути, если к этому позовёт его Родина.

С тяжёлой грустью смотрел я им вслед... Может быть, все и обошлось бы благополучно при нашем расставании, но Ванюшка, отойдя несколько шагов и заплетая куцыми ножками, повернулся на ходу ко мне лицом, помахал розовой ручонкой. И вдруг словно мягкая, но когтистая лапа сжала мне сердце, и я поспешно отвернулся. Нет, не только во сне плачут пожилые, поседевшие за годы войны мужчины. Плачут они и наяву. Тут главное - уметь вовремя отвернуться. Тут самое главное - не ранить сердце ребёнка, чтобы он не увидел, как бежит по твоей щеке жгучая и скупая мужская слеза...

Пересказал Михаил Штокало для Брифли.

М.А. Шолохов

Название: Судьба человека

Жанр: Рассказ

Продолжительность: 10мин 45сек

Аннотация:

Послевоенная весна. Автор добирается до одной из станиц на верхнем Дону. На переправе в ожидании лодочника он знакомится с Андреем Соколовым. Ожидание предстоит долгое, поэтому 2 фронтовика разговорились. Вместе с Соколовым едет мальчик Ваня, лет 5-6.
Соколов рассказывает свою историю. Родился он в Воронежской области. Была любимая жена Ирина, сын Анатолий и 2 дочери.
Началась война. Воевал недолго. 2 ранения, потом плен. Пытался бежать из лагеря, но поймали. Однажды Андрея вызвали к коменданту лагеря Мюллеру. Он попрощался с товарищами, так как понимал, что обратно не вернется. Немцы предложили ему выпить водки за победу немецкого оружия. Он отказался. Но Мюллер предложил выпить за свою погибель. Соколову было нечего терять. Выпил он залпом стакан водки, не закусывая. Немцы удивились, предложили еще. И так 3 стакана. Он так и не попросил закуски, хотя был очень голоден, не хотел унижаться. Немцы были восхищены его самообладанием и силой. Они его отпустили в барак, да еще еды с собой дали.
Так как Андрей был шофером, он начал возить одного немецкого майора. А линия фронта была уже близко. Он слышал залпы русского оружия. Однажды он решился бежать. Взял в плен «своего» майора и перешел линию фронта. Привел «языка», поэтому был принят с радостью. Подлечился в госпитале. Узнал, что семья погибла под бомбежкой. Остался только старший сын Анатолий. Мечтал, что после войны будет у него все хорошо с сыном. Только сына в День Победы снайпер застрелил. Андрей потерял смысл жизни.
Домой, в Воронеж, возвращаться было больно. Поэтому поехал к другу в Урюпинск. Устроился шофером работать. И однажды около чайной заметил мальчишку. Тот приходил туда каждый день. Ему стало очень жаль этого голодного одинокого мальчишку, у которого убили родителей. Он сказал Ванюшке, что он его отец, и что теперь они будут вместе. Этот шквал радостных эмоций от малыша дал ему силы вновь захотеть жить и обрести смысл жизни. Сначала они жили в Урюпинске у друга. Потом случилась неприятность, сбил случайно корову машиной. Права отобрали, остался без работы. Его пригласил один приятель, сослуживец, который обещал помочь снова устроить шофером. И вот они с Ванюшкой едут на новое место жительства.

Евгении Григорьевне Левицкой

члену КПСС с 1903 года

Первая послевоенная весна была на Верхнем Дону на редкость дружная и напористая. В конце марта из Приазовья подули теплые ветры, и уже через двое суток начисто оголились пески левобережья Дона, в степи вспухли набитые снегом лога и балки, взломав лед, бешено взыграли степные речки, и дороги стали почти совсем непроездны.

В эту недобрую пору бездорожья мне пришлось ехать в станицу Букановскую. И расстояние небольшое - всего лишь около шестидесяти километров, - но одолеть их оказалось не так-то просто. Мы с товарищем выехали до восхода солнца. Пара сытых лошадей, в струну натягивая постромки, еле тащила тяжелую бричку. Колеса по самую ступицу проваливались в отсыревший, перемешанный со снегом и льдом песок, и через час на лошадиных боках и стегнах, под тонкими ремнями шлеек, уже показались белые пышные хлопья мыла, а в утреннем свежем воздухе остро и пьяняще запахло лошадиным потом и согретым деготьком щедро смазанной конской сбруи.

Там, где было особенно трудно лошадям, мы слезали с брички, шли пешком. Под сапогами хлюпал размокший снег, идти было тяжело, но по обочинам дороги все еще держался хрустально поблескивавший на солнце ледок, и там пробираться было еще труднее. Только часов через шесть покрыли расстояние в тридцать километров, подъехали к переправе через речку Еланку.

Небольшая, местами пересыхающая летом речушка против хутора Моховского в заболоченной, поросшей ольхами пойме разлилась на целый километр. Переправляться надо было на утлой плоскодонке, поднимавшей не больше трех человек. Мы отпустили лошадей. На той стороне в колхозном сарае нас ожидал старенький, видавший виды «виллис», оставленный там еще зимою. Вдвоем с шофером мы не без опасения сели в ветхую лодчонку. Товарищ с вещами остался на берегу. Едва отчалили, как из прогнившего днища в разных местах фонтанчиками забила вода. Подручными средствами конопатили ненадежную посудину и вычерпывали из нее воду, пока не доехали. Через час мы были на той стороне Еланки. Шофер пригнал из хутора машину, подошел к лодке и сказал, берясь за весло:

Если это проклятое корыто не развалится на воде, - часа через два приедем, раньше не ждите.

Хутор раскинулся далеко в стороне, и возле причала стояла такая тишина, какая бывает в безлюдных местах только глухою осенью и в самом начале весны. От воды тянуло сыростью, терпкой горечью гниющей ольхи, а с дальних прихоперских степей, тонувших в сиреневой дымке тумана, легкий ветерок нес извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли.

Неподалеку, на прибрежном песке, лежал поваленный плетень. Я присел на него, хотел закурить, но, сунув руку в правый карман ватной стеганки, к великому огорчению, обнаружил, что пачка «Беломора» совершенно размокла. Во время переправы волна хлестнула через борт низко сидевшей лодки, по пояс окатила меня мутной водой. Тогда мне некогда было думать о папиросах, надо было, бросив весло, побыстрее вычерпывать воду, чтобы лодка не затонула, а теперь, горько досадуя на свою оплошность, я бережно извлек из кармана раскисшую пачку, присел на корточки и стал по одной раскладывать на плетне влажные, побуревшие папиросы.

Был полдень. Солнце светило горячо, как в мае. Я надеялся, что папиросы скоро высохнут. Солнце светило так горячо, что я уже пожалел о том, что надел в дорогу солдатские ватные штаны и стеганку. Это был первый после зимы по-настоящему теплый день. Хорошо было сидеть на плетне вот так, одному, целиком покорясь тишине и одиночеству, и, сняв с головы старую солдатскую ушанку, сушить на ветерке мокрые после тяжелой гребли волосы, бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками.

Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту - лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне. Высокий, сутуловатый мужчина, подойдя вплотную, сказал приглушенным баском:

Здорово, браток!

Здравствуй. - Я пожал протянутую мне большую, черствую руку.

Мужчина наклонился к мальчику, сказал:

Поздоровайся с дядей, сынок. Он, видать, такой же шофер, как и твой папанька. Только мы с тобой на грузовой ездили, а он вот эту маленькую машину гоняет.

Глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку. Я легонько потряс ее, спросил:

Что же это у тебя, старик, рука такая холодная? На дворе теплынь, а ты замерзаешь?

С трогательной детской доверчивостью малыш прижался к моим коленям, удивленно приподнял белесые бровки.

Какой же я старик, дядя? Я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные - снежки катал потому что.

Сняв со спины тощий вещевой мешок, устало присаживаясь рядом со мною, отец сказал:

Беда мне с этим пассажиром! Через него и я подбился. Широко шагнешь - он уже на рысь переходит, вот и изволь к такому пехотинцу приноравливаться. Там, где мне надо раз шагнуть, - я три раза шагаю, так и идем с ним враздробь, как конь с черепахой. А тут ведь за ним глаз да глаз нужен. Чуть отвернешься, а он уже по лужине бредет или леденику отломит и сосет вместо конфеты. Нет, не мужчинское это дело с такими пассажирами путешествовать, да еще походным порядком. - Он помолчал немного, потом спросил: - А ты что же, браток, свое начальство ждешь?

Мне было неудобно разуверять его в том, что я не шофер, и я ответил:

Приходится ждать.

С той стороны подъедут?

Не знаешь, скоро ли подойдет лодка?

Часа через два.

Порядком. Ну что ж, пока отдохнем, спешить мне некуда. А я иду мимо, гляжу: свой брат-шофер загорает. Дай, думаю, зайду, перекурим вместе. Одному-то и курить и помирать тошно. А ты богато живешь, папироски куришь. Подмочил их, стало быть? Ну, брат, табак моченый, что конь леченый, никуда не годится. Давай-ка лучше моего крепачка закурим.

Он достал из кармана защитных летних штанов свернутый в трубку малиновый шелковый потертый кисет, развернул его, и я успел прочитать вышитую на уголке надпись: «Дорогому бойцу от ученицы 6-го класса Лебедянской средней школы».

Мы закурили крепчайшего самосада и долго молчали. Я хотел было спросить, куда он идет с ребенком, какая нужда его гонит в такую распутицу, но он опередил меня вопросом:

Ты что же, всю войну за баранкой?

Почти всю.

На фронте?

Ну, и мне там пришлось, браток, хлебнуть горюшка по ноздри и выше.

Он положил на колени большие темные руки, сгорбился. Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе… Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника.

Выломав из плетня сухую искривленную хворостинку, он с минуту молча водил ею по песку, вычерчивая какие-то замысловатые фигуры, а потом заговорил:

Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила?» Нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке… Нету и не дождусь! - И вдруг спохватился: ласково подталкивая сынишку, сказал: - Пойди, милок, поиграйся возле воды, у большой воды для ребятишек всегда какая-нибудь добыча найдется. Только, гляди, ноги не промочи!

Еще когда мы в молчании курили, я, украдкой рассматривая отца и сынишку, с удивлением отметил про себя одно, странное на мой взгляд, обстоятельство. Мальчик был одет просто, но добротно: и в том, как сидела на нем подбитая легкой, поношенной цигейкой длиннополая курточка, и в том, что крохотные сапожки были сшиты с расчетом надевать их на шерстяной носок, и очень искусный шов на разорванном когда-то рукаве курточки - все выдавало женскую заботу, умелые материнские руки. А отец выглядел иначе: прожженный в нескольких местах ватник был небрежно и грубо заштопан, латка на выношенных защитных штанах не пришита как следует, а скорее наживлена широкими, мужскими стежками; на нем были почти новые солдатские ботинки, но плотные шерстяные носки изъедены молью, их не коснулась женская рука… Еще тогда я подумал: «Или вдовец, или живет не в ладах с женой».